В этот же день дивизия получила приказ от командования армии выступить маршем на восток и оставить на участке фронта Эльба – Мульде только слабое боевое охранение. Она должна была захватить на восточном берегу Эльбы в районе Виттенберга (ныне Лютерштадт-Виттенберг) как можно более крупный плацдарм.
Пусть генерал-лейтенант Энгель сам расскажет о боях, начавшихся сразу после получения этого приказа:
«Уже рано утром 25 апреля оба моих полка, которые я перебросил челночным маршем под Виттенберг, с приданной им артиллерией и штурмовыми орудиями вступили в бой восточнее и юго-восточнее этого города Лютера с тремя советскими стрелковыми дивизиями, которые только что перешли в наступление в том районе. Здесь завязался редко встречающийся на войне настоящий встречный бой двух передовых отрядов, столкнувшихся лоб в лоб. Ни мы, ни русские ничего не знали друг о друге. Могу с полным основанием утверждать, что, как это часто случалось на войне, и в этом бою мы проявили более крепкую волю и более сильный порыв.
К полудню оба моих полка отбросили три стрелковые дивизии Красной армии на 10 километров назад, освободили окруженные немецкие части и захватили плацдарм в районе Виттенберга шириной 30 и глубиной 15 километров. Этот плацдарм сыграл решающую роль при проведении всех последующих операций. Армия использовала его для быстрой перегруппировки своих сил, а также в качестве района сосредоточения и развертывания для наступления в направлении Берлина. Но прежде всего этот большой плацдарм позволил сотням тысяч (сильное преувеличение. – Ред.) мирных жителей и солдат уйти на запад». (См.: Энгель Г.Записки о боевых действиях пехотной дивизии «Ульрих фон Хуттен» с 12 апреля по 7 мая 1945 года.)
Русские атаки на этот плацдарм были отбиты. Возглавлявшие атаку танковые части, в основном это были Т-34, были встречены огнем штурмовых орудий и 88-мм зениток. В ночь на 7 апреля давление противника на эту дивизию стало таким сильным, что ей пришлось отрываться от него, чтобы сохранить боеспособность для дальнейших боевых действий. Из штаба армии она получила приказ оторваться от Советов и ночью выйти в район сосредоточения под Бельцигом.
Герхард Энгель решил оторваться от противника путем активных наступательных действий.
С первыми лучами рассвета 27 апреля усиленные штурмовые группы, несколько штурмовых орудий и танков с пехотой на броне, вооруженной фаустпатронами, пошли на прорыв вражеского кольца окружения. Спрыгнувшие с брони истребители танков открыли огонь из своих фаустпатронов по бронетехнике противника. Русские занервничали. Эти атаки немецких штурмовых групп застали их как раз в тот момент, когда они занимали исходное положение, чтобы самим перейти в наступление на плацдарм.
Дивизия «Ульрих фон Хуттен» оторвалась от противника и устремилась вдоль Эльбы по проселочным дорогам обширного лесного массива, протянувшегося от района северо-западнее Косвига до Бельцига, района сосредоточения и развертывания 12-й армии.
Русские так и не смогли продолжать сковывать дивизию, блокированную под Виттенбергом, чтобы после подхода подкрепления уничтожить ее.
Рано утром 28 апреля 1945 года генерал Венк разговаривал с начальником Генерального штаба. В этот день он хотел попытаться прорваться к 9-й армии и одновременно силами дивизий «Фердинанд фон Шилль» и «Ульрих фон Хуттен» нанести удар в направлении Потсдама, чтобы деблокировать гарнизон Потсдама и присоединить к своей армии дивизию «Фридрих Людвиг Ян», которая вела оборонительный бой в этом районе.
«Если мы справимся с этим, Райххельм, – сказал Венк, – тогда мы отойдем за Эльбу и сдадим нашу армию американцам. Это наше последнее задание, которое мы еще в состоянии выполнить».
Вскоре 20-й армейский корпус 12-й армии со своими дивизиями «Фердинанд фон Шилль» и «Ульрих фон Хуттен» перешел в наступление. Впереди двигалась дивизия «Ульрих фон Хуттен», на левом фланге, чуть позади нее, продвигалась дивизия «Фердинанд фон Шилль». Удар был направлен точно на лесной массив Ленинер-Форст. В авангарде дивизии «Хуттен» наступала бригада штурмовых орудий «Шилль», которая представляла собой передний ударный клин левого фланга и одновременно обеспечивала фланговое прикрытие с севера.
«Штурмовые орудия вперед!» – приказал по радиотелефону майор Небель. Бригада штурмовых орудий дивизии «Шилль» пришла в движение. Вскоре поступил приказ «Боевая готовность!». Командиры орудий захлопнули люки, наводчики взяли на мушку обнаруженные цели. Через несколько секунд передний штурмовой отряд открыл огонь. Те русские танки, которые отважились слишком далеко выехать из своих укрытий, были подбиты. Штурмовые орудия не стали останавливаться для ведения огня. Сейчас нужно было как можно быстрее развить успех!
Майор Небель приказал просто объехать деревушку, в которой окопался противник. Острие дивизии «Шилль» устремилось дальше. Когда звучала команда «Штурмовые орудия вперед!», они уже через несколько минут выдвигались в указанный район и своим огнем подавляли сопротивление противника.
Справа от дивизии «Шилль» наносила удар дивизия «Хуттен». Целью атаки были санатории у городка Белиц. А уже оттуда атака должна была развиваться в направлении Потсдама.
Пехотные дивизии «Теодор Кёрнер» и «Шарнхорст», задействованные на широком правом фланге 12-й армии, которым уже 27 апреля пришлось выдержать тяжелые бои, тоже быстро продвигались вперед.
Севернее Бельцига танковый разведывательный дозор дивизии «Хуттен» натолкнулся в непросматриваемой лесистой местности на сопротивление противника. Предпринятая с ходу атака не оставила Советам времени, чтобы закрепиться и отразить атаку этой дивизии. Благодаря эффективной помощи подчиненных штурмовых орудий в ходе стремительной атаки противник здесь был отброшен и поспешно отступил на восток. Подбитые вражеские дозорные машины свидетельствовали о том, что пока еще дивизия генерал-лейтенанта Энгеля имела дело только с разведывательными группами противника.
Однако чем ближе дивизия подходила к большим лесным массивам юго-западнее Потсдама, тем ожесточеннее становилось вражеское сопротивление. Появились вражеские противотанковые пушки. Вражеская артиллерия попыталась плотным огнем остановить передовые отряды дивизии. Наступил критический момент, и перед генерал-лейтенантом Энгелем возникла дилемма: или остановить атаку, или, несмотря ни на что, продолжить ее. Он выбрал последнее.
Пустив в ход осколочные снаряды, дающие при разрыве большое количество осколков, и 88-мм зенитные орудия, стрелявшие трассирующими снарядами, к чему русские оказались совершенно не готовы, дивизия «Ульрих фон Хуттен» смогла прорвать второй советский оборонительный рубеж северо-восточнее Бельцига.
Громкий гул орудийной стрельбы, доносившийся с правого фланга, свидетельствовал о том, что и соседняя дивизия вела тяжелый бой.
Но во второй половине дня обеим дивизиям все-таки удалось прорваться в лесной массив Ленинер-Форст. Теперь дивизия «Ульрих фон Хуттен» находилась всего лишь в 15 километрах от цели атаки: переправы через Хафель южнее Потсдама.
Для нанесения решающего удара, намеченного на 29 апреля, генерал-лейтенант Энгель выдвинул на переднюю линию два полка. Одному из этих полков были приданы штурмовые орудия дивизии, а другому подчинены два танковых взвода. Эти боевые машины должны были служить тараном при движении по проселочным и лесным дорогам и проложить путь пехоте.
Рано утром 29 апреля дивизия «Хуттен» пошла в наступление. Оба полка сумели проложить себе путь в ходе тяжелого боя в лесистой местности. В отдельных местах сопротивление противника приходилось преодолевать в ожесточенных рукопашных схватках с применением холодного оружия. Группы истребителей танков, вооруженные фаустпатронами, уничтожали вражеские танки, занимавшие позиции на лесных просеках. Передвижные радиостанции дивизии, двигавшиеся на обоих флангах, постоянно передавали сообщения об обеспечении флангов и о ходе боевых действий в полосе соседней дивизии «Шилль». Накануне в состав этой дивизии была включена «корпусная группа Реймана», и сейчас дивизия тоже вела тяжелый бой в лесу.
Вскоре разгорелся кровопролитный бой за крупную развязку автомобильных дорог юго-восточнее Потсдама. Здесь Красная армия задействовала свои новейшие тяжелые танки типа «Иосиф Сталин-3», которые были оснащены 152-мм гаубицей[66].
В то время как дивизия «Шилль» прикрывала фланг, дивизия «Хуттен» вступила в бой с этим сильным танковым соединением противника на шоссейной развязке, известной как «Лейпцигский треугольник». Эту развязку надо было непременно взять, чтобы создать условия для деблокирования все еще окруженной противником 9-й армии.
Генерал-лейтенант Энгель приказал выдвинуться вперед опытным экипажам штурмовых орудий, которым были известны слабые места стальных гигантов, противостоявших им на этом участке боя.
Скрываясь за густыми кустами, росшими по обе стороны от автострады, штурмовые орудия выдвинулись вперед, и как только один из русских танков «Иосиф Сталин-3» произвел выстрел, то штурмовое орудие, которое взяло этот вражеский танк на мушку, остановилось на удобной дистанции для выстрела и послало свой снаряд, стараясь попасть в место между башней и нижней частью корпуса этого гиганта. Если снаряд попадал точно в это место, то вражеский танк был обречен. Горстка штурмовых орудий смогла подбить 6 сверхтяжелых[67] вражеских танков, не потеряв при этом ни одной машины.
Эти штурмовые орудия и решили исход боя. Дивизия заняла промежуточный оборонительный рубеж для обеспечения отхода на запад 9-й армии. Дивизия «Хуттен» заняла все подходы к реке Хафель, а также северный и южный берег озера Швиловзе и обеспечила надежное прикрытие флангов. Свой правый полк генерал-лейтенант Энгель направил в сторону туберкулезного санатория в Белице. Там дивизии «Кёрнер» и «Шарнхорст» уже вели тяжелый бой. Во время этого наступления 12-й армии 27, 28 и 29 апреля дивизия «Кёрнер» должна была прикрывать восточный фланг армии при нанесении основного удара в сторону Берлина и Потсдама. Сколько раз Советы ни пытались отсюда прорваться в первый день наступления 12-й армии, все их атаки были отражены. Так же продолжалось и 28 апреля.