— Это всё правильно ты говоришь, — кивнул Хейниц. — Но я имел в виду другое. Что есть Пирамида с военной точки зрения? То есть, с той самой точки, которая сейчас для нас важнее всего.
Женщины переглянулись.
— Ты солдат, тебе виднее, — осторожно сказала Оля Ефремова. — Так что?
— Крепость, — сказал Карл. — С военной точки зрения Пирамида — это неприступная крепость.
— Где ж она неприступная, если, — Маша глянула на часы, — через пару часов максимум её возьмут. И мы ничего не сможем сделать.
— Теоретически можем, — сказала Аня.
— Ну да, конечно. Сжечь катер со всеми киркхуркхами и нашими товарищами заодно. Ты это предлагаешь?
— Ну зачем же. Можно пригрозить его сжечь. Обычный блеф. Другое дело, поверят ли в него киркхуркхи. Но тут уж, как сыграем.
— Я не думаю, что они поверят, — с сомнением покачала головой Оля Ефремова, для которой сомнение было абсолютно естественным состоянием. — Они хорошо нас знают. Знают, что мы не станем рисковать жизнями своих даже ради владения Пирамидой.
— Вот же суки, всё-таки! — не удержалась Маша и даже стукнула кулаком по подлокотнику кресла. — Надо было уничтожить всех пятиглазых гадов с самого начала. А мы их пожалели, идиоты. Теперь расхлёбываем.
— Девушки, может быть, вы меня всё-таки дослушаете? — осведомился Хейниц. — Я не закончил.
— Извини, Карл, — вздохнула Маша. — Долбаные эмоции. Говори.
— Ты права, Маша, неприступных крепостей не бывает. Но Пирамида — особый случай. Это ещё и умная крепость, насколько я понимаю. Скажите, что нам известно о системах её обороны? О вооружении? На что она сама способна в тех или иных опасных ситуациях?
— Мальчики об этом знают хорошо, — пробормотала Маша. — И даже мне что-то рассказывали. Но я, если честно, в тонкости не вникала. Так, в общих чертах… — Она умолкла.
— Детский сад. — Тон Хейница стал жёстче. — Ты осталась за командора, но в тонкости, тем не менее, не вникала. Прелестно. Теперь мы тут сидим и пытаемся сообразить, что делать. Ладно. Очень вероятно, что ответ лежит на поверхности. Надо только задать правильный вопрос компьютерному мозгу Пирамиды — этой вашей-нашей Циле Марковне. Я здесь не силён, хотя быстро учусь. Но готов сидеть рядом и подсказывать.
Карл Хейниц оказался прав.
Через тридцать минут общения с ЦМП, они знали, что делать. Ответ — простой и красивый — действительно, лежал на поверхности. Причём ответ такой, о котором не могло быть известно киркхуркхам. То есть, чисто теоретически, они могли бы о нём догадаться. Но для этого пришлось бы для начала понять, что их замысел раскрыт, и люди в Пирамиде знают о том, что произошло с их товарищами на острове и продолжает происходить в атмосферном катере.
Так что, когда всё было решено и началась подготовка к встрече «друзей», Маша, возблагодарив про себя бога за то, что рядом в нужное время оказался этот веснушчатый немец, зареклась на будущее считать себя командиром без достаточных на то оснований.
А также пообещала себе в ближайшее же время, если представится возможность, отблагодарить Карла доступным и приятным обоим (в этом не могло быть ни малейших сомнений!) образом.
— Внимание! — Глейн Сиин подняла руку и оглядела притихших десантников. — Мы почти у цели. Помните, что, как только катер попадёт внутрь Пирамиды, всё будет зависеть только от нашей самоотверженности и быстроты. Люди в Пирамиде не подозревают, что катер и двое заложников в наших руках. К тому же их там всего четверо. А нас семь с половиной десятков. Наша задача — как можно быстрее проникнуть на сорок девятый уровень, туда, где обитают люди, и установить полный контроль над Пирамидой. Повторяю ещё раз: все люди мне нужны живые. Это ценный товар в той торговле, которая нам ещё предстоит. У нас есть два парализатора, к тому же все вы обучены действовать без оружия. Этого вполне достаточно для победы. Не люблю долгие речи, но хочу, чтобы вы осознали. Пирамида — это не только ключ к нашему с вами спасению. Это ключ к спасению всей Дрхены. Я верю в вас. Покажите, наконец, на что способен имперский десант.
Короткий яростный рёв из семидесяти четырёх глоток был ей ответом.
— Ишь как орут, — сплюнул на пол кровавой слюной Вешняк. — Буквально минут двадцать назад ему с удалось с помощью пространного и витиеватого монолога о сомнительном происхождении и сексуальных предпочтениях близких родственников одного из их охранников, а также всех его предков до седьмого колена довести киркхуркха до истеричного ора с последующим рукоприкладством — так, что пришлось вмешаться Глейн Сиин и твёрдо пообещать, что ещё одна подобная выходка, и она разрешит охраннику использовать парализатор. — Накручивают себя. Думают, так они будут страшнее всех. Сразу видно — не разведка. Штурмовики. Мясо.
— Ты бы не дразнил их, Серёга, — попросил Женька. — А то ведь и правда отключат нас. Оно нам надо?
— Мне было надо, — сообщил Вешняк. — Душу хоть отвёл. Сразу стало легче. А разбитая губа за облегчённую душу не слишком большая плата. Особенно, — он повысил голос так, чтобы услышала Глейн Сиин, — когда по-любому скоро конец. Не помирать же с тяжёлой душой! А, как думаешь, Женька?
И он подмигнул Аничкину весёлым глазом, под которым уже начал наливаться всеми цветами радуги роскошный фонарь.
Всё получилось, как и рассчитывали: быстро и просто. Едва из распахнутых люков и дверей атмосферного катера высыпались киркхуркхи и молча кинулись к лифтам, таща с собой Женю Аничкина и Сергея Вешняка, Маша Князь дала команду Циле Марковне.
Невидимое, парализующее всё живое, излучение затопило транспортный бокс. Семь с лишним десятков неугомонных, охваченных боевым пылом, имперских десантников и двое людей, словно манекены, повалились на пол. Крики и стоны замерли на губах, не успев вырваться наружу.
— Жалко наших мальчиков, — сказала Оля Ефремова. — Насколько я понимаю, это очень больно.
— Ничего, — сказала Маша. — Потерпят. Нечего было подставляться с самого начала.
— Стоп, — скомандовала Циле Марковне Маша и тут же, переключилась на связь с Карлом Хейницем и Аней. — Всё, излучения нет, вытаскивайте наших и приводите их в чувство. А потом будем с этими пятиглазыми козлами разбираться. Конкретно.
С «пятиглазыми козлами» на этот раз, действительно, разобрались быстро и без церемоний. Нервная система киркхуркхов и людей по-разному реагировала на парализующее излучение. В частности, киркхуркхи вырубались от него быстрее и на большее время, чем люди. Но отходняк у людей был круче.
По расчетам Цили Марковны, при заданной интенсивности облучения требовалось около четырёх часов, чтобы киркхуркхи начали шевелиться. В обычных условиях. В Пирамиде же, которая сама по себе являлась своего рода мощнейшим генератором жизненных сил, данное время сокращалось вдвое.
Этого было более чем достаточно.
Пока Оля Ефремова и Аня с помощью экспресс-госпиталя приводили в норму Аничкина и Вешняка, Карл Хейниц под руководством Маши и с помощью десятка боевых роботов перетаскивал бесчувственные тела незадачливых имперских десантников на тридцать шестой уровень — уровень Дрхены, родной планеты киркхуркхов. С наивозможной скоростью. И дело тут было не только в том, что людям хотелось поскорее избавиться от тех, кто в последнее время доставлял им столько ненужных хлопот и трудностей. Просто никто, включая Цилю Марковну, не мог ответить на вопрос, надолго ли открылся на Дрхену канал Внезеркалья. Общее мнение было таковым, что ненадолго и может закрыться в любую неподходящую секунду. Потому что ядерная катастрофа на планете Дрхена уже произошла, а опыт миллиона с лишним лет существования Пирамиды говорил о том, что неожиданное открытие канала на гибнущую планету с разумной жизнью, не более чем случайная флуктуация ткани мироздания и, как всякая случайность, недолговечна. И уж тем более непостоянна, так что на её повторение рассчитывать не приходится. К тому же расчеты расчетами, но точно сказать, когда имперские десантники под благотворным воздействием Пирамиды начнут приходить в себя, не мог никто. Включая Цилю Марковну.
На то, чтобы доставить киркхуркхов, а также воду и продукты для них (чёртовы остатки гуманизма!) на уровень Дрхены и сложить всё и всех штабелями в зале перехода на серебристый круг, десяти боевым роботам и одному бывшему ефрейтору вермахта потребовался час с небольшим.
К этому времени чудодейственный экспресс-госпиталь и не менее чудодейственная лечебно-восстановительная атмосфера Пирамиды не только поставили на ноги Женьку Аничкина и Сергея Вешняка, но даже и устранили все неприятные симптомы, связанные с возвращением к жизни, после воздействия парализующего излучения. Как-то: тошноту, головную боль, общую вялость и гипермизантропический взгляд на окружающую действительность.
Там, на уровне Дрхены, все и собрались. За исключением Маши, готовой отдать соответствующую команду Циле Марковне в машинном зале.
— Вот и всё, — сказал Аничкин. — Допрыгались, уроды пятиглазые. — Он вздохнул. — А ведь мы всё сделали, чтобы достичь взаимопонимания.
— Ты их жалеешь, что ли? — покосился на Женьку Вешняк.
— Как тебе сказать… Не то чтобы жалею, но всё-таки. Их планета и раса, считай, погибли. Как тут не посочувствовать.
— Нет, вы, потомки, точно какие-то… — Хейниц попытался найти подходящее слово и, видимо, нашёл. Но удержал в себе, — не такие. Они враги, а с врагом разговор короткий. Пусть вообще спасибо скажут, что я их не расстрелял к такой-то матери и в озеро на корм рыбам не отправил. Маша не дала.
— Серьёзно? — окинул ефрейтора изумлённым взглядом Женька. — Ты хотел их расстрелять?
— Побег из плена с захватом заложников, — спокойно ответил Карл. — А также попытка вооружённого нападения на Пирамиду. Что ж им за это дополнительное довольствие выдать?
Женька не нашёлся, что сказать.
— У тебя всё готово? — осведомился Карл у Маши. — А то мне показалось, что один уже слегка пошевелился.
— Готово.
— Тогда жми на кнопку, сестрёнка, — попросил Вешняк. — Отправь их к чёрту.