«Все за мной!» – крикнул Тиммерман.
С оружием наперевес все бросились к восточному берегу, находившемуся уже совсем близко. Вперед выехали два танка. Передняя боевая машина под командованием лейтенанта Гриммбелла остановилась для стрельбы прямо посреди моста и открыла огонь по одной из двух башен моста, из которой непрерывно строчил пулемет. Снаряд, выпущенный из пушки танка, ударил в стену башни прямо под этим пулеметом. Пулемет тотчас смолк. Бойцы из роты Тиммермана помчались дальше. За их спиной раздавалось частое уханье пушек их собственных «Шерманов». Тиммерман устремился к темному отверстию в скале, из которого все еще звучали выстрелы. И из обеих башен моста доносились редкие выстрелы засевших там ополченцев. Но затем под градом пуль американцев и они смолкли.
Майор Шеллер и капитан Братге, которые находились впереди у первых огневых пулеметных позиций, увидели американские танки, с грохотом медленно ползущие по мосту. Справа и слева от них вскакивали фигуры солдат, которые со всех ног неслись вперед. Несколько пулеметных очередей хлестнули по стенам туннеля. Женщины, дети и старики, которые укрывались в туннеле, начали громко кричать.
«Прекратите! Прекратите, ведь все уже не имеет смысла!» – крикнул один из стариков.
Но майор Шеллер приказал капитану Братге собрать своих солдат для организации контратаки. В туннеле разорвались первые осколочные снаряды, выпущенные из танка. Там поднялся оглушительный крик, и начался настоящий хаос. В сопровождении двух лейтенантов Шеллер поспешил к входу в туннель. Он увидел, что противник уже успел перебросить на этот берег семнадцать танков и что по мосту двигались еще несколько боевых машин американцев.
Когда капитан Братге увидел, что американцы взяли под обстрел и выход из туннеля, находившийся на другой стороне скалы, и что там гражданские машут белыми платками, он решил прекратить борьбу. Майора Шеллера нигде больше не было видно. Братге приказал прекратить огонь и, прихватив с собой заранее приготовленный белый флаг, направился вместе с другими солдатами без оружия и с поднятыми руками к выходу из туннеля.
Вражеский огонь тоже смолк, и внезапно над мостом и ближайшими окрестностями повисла непривычная тишина. Только из глубины туннеля доносились приглушенные стоны раненых и плач детей.
Теперь лишь с вершины скалы Эрпелер-Ляй продолжала стрелять легкая зенитная батарея да со стороны отеля «Вальдбург» звучали пулеметные очереди, которые уже не могли причинить никакого вреда, так как расстояние было слишком большим.
Взвод легких американских танков М-24 «Чаффи» под командованием лейтенанта Диметри приблизился к холму, на котором стоял отель «Вальдбург», и расстрелял его из своих пушек.
В 17:00 подполковник Энгеман позвонил со своего передового командного пункта генералу Хоугу и доложил о захвате Ремагенского моста и о том, что он со своей боевой группой уже находится на другом берегу Рейна и сумел захватить первый плацдарм по другую сторону туннеля. Генерал Хоуг вернулся в Бирресдорф и сразу же позвонил генералу Леонарду. Началось в ускоренном темпе движение по инстанции.
В это время американские саперы обезвредили невзорвавшийся основной заряд. Тем самым американцы сумели заполучить первый неповрежденный мост через Рейн и тотчас начали переправлять по нему на восточный берег все те дивизии, которые смогли высвободить для этого. Поэтому генерал-майор Буль, который как раз в это время находился в штабе у генерала Брэдли, чтобы выпросить у него несколько дивизий для наступления 7-й армии в Саарской области, получил решительный отказ.
«Поставим на этом точку, – заявил командующий 12-й группой армий, – и не надейтесь. Теперь я не смогу выделить ни одной дивизии для наступления в Саарской области».
«Но это же совсем не согласуется с вашими планами, Брэд! – протестующе воскликнул генерал-майор Буль. – Вы же не можете взять и просто так послать дивизии куда-то в Ремаген».
Брэдли мог и имел на это полное право, что вскоре и подтвердил генерал Эйзенхауэр.
Ну а что же произошло с 67-м армейским корпусом, перехода которого по Ремагенскому мосту так долго – даже слишком долго – ждал майор Шеллер?
Майор Шеллер искал свой корпус. Он хотел доложить о случившемся, чтобы тем самым как можно быстрее принять контрмеры. Но ни в самом Ремагене, ни в районе восточнее города он не нашел никакой возможности связаться с корпусом. Он искал какое-нибудь транспортное средство, чтобы добраться на нем до действующей радиостанции, но, очевидно, так ничего и не нашел. (Несколько дней спустя майор Шеллер предстал перед немецким военно-полевым судом, был приговорен к смерти и расстрелян.)
А утром 7 марта 1945 года 67-й армейский корпус был далеко отброшен со своих позиций перешедшими в атаку американскими дивизиями. Несколько часов командный пункт корпуса находился в городке Брюкк, но уже рано утром 8 марта его пришлось перевести в Дегенбах, а 9 марта он был переведен в Брёль. Там он был захвачен врасплох прорвавшимися американскими танковыми соединениями, и командующему корпусом, генералу Хицфельду, пришлось, бросив все, вместе со своим штабом пешком пробиваться через леса к Рейну. В ночь на 10 марта он вместе со своим штабом переправился через реку в районе города Андернах и затем обосновался в местечке Альтвид. Остатки его корпуса переправлялись через Рейн на лодках и плотах и других подручных средствах. По уцелевшему мосту Людендорфа под Ремагеном днем и ночью сплошным потоком двигались американские дивизии. Поэтому о переправе на восточный берег по этому мосту для немцев можно было навсегда забыть.
На этом немецкий фронт, существовавший на левом берегу Рейна, окончательно рухнул.
Когда утром 8 марта Гитлеру доложили о потере моста Людендорфа под Ремагеном, у того случился припадок буйного бешенства. Фюрер заявил, что здесь речь может идти только об ошибке офицера, ответственного за взрыв моста. Он приказал непременно найти этого офицера, отдать под суд и осудить в назидание другим. Гитлер приказал создать летучий военно-полевой суд. В тот же день такой суд был создан. Его председателем Гитлер назначил генерала Хюбнера. Подполковники Пент и Эрншпергер из ОКВ были назначены членами суда.
К этому времени части 9-й американской танковой дивизии, а также 9-й и 310-й пехотных дивизий были подтянуты к Ремагену и переброшены по мосту Людендорфа на правый берег, где они создали глубокий плацдарм. Американские саперы уже построили дополнительный понтонный мост через Рейн.
Прошли девять часов 8 марта, прежде чем немецкая 11-я танковая дивизия была перенаправлена в район Ремагена.
И вот теперь генерал-фельдмаршал Кессельринг должен был ликвидировать этот мощный вражеский плацдарм на восточном берегу Рейна. В качестве нового главнокомандующего Западным фронтом он представлялся Гитлеру единственным подходящим военачальником, способным еще раз изменить судьбу Западного фронта.
Бой за мост
После того как генерал кавалерии Вестфаль отчитался перед своим старым и новым главнокомандующим и тот в ходе поездок на фронт лично убедился в истинном состоянии называемых дивизиями их жалких остатков, генерал-фельдмаршал и его начальник штаба выехали в штаб 15-й армии. Там генерал пехоты фон Цанген отчитался перед ними о положении, сложившемся в 15-й армии. Генерал фон Цанген доложил о всех тех мерах, которые он принял для ликвидации плацдарма под Ремагеном. Численность войск противника на восточном берегу Рейна на Ремагенском плацдарме предположительно составляла две пехотные дивизии и одну танковую дивизию с подчиненными им и подтянутыми артиллерийскими соединениями.
Посещение Кессельрингом командования люфтваффе на Западном фронте 10 марта прошло так же неудовлетворительно, как и визит в штаб 15-й армии. Генерал авиации Шмидт доложил о воздушной обстановке, которая была просто катастрофической.
Ближе к вечеру этого удручающего дня генерал-фельдмаршал Кессельринг отправился в Эммерих, чтобы на командном пункте 1-й парашютной армии выслушать от генерала парашютных войск Шлемма печальные вести. Оба военачальника были знакомы еще по Италии. Генерал Шлемм доложил без прикрас, как обстояли дела, что противник занял весь западный берег Рейна и во время своих атак пользуется мощной поддержкой боевой авиации.
Затем генерал-полковник Бласковиц, командующий группой армий «Х», доложил главнокомандующему Западным фронтом о положении на своем участке фронта. И наконец, отчитался о положении дел на своем участке генерал пехоты Блюментритт, который, как командующий 25-й армией, вероятно, тоже должен был быть втянут в тяжелые бои, предстоявшие в недалеком бу дущем.
Когда генерал-фельдмаршал Кессельринг покидал командный пункт в Эммерихе, он почувствовал себя более уверенно. Парашютные войска и их командующий были в полном порядке и находились в отличном состоянии. Кессельринг полностью доверял командованию 1-й парашютной армии и самим этим войскам.
Затем последовали визиты в штаб группы армий «Г» (которой подчинялась одна 1-я армия) в Пфальце и в штабы 7-й и 1-й армий. Генерал-фельдмаршал Кессельринг представлял себе положение в этом районе следующим образом: «Сильная концентрация вражеских сил в районе Ремагена и перед 1-й армией по обе стороны от Саарбрюккена. Признаки сосредоточения крупных сил и средств на направлении главного удара американской 3-й армии перед правым флангом 7-й армии и перед 1-й парашютной армией. Постоянные атаки 1-й американской армии в южном направлении на Трир».
Об остальных участках фронта фельдмаршал метко выразился в своей лаконичной манере:
«Пренебрежение противником голландским фронтом (на участке 25-й армии), участком Рейна перед Рурской областью (5-я танковая армия) и фронтом на Верхнем Рейне (19-я армия).
Намерения противника: использование случайного успеха под Ремагеном и разделение Германии на Северную и Южную стремительным ударом из Ремагенского плацдарма на восток и установление связи с Советами.