— Да, знаю... — Робин склонила голову набок, как будто была каким-нибудь ботаником и изучала сама себя. — Забавно, правда?
— И как он теперь? — спросил Гомер. — Ходить может?
— Немного. Мистер Клемент сказал, что Ли должен отдыхать, пока не будут сняты швы, то есть самое малое неделю. И показал мне, как их снимать.
Я вытаращила глаза. Робин снимает швы! Тут даже и сказать было нечего.
— А родные Ли где, их там нет?
— Нет. А в ресторане ужасный беспорядок. Окна разбиты, столы и стулья перевёрнуты. И квартира наверху ограблена. Не понять даже, была ли там схватка, или просто солдаты повеселились.
— А Ли как на это отреагировал?
— Он не поднимался наверх, нога не позволила, так что мне пришлось ему всё описать. Потом ему захотелось узнать кое-что ещё, и я побежала наверх, чтобы посмотреть. Я по этой лестнице сто раз поднималась и спускалась. Но Ли, конечно, был здорово расстроен из-за всего: из-за родных, квартиры, ресторана, ноги... Но сегодня ему уже лучше. Он даже не такой бледный. То есть был три часа назад. Я тут давно уже сижу, вас дожидаюсь. И начала уже немножко беспокоиться.
— Но ты, вообще-то, должна была ждать на холме за домом, — напомнила я.
— Нет, не должна! Мы говорили о доме.
— Нет, мы говорили о холме!
— Послушай, мы ведь договорились...
Это было настоящее безумие. Мы принялись спорить!
— Эй, хватит! — наконец устало произнёс Гомер. — В следующий раз будем договариваться лучше. Да и ты, Элли, сама недавно ещё не могла припомнить, шла речь о доме или о холме.
Последовала пауза. Потом Гомер продолжил:
— Надо уводить Ли оттуда. Там его всё равно быстро найдут. Они уже действуют более организованно и будут стараться за всем следить. Может, они пока и терпят людей вроде мистера Клемента, но это ненадолго. Они уже показали у дома Корри, насколько серьёзно настроены.
Мы немного посидели молча, мысленно соглашаясь с Гомером, и все думали об одном: как нам увести Ли с Баркер-стрит, учитывая рану на его ноге.
— Одна из главных проблем, что Баркер-стрит, если сравнивать её с другими частями города, битком набита солдатами, — высказался Гомер.
— Нам нужно какое-то средство передвижения, — с надеждой произнесла Робин.
— Ага, летающая тарелка, — буркнула я.
— И где мы возьмём бесшумное средство? — сказал Гомер. — Вряд ли удастся приехать сюда на машине без того, чтобы нас не подстрелили.
— Давайте думать, — предложила Робин.
— Отлично, — кивнула я. — Пойду возьму бумагу и карандаш.
— Элли! — возмущённо отозвалась Робин.
— Второе предупреждение, — обратился ко мне Гомер. — Ещё одно — и ты вне игры.
Я сама не понимала, что со мной происходит. Наверное, просто устала. А когда я устаю, то становлюсь излишне саркастичной.
— Извини, — сказала я. — Становлюсь серьёзной. Какая у нас последняя номинация? Бесшумное средство передвижения. Отлично. Торговая тележка. Садовая тачка.
Я произвела впечатление на остальных и осталась довольна собой.
— Элли! — воскликнула Робин, но теперь уже совсем другим тоном.
— Ещё детская коляска, — сообразил Гомер.
Идея начала приобретать формы.
— Мебель на колёсиках.
— Велорикша.
— Повозка, в которую запрягают лошадей.
— Сани. Лыжи. Салазки. Грузоподъёмник.
— Та штука на колёсах, как они там называются, на которых в прежние времена сервировали полуденный чай.
— Да, знаю, о чём ты говоришь.
— Сервировочный столик!
— Кровать на колёсах. Больничная кровать.
— Носилки!
— Офисное кресло на колёсиках.
— Инвалидное кресло.
Как и в случае с колпачком на баке сенокосилки, мы всё это время не замечали очевидного. Но тут мы с Гомером посмотрели на Робин.
— А он сможет ехать в инвалидном кресле?
Она немного подумала:
— Наверное, да. Если ему будет больно, мы приподнимем его ногу и постараемся, чтобы он ни на что не налетел... К тому же, — она вдруг просияла, — я могу сделать ему ещё один укол!
— Робин! Ты становишься опасной!
— Что ещё возможно из того, что мы перечислили?
— Садовая тачка, но опять же ему будет больно. Но для нас это легче. Носилки были бы в самый раз, но мы жутко устанем. Не знаю, как далеко мы сможем его унести.
— Забавнее всего грузоподъёмник. Думаю, им нетрудно управлять. А пули от него будут просто отскакивать.
Что-то в последних словах Гомера повернуло выключатель в моём мозгу.
— Может быть, мы вообще пошли неверным путём.
— В смысле?
— Ну, мы думаем о чём-то тихом, незаметном. А если удариться в другую крайность? Подумать о чём-то настолько непрошибаемом, что, кто бы нас ни услышал и ни увидел, ничего нам сделать не смог?
— Например? — Робин выпрямилась.
— Не знаю... бульдозер?
— Ох! — воскликнула Робин. — Один из тех грузовиков с лопатой впереди... ну, то есть со скребком вроде ковша... Мы можем использовать скребок как щит.
Мы вдруг ужасно разволновались.
— Ладно, — сказал Гомер. — Давайте получше это рассмотрим. Проблема номер один — водитель. Элли?
— Ну, думаю, да. У нас дома есть старый «додж», чтобы разбрасывать сено в загонах и всякое такое. Им управлять — как большой машиной. У него две скорости, но это и хорошо. Конечно, я не могу сказать наверняка, пока не увижу, но всё должно быть в порядке.
— Тогда проблема вторая. Где мы это возьмём?
Робин тут же перебила его. Я и забыла, что она не видела, как Гомер действовал у дома Корри.
— Гомер, ты что вообще?
— Не понял?
— Если и дальше будешь так рассуждать, потеряешь свою репутацию! Ты разве не считаешься парнем диким и безумным?
Гомер засмеялся, но тут же снова стал серьёзным. Робин состроила гримасу, глядя на меня, а я в ответ подмигнула.
— Итак, вторая проблема?
— Ну, наверное, самое очевидное место — городская техническая станция. Это в трёх кварталах от ресторана. Там наверняка ворота сломаны, но на всякий случай нужно взять болторез. Ключи от машин должны быть где-нибудь в офисе, опять же если там не всё разграблено.
— Хорошо. Звучит логично. Проблема третья. Предположим, мы заберём отсюда Ли. Но мы не можем на грузовике поехать к дому Элли, это же очевидно. А Ли не может ехать на велосипеде. И как мы его дотащим до места?
Это была самая сложная из задач. Ни у кого не нашлось простого ответа. Мы сидели, уставившись друг на друга, так и этак напрягая мозги.
— Так, давайте начнём сначала, — наконец заговорил Гомер. — Подумаем о деталях. В целом план хорош. Мы получаем преимущество неожиданности, и это ставит нас в положение силы. Потому что если мы посадим Ли в тачку или инвалидное кресло и повезём по улице, а нам встретится патруль, что мы будем делать? Толкать сильнее? Или вывалим Ли в канаву? Мы окажемся уязвимы. Но если Робин вернётся в ресторан, подготовит Ли, выведет его поближе к улице, сделает ему какой-то там укол и вырежет аппендикс, или что там полагается делать, мы с Элли раздобудем снегоочиститель или что там будет, промчимся по улице, остановимся, подхватим вас, ребята, и полетим что есть духу. Если мы проделаем это между тремя и четырьмя часами утра, враг будет наиболее слаб.
— Да, в это время все люди наиболее слабы, — подтвердила я. — Мы это проходили на занятиях по экстренной помощи. С трёх до четырёх утра в больницах умирает больше всего пациентов.
— Спасибо за утешительные мысли, — съязвила Робин.
— Ну а нам придётся набраться побольше сил, — подытожил Гомер.
— Да, но как мы заберём Ли? — спросила я. — Нужно ведь будет действовать очень быстро. А в кабине места не хватит, так что нам придётся как-то иначе его пристраивать.
Гомер посмотрел на меня, и его глаза весело вспыхнули. Я поняла, что дикий и безумный парень вовсе не ушёл куда-то далеко.
— А мы его подхватим прямо в ковш снегоочистителя или экскаватора, который найдём, — сказал он и стал ждать нашей реакции.
И мы его не разочаровали. Но чем больше я об этом думала, тем больше видела смысла в идее. Тут ведь всё зависело от нас, насколько быстро и точно мы будем действовать. Если сумеем — это будет наилучшим решением. Если не сумеем — полный провал.
Когда мы так и эдак обсудили возможности, Робин предложила ещё кое-что.
— Если у нас будет наготове машина, — сказала она, — где-нибудь в таком месте, где нас будет трудно преследовать или трудно в нас стрелять, мы можем перебраться в неё. И тогда или помчимся к Элли, или спрячемся где-то в городе до следующей ночи.
Я стала думать о всяких необычных местах, где мы могли бы пересесть в машину. Нужно было нечто особенное... нечто непохожее, другое... мои глаза сами закрылись, и тут я вздрогнула, очнувшись от дремоты.
— Кладбище? — с надеждой произнесла я. — Может быть, они суеверны?
Не думаю, чтобы другие двое вообще поняли, о чём я говорю.
Гомер посмотрел на наручные часы:
— Нам надо побыстрее принимать решение.
— Ладно, — кивнула Робин, — а как насчёт вот чего... Элли упомянула кладбище. А вы знаете аллею Трёх Поросят? Вдоль кладбища? Длинная узкая дорога через Мелдон-Марш-роуд. Пожалуй, там лучше всего.
Робин подробно изложила свою идею. Мне она понравилась. Не то чтобы это было великолепно, просто нормально.
11
Было три часа пять минут. Меня знобило. Не то чтобы трясло, а именно знобило. Объяснить разницу, пожалуй, трудно. Так же как трудно сказать, где кончается озноб и начинается дрожь.
Холод, страх, волнение. Все они щедро вносили вклад в моё состояние. Но главным, конечно, был страх. А в голове крутились слова... какая-то цитата. Ну да, из Библии: «И величайшим из всего была любовь». Мой страх происходил из любви. Любви к моим друзьям. Я не хотела их подвести. Потому что тогда они бы погибли.