ом и Урус-Мартановском округах. Причем русская кав[алерийская] винтовка расценивается в 12 рублей, пехотная — в 10 рублей, револьвер «Наган» — в 15–25 рублей, «Маузер» — в 50–70 рублей, патроны винтовочные — 35 копеек штука, револьверные — 50 копеек.
По сведениям, к 20 июля в Веденском округе отмечались две бандитские группировки, имеющие политическую окраску, возглавляемые Гоцинским; первая — в ауле Бильты под руководством Кехурса Темир-Гиреева и Загалова, располагающая тремя пулеметами, вторая — в ауле Веной под руководством Чумакова и Султан Гиреева, располагающая одним пулеметом»[67].
В начале сентября 1925 года врид начальника разведывательного отдела Северо-Кавказского военного округа Закутный и врид начальника оперативного отдела Сперанский отмечали в своем донесении:
«Чеченская автономная область является очагом уголовного бандитизма, распространяемого на соседние с Чечней районы: Сунжинского округа, г. Грозный с нефтепромышленным районом, Терского округа. Дагестанской республики и Грузии (северн. район Тионетскогоуезда). Предоставленные после революции на плоскости богатые земельные угодья чеченцы полностью не используют, ведут отсталыми формами свое сельское хозяйство, не трудолюбивы. В массе своей чеченцы склонны к бандитизму, как к главному источнику легкой наживы, чему способствует большое наличие оружия. Нагорная Чечня является убежищем для наиболее закоренелых врагов Советской власти.
Случаи проявления бандитизма со стороны чеченских банд не поддаются точному учету. Обычно на каждый определённый случай грабежа бандитский элемент группируется вокруг известных бандитов-профессионалов, а после грабежа с награбленным бандиты расходятся по своим аулам.
Власти на местах в большинстве случаев не ведут борьбы с бандитизмом, а наоборот, укрывают бандитский элемент…»[68]
В конце августа 1925 года командование Северо-Кавказского военного округа (СКВО) подготовило план очередной операции по разоружению. Вместе с частями ОГПУ в ней было задействовано около 7 тысяч красноармейцев при 240 пулеметах, 24 орудиях и 8 аэропланах. Сосредоточение войсковой группировки происходило под видом крупных маневров, которые охватывали и часть нагорной Чечни. Круглиц, осведомленных об истинных целях сосредоточения войск, был крайне ограничен. Более того, местные власти не были поставлены в известность, что позволило сохранить секретность предприятия до последнего момента, чего не наблюдалось все предыдущие годы, когда всякая операция по разоружению населения обсуждалась с представителями гражданских властей, сплошь состоящих из лиц чеченской национальности, предупреждающих своих соплеменников.
Однако чеченбандиты звериным чутьем угадывали приближение грозы. Одни из них, хитрые и осторожные, чтобы избежать мозолистой руки пролетарского правосудия, начали уходить в горы. Так, например, бывший председатель Ножай-юртовского исполкома Гебертиев образовал банду в несколько десятков человек и загодя скрылся в горах. Другие бандиты, наглые и тупые, готовились к вооруженному сопротивлению. 21 августа в мечети аула Дышня Ведень шейх Кайм Ильясов призывал собравшихся выступить против неверных.
Бандит Атаби Шамилевделал попытки объединить весь бандитствующий элемент, в результате чего до 100 человек собралось в аулах Зумсое и Дае, причем к ним обещали примкнуть и другие асоциальные типы из горной Чечни.
Цена на винтовочные и револьверные патроны на местных базарах возросла в полтора раза. Появились всевозможные слухи о войне СССР то с Турцией, то с Англией и Францией. Был даже диковинный слух о том, что бывший великий князь Николай Николаевич вместе с Топа Чермоевым взял Карс и во главе огромной армии продвигается на Кавказ освобождать горцев от большевистского ига. Говорили, будто бы жители аула Беной видели низко летящий аэроплан с двумя полководцами. «Не потерплю!!!» — гремело с небес его высочество, а Топа Чермоев размахивал обнаженным кинжалом и шашкой.
В то же время бандиты продолжали свои налеты и бесчинства. 19 августа часть шайки Шипши-ева наведалась в Кабарду, где после перестрелки с отрядом местной милиции убралась восвояси, потеряв двух человек убитыми и трех ранеными. Ночью 22 августа на 71-й версте Терской железной дороги двое вооруженных чеченцев ограбили путевых сторожей. Утром 23 августа 7 бандитов, перерезав телефонный провод, идущий в дежурную комнату ОГПУ на ст. Гудермес, напали на базар, расположенный в нескольких десятках метров от станции, где отобрали у торговцев деньги, некоторых избили, после чего скрылись. В тот же день конная банда чеченцев, вооруженная винтовками, около станции Червленая ограбила 30 проезжавших подвод, убив подводчика и ранив женщину. Вечером вновь в районе Червленой милиция вступила в перестрелку с пешей чеченской бандой в 20 человек.
25 августа началась операция войсковой группировки Северо-Кавказского военного округа, которая «была построена на стремительном разоружении крупными силами наиболее бандитски настроенных районов с применением максимума репрессий, дабы сразу заставить население выдать скрывающихся там главарей. В дальнейшем при удачном исходе планировалось более мелкое дробление сил с целью охвата всей Чечни»[69].
Пять войсковых групп под командованием Апанасенко, Козицкого, Шуванова, Короля и Буни-ченко приступили к выполнению поставленной задачи. Общее руководство операцией и координацию действий войск осуществлял Полевой штаб СКВО.
Разоружали чеченцев следующим образом:
«…группа Короля окружила аул Ачхой. Жителям было предложено сдать в двухчасовой срок все имеющееся оружие. Так как в указанное время сдача не началась, по аулу было выпущено 15 снарядов со шрапнелью, из них 10 — на поражение. После того как были ранены две чеченки, жители начали сдавать оружие. Одновременно оперативная группа О ГПУ начала обыски. В результате было изъято 228 винтовок 32 револьвера, после чего полк встал на бивак в двух верстах севернее аула. Ночью полк был обстрелян. Стрельба прекратилась после открытия ответного пулеметного огня. Совершенно аналогично разоружение шло и в последующие дни. Разница была лишь в степени упорства жителей и количестве выпущенных снарядов»[70].
Особенно отличилась при этой зачистке войсковая группа под командованием И. Р. Апанасенко. Легендарный комдив 1-й Конной армии действовал так, как привык действовать в годы гражданской войны — решительно и беспощадно. Однажды к нему на переговоры пожаловала делегация аксакалов. Хитрые чеченцы уверяли, что в их населенном пункте «лубят савэцк власт», бандитов нет и оружия тоже. При этом аксакалы трясли бородами, взвизгивали, пихались, клялись именем пророка, костями предков, своими сединами, горской честью и хлебом. Иосиф Родионович послушал клятвенные заверения и приказал выкатить на прямую наводку артиллерийское орудие. Несколько десятков снарядов, выпущенных по аулу, привели старых в чувство. Аксакалы сдали целую арбу огнестрельного оружия и указали красноармейцам дома местного бандэлемента, которые были немедленно взорваны. «Вот теперь я убедился, что ваш аул лубыт савецк власт», — сказал хнычущим вайнахам тов. Апанасенко.
Огромное воздействие на чеченцев оказывали «сыный птыц» — аэропланы группировки, прозванные местным населением «синими птицами», вероятно из-за соответствующей окраски. При разоружении аулов Нахчукелой и Дай авиацией была произведена бомбардировка этих селений. Действия трех «сыных птыц» в Нахчукелое оказались столь эффективными, что жители добровольно сдали все имеющееся оружие, некоторые притащили на сборный пункт даже вилы и топоры. В ауле Дай, где было сдано всего 20 винтовок, а «болшэ нэт», после того, как военлеты сбросили на сакли 12 пудовых бомб, чеченцы незамедлительно извлекли из тайников 64 винтовки, 5 револьверов и 191 патрон. Более того, демонстрация, произведенная пятью самолетами в районе Шароя настолько впечатлила известного бандита Гоцинекого, провозглашенного во время гражданской войны имамом Чечни и Дагестана, что он добровольно сдался властям.
Другие главари бандформирований, такие, например, как Гебертиев и шейх Ансалтинский, были выданы войскам местными жителями. Первого выдало население аулов Ножай-юрт и Бель-ты, а второго привели старейшины аула Дай. Поначалу старики долго прятали шейха, сочиняя командиру войсковой группы Козицкому всякие небылицы о том, что Ансалтинский скрывается где-то в горах. «Э, висако в гарах эст пэщэр, там искат надо», — уверяли чеченцы. В ответ Козицкий выдвинул ультимативное требование о выдаче бандита и назначил конкретный срок. Когда отведенное время истекло, по аул у был открыт артиллерийский огонь. После второго выстрела к штабу отряда с протяжным воплем «Вздут!» прибежал'председатель Дайского сельского совета Джамирза Сальмирзаев. Вскоре показалась толпа старейшин, которые пинками и палками подгоняли связанного шейха. «Вот он, нэхароший чэ-ловэк», — заявили аксакалы.
Решительные действия войсковых групп стали причиной того, что во время проведения операции боевые действия ограничивались перестрелками и незначительными диверсиями, которые периодически совершали бандиты. Впрочем, с диверсиями командование групп сумело покончить надежно и быстро. Стоило, к примеру, в районах аулов Шалажи, Ислам и хутора Медянский участиться случаям вывода из строя линий телефонной связи, как из этих населенных пунктов были бесцеремонно взяты заложники, после чего мелкие пакости прекратились.
Кстати, разоружение чеченского населения было с радостью и ликованием встречено их соседями. Во время артиллерийского обстрела села Веной дагестанцы приграничных аулов высыпали на окрестные горы, со злорадством наблюдая за происходящим. Некоторые из них грозили чеченцам и кричали: «Тэпэр ви нэ будэтэ нас грабыт!», а другие на радостях танцевали.
Стоит также отметить, что репрессивные меры, применяемые при разоружении, одновременно сопровождались корректным отношением войск к местному населению. Красноармейцы относились к чеченцам уважительно, терпеливо разъясняли им, что Советская власть является врагом бандитов, но отнюдь не мирных трудящихся. Санитарные отделы войсковых групп оказывали всем нуждающимся медицинскую помощь. Так, в ауле Зумсой помощь была оказана 42 больным местным жителям, из них 5 сифилитикам. А однажды произошел случай, изумивший всю Чечню. Несколько красноармейцев, следующих из Шатоя в Дай, нашли кусок сукна в 50 аршин и, встретив жителя аула Хали-Келой Чугушова стали расспрашивать, кто мог потерять сукно. Чеченец был чрезвычайно удивлен тем, что нашлись люди, которые хотят возвратить найденное сукно хозяину, но указать последнего не мог. При помощи опроса [Годном из хуторов хозяин все же был разыскан и получил свои 50 аршин, которые были у него украдены и, видимо, потеряны вором. Молва об этом удивительном случае мгновенно облетела все аулы. «Красный армый какой частный, вах», — обсуждали новость чеченцы и печально вздыхали.