Штурмовики 230-й ШАД осуществили в течение дня 68 вылетов, сбросив на различные цели 163 – ФАБ-100, 12 – ФАБ-50, 11 – РОФС[56], 234 – АО-25, выпущено 249 РС. Экипажи отчитались о 2 уничтоженных танках, 22 автомобилях, 4 орудиях, 3 складах, 50 лошадях, 14 конных подводах. Воздушные стрелки заявили об 1 сбитом Ме-109 в районе Трудовой. Правда, действия дивизии оказались не вполне удачными, а боевой дух летчиков не всегда соответствовал упомянутым выше указаниям товарища Новикова о дерзости. Сразу 7 экипажей не выполнили поставленное боевое задание. Ведущий шестерки Ил-2 из 103-го ШАП лейтенант Громов из-за технических неполадок вынужден был прервать полет и вернуться на базу. Его заместитель лейтенант Полбенников побоялся сам вести группу на цель и тоже повернул на аэродром вместе с остальными штурмовиками. Лейтенант Федин из 210-го ШАП в полете потерял из виду ведущего, потом пристроился к группе 865-го ШАП, какое-то время следовал за ней, после чего плюнул на все и развернулся. Помимо этого в 210-м полку произошла катастрофа. На втором развороте правый замыкающий младший лейтенант Логаш набрал высоту больше своего ведущего, потерял его из виду, а потом, стремясь быстрее перестроиться, начал боевой разворот со снижением, в итоге задел винт левого ведомого левой пары младшего лейтенанта Рябова. В результате у Ил-2 Лагоша отвалился хвост, самолет штопором пошел к земле и упал в 3 км северо-западнее аэродрома Днепровская. Лагош и его воздушный стрелок сержант Жилков погибли. Рябов же сумел долететь до своего аэродрома и успешно приземлиться. В 103-м ШАП лейтенант Лебедев во время выполнения задания, видимо, перенервничал и при заходе на посадку вместо шасси выпустил щитки. В результате Ил-2 сел на фюзеляж и получил повреждения[57].
214-я ШАД выполнила в течение дня 44 вылета (силами 190-го, 618-го и 502-го ШАП), в основном нанося удары по дорогам в ближнем тылу противника. Все задания были выполнены без потерь.
В 16.20–16.40 патрулировавшие в районе Крымской истребители 16-го ГИАП провели очередной успешный (если верить данным полка) воздушный бой с «мессершмиттами». Гвардии капитан Покрышкин и гвардии старший лейтенант Фаддеев южнее Семенцовского и юго-западнее Крымской сбили по одному Ме-109 (подтвердили их ведомые Табаченко и Степанов). Еще один истребитель над Семенцовским сбили Речкалов и Табаченко (свидетелями выступили Покрышкин и Степанов). В то же время был сбит Р-39L-1 «42—4415» помощника командира полка по воздушно-стрелковой службе гвардии старшего лейтенанта Василия Шульги. Летчик с трудом смог покинуть горящую машину на парашюте. Шульга получил множественные ожоги и был отправлен в госпиталь.
В 18.10–19.30 298-й ИАП осуществил еще один вылет на прикрытие своих войск в районе Неберджаевская – Крымская – Семенцовский. На сей раз в вылете участвовало 8 «аэрокобр» (летчики Семенишин, Александров, Муравьев, Климанов, Вишневецкий, Орлов, Комельков и Иванов). Однако небо над местом сражения оказалось чистым, если не считать многочисленных дымов от пожаров, поднимавшихся с земли.
Всего ВВС СКФ выполнили в этот день 818 самолето-вылетов и заявили о 55 сбитых самолетах. Так, Алексей Флейшман из 4-го ИАП сбил Хе-111 в районе Крымской, одержав 10-ю личную победу. Сергей Моргунов и Леонтий Слизень из 15-го ИАП сбили по одному Ме-109 в районе Нижне-Баканской. Георгий Васильев из 148-го ИАП в районе Крымской сбил один Хе-111 лично и еще один в паре с Михаилом Телешевским. На счету Василия Воронюка из 236-го ИАП был сбитый Ме-109. Анатолий Иванов из 57-го ГИАП одержал сразу две победы (Ю-88 и Хе-111 в районе Киевского), его однополчанин Анатолий Макаров сбил Ю-88 южнее Греческого, а Александр Серебряков – Ме-109 над Армянским. Василий Конобаев из 291-го ИАП сбил Ме-109 в районе Неберджаевской, еще один «мессер», сбитый в том же районе, был на счету Александра Кочетова из 43-го ИАП. Отличились и летчики-асы 293-го ИАП. Николай Логвиненко в районе все той же Неберджаевской сбил Ю-87 и Ме-109, одержав 14-ю и 15-ю личные победы. Виктор Нагорный одержал 12-ю личную победу, сбив Ме-109 над Верхне-Баканской, а Григорий Олейник – 10-ю – 11-ю личные и 2-ю групповую победы, сбив в районе Нижне-Баканской – Аманата Ю-88, Ме-109 и ½ Хе-111. Уже второй за два дня ФВ-189 (в районе Неберджаевской) сбил Алексей Машенкин из 812-го ИАП. А его однополчанин Федор Свеженцев над Крымской и Неберджаевской «завалил» Ю-87 и Ме-109. Это были 8-я и 9-я личные победы летчика. Александру Тищенко из того же полка был засчитан Ме-109, сбитый также в небе над Неберджаевской.
Фактически же люфтваффе потеряли на Кубани только 6 машин. Пропали без вести вместе с экипажами 3 бомбардировщика: Не-111Н-11 W. Nr. 8347 «G1+PM» и W. Nr. 8237 «G1+AS» из 4./KG55 и 8./KG55 и Ju-88A-4 W. Nr. 88—6611 «9K+LS» из 8./KG51 «Эдельвейс». При этом установить, кто из наших летчиков сбил их (или же они стали жертвами зениток), установить затруднительно. Помимо упомянутых летчиков 298-го ИАП на сбитый Хе-111 над Молдаванской претендовал старший лейтенант В.Е. Солдатов из 57-го ГИАП и другие.
Та же картина и с истребителями. В районе Крымской был сбит немецкий Bf-109G-4 W. Nr. 19219 лейтенанта К. Гюнтера из 9./JG52. Летчик спасся, но был тяжело ранен. Также в бою с «аэрокобрами» был сбит хорватский Bf-109G-2 W. Nr. 13516 стозерни наредника В. Мехелчича. Пилот погиб. С высокой долей вероятности его можно отнести на счет летчиков 16-го ГИАП, но о сбитых «мессерах» докладывали и пилоты 298-го ИАП и 45-го ИАП. Кроме того северо-восточнее Темрюка в районе Приморско-Ахтарской зенитным огнем был сбит и упал в Азовское море одиночный Ме-110. Предположительно, это мог быть только разведывательный Bf-110G-4 «L8+AL» из 3./NAGr.4, который в этот день пропал без вести со всем экипажем в неустановленном районе на южном фланге Восточного фронта.
ВВС ЧФ осуществили налеты на аэродром Анапа, вели разведку дорог и перевала Волчьи Ворота. Было подбито два Як-1 и один Ил-2, которые совершили вынужденные посадки на своей территории, а в районе Анапы сбит Як-1 старшего лейтенанта Н.Н. Зяблицева из 6-го ГИАП. Летчик, на счету которого было 8 личных побед, погиб.
Собственные потери 4-й воздушной армии составили 11 машин. Помимо упомянутых «аэрокобр» из 16-го ГИАП и 298-го ГИАП в районе Крымской были сбиты Як-1 из 812-го ИАП (пилот остался цел), Як-1 из 236-го ИАП (младший лейтенант В.Д. Дроздов спасся, выпрыгнув с парашютом), Як-1 из 148-го ИАП (лейтенант А.А. Щипачев пропал без вести), Як-7Б из 43-го ИАП (младший лейтенант Е.И. Крюков погиб). После тарана немецкого истребителя был потерян Як-1 из 236-го ИАП, младший лейтенант В.Д. Прохоров спасся, выпрыгнув с парашютом. Не вернулся с боевого задания «спитфайр» сержанта А.С. Марченко из 57-го ГИАП. По немецким данным, его в 12.40 сбил гауптман Гюнтер Ралль из 8./JG52. Еще одна «аэрокобра» из 45-го ИАП была разбита в катастрофе около станицы Поповическая (пилот младший лейтенант И.В. Кудря погиб).
Глава 6. «Голубая линия»
«Потрясенный, я увидел, как под нами “ковром” взрываются бомбы»
Интересно, что только после освобождения Крымской командование Северо-Кавказского фронта получило полные данные о немецкой линии обороны на Таманском полуострове. Первая – промежуточная – состояла в основном из окопов с блиндажами и проходила от рощи в 4 км восточнее Киевского через Табач Сар, Нижне-Греческий – Верхний Адагум и далее по берегу р. Неберджайка. Вторая – основная полоса обороны, состоящая из долговременных полевых укреплений, в том числе железобетонных, проходила примерно в 2 км от первой по линии Плавненский – Мелеховский – Тамбуловский – Школьный – Горно-Веселый – Нижне-Баканская. «Работы по созданию “Бляуе линие”[58] ведутся с 1 марта 1943 г.», – сообщалось в разведсводке. Именно после этого нашему командованию окончательно стал ясен весь «коварный замысел» немцев, которые изначально не собирались бежать в Крым, тянули время, изматывая советские части тяжелыми боями, а сами строили в тылу неприступную линию обороны. И именно с этого дня название «Голубая линия» вошло в обиход солдат и военачальников, а потом мемуаристов и историков.
Что из себя представляла эта линия, хорошо описал в своих мемуарах Андрей Гречко: «Узлы обороны и опорные пункты готовились с учетом круговой обороны и имели две-три линии сплошных траншей. От первой линии траншеи на расстоянии 20–60 м были выдвинуты вперед деревоземляные или железобетонные огневые сооружения. Они располагались главным образом на скатах высот или на окраинах населенных пунктов, одно от другого на расстоянии 50–75 м и предназначались для прикрытия флангов переднего края обороны и подступов к заграждениям. Вторая линия огневых сооружений располагалась уступом сзади и прикрывала фронтальным огнем промежутки между сооружениями первой линии. К траншеям примыкали многочисленные стрелковые ячейки. В глубине каждого опорного пункта находились артиллерийские и минометные позиции, а также землянки и блиндажи для личного состава. Все сооружения опорных пунктов соединялись ходами сообщения с траншеями. Передний край центрального участка Голубой линии прикрывался густой сетью проволочных заграждений, завалов и минных полей общей глубиной до 500 м. Плотность минных полей на отдельных участках достигала 2500 мин на 1 км фронта. Особая плотность минных полей создавалась на танкодоступных направлениях. Кроме того, для борьбы с танками в каждом сооружении имелся запас противотанковых мин. Для защиты от пехоты в большом количестве были установлены мины-сюрпризы натяжного действия. Южный фас Голубой линии протяженностью 25 км проходил по труднодоступной горно-лесистой местности от станицы Неберджаевская до Новороссийска. Здесь оборона строилась с учетом создания многоярусного огня в сочетании с лесными завалами и целой системой противопехотных минно-взрывных заграждений».