— Это я так шучу, — сообщила Марта. — Расслабьтесь. И дайте кто-нибудь закурить, что ли. А то нервы шалят.
— Все такие, — сказал Дитц, протягивая ей сигареты и закуривая сам. — Не знаю, как вы, дамы, господа, камрады и соратники, а я лично склоняюсь к мысли, что мы с вами побывали в гостях у Господа Бога. Ну, или у одного из его воплощений. Что-то в этом роде. Не знаю, я не теолог.
— Оп-па, — откинулся на спинку кресла Велга. — С каких это пор ты поверил в Бога, Хельмут?
— С тех же самых, что и ты, Саша. Когда мы поняли, что мир сложнее, чем кажется, и люди в нём не самые главные.
— Надо же, первый раз слышу, что верю в Бога. Но в чём-то ты прав, спорить не стану. Бог не бог, но… э-э… существо, которое мы встретили, явно надмирное. Как он там сказал напоследок? Идите и спокойно занимайтесь свом делом?
— Идите и делайте своё дело, — поправил Мартин. — А я займусь своим. В общем-то, известная формула.
— Точно, — кивнул лейтенант. — Известная. Но как-то внушительно у него получилось, я до сих пор под впечатлением, честно. Одно непонятно.
— Счастливчик, — пробормотал Карсс. — Мне так вообще ничего не понятно.
— Это потому, что ты в отключке почти всё время провалялся, — объяснил Валерка. — Пока мы с богом беседовали. Под самогоночку. Знатная, между прочим, самогонка оказалась… — Он глянул на спокойно ожидающего Велгу. — Ох, извиняюсь. Опять я удержу не знаю. Это всё от волнения. А что непонятно-то, товарищ лейтенант?
— Непонятно, почему Бог, обитает в украинской хате, — сказал Велга.
— Да, и впрямь загадка, — усмехнулся Борисов. — Признаться, я сам над этим голову ломаю. Может, потому, что большинство из нас славяне?
— Семеро против шестерых? — быстро подсчитал Мартин. — Невеликое большинство, однако. Нет, вряд ли поэтому. Хиловатая идея, Влад.
— Да и сам не в восторге, — признался аналитик. — Нэла, может, ты знаешь?
— А чего вдруг я? — удивилась Нэла. — Или вы думаете, что, раз фея, то с Богом должна быть на короткой ноге? Разочарую. Не больше, чем вы. Я вообще не уверена, что это был Он.
— Так и мы не уверены, — вздохнул Борисов. — И даже совсем не уверены. Как-то слишком просто всё получается.
— Да какая нам разница? — вопросил Руди Майер с горячностью. — Бог — не Бог, украинская хата или, там, не украинская. Захотелось ему так, вот и украинская. Ну стоял бы там какой-нибудь наш Landhäuser[8], или русская изба, и что? Что бы это изменило? Главное, мы снова живы.
— А разве мы были мертвы? — спросил Мартин. — Неожиданная мысль. Аж мурашки по коже.
— Привыкай, командор, раз уж с нами связался, — серьёзно посоветовал Курт Шнайдер. — То ли ещё будет.
— Вы что, серьёзно, что ли? — обвел глазами отряд Мартин. — Кстати, если говорить о загадках, то лично меня больше интересует, почему там, на первом острове, в заброшенном здании мы нашли только своё холодное оружие и больше ничего.
Ни ответить на вопрос, ни обсудить новую загадку не успели, — на связь вышел Никита и сообщил, что сенсоры Клёньи засекли приближающийся объект явно искусственного происхождения. И, кажется, не один.
— То есть? — осведомился Мартин. — Что значит — кажется?
— То, что остальные пока слишком далеко. На самой грани восприятия сенсоров. Может быть, это и вовсе не искусственные объекты окажутся, а какие-нибудь два блуждающих астероидных роя. Или ещё что-нибудь.
— Так их два?
— Ага. Два. Причём с двух сторон. Но вот первый объект уже вполне идентифицируется.
— Отлично. И что же это? Кончай тянуть кота за яйца, Никита, что за манера…
— И ничего я не тяну, — обиделся Никита. — Просто хотел вас подготовить. Мы и так все в шоке, а тут такое… Лучше один раз увидеть, командор. Даю картинку.
Лицо Никиты пропало, и на экране возник объект, нарисованный бортовым компьютером на основе полученных от сенсоров данных. Четырёхугольная пирамида, расположенная на кубическом основании. Ровно два километра и шестьсот восемнадцать метров от основания до вершины.
С момента воссоединения Клёньи и Пирамиды промелькнуло почти шесть часов. В разряд незабываемых воспоминаний отошёл первый восторг от чудесной встречи и краткие рассказы о том, что с кем случилось за время разлуки. Краткие, потому что времени на долгие у них не было. Сенсоры Пирамиды оказались чутче Клёньиных и были способны отличить эскадру космических кораблей от роя астероидов на гораздо большем расстоянии. Поэтому к моменту общей радостной встречи в машинном зале Пирамиды, переоборудованном сразу под ходовую и боевую рубку, все уже знали, в чём дело: точно к ним, с двух диаметрально противоположных сторон, приближались два грандиозных военных флота.
А через полчаса после встречи стало окончательно ясно, кто это: «северные» и «южные» свароги, ирюммы и лируллийцы всё-таки решились, как выразился Влад Борисов, «устроить брань в широком поле, дабы выяснить, у кого копья длиннее, а ум короче».
Так что встреча автоматически превратилась в совещание, на котором необходимо было решить, что делать. И решить быстро, потому что скорость сближения армад, пусть уже и в режиме торможения, особо предаваться раздумьям не позволяла.
— Может быть, вы, Карсс, с ними свяжетесь? — спросила Маша. — Всё-таки там и ваши соотечественники тоже. Во всяком случае, с одной стороны. Объясните им ситуацию, затейте переговоры. Вы же дипломат!
— Свяжусь обязательно, — кивнул Карсс. — Но, боюсь, это не поможет. Дело зашло слишком далеко. Поверьте, я знаю, о чём говорю — сам во всём этом непосредственно участвовал.
— Прежде чем связываться, надо выработать концепцию, — веско заметил Влад. — Нужна идея. Краткая и понятная всем. Что мы можем им предложить или противопоставить?
— Хрен против пушки мы им можем противопоставить, — безапелляционно заявил Валерка Стихарь. — Рвать когти надо. Пока при памяти. Уж больно их много. И вообще, это не наша драка. Двое дерутся — третий не лезь. Старый дворовой закон.
— Можно подумать, когда-то хоть какая-то драка была наша, — фыркнул Курт Шнайдер. — Что-то ты, Валера, осторожный стал, не узнаю я тебя.
— Зато я тебя узнаю, — огрызнулся Стихарь. — Не навоевался ещё, что ли, рыжий?
— А зачем обязательно воевать? — спросил Майер. — Иногда достаточно напугать.
— Блеф? — оживился Дитц. — Браво, Руди. Мыслишь.
— А почему обязательно блеф? — спокойно задал вопрос Велга.
Мартин, Велга и Дитц с пониманием переглянулись.
— Ну вы даёте, господа начальники и командиры, — с нотками восхищения в голосе протянул Аничкин. — А ведь и верно. Пирамиду-то, практически, нельзя уничтожить. Если я правильно запомнил её ТТХ.
— Оскар, — обратился к хранителю Пирамиды Мартин. — Уточните, пожалуйста, каковы возможности Пирамиды в качестве боевого корабля? Нас интересуют, в первую очередь, системы защиты…
Как и предсказывал Карсс, его переговоры с командующими обеих объединённых флотов не привели к желаемому результату.
Да, «северные» свароги с лируллийцами восприняли неожиданное появление пропавшего без вести Карсса Оргома — Везунчика, Воли и Слова Императрицы Станы Второй, как доброе известие. Но не более того. Права решающего голоса Карсс уже не имел.
— Не знаю, Карсс, как вы умудрились выжить и где раздобыли это летающую призму с кубом, — заявил ему командующий объединённым флотом «северных» сварогов и лируллийцев, — но лучшее, что вы можете сделать, — это отойти в сторону. И как можно дальше. Иначе мне будет больно докладывать Императрице о вашей, на этот раз уже несомненной, гибели. Всё решено и у меня однозначный приказ уничтожить «южан» вместе с этими долбанными ящерами. И я этот приказ выполню, во что бы то ни стало. Можете не сомневаться.
В том же самом смысле высказался и командующий объединённым флотом «южан»-ирюммов. Только в более энергичной и краткой форме.
— Что ж, — сказал, как и было договорено, Карсс. — Тогда я прошу вас обоих выслушать командора Мартина Станкевича. Он человек. Обещаю, что надолго ваше внимание он не задержит.
Не дожидаясь согласия адмиралов, Мартин вступил, импровизируя на ходу:
— Говорит Мартин Станкевич, командор… сверхлинкора «Бессмертный». Довожу до вашего сведения, что в случае начала вами боевых действий друг против друга, я уполномочен Высшим разумом галактики пресечь их любым путём вплоть до применения силы. Вы поняли меня? Повторяю…
— Не надо повторять, — сказал командующий «северян»-лируллийцев. — Уйди, дурак, надоел.
— Сам напросился, — подтвердил командующий «южан»-ирюммов, и оба в одностороннем порядке прервали связь.
Дальнейшие события заняли меньше трёх часов по бортовому времени Пирамиды.
Флоты сблизились на расстояние прямой видимости, и первые две сотни корветов и люггеров с обеих сторон ринулись друга на друга, казалось, не обращая ни малейшего внимания на здоровенную и совершенно нелепую с точки зрения военного космического кораблестроения «дуру», зависшую ровно между ними.
— Мама! — не выдержала Маша Князь и зажала рот рукой.
— Feuer! — лязгнул Хельмут Дитц.
— Огонь! — перевёл Мартин Циле Марковне.
Тем, кто сидел в боевых рубках атакующих кораблей, показалось, что пространство впереди взорвалось ослепительно-белым светом, и это было последнее, что они увидели в жизни. Двести с лишним корветов и люггеров со смешанными экипажами, состоящими из сварогов, ирюммов и лируллийцев прекратили свое существование меньше чем за одну секунду.
Эпилог
Когда оба флота исчезли с обзорного экрана (флагман одного из них уносил на своём борту Карсса Оргома) и Циля Марковна подтвердила их переход в гиперпространство, заканчивались вторые сутки, которые экипаж «сверхлинкора „Бессмертный“» провёл на ногах и сплошных нервах. «Небольшая плата с нашей стороны за достигнутые цели», как выразилась по данному поводу Оля Ефремова, и спорить с этим утверждением никто не стал.
Действительно, все — по-крайней мере главные — цели были достигнуты. После того, как на изумлённых глазах у командующих флотов в мгновение ока испарились на атомы атакующие эскадры, Мартин снова вышел на связь с флагманами. И теперь всем им нашлось, о чём поговорить.