Китайская экономика, включая и военную промышленность, бурно развивается. Во-первых, китайцы стремятся получить доминирующую часть вооружений собственного производства. Это не означает, что они создают системы вооружений с чистого листа и самостоятельно. Основу китайского военного производства составляют советские и российские вооружения. В чём-то они их модернизируют, дорабатывают или просто производят по лицензии.
Не менее успешно обстоят дела и с экспортом китайской военной продукции. По его объемам Китай сейчас обогнал даже Великобританию. Пока покупатели – это ряд государств Африки, Юго-восточной Азии или Латинской Америки. Обычно китайцы заходят в эти страны со своими кредитами и инвестиционными программами, вкладываясь, прежде всего, в разработку природных ресурсов. И, так как они предлагают либо льготы по кредитам, либо крупные инвестиции, то в качестве условий заключают контракты на закупку китайских систем вооружения. За счет такой политики китайцы и выходят на передовые позиции по объему экспорта. Но не по номенклатуре.
Прямо скажем, китайское оружие – не самое современное. Развитые страны его не покупают. Но зато танки, некоторые средства противовоздушной обороны или автоматы Калашникова китайского производства существенно дешевле. С учетом такого комплексного подхода к сотрудничеству, этот фактор всё чаще имеет решающее значение для покупателя. Китайцам можно только позавидовать, что они работают так системно. Нарастает экономическое влияние, а вместе с ним и политическое, что способствует закреплению позиций Китая в регионе.
Нужно иметь в виду, что сегодня гонка вооружений набирает обороты по всему миру. Расходы на закупки вооружений растут повсеместно. Это обстоятельство китайцы также используют. А надежность российской и советской военной техники позволяет им держать свою марку. Китайцы используют наши технологии, внедряют что-то свое – они хорошие ученики. В Европе своё оружие в ближайшем будущем они вряд ли кому-то навяжут. Но в перспективе, скорее всего, будет расширяться перечень выпускаемой продукции, будут совершенствоваться технологии. В военно-технической сфере китайцы более дисциплинированные, контроль и стандарты качества у них гораздо выше, чем в гражданском секторе, тем более в секторе ширпотреба. За плечами уже есть опыт проектирования и производства сложнейших систем.
Станут ли они нам серьёзными конкурентами? На рынке вооружений – все конкуренты. Но пока у нас есть и свои покупатели, и качество более высокое, и более современные системы вооружений. Поэтому всё будет зависеть от той политики, которую мы будем проводить в отношении потенциальных покупателей нашего оружия, причём политики не только торговой.
Например, после разгрома Ливии наблюдался спад интереса к нашему оружию. Конечно, там было много всякой подлости и обмана, но политически мы предали своего партнёра, а наше оружие там проиграло. Его престиж упал. Но в Сирии мы пока стоим. И теперь, когда мы проявили в сирийском вопросе определенную самостоятельность, суверенность и заявили свою позицию, наше оружие снова становится более привлекательным в мире.
По надежности, простоте эксплуатации и ремонтопригодности нам равных нет. Да, многое держится на советском запасе прочности и тех специалистах, но одновременно сохраняется сама школа проектирования и производства. И поскольку требование к оружию остается прежним, то и качество держится на уровне.
Можно добавить, что для конкурентоспособности и с китайцами, и со всеми остальными нам нужны прорывные технологические рывки, те самые инновации. Нужно не только улучшать прежнее, но и создавать принципиально новое – будущее за таким оружием. Но военная техника – это не замкнутая система. Её производство базируется на той же элементной, металлургической, химической и прочей, базе, что и гражданская промышленность.
Израильский опыт нам не подходит
Леонид Ивашов, председатель Всероссийского офицерского собрания, генерал-полковник, в свете событий в Волгограде дает свою оценку произошедшему, выдвигает версии о заказчиках терактов и предлагает свои меры противодействия:
Во-первых, надо понять, это не только деяние отдельных террористов, в том числе и смертниц, террор вообще не является самостоятельным явлением. Это инструмент в руках определенных сил, определенных штабов, определенных спецслужб.
То, что мы сейчас наблюдаем, – это, по сути, с одной стороны, месть России за Сирию, за Украину, за Сноудена – это просто месть, а, с другой стороны, мы знаем, что основу американской внешнеполитической стратегии составляет нестабильность России. Нестабильность в терактах проявляется более явно, нежели в каких-то других действиях.
Они не отказались от этой своей стратегии. И поскольку Россия начинает сегодня набирать свой геополитический статус, свой международный вес, Россию этим третьим силам нужно остановить любыми путями.
Россия вышла сегодня из внешнего управления и проводит самостоятельную международную политику. Цели и стратегии не меняются ни на Западе, ни в монархиях Персидского залива. Соответственно, и меры дестабилизации России будут более разнообразными, и активность в этом направлении будет повышена. Что мы сегодня и наблюдаем.
Второй момент. Россию сегодня можно дестабилизировать только столкнув ислам и православие или противопоставив ислам всем другим религиям. Эта цель наиболее эффективна для раскола общества, который мы уже наблюдаем.
То, что декларирует либеральная «пятая колонна»: «Россия для русских», «хватит кормить Кавказ» и прочее, – это всё действия, скоординированные внешнеполитической стратегией, которая подхватывается и глуповатыми националистами, и, конечно, раскручивается федеральной «пятой колонной».
Даже празднование 225-летия создания Духовного Управления мусульман в России прошло достаточно скромно, правду боялись сказать. А правда состоит в том, что впервые в истории человечества господствующая религия приглашает для создания государства, для формирования евразийского духовного пространства другую религию – российский ислам.
Поэтому сегодня бьют тревогу, чтобы не допустить нового становления Российского государства, опирающегося на духовные традиции, православные и исламские.
Говоря о мерах противодействия, сразу скажу, израильский опыт совершенно нам не подходит. Израиль противостоит и противопоставляет себя другим эволюционным образованиям – тому же исламу, тому же христианству на Ближнем Востоке. Израиль исповедует богоизбранность, избранность своего народа по отношению ко всем другим.
У нас совершенно иная ситуация – 200 этнических групп, культурных, цивилизационных, революционных, духовных – объединяли в единое пространство и государство. Поэтому нам израильский опыт противостояния не подходит.
Первое, что необходимо сделать, – закрыть наглухо наше духовное пространство, наши ценности, не допускать проникновения и выдворять отсюда все, что идет радикальное как по линии ваххабизма, так и по линии либерализма. Нужно обрубать все подобные проявления на корню, как это делают китайцы. Срочно надо возрождать традиционализм, действовать организованно.
Сетевая структура, которая имеет штабы за рубежом, с финансированием, с лагерями подготовки и маршрутами засылки сюда эмиссаров – все это меры, создаваемые для внедрения Империи. Обязательно нужно вводить смертную казнь за подобные террористические действия.
Военное положение
Генерал-полковник Леонид Григорьевич Ивашов – российский военный и общественный деятель, специалист в области геополитики, конфликтологии, международных отношений, военной истории. Президент Академии геополитических проблем. Доктор исторических наук, профессор кафедры международной журналистики МГИМО. Начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России (1996–2001). Член Союза писателей России.
«СП»:– Леонид Григорьевич, наша встреча проходит в преддверии 23 февраля – накануне Дня защитника Отечества. Честно говоря, с трудом выговариваю новое название праздника – для меня этот день остается по-прежнему Днем Советской Армии и Военно-морского флота. А вам какое наименование ближе?
Л.И.: – Советская армия – это наследница армии Российской империи. Она впитала весь опыт русской армии, на протяжении всей её истории, и в 1918 году в составе уже Красной Армии сражались 50 тысяч офицеров армии Российской империи. На сторону Сталина перешла военная разведка во главе с генералом-лейтенантом Николаем Потаповым, вся зарубежная агентурная сеть, в 1926 году – имперская разведка, прототип будущей нашей внешней разведки, во главе с графом Канкриным. Были введены близкие к российским погоны и уставы, во всем соблюдалась преемственность. День Советской армии, День российской армии – это почти синонимы.
«СП»:– Хоть дата приближается и праздничная, хотелось бы поговорить непразднично-непарадно. Сравнительно недавно сменилось всё руководство военно-политического блока, меняется сама российская армия. С чем наши вооруженные силы подошли к нынешней дате?
Л.И.: – Что произошло при Горбачёве, что привело к 1991 году? Впервые в истории руководством страны были сделаны совершенно неверные выводы о состоянии и развитии военно-политической ситуации в мире. Горбачев, а затем Ельцин свято уверовали в то, что у нас есть противники только идеологические, и если мы откажемся от коммунистической идеи, от социализма, нас будут окружать одни друзья. Таких выводов прежде не делал никто и никогда ни в нашей стране, ни в других государствах. Осознанно это было или по причине тупости – сказать сегодня сложно, но случилось так, как случилось. Отринули коммунизм и заявили, что теперь у нас врагов нет.