– Можешь попробовать, – сухо сказал верховный жрец.
– Что ты хочешь этим сказать – «попробовать»?
– Он не любит женщин и не будет иметь с ними дела ни при каких обстоятельствах.
Митридат недовольно хмыкнул и пожал плечами:
– Ну, значит, у него не будет наследников! Но я все равно заберу его!
Он показал на двух других, более юных:
– Стало быть, эти, я так понимаю, сыновья Сотера и его второй жены-сестры Клеопатры Селены?
– Нет, – сказал жрец. – Сыновья Сотера и Клеопатры Селены действительно прибыли сюда со старой царицей, но они умерли вскоре после этого от детской болезни. Эти юноши моложе тех.
– Тогда кто они? – закричал выведенный из себя Митридат.
– Это сыновья Сотера и его наложницы, царевны Арсинои из Набатеи. Они были рождены в Сирии во время войн, что вел там Сотер со своей матерью, старой царицей, и двоюродным братом Антиохом Грипом. Уходя из Сирии, он не взял ни мальчиков, ни их мать с собой – оставил на попечении своего сирийского союзника и двоюродного брата Антиоха Кизикена. Так что их раннее детство прошло в Сирии. Но восемь лет назад Грип был вероломно убит, и Кизикен стал единоличным правителем Сирии. Женой Грипа в то время была Клеопатра Селена: он женился на ней, после того как его первая жена, средняя сестра Птолемеев, умерла – гхм! – он кашлянул, – довольно страшной смертью.
– И как же именно она умерла? – продолжал допытываться царь, поскольку его собственная семейная история была очень похожа на историю Птолемеев Египетских, хотя и не окружена таким легендарным ореолом.
– Она убила младшую Клеопатру, как я уже говорил тебе. У жертвенника Аполлона в Дафне. Но Кизикен схватил ее и предал смерти, очень-очень медленной смерти. Выдергивал жизнь по нитке…
– Значит, самая младшая сестра, Клеопатра Селена, недолго оставалась вдовой после смерти Грипа. Она вышла замуж за Кизикена.
– Совершенно верно, царь Митридат. Однако ей не нравились эти двое мальчиков. Из-за ее брака с Сотером, которого она не выносила. Это она прислала их к нам сюда пять лет назад.
– После смерти Кизикена, несомненно. Она потом вышла замуж за его сына. И теперь правит Сирией под именем царицы Клеопатры Селены. Изумительно!
Старший жрец поднял брови:
– Я вижу, что ты довольно хорошо знаешь историю дома Селевкидов.
– Немного. Я сам с ними в родстве, – сказал царь. – Сколько лет этим юношам и как их зовут?
– Того, который постарше, зовут Птолемей Филадельф, но мы дали ему прозвище Авлет, потому что, когда он появился у нас, у него был тонкий, свистящий, словно свирель, голосок. Мне приятно сообщить, что с возрастом и благодаря нашему обучению он больше так не пищит. Ему сейчас шестнадцать. Другому же пятнадцать лет. Мы зовем его Птолемей, это его единственное имя. Славный юноша, но ленивый. – Жрец вздохнул, как вздохнул бы терпеливый, но недовольный сыном отец. – Мы опасаемся, что такая уж у него натура.
– Получается, что вот эти двое на самом деле и есть будущее Египта, – сказал задумчиво Митридат. – Беда в том, что они незаконнорожденные. Я полагаю, это значит, что они не могут унаследовать престол.
– Родословная не безупречна, это правда, – сказал верховный жрец. – Однако если их двоюродный брат Александр не оправдает надежд и не произведет потомство – а похоже, так оно и будет, – они останутся единственными Птолемеями. Я получил письмо от их отца, царя Птолемея Сотера, в котором он просит, чтобы их немедленно отправили к нему. Он ведь теперь царь, но без царицы, на которой он мог бы жениться. Поэтому он хочет показать этих юношей своим приближенным, а те уже дали понять, что желают признать этих юношей наследниками.
– Не повезло ему, – произнес как бы невзначай Митридат. – Я забираю их с собой, с тем чтобы они женились на моих дочерях. Их дети будут моими внуками. – Неожиданно он спросил изменившимся голосом: – Что случилось с их матерью, Арсиноей?
– Не знаю. Я думаю, что Клеопатра Селена убила ее тогда же, когда послала сыновей к нам на Кос. Сами юноши не уверены, но боятся, что это именно так, – ответил верховный жрец.
– Какая у Арсинои родословная? Приличная?
– Арсиноя была старшей дочерью старого царя Ареты из Набатеи и его царицы. У царской четы набатеев было в обычае посылать самую красивую дочь царю Египта в качестве наложницы. Разве можно найти более знатное родство одному из мелких семитских царских домов? Мать старого царя Ареты была из сирийского царского дома Селевкидов. Его жена, мать Арсинои, была дочерью царя Сирии Деметрия Никанора и парфянской царевны Родогуны, тоже из рода Селевкидов с примесью крови Аршакидов. Я бы назвал родословную Арсинои великолепной.
– О да. Среди моих жен тоже есть одна из них, дочь Деметрия Никанора и Родогуны! – с жаром произнес царь Понта. – Симпатичное маленькое создание по имени Антиохида. У меня от нее три отличных сына и две дочери. Девочки станут идеальными женами для этих молодых людей, идеальными! Это только облагородит родословную.
– Я думаю, царь Птолемей Сотер собирается женить Птолемея Авлета на своей сводной сестре и тете царице Беренике, – твердо произнес старший жрец. – В глазах египтян такой союз намного больше облагородит родословную.
– Жалко-то как египтян! – сказал Митридат и зло посмотрел на жреца. – Не стоит забывать, что в жилах царя Египта Птолемея Сотера, как и в моих, течет кровь Селевкидов! Моя двоюродная прапрабабка Лаодика была замужем за Антиохом Великим, и их дочь, тоже Лаодика, вышла замуж за моего деда Митридата Четвертого! Значит, Сотер – мой двоюродный брат, и мои дочери Клеопатра Трифена и Береника Нисса – его сестры и дважды сестры его сыновьям через Арсиною Набатейскую, поскольку их мать – дочь Деметрия Никанора и Родогуны, как и мать Арсинои!
Царь сделал глубокий вздох.
– Можешь написать царю Птолемею Сотеру, что теперь я буду присматривать за его сыновьями. Скажи Сотеру, что, так как в роду Птолемеев не осталось женщин подходящего возраста – Беренике уже должно быть около сорока, – его сыновья женятся на дочерях Митридата Понтийского и Антиохиды Сирийской. И можешь поблагодарить своего бога с его змеиным посохом: ты нужен мне, чтобы написать это письмо! Иначе я приказал бы убить тебя, старик. Я нахожу, что ты слишком непочтителен.
Царь широкими шагами подошел к юношам, одновременно смущенным и встревоженным.
– Вы едете в Понт, молодые Птолемеи, и будете там жить, – коротко сказал им он. – Теперь следуйте за мной, да пошевеливайтесь!
Вот как случилось, что, когда огромная гексера царя Митридата вновь пустилась в плавание, она повела за собой несколько кораблей поменьше, взяв курс на Эфес. Корабли везли почти девять тысяч талантов золота и трех наследников египетского престола. Кос действительно оказался выгодной пристанью, спасительной в трудную минуту. Он обеспечил царя Понта его марионеткой Птолемеем.
Когда царь прибыл на место, выбранное для высадки на Родосе Пелопидом, он обнаружил, что сюда доплыли только несколько транспортных судов с солдатами. Стало быть, пока он не мог идти на приступ города.
Пелопид доложил:
– Мы можем организовать отправку еще одного войска, великий царь. Родосский флотоводец Дамагор дважды атаковал наши суда, и больше половины из них он отправил на дно морское. Некоторые из тех, кто спасся, примкнули к нам здесь, но большинство повернуло назад, к Галикарнасу. Так что в следующий раз мы должны будем окружить наш транспорт военными галерами, нельзя позволить им выходить в море без защиты.
Эта новость, конечно, не порадовала царя, но, так как сам он добрался благополучно, удачно провернул дела на Косе и безразлично относился к судьбе своих солдат, он согласился с тем, что нужно ждать подкрепления, и занялся составлением послания в Понт своему регенту, Митридату-младшему, касательно юных наследников египетского трона.
Они все, похоже, хорошо образованны, но абсолютно несведущи относительно того, какое важное место в мире занимает Понт, сын мой, и это надлежит исправить. Мои дочери от Антиохиды, Клеопатра Трифена и Береника Нисса, должны вступить в брак с двумя младшими Птолемеями: Клеопатра Трифена – с Птолемеем Филадельфом, а Береника Нисса – с просто Птолемеем. Свадьбы следует сыграть, когда каждой из девочек исполнится пятнадцать.
Что касается женоподобного Птолемея Александра, нужно отучить его интересоваться мужчинами. Египтяне наверняка захотят видеть его своим следующим царем, поскольку он законнорожденный. Посему, если ему дорога жизнь, пусть научится любить женщин. Предоставляю тебе добиться выполнения этого повеления.
Браться за перо было настоящей мукой для царя, который обычно использовал писцов, но это послание он хотел написать сам. На это ушло несколько дней и множество сожженных черновиков.
К концу октября письмо было в пути, а царь Понта чувствовал себя наконец достаточно уверенно, чтобы напасть на Родос. Он предпринял атаку ночью, сосредоточившись на укреплениях города в стороне от гавани, поскольку в ней стояли родосские военные корабли. Но никто во всей цепочке понтийского командования не обладал ни достаточными знаниями, ни навыками, чтобы штурмовать такой большой и хорошо укрепленный город. И атака обернулась полным крахом. К сожалению, царю не хватало терпения подвергнуть Родос длительной осаде – единственный надежный способ завоевать его. Он предпочел штурм. Родосские корабли следовало выманить из гавани, чтобы они погнались за приманкой и попали в западню, когда понтийцы нанесут удар с моря, с помощью самбуки, двигающейся во главе их кораблей.
Особенно возбуждало царя то, что идея самбуки всецело принадлежала ему и ее приветствовали на совете и Пелопид, и другие военачальники как блестящий ход, который, без сомнения, даст желаемый результат. Светясь от счастья, Митридат решил, что сам построит самбуку – именно так, сам спроектирует ее и сам будет руководить работами.