млю. ЛаГГ-3 лейтенанта Ивана Бойко в районе цели был сбит зенитной артиллерией, летчик пропал без вести (в действительности попал в плен). Истребитель лейтенанта Соломонова также был поврежден огнем с земли, но пилот почти смог дотянуть до своего аэродрома и совершил аварийную посадку на брюхо в 2 км от Тимошевской. Соломонов был ранен в голову и выбыл из строя. А вот гибель лейтенанта Александра Шалхаева можно отнести к разряду нелепых (таковых, как вы заметили, на Кубани было множество). В районе Шаповалово ЛаГГ-3 был сбит прямым попаданием реактивного снаряда установки БМ-13 «Катюша». Летчик сумел выпрыгнуть из горящей машины, но очень невезучему Шалхаеву не повезло и в этот раз. Парашют не успел раскрыться из-за малой высоты, и летчик погиб…
Драматично прошел и вылет группы Р-39 (бортовые № 20, 26 и 27) из 298-го полка, которые пилотировали летчики Новиков, Муравьев и Лиховид. Она поднялась с аэродрома на несколько минут позже коллег (в 18.37–18.38), причем взлетевший с ними Василий Дрыгин через 5 минут вынужден был вернуться на базу из-за технических неполадок. Уже во время полета в район Молдаванского на высоте 5000 м в районе Троицкой тройка «аэрокобр» встретила пару «мессершмиттов» и попыталась атаковать их. Но те боя не приняли и ушли на запад. Затем в районе Плавненского наши истребители были сами внезапно атакованы сзади другой парой Bf-109 и уклонились виражом. Наконец, уже в районе «расчистки» группа была снова внезапно атакована немецкими истребителями, которые сбили Р-39L бортовой «26» старшего лейтенанта Муравьева. Летчик с трудом смог покинуть вошедшую в штопор машину за считаные секунды до момента, когда у нее отвалился хвост. Муравьев приземлился на советской территории юго-восточнее Плавненского. Капитан Новиков, уходя от атаки, дважды срывался в штопор и в итоге потерял из виду самолет лейтенанта Лиховида. Выровняв самолет, летчик увидел невдалеке четверку «аэрокобр», решил, что это группа Шапошникова, и пристроился к ней. Какое-то время покружив в заданном районе и даже проведя короткий бой вместе с коллегами, Новиков повернул на базу, куда вернулся в 19.50 в одиночестве.
Как потом выяснилось, Р-39L бортовой «27» Михаила Лиховида также был сбит и перешел в беспорядочное падение. На высоте 4500 м летчик выпрыгнул с парашютом и приземлился в расположении горно-стрелковой части к юго-востоку от Плавненского. Бойцы рассказали ему, что «аэрокобра» при падении крутилась, как кленовый лист (плоский штопор), при этом из задней части был виден густой черный дым. Самолет упал в лес к западу от Запорожского. К ночи Лиховид на автомашине вернулся в часть почти одновременно с Муравьевым. Обе сбитые наши «кобры» (в 17.55 и 17.58) были записаны на счет оберлейтенанта Рудольфа Митига из 3./JG52, став его 97-й и 98-й воздушными победами.
В 19.00 к атакам на немецкие позиции подключились 5 стрелковых дивизий и 2 танковых бригады 56-й армии. Наступление было предварено ударами бомбардировщиков, штурмовиков и залпами реактивных установок «Катюша». К 22.00 после ожесточенных боев советским частям удалось продвинуться местами ни 1–1,5 км и выйти на подступы к северо-восточным окраинам Молдаванского (400 метров от крайних домов). На некоторых участках удалось преодолеть три ряда проволочных заграждений и четыре линии окопов. Однако выйти на оперативный простор все равно не представлялось никакой возможности, ибо впереди красноармейцы увидели еще десятки линий колючей проволоки, бесконечные ДОТы и ДЗОТы.
Люфтваффе после долгого перерыва осуществили налет на совхоз Мысхако, Станичку и причалы на Малой земле, сбросив на эти цели около 300 фугасных и осколочных бомб.
Всего 4-я воздушная армия выполнила 479 самолето-вылетов, еще 113 было на счету морской авиации (в т. ч. Ил-2 безрезультатно атаковали конвой «Hagen-6»). Летчики и зенитчики отчитались о 23 сбитых самолетах. Помимо уже упоминавшихся побед, Михаил Мудров и Алексей Мурашев из 3-го ГИАП сбили по одному Ме-109 в районе Абинской и Крымской, еще по одному «мессеру» было на счету Сергея Веселовского и Виктора Лукошникова из 181-го ИАП (западнее Крымской и в районе Гладковского. Леонид Дема из 236-го ИАП сбил Ю-87 и Ме-109 в районе Молдаванского, а Леонид Кравчук из 239-го ИАП – также Ме-109 в том же районе.
Однако по документам противоположной стороны никаких потерь на Кубани не зафиксировано вовсе. Только легкий ночной бомбардировщик Go-145 W. Nr. 1678 из 6.(Stoer) /Lf.4 ночью потерпел катастрофу на аэродроме Вышестеблиевская. Потери же ВВС СКФ составили 13 самолетов.
«Одной группой в составе 4-х Ил-2 находился в готовности для отражения воздушного противника»
6 июня.
В 04.00 после короткого огневого налета части 383-й, 216-й, 242-й Гвардейской стрелковых дивизий и 10-го Гвардейского стрелкового корпуса опять перешли в наступление в районе Молдаванского. Однако прорвать немецкую оборону снова не удалось.
Рано утром наши торпедные катера, которые возвращались из набеговой операции на Анапу юго-восточнее м. Такиль, были атакованы «мессершмиттами» из 4./JG52. ТКА № 66 затонул сразу, а ТКА № 46 потерял ход и загорелся (позже после двух взрывов бензина он также затонул). Ему на помощь вышли наши сторожевые катера, но в 12.30 их на траверзе м. Голубиный атаковали Bf-109 из той же эскадрильи. Катер МО-039 затонул в районе атаки, а МО-079 выбросился на берег у мыса Дооб. Немцы потеряли один свой истребитель (см. ниже).
В этот день советская авиация почему-то тоже начала активную боевую работу только вечером. Утром над ближним тылом противника летали в основном группы разведчиков. Таковую задачу снова выполняли шесть ЛаГГ-3 из 249-го ИАП, которые стартовали из Днепровской в 05.02, а в 05.54–06.07 благополучно вернулись обратно. В 13.53–14.56 полк провел аналогичный вылет, с высоты 400 м разведывая район плавней на фронте 9-й армии, Курчанской и Темрюка. Немецких самолетов в воздухе встречено не было.
298-й ИАП выполнил в течение дня только один групповой вылет двумя четверками Р-39 в 18.03–19.30. Боевая задача звучала так: «расчистка воздуха в районе сада западнее Курчанская в 2 км». Правда, «расчищать» оказалось не от кого. Летчики наблюдали, как три группы по пять Ил-2 из 502-го ШАП бомбили и обстреливали северо-западную часть указанного сада, после чего среди растительности возникло 3 пожара. Последние являлись результатом очередного применения ампул АЖ-2 «КС» с воспламеняющейся жидкостью. При этом майор Семенишин, лейтенант Комельков и младший лейтенант Вильямсон тоже по собственной инициативе приняли участие в штурмовке, выпустив с высоты 600 м 32 снаряда калибром 37 мм по замеченным среди деревьев автомашинам. В этой операции участвовали и шесть ЛаГГ-3 из 249-го ИАП, которые на высоте 800 м сопровождали группу штурмовиков из 230-й ШАД.
Последние осуществили 26 вылетов для ударов по саду западнее Курчанской, высоте 118,1 и дороге между указанным садом и Курчанской. Экипажи отчитались о 22 уничтоженных автомашинах, 1 радиостанции, 10 лошадях и складе с боеприпасами. При этом воздушным стрелкам младшему сержанту Самарскому и старшему сержанту Косухину были записаны сбитые в районе цели Ме-109.
В 20.30 383-я, 216-я, 242-я Гвардейская стрелковые дивизии повторно поднялись в атаку. Но после жестокого боя даже минимальную задачу (захват высоты 114,1) выполнить не удалось. «Встретив сильный огонь противника, сплошные минные поля и проволочные заграждения, части успеха не имели», – сообщал журнал боевых действий. Ночью немцы в нескольких местах перешли в контратаки и восстановили положение.
Всего ВВС СКФ выполнили 738 самолето-вылетов, из которых 561 пришелся на 4-ю воздушную армию, 125 на авиацию дальнего действия и 52 – на ВВС ЧФ. Отметим, что активность советской авиации неуклонно падала с начала месяца. Интенсивность боевой работы люфтваффе после 4 июня также резко пошла на убыль. Это было напрямую связано с началом операции «Кармен II» – массированных налетов на города Поволжья, к которым были привлечены практически все бомбардировочные эскадры, находившиеся на Восточном фронте. Отныне вся нагрузка по прикрытию и поддержке 17-й армии легла на штурмовую авиацию и JG52. Впрочем, советская авиационная группировка на Кубани также постепенно растаскивалась. Одни полки убывали на переформирование и доукомплектование, другие перебрасывались на север в связи с ожидавшимся наступлением под Курском, третьи из-за понесенных потерь и износа матчасти были уже не в состоянии действовать в прежнем режиме.
В этот день советские летчики (из 4-й ВА) доложили о 4 воздушных боях и 4 сбитых самолетах Ме-109. Алексей Мурашев из 3-го ГИАП сбил Ме-109 в районе Киевского, Григорий Павлов из 42-го ГИАП, Спартак Маковский из 43-го ИАП в том же районе, а Василий Рогожин из 236-го ИАП – в районе Курчанской. Еще несколько побед было на счету флотских летчиков. И это был редчайший случай, когда потери люфтваффе на Кубани были не только сильно занижены, но и значительно превысили потери ВВС КА!
Только JG52 потеряла в этот день сразу 4 истребителя:
– Bf-109G-4 W. Nr. 19454 унтер-офицера Ф. Кранке из 4-й эскадрильи был сбит над морем на траверзе м. Дооб. Летчик выпрыгнул с парашютом и был взят в плен моряками нашего торпедного катера. Достоверно установлено, что его сбил на ЛаГГ-3 старший лейтенант А.Ф. Берестовский из 9-го ИАП ВВС ЧФ, которому был засчитан сбитый Ме-109 в районе мыса Тонкий;
– Bf-109G-4 W. Nr. 19748 унтер-офицера Э. Унгера из 9./JG52 был сбит северо-восточнее Киевского. Летчик остался цел;
– Bf-109G-4 W. Nr. 19451 фельдфебеля К. Дадда из 7./JG52 был подбит огнем ПВО восточнее Старотитаровской и совершил вынужденную посадку на брюхо в 10 км северо-западнее Варениковской. Тяжелораненый летчик 19 июня умер в госпитале;
– Bf-109G-4 W. Nr. 19527 фельдфебеля В. Петерманна из 5./JG52 был сбит за линией фронта. Летчик был объявлен пропавшим без вести, но уже ночью он перешел линию фронта и 10 июня вернулся в свою часть. С большой долей вероятности можно утверждать, что их сбил кто-то из вышеупомянутых летчиков.