Вечером 12 апреля, когда американцы нерешительно начали прощупывать немецкие позиции, обер-лейтенант Рондорф подбил 2 «Шермана» с дистанции около 4000 метров. Об уничтожении 2 вражеских танков вскоре доложил и обер-фельдфебель Хайнеке.
Вечером этого же 12 апреля капитана Эрнста пригласили в городскую ратушу к бургомистру Хемера. Там бургомистр Ренцинг заявил ему, что хотел бы объявить Хемер «госпитальным городом», так как здесь скопилось очень много раненых, и прежде всего военнопленных. Капитан Эрнст не мог, разумеется, самостоятельно решить этот вопрос. Ему пришлось посоветовать бургомистру обратиться в инстанции, отвечающие за решение подобных вопросов.
13 апреля пал Менден, и уже в первой половине дня на Хемер упали первые снаряды. Капитан медицинской службы из местного лазарета попросил капитана Эрнста прекратить боевые действия в городе, и не только из-за раненых, но и из-за того обстоятельства, что в городе находились десятки тысяч военнопленных.
Альберт Эрнст решил взять этот риск на себя. Он начал переговоры о сдаче города. Недалеко от городской гостиницы он встретился с майором Бойдом Г. Маккуном, адъютантом подполковника Криса, который, как командир 394-го пехотного полка 99-й американской пехотной дивизии, руководил боевыми действиями в этом районе. Капитан Эрнст добился того, что 99-я пехотная дивизия прекратила артиллерийский обстрел города, и за верил американцев в том, что его боевая группа покинет Хемер.
Только благодаря тому, что эти оба офицера смогли договориться друг с другом, не состоялся дальнейший обстрел Хемера. 30 000 военнопленных, вырвавшихся из ворот лагеря на свободу и разбежавшихся в поисках добычи по всему городу, американцам пришлось силой загонять обратно в лагерь, причем не обошлось и без стрельбы, вызвавшей жертвы среди военнопленных. Другим способом взять эти массы под контроль было просто невозможно, рассказывал полковник Крис после войны бывшему противнику и теперешнему своему другу Альберту Эрнсту.
«Боевая группа Эрнста» отошла по автостраде № 7 к Изерлону. В отдельных местах город уже горел, так как американская артиллерия подвергла его интенсивному обстрелу. Боевая группа снова закрепилась на позициях на улице Хардтштрассе в Изерлоне и в Хоэнлимбурге. Когда 15 апреля американские танковые части попытались прощупать обстановку в этом районе, снова было уничтожено несколько «Шерманов». В этот день один только экипаж обер-лейтенанта Рондорфа подбил 3 вражеских танка.
Это упорное сопротивление и ударная сила «боевой группы Эрнста» вновь создали и здесь предпосылки для ведения новых переговоров с американцами. В Изерлоне скопилось огромное число беженцев, поэтому возникла насущная необходимость ведения переговоров о сдаче города, чтобы мирные жители не стали жертвой этих последних боевых действий. Когда 15 апреля американская артиллерия обстреляла Изерлон, капитан Эрнст отправился в казарму зенитчиков, чтобы упросить генерала Бюкса, военного коменданта города, начать переговоры о сдаче города. Там решили посадить капитана под арест, но Эрнст сумел добраться до своего автомобиля и вернулся назад, в расположение своей боевой группы. Отправившись к своим радистам и прослушав сообщения, поступавшие по рации, капитан понял, что капитуляция или самороспуск отдельных подразделений шли полным ходом.
Тогда он снова поехал в казарму зенитчиков, но на этот раз под охраной двух «Ягдтигров» и одного штурмового орудия, чтобы теперь после ознакомления с обстановкой убедить генерала Бюкса капитулировать. Но генерала Бюкса уже «бюкснули», как выразился один из офицеров, когда капитан Эрнст осведомился о военном коменданте Изерлона.
Теперь руки у командира боевой группы были развязаны, и в дальнейшем он действовал уже самостоятельно. Утром 14 апреля он выехал в направлении озера Зайлер-Зе к американцам. Там он снова встретился с командиром 394-го пехотного полка. Они договорились о том, что переговоры о сдаче Изерлона должны пройти в городской ратуше.
В ратуше Изерлона капитаном Эрнстом и подполковником Крисом были улажены все формальности. Затем на площади Шиллерплац состоялась единственная официальная сдача города во всем Рурском котле. Альберт Эрнст передал свой личный пистолет командиру американского полка. Уже после войны во время своего визита в США он получил его от подполковника Криса назад. Однако Эрнст подарил его своему новому другу, который в Изерлоне был его противником. Вот что написал позднее шеф компании «Крис Дейвис компани», Гранд-Айленд, США, о том впечатлении, которое произвела на него сдача города Изерлон в 1945 году: «Сегодня трудно описать то неизгладимое впечатление и уважение, которое я испытывал по отношению к капитану Эрнсту. Мы разрешили ему провести официальную сдачу города. Это был единственный случай в моей жизни, когда я участвовал в такой церемонии. По моим воспоминаниям, все боевые действия в районе Изерлона были связаны с этим храбрым немецким соединением».
Но Альберту Эрнсту командир американского полка написал такие слова:
«Город Изерлон в большом долгу перед тобой. Если бы ты и твои боевые товарищи не сдались, для города Изерлона это имело бы тяжелые последствия. Начиная с борьбы с танками Роммеля в пустыне и до вторжения в Европу могу сказать, что ты, как немецкий офицер, сыграл самую большую роль во всей моей военной карьере…
Рано утром 15 апреля 1945 года генерал-лейтенант Байерляйн еще раз появился в расположении остатков учебной танковой дивизии, чтобы проститься со своими боевыми товарищами. Он попросил полковника Хаузера сдать дивизию при первой же представившейся ему возможности.
С каждым часом кольцо окружения, сомкнувшееся вокруг учебной танковой дивизии, становилось все уже. Штаб-квартира корпуса, находившаяся под Раффлингзеном, уже обстреливалась 7-й американской танковой дивизией. В этот же самый день остатки учебной танковой дивизии сдались американцам. К этому моменту в ее составе насчитывалось 2460 бойцов, 8 танков и самоходных артиллерийских установок, 50 бронетранспортеров и одна-единственная боеспособная батарея 88-мм зенитных орудий.
Всего в Рурском котле попали в окружение 20 дивизий. Генерал-фельдмаршал Модель приказал выписать всем документы об увольнении. В то самое время, когда почти 325 000 обезоруженных солдат из Рурского котла двигались по дорогам Германии бесконечными колоннами в плен, машина генерал-фельдмаршала с тремя офицерами и двумя солдатами проскочила сквозь американскую автоколонну у города Ратингена и исчезла в лесах под Дуйсбургом. Генерал-фельдмаршал Вальтер Модель не хотел пережить такой конец Германии. 21 апреля 1945 года в лесу прозвучал одиночный пистолетный выстрел. Генерал-фельдмаршал Модель, командующий группой армий «Б», которая сгинула в Рурском котле, покончил жизнь самоубийством.
Последние усилия на Западе
Хотя для ликвидации Рурского котла были введены в действие не менее 18 дивизий союзников, все остальные дивизии тотчас продолжили продвижение к Эльбе. Теперь на Западном фронте зияла брешь шириной около 320 километров. У генерал-фельдмаршала Кессельринга не было ни малейшей возможности снова закрыть эту брешь.
Он находился в своем командном поезде, на котором 3 апреля 1945 года выехал из Ордруфа в Бланкенбург у подножия гор Гарц. Здесь был оборудован новый штаб главнокомандующего Западным фронтом, Кессельринг попытался спасти то, что еще можно было спасти. Поезд специального назначения курсировал в лесу от Эльбингероде до Драй-Аннен-Хоне.
8 апреля 1945 года Гитлер объявил весь район гор Гарц «крепостью» и поручил оборону этой огромной «крепости» командованию 11-й армии во главе с генералом артиллерии Люхтом. Для находившейся в стадии формирования 12-й армии (о которой будет подробно рассказано в следующей главе) у Гитлера было еще более срочное задание. Эта армия, которая вообще еще не была сформирована, должна была из своего района сосредоточения в Гарце нанести удар на запад, установить контакт с находящимися в Рурском котле соединениями группы армий «Б» и пробить им путь отхода на восток.
На основе сложившегося положения генерал-фельдмаршал Кессельринг потребовал отвода соединений 12-й армии к 11-й армии в Гарц, чтобы удержать эту «крепость». В исполнение этого требования находившаяся в стадии формирования пехотная дивизия «Потсдам» 10 апреля 1945 года была передислоцирована в Хальберштадт. Командование 12-й армии оборудовало свою штаб-квартиру в Бланкенбурге.
После провозглашения района гор Гарц крепостью гауляйтер и имперский комиссар обороны Йордан пригласил генерал-фельдмаршала Кессельринга в свой дом в коммуне Ширке для участия в срочном совещании, чтобы еще раз изложить ему точку зрения гауляйтеров четырех гау Гарца на сложившееся в последнее время положение на подведомственной им территории.
Еще во время их первой встречи Йордан рассказал главнокомандующему Западным фронтом о положении в Гарце и о трудностях со снабжением продовольствием даже самих местных жителей. В ответ Кессельринг заявил, что в данный момент Западный фронт представляет собой разрозненные и частично плохо оснащенные соединения без тяжелого вооружения и что для всей обороны характерна сплошная импровизация.
«При этих обстоятельствах, – заявил Кессельринг, – сдерживание и отступление – вот моя последняя стратегия и тактика. Каждый пережитый день на Западном фронте, когда удается сдержать противника, означает спасительный день для тысяч и тысяч людей на Востоке, которые могут быть спасены от угрожающих действий Советов». (См.: Йордан Р. Пережитое и выстраданное.)
Йордан обратил внимание главнокомандующего Западным фронтом на то, что в случае обороны Гарца и этому горному району угрожает безжалостная бомбардировка со стороны англо-американских воздушных пиратов, которая будет стоить огромных жертв среди мирного населения. Он также отметил, что, с другой стороны, в этом районе не создано никаких запасов продовольствия ни для гражданского населения, ни тем более для вермахта.