операция должна быть освещена более подробно.
В Арденнах Гитлер был на волосок от большого, возможно даже решающего успеха в войне. Если бы это крупное немецкое наступление увенчалось успехом, то с большой долей вероятности это привело бы к выводу американских войск из Европы, на что указывают известные исторические события. Этот шаг американцев не был субъективным желанием немцев, а был вполне реален. Когда немецкие войска подошли угрожающе близко к своей цели, реке Маас, 27 декабря 1944 года американский военный министр, Генри Л. Стимсон, отправился к начальнику Генерального штаба американских войск, генералу Джорджу К. Маршаллу, и имел с ним продолжительную беседу в его кабинете. Главной темой этого разговора был волновавший всех вопрос: что должно было произойти, если немцам все-таки удастся выиграть сражение в Арденнах. Последствием такого поражения могла быть необходимость вооружения и посылки в Европу целого ряда новых дивизий, чтобы компенсировать понесенные потери. Но вот проголосует ли конгресс за такое дорогостоящее мероприятие, согласится ли он на новые огромные расходы, это было совершенно невозможно предсказать. Но если не будет одобрено создание новых дивизий и посылка их в Европу, то тогда останется только немедленный вывод остатков американских экспедиционных войск из Европы. Вот о чем говорил генерал Маршалл, подводя итог двухчасовой беседы с военным министром: «Если Германия нанесет нам поражение в этом крупномасштабном наступлении, а русским, со своей стороны, так и не удастся перейти в наступление, тогда нам придется заново вести всю войну и занять оборону на рубежах вдоль немецкой границы. О новых битвах, как те, проведенные за Ахен, или другая, в Хюртгенском лесу, не может быть и речи. Этого мы не можем себе больше позволить. Кроме того, мы должны предоставить американскому народу право решать, готов ли он продолжать борьбу и позволяет ли он формировать новые дивизии, необходимые для достижения этих целей, или нет».
4 января 1945 года Гитлер издал новую директиву о продолжении борьбы. В ней он приказывал главнокомандующему Западным фронтом «быстро следующими друг за другом наступательными ударами последовательно разбить англо-американские соединения и тем самым сохранить в своих руках инициативу, которая к этому времени грозила выскользнуть из рук германского командования». (См.: Журнал боевых действий ОКВ.)
Однако рано утром 3 января 1945 года началось крупномасштабное контрнаступление союзников. 1-я и 3-я американские армии атаковали с севера и юга, чтобы отрезать немецкие дивизии, оказавшиеся в Арденнах в протяженном выступе фронта, и переломить ход сражения.
Немецкие соединения еще раз попытались атаковать в направлении города Бастонь, который хоть и был окружен и постоянно подвергался атакам, но так и не был взят, и в конце концов подошедшие американские резервы деблокировали Бастонь.
6-я американская танковая дивизия оказалась на главном направлении немецкого наступления. Она понесла тяжелые потери и лишилась 40 процентов своих танков и артиллерии. Вечером 4 января 1945 года генерал Паттон, командующий 3-й американской армией, вопреки мнению других инстанций считавший, что уже после Сталинградской битвы война для Германии была проиграна, записал в свой журнал боевых действий: «Мы все еще можем проиграть войну». А затем сделал отметку: «Эта запись тем более примечательна, что ни в один другой период войны я не писал ничего похожего». (См.: Паттон Дж. С. Война, какой я ее узнал.)
Во время этих боев, прежде всего 11-й танковой дивизии под Бастонью, с американской стороны были совершены военные преступления, за которые, однако, никто так и не понес никакого наказания и которые никого не интересовали, но о которых Паттон с большими или меньшими оговорками упомянул в некоторых местах своего журнала боевых действий. В частности, он написал об этом: «Здесь произошло несколько неприятных инцидентов относительно расстрела немецких пленных. Я надеюсь, что мы сможем утаить это». (См.: Паттон Дж. С. Указ. соч.)
После того как первое крупное контрнаступление американцев с целью окружить немецкие войска провалилось, 8 января 1945 года должен был последовать новый удар. Однако его пришлось перенести на 10 января 1945 года.
Уже 6 января 1945 года Уинстон Черчилль телеграфировал маршалу Сталину и просил его о помощи в следующих выражениях: «На Западе идут очень упорные бои. Я прошу вас известить меня о том, можем ли мы рассчитывать в январе на русское наступление на участке фронта на Висле или в каком-нибудь другом месте».
Сталин ответил, что Черчилль может вскоре рассчитывать на это. Не кто иной, как Лиддел Гарт, заметил по этому поводу: «В начале немецкого наступления в Арденнах союзники на западе оказались уже на краю катастрофы».
Начавшееся затем 10 января 1945 года наступление союзников в Арденнах развивалось сначала довольно медленно. На следующий день немецкой стороне уже стало известно, что в ближайшее время и русские на востоке начнут свое зимнее наступление, которого так опасалось немецкое командование.
И действительно, 12 января (на 8 дней раньше намеченного срока – отвечая на просьбу Черчилля. – Ред.) началось наступление русских с плацдармов на Висле (а 13 января – и в Восточной Пруссии). При получении этого известия военный министр США Стимсон почувствовал такое облегчение, что наговорил на диктофон: «Это очень хорошее известие, так как мы все уже начали немного нервничать из-за медлительности Сталина, хотя мы, конечно, всегда пытались сохранять уверенность в том, что русские сдержат свое слово».
Немцы ускорили отвод своих войск, и, когда 16 января 1945 года ударные дивизии 1-й и 3-й американских армий встретились под Уффализом и захлопнули мешок, в нем не оказалось ничего, кроме холодного горного воздуха Айфеля.
К концу января 1945 года большой выступ в Арденнах был снова ликвидирован, и вскоре войска союзников уже стояли у линии Зигфрида, как они называли Западный вал.
Теперь 1-я американская армия была сконцентрирована на узкой полоске фронта между Хюртгенским лесом и бельгийским городом Санкт-Вит, в то время как 9-я американская армия заняла фронт на реке Рур. В конце концов 3-я американская армия под командованием генерала Паттона, этакого «американского Гудериана», быстро продвинулась вперед от границы Люксембурга до реки Мозель.
Тем самым были достигнуты старые позиции, которые американская армия занимала до начала немецкого наступления в Арденнах. Союзникам снова пришлось заплатить высокую кровавую дань, но им удалось избежать полного разгрома и пленения.
Официальные потери трех крупных оперативных объединений союзников в Арденнах составляли:
1-я армия США: 4629 убитыми, 12 176 пропавшими без вести, 23 152 ранеными;
3-я армия США: 3778 убитыми, 8729 пропавшими без вести, 23 017 ранеными;
30-й британский корпус: 200 убитыми, 239 пропавшими без вести, 969 ранеными.
Это были тяжелые потери, но они оказались вполне допустимыми, и их можно было снова восполнить. Совсем иначе обстояло дело с немецкими соединениями. Они понесли следующие потери: 5-я танковая армия, 6-я танковая армия СС и 7-я армия вместе взятые: 10 749 убитыми, 22 388 пропавшими без вести, 35 169 ранеными. Тем самым из 250 000 немецких солдат, принявших участие в операции «Вахта на Рейне», 68 306 выбыли из строя. Это составило более одной четверти.
Во всяком случае, это наступление имело и положительный побочный эффект: очень напряженное положение, сложившееся в группе армий «Г» на фронте в Эльзас-Лотарингии и между городом Саарбрюккен и Рейном, теперь уже не было таким угрожающим. Стремительными контрударами у союзников удалось отобрать все те территории, которые они заняли на подступах к Западному валу.
Однако все это не могло компенсировать того оголения немецкого Восточного фронта, которое обнаружилось сразу после начала русского зимнего наступления.
Сражение в Арденнах и доставшееся такой дорогой ценой преимущество во времени в шесть недель стали крахом для Восточного фронта. Последние немецкие соединения, принимавшие участие в Арденнской операции, были крайне измотаны и истощены, все резервы были израсходованы. После окончания этого неудавшегося наступления дивизии 6-й танковой армии СС вместо Восточного фронта были отправлены в Венгрию.
План Гитлера потерпел неудачу из-за того обстоятельства, что германские сухопутные войска уже не представляли собой те сплоченные и боеспособные, оснащенные новейшим вооружением силы, какими они являлись в 1940 году, когда в тех же самых местах добились блестящей победы над Францией. Гитлер переоценил свои собственные силы и недооценил силы западных противников.
Это на Восточном, а не на Западном фронте было крайне важно сдержать противника. Только на Восточном фронте преимущество во времени могло стать спасительным. По этой причине центр тяжести всех боевых действий должен был бы приходиться на Восточный фронт. Вполне возможно, что тогда бы тайное желание Черчилля, многократно перечеркнутое Эйзенхауэром, исполнилось, и Монтгомери со своей 21-й группой армий намного раньше русских занял бы Берлин, а вероятно, дошел бы и до Одера. Тогда бы уже согласованная ранее демаркационная линия, проходившая в 150 километрах западнее Берлина, могла бы быть пересмотрена.
Конечно, это набор обычных оговорок, всех этих «если» и «но», однако это вполне реалистичное отображение сложившейся ситуации, как об этом в свое время писал английский военный историк Фуллер: «Возможно, с политической точки зрения было бы самым лучшим полностью открыть Западный фронт и сосредоточить все силы против СССР. Это привело бы всю Германию, а также и Австрию в руки западных союзников и нанесло бы тяжелый удар по престижу СССР и Красной армии». (См.: Фуллер Дж. Ф. Ч. Вторая мировая война 1939–1945.)
Как бы то ни было, наступление в Арденнах завершилось. Противники Германии продвинулись там теперь дальше тех рубежей, на которых они остановились шесть недель назад, когда были вынуждены преодолевать крепость Ахен и «зеленый ад» Хюртгенского леса.