Гриммджоу успевает лишь посмотреть на врага, на его изможденное лицо и глаза, полные решимости продолжить, если будет нужно... Он ранен даже больше, чем арранкар, но все равно... все еще стоит...
А затем мир окутывает темнота...
***
Упав без сил, Нойтора попытался подняться, но ужасающая боль от рассечённого торса и сильная кровопотеря сковали арранкара. Его тело было разрублено почти пополам, и он с трудом оставался в сознании. Лишь сила воли не давала ему так легко подохнуть перед каким-то мусором, но он чувствовал, что скоро и ее не хватит для того, чтобы выжить.
Левые руки не чувствовались и висели плетью, вся левая сторона тела почти не ощущалась и даже ногой он толком двигать не мог.
Кровь лилась рекой, глаз плохо видел, арранкар почти потерял сознание, но еще держался.
Скоро он умрет...
- Ты еще жив, - усмехается синигами. - Я впечатлен. Ты чертовски силен. Ну, бывай.
А затем разворачивается и уходит...
- Стой! - зарычал Нойтора. Ярость придала ему сил и не позволила потерять сознание. - Куда это ты собрался?!
- Че ты там орёшь? - посмотрел на него этот тип. - Ты уже покойник. Последний удар убил тебя, и ты сейчас умрешь. А мне не хочется возиться с тем, кто не может сражаться.
- Я еще не мертв! - скрежеща зубами от ужасной боли, он встал на ноги, одной рукой придерживая отваливающееся левое плечо. - У меня еще полно сил, чтобы убить тебя! - усмехается он, призывая косы в две оставшиеся руки. - Ну, чего ты молчишь?! Боишься! ТЫ БОИШЬСЯ?!
- Эх, ты уже раздражаешь, - вздохнул синигами. - Ну, подходи!
Он бросился в бой!
Жалость... Больше всего в жизни он ненавидит, когда его жалеют, потому что он слабее. Потому он ни к кому никогда не испытывал жалости. Он убивал всех, всех, кто был перед ним, без жалости. Ведь жалость причиняет не меньшую боль, а потому лучше сдохнуть, чем...
Удар...
Две руки были моментально отрезаны, а грудь рассечена еще раз...
И так доведенное до предела тело уже не могло выдержать подобного, и он просто упал...
- Я отлично повеселился, Нойтора, - сказал враг напоследок с усмешкой и ушел...
Да, Нойтора сам так же всегда говорил тем, кого убивал. Насмехался над ними и уходил, порой позволяя медленно умирать, погружаясь в свои сожаления.
Жизнь утекала быстрой рекой, и с каждой секундой слабел и затухал он. Он уже не помнил, сколько пролежал так. Прошло ли всего несколько ударов сердца или в такой агонии он провел часы?
Синигами уже успел уйти, даже не ощущался рядом, а потому даже если бы у Эспады остались силы пошевелиться, он бы не смог его убить. Слишком далеко...
Шаг...
Рядом с ним послышался чей-то шаг...
Нойтора с трудом открыл глаза и посмотрел на того, чья тень упала на его лицо...
Белая гладкая поверхность, вытянутая форма, словно цилиндр...
- Ааро...ниеро... - прохрипел Джилга. - Ты...
- Мы остались практически одни, - произнесли два слитых голоса. - Остальные мертвы. Твой фракцион, Рудборн, и даже Заэль только что умер.
- Хех... отлично... - усмехнулся Куинта. - Ты... уверен?
- Частица его, что он вселил в меня, потеряла стабильность и растворилась, - ответил Девятый. - Он планировал так воскресить себя в случае гибели, но, похоже, Венганза сумел не дать ему вернуться. Заэльаппоро точно мертв.
- Что... происходит...?
- Сейчас основное мое тело сражается с Эсперансой и синигами. Им тяжко, но скоро к врагам на помощь придут и остальные.
- Ясно...
Мысли затухали, и он постепенно проваливался в пустоту... Но... последнее сделать еще может...
- Съешь... меня... - неожиданно произнес Нойтора.
- Что?
- Ты... ведь за этим... пришел... - слова давались ему с трудом, но он продолжал говорить. - Если я... сдохну, ты получишь не все, а потому... давай...
- Заэль не врал, когда говорил, что съев кого-то слишком сильного, я могу повредить свой разум...
- Он это говорил... О врагах... - выдавил из себя Куинта, выкашливая кровь, - У нас с тобой сейчас одна цель... как ты можешь потерять ее... из виду... из-за... меня? ДАВАЙ ЖЕ! - он перешел на крик, вкладывая в него последние силы, - НЕ ДАЙ ЭТИМ УБЛЮДКАМ ПРАЗДНОВАТЬ ПОБЕДУ! УБЕЙ ИХ ВСЕХ! СОЖРИ ИХ ВСЕХ! ВСЕ ДОЛЖНЫ СДОХНУТЬ!
Он потратил почти все силы на этот взрыв эмоций и чувствовал, что слишком сильно напрягся.
- Хех, - усмехнулся Аарониеро Алулурели. - Тогда... - от его рук отделились щупальца, - убьем их всех вместе...
Тьма поглотила Нойтору, и последнее, что он слышал - лишь чавкающие звуки множества ртов...
Глава 65. Исполненное обещание.
Закончив инвентаризацию склада и проверку всех документов, Доретта тяжело вздохнула. Она уже четвертый раз перепроверяет все и пытается найти, где ошиблась или чего не хватает, но, как на зло, все было в порядке и все, как всегда, идеально. Это раздражало и портило ее и без того не лучшее настроение. Хотелось найти какую-то проблему и погрузиться в ее решение с головой, забыв об окружающем мире, ну и проклинать какого-нибудь дурня, который ей такое устроил.
Все что угодно, только бы не волноваться и не думать о грустном.
- 'Айзен-сама покинул нас', - тяжело вздохнула она, опустившись в свое кресло.
Доретта уже много веков служила господину Баррагану и очень уважала бывшего Короля Пустых, но именно Айзен-сама для нее стал тем самым господином, за кем она хотела бы пойти. Суть в том, что Дебора Доретта всегда была пустым, ценящим порядок, точный расчёт и чистоту, потому в свое время она и присоединилась к военному походу господина Баррагана, когда он еще был Завоевателем Пустоты, а не Королем.
До этого она бывала во многих группах пустых, но надолго там не оставалась и всячески пыталась уйти. Ей не нравились вечные походы, она не испытывала удовольствия от охоты и убийств. Все, что она могла - это перерабатывать плоть пустых в питательную субстанцию, называемую 'мед', которая утоляла голод и останавливала регрессию, пусть и не давала ощутимых усилений.
Потому, когда господин Барраган захватил группу, в которой она тогда состояла, и предложил Доретте присоединиться, она подчинилась, надеясь в будущем жить спокойно и просто делать то, что умела. И женщина это получила: после завоевания и отстройки Лас Ночес она стала заведовать складом и питанием всех в крепости, что ее полностью устраивало, это дало долгожданный покой.
Однако потом, словно яркий луч света в темное царство, к ним прибыл Айзен-сама...
То, что он принес с собой, стало настоящим шоком для пожилой женщины. Он даровал им новый облик, освобождение от регрессии и... что самое главное... он принес чистоту, порядок и отчетность в ее уже вполне наскучившую жизнь.
Теперь она, Дебора Доретта, стала не просто заведующей складом - ее научили более точным расчетам, показали, как оптимизировать работу и назначили главным бухгалтером замка. Теперь она могла полностью посвятить себя любимым делам, четкому планированию, наведению идеального порядка.
Ее склад стал центром Лас Ночес, и она могла делать ту работу, которая доставляла ей искреннее удовольствие. Порядок, чистота и четкость задач - вот что принес сюда Айзен-сама.
- Жаль, что лишь немногие это понимают, - вздохнула она.
Вокруг нее лишь глупые варвары и подонки, которые не осознают ценности того, что даровал им Владыка: не понимают, что он вырвал их из дикости, сделав 'людьми'. Вместо благодарности, они продолжают ломать все вокруг и постоянно драться.
- Дети... - покачала головой старая пчела.
И вот Айзен-сама покинул их, он ушел и теперь никогда не вернется.
Ее печалила эта мысль.
Что теперь будет с Лас Ночес? Что теперь будет с ними? Все вернется, как было? Все опять скатится в варварство и дикость? Опять везде будут разруха и беспорядок? Что будет с ней?
- Опять пропадет потолок?
Ее печалили эти вопросы, и она чувствовала себя брошеной и забытой. Старая, теперь уже никому не нужная пчела, которая осталась совсем одна.
Это угнетало, это заставляло ее грустить и впадать в депрессию. Теперь она понимала, что чувствовал старый дурак Ма, когда закрылся в себе и отчаялся. Сейчас и она ощущала себя примерно так...
- А тут еще что-то непонятное творится...
Да, в Лас Ночес слышны взрывы, агрессивная реацу витает в воздухе и Доретте никак не удается понять, что происходит. Она пыталась вызвать Рудборна, но тот не отвечает, а покинуть склад она не может из опасения, что тут что-то украдут или сломают.
- Хотя кому еще это нужно? - опять вздохнула она.
Так Доретта и сидела в своем кресле, смотря в пол, грустя и впадая в отчаяние...
- Атпусти! Пусти! Пусти! - послышался голос в коридоре.
- Не путю! Не пихайся ногами, - прозвучал второй голос.
- Ты плахой! Ицуго, спаси меня!
- Да не вырывайся ты, я друг Ичиго, и вообще я помочь хочу!
- Ни верю!
Один голос был детским и девичьим, а второй - весьма знаком.
Вскоре источники шума прибыли к ней на склад. Это был Венганза, который пытался удержать на руках какую-то маленькую девочку. Та усиленно вырывалась, пихалась, чем могла, и пыталась убежать, но держали ее крепко. Хотя Венганза мог бы вообще ее так зафиксировать, чтобы не дернулась, но нет, кривляется, делает вид, что трудно держать и весьма нежен в переноске. Именно поэтому Пчела еще не обругала нахала за такое обращение с детьми.
- Ну, Транжир, зачем пришел, и что вообще происходит снаружи? - с порога спросила Доретта, возвращая на лицо хмурость. - И где Рудборн?
- А, Заэль переворот тут устроить решил, ребята его устранением занимаются. Думаю, он как раз уже мертв, - ответил Зеро, пытаясь справиться с ребенком. - А Рудборн предал нас и встал на сторону врага.
- Эх, так и знала, что рано или поздно он пойдет на такое, - покачала она головой.
Рудборна она знала давно, и они часто общались вдвоем. Он тоже оказался приверженцем порядка и чистоты, что радовало старую пустую, но был слишком радикальным и жестким. Доретта пусть часто ворчала на шумных дураков вокруг, но была против убийств и устранения неугодных. На войне всего этого навидалась, особенно когда еще и дознавателем работала. Пытать умела, но работу свою не любила, благо, потом эту должность у господина Баррагана занял Кулхорн.