[36]
«Если России суждено возродиться, то только через евразийство»
В газете «Известия» от 3 октября 2011 г. была опубликована программная статья будущего президента РФ В. Путина «Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня». Ключевая фраза статьи звучит следующим образом: «Убежден, создание Евразийского союза, эффективная интеграция – это путь, который позволит его участникам занять достойное место в сложном мире XXI века. Только вместе наши страны способны войти в число лидеров глобального роста и прогресса, добиться успеха и процветания»
Первое, это официально провозглашенный отказ России от прозападного вектора движения и разворот на Восток, в евразийское пространство. Второе – категорическое обращение к народам (государствам) связанным исторической судьбой с Россией, как единственному способу выживания и развития. Фраза «только вместе наши страны способны», фактически отвергает все другие варианты. Президент Беларуси А. Г. Лукашенко тут же откликнулся, заявив в «Известиях» 17 октября 2011 г., что такая интеграция «была, есть и будет естественным путем развития». Тоже без альтернатив. 25 октября президент Казахстана Н. А. Назарбаев (кстати, первый и главный инициатор Евразийского союза) опубликовал статью в тех же «Известиях» под интригующим, но глубоким названием: «Евразийский союз: от идеи к истории будущего», в которой отметил: «Мы все являемся свидетелями рождения нового уникального евразийского сообщества наций, у которого не только богатый опыт совместного прошлого, но и неделимая общая история будущего». Как видим, и в этой глубокой фразе не прочитывается альтернативы евразийскому вектору развития. Обобщая вышесказанное, можно констатировать: лидеры России, Беларуси и Казахстана, хотя и непрямолинейно (не вслух) осуждают развал СССР и возвращаются к исторической необходимости жить и развиваться только вместе в едином союзе стран и народов. Иначе мы просто не выживем. И вот почему.
Общемировые проблемы и перспективы
Человеческая цивилизация находится в начале XXI столетия в транзитном состоянии. Несмотря на тот факт, что глобализация стала ведущим трендом мировых системных процессов, ничего определенного для будущего человечества, кроме реалий и ряда тенденций не прочитывается. А они таковы:
• мирового развития как реальности, как единого планетарного процесса не существует; развивается Восток планеты, Запад деградирует;
• у западного сообщества, претендующего на глобальное лидерство, нет проекта и модели развития мирового социально-культурного пространства;
• Восток своего глобального проекта как единого целого также не имеет, лидер Востока – Китай имеет контуры регионально-цивилизационного миропорядка «многополярный мир – китаецентричная Азия», и претендует на мировое лидерство в экономической и военно-стратегических сферах, заявляет о приоритете китайских ценностей;
• изменяется геополитическая структура мира, государства теряют свою независимость и субъектность в мировых процессах, становятся придатками и клиентами сообщества мировых банкиров, по сути, их обслуживающим персоналом;
• финансовое транснациональное сообщество навязывает народам убийственную социально-экономическую стратегию, совместно с ведущими государствами Запада запускает глобальный хаос, кризисы, войны, чтобы ослабив систему государств, установить планетарную монополию национально-родовых банков и ТНК;
• на смену государств, не способных конкурировать с транснациональными структурами, в качестве субъектов глобальных процессов выступают мировые этнокультурные цивилизации, формирующие региональные (Европа, Сев. Америка) и межцивилизационные объединения (ШОС, БРИКС, АСЕАН);
• реальной глобальной силой, активно влияющей на вектор мировых процессов, становится сеть теневых структур мафиозно-масонского типа;
• международная система безопасности, сложившаяся после 1945 г. на принципах паритета между Востоком и Западом, баланса сил, сдержек и противовесов, в условиях доминирования Запада в мировом пространстве, разрушена и не гарантирует безопасного развития ни государствам, нациям и народам, ни человечеству в целом.
Можно также констатировать, что совершен глобальный переворот в сознании человечества, понимании смысла жизни и функционального предназначения человека. Смыслом жизни и выживания людей становятся не всестороннее развитие личности, общества, общепланетарного разума и культуры, а деньги: одним – для власти, другим для сумасшедшей роскоши, третьим – на кусок хлеба.
Первое десятилетие XXI века можно считать десятилетием нереализованных надежд. Провалились грандиозные планы и устремления великих держав, региональных образований и транснациональных структур. Не сбылись планы США в деле построения однополярного мира. Если в середине 90-х гг. Госдеп США уверенно заявлял, что Америка контролирует 191 государство мира, президент Клинтон торжественно провозглашал XXI столетие «Золотым веком» Соединенных Штатов, то сегодня в Вашингтоне несколько другие настроения.
Еще в конце ХХ века у Вашингтона были какие-то иллюзии о единоличном глобальном управлении, то сегодня США, как государство самого высокого ранга теряет контроль над мировыми процессами, а его элита с тревогой говорит о способах выживания американского общества. Интересно в такой ситуации проследить за эволюцией взглядов геополитического планировщика З. Бжезинского. Это он расписывал в «Великой шахматной доске» и других работах и выступлениях «прелести» и неизбежность миропорядка под эгидой США. По сути дела, Бжезинский осуществлял геополитическое планирование мира под интересы Америки, точнее американской элиты. Вспомним его пассажи в отношении России типа: будущий миропорядок будет построен на обломках России, за счет России и против России. Особое внимание г-н Бжезинский уделял Евразии, поскольку является апологетом тезиса Х. Маккиндера о том, что мировое господство возможно только в случае господства в Евразии, а последнее невозможно без господства над Россией. «Америка заинтересована сохранить и укрепить существующий плюрализм на карте Евразии… обеспечить предотвращение появления враждебной коалиции, тем более – государства, способного бросить вызов Соединенным Штатам… В среднесрочной перспективе упомянутое должно уступить место появлению все более важных и в стратегическом плане совместимых партнеров, которые под руководством Америки, могли бы помочь в создании трансевразийской системы безопасности»[37]. О какой враждебной США коалиции и какой державе, способной бросить вызов идет речь, полагаю, читателю понятно: Россия и Китай в первую очередь. Но вот что глаголет тот же Бжезинский 14 октября 2011 г. в Нормандии на вручении ему премии А. Токвиля: «Нынешние Соединенные Штаты и весь Западный мир, совсем не те, что были раньше …Западный мир в настоящее время находится в упадке из-за отсутствия воли к единству»[38]. Ну, насчет воли к единству, как главной причины упадка Запада можно поспорить, а вот упадок США и Запада – это свершившийся факт. Но устами Бжезинского говорит проектная геополитика Запада – не только констатация упадка, но обновленный геополитический проект американской и европейской элит, прежде всего финансовых.
У ЕС улетучились надежды на то, что «мягкая» Америка в лице Барака Обамы даст Европе возможность освободиться от американской опеки и выйти на самостоятельные роли в мировой политике. Европа через ЕС попыталась сыграть собственную партию в глобальных процессах, вплоть до создания европейских вооруженных сил взамен НАТО, но «бунт на западном корабле» был решительно подавлен. Надолго ли? Кризис, организованный в Европе, не без помощи американских финансовых и теневых структур, вынудил европейцев принять предложение президента Б. Обамы об объединении под американской эгидой двух геополитических центров – Северной Америки и Европы в «трансатлантическую зону свободной торговли». Прежде всего, для сдерживания китайской динамики развития и экономической экспансии. Ситуация на Кипре с экспроприацией банковских вкладов, похоже, является началом демонтажа существующей банковской системы с крушением евро, последующим отказом от американского доллара, и введением единой евроатлантической валюты. Что будет серьезным ударом по экономике самой Европы, Китая, России и других стран. Все долги по доллару американцы всем его обладателям «простят».
Похороны президента Венесуэлы У. Чавеса ярко высветили антиамериканский курс Латинской Америки и становление ее в качестве мировой цивилизации, обладающей культурно-цивилизационными признаками восточной самобытности. Но Латинская Америка в противостоянии с США и Фининтерном нуждается в геополитических союзниках, каким ранее был Советский Союз. И вновь взгляды Бразилии, Кубы, Венесуэлы и многих других стран континента обращены на Восток, в сторону России и Китая.
У Китая больше нет ни желания, ни даже возможностей соблюдать призыв Дэн Сяопина «скрывать наш потенциал» и «выжидать удобного случая». Похоже, этот «случай» наступил. Что и демонстрирует курс нового руководства КНР – «в ближайшее десятилетие укрепиться на лидирующих мировых позициях по всем азимутам, а к 2049 г. достичь статуса глобального лидера человечества».
Мощную динамику развития и стремление стать глобальным игроком в мировых процессах демонстрирует Индия, укрепляющая к тому же свою культурно-цивилизационную матрицу. Опыт исторического объединения в рамках единого государства и общего проекта развития более 400 наций, народностей и этнических групп, практически всех религиозных течений мира, позволяет предположить, что Индия, при благоприятном стечении обстоятельств и сохранении мудрости в управлении процессами и людьми, сделает еще более мощный рывок в развитии и станет мировым лидером в инновационной экономике и технологиях, философско-научном и религиозном понимании мироздания и этно-социальных процессов, формировании смысла бытия и гармонии с окружающей средой. В начале XXI столетия Индия стремится остаться независимой от Запада и не попасть в тень Китая. Это ей удавалось в союзе с СССР, нынешняя Россия заменить Советский Союз, во-первых, не может, а во-вторых, не особенно желает, находясь под патронажем Запада.
Мир исламской цивилизации, который гарвардский профессор С. Хантингтон в 1993 г. объявил врагом № 1 Запада в XXI веке, находится в стадии осмысления мировой ситуации и выбора пути развития. Существование СССР и развитие мирового социалистического проекта давало серьезный шанс для развития и объединения стран исламского мира. Даже мусульманские страны, находящиеся в ареале Запада, чувствовали себя уверенней, потому что США, Британия и Франция, стремились не допустить их отставания от исламских стран социалистической ориентации. С развалом советской системы исламский мир осиротел, лишился независимости и перспектив развития (подчеркну: не социально-экономического благополучия, а всестороннего развития. – Л.И.). Вспоминаю 1998 год, визит министра обороны РФ в Сирийскую Арабскую Республику. Президент САР Хафез Асад говорил маршалу Сергееву И. Д.: «Исламский мир более других сожалеет о распаде СССР. Но арабы пострадали от этого более других мусульман. А среди арабских стран больше всего сожалеют сирийцы. С уходом Советского Союза Сирия осиротела». Социализм, при всей его атеистичности, по смыслу организации жизни, отношению между людьми и приоритету общинно-коллективистских ценностей, запрету ссудного процента, более отвечал духовному образу и традициям ислама, чем либерально-рыночный индивидуализм. Но Запад усиленно навязывает миру ислама именно либеральную модель в политике, и в экономике, разрушая традиционные основы и, даже уничтожая традиционные ценности вместе с государствами и народами (Ирак, Ливия, Сирия и т. д.) Интересна в этом плане мысль выдающегося советского ученого академика Н. Н. Моисеева: «…неприятие либерализма ведет к отставанию в области промышленного производства, в развитии новых идей и технологий, …обрекает эти народы на судьбу неандертальцев», а поскольку «ни один народ не согласится с таким финалом собственной истории… то возьмется за оружие»[39].
Бжезинский в своих последних высказываниях выдает великую геополитическую тайну: мир стремится к биполярности по оси Запад – Восток (характерна его фраза: мощь Востока постоянно растет на фоне упадка Запада). Сегодня Китай беспокоит Соединенные Штаты гораздо больше чем Россия. Но более всего, Запад (англосаксонский мир и олигархат) беспокоит перспектива сближения России и Китая, отворот Москвы от Запада на евразийское геополитическое направление. Точно также англосаксов в 20–30 гг. прошлого столетия беспокоил союз двух континентальных держав – России и Германии, который они считали смертельно опасным для стран морской цивилизации. Тогда для своего «спасения» англосаксы и финансисты нашли Гитлера. Сейчас прежние «гитлеры» не в моде: нужны толерантные фюреры и другие, более «демократические» методы завоевания «жизненного» пространства. Но Запад это уже не единое целое, это разные цивилизационные сущности, находящиеся в состоянии геополитического противоборства. И внешне видимое единство Северной Америки и Европы, их совместные операции против стран, стремящихся к независимости или обладающих огромными природными ресурсами не подконтрольными американским кампаниям, не есть результат политиков, дипломатов и правительств. Это сговор финансовых домов США и Европы.
Состояние безопасности в XXI веке
Запад по-прежнему опасен для человечества, ибо во главу угла ставит не выживание народов и стран, а выживание и новые сверхприбыли собственных кампаний и банков. А это возможно только через чрезмерную эксплуатацию народов, захват ресурсных районов, важных ключевых объектов (каналы, проливы, перешейки и т. д.), организованные кризисы, войны, долги перед банками, и прочие «прелести» современного капитализма. Но сами владельцы капиталов воевать не желают и не могут – нужны армии, спецслужбы, штабы, а это большие финансовые расходы, политический ущерб, проклятие миллионов. Для обладателей финансовых ресурсов планеты проще купить правительства стран мира, и они за счет населения собственных стран будут содержать армии и НАТО, организовывать войны, хоронить погибших своих солдат, содержать вдов. И за обещание поддержки на следующих выборах будут передавать завоеванные ресурсы финансовым олигархам.
Мировая ситуация начала XXI столетия в основном повторяет ситуацию начала века ХХ. 100 лет назад в сражении за мировую корону власти схватились с одной стороны империи, с другой мировой финансовый (еврейский) капитал. На стороне последнего выступали государства – Великобритания и США, плюс революционно-либеральное движение, финансируемое и раскручиваемое тем же финансовым капиталом. Империи проиграли. В XXI столетии мы наблюдаем тех же «борцов» за мировое господство: англосаксонская элита, тот же мировой финансовый олигархат, а роль революционеров-интернационалистов играют современные либералы и исламские радикалы. Объектом уничтожения и разрушения являются государства. Мировая революция заменена глобализацией. Функции «Третьего рейха», похоже, возлагаются на радикальный ислам. «Дранг нах Остен» переориентирован на «Дранг нах Норден». И Россия по-прежнему главный «хартленд».
На глобальном цивилизационном уровне прочитываются три геополитические силы: западная цивилизация, транснациональное сообщество, совокупность восточных цивилизаций. Каждая из этих сил по-своему понимает смысл и цель жизни, отношение к среде обитания, к народам, населяющим планету.
Три геополитических центра определяют во многом мировые процессы, одновременно ведя между собой жесткую борьбу, формируют глобальные поля напряженности. Этими центрами являются Северная Америка, Европа, Китай. Они обладают потенциалами, выделяющими их в качестве мировых лидеров: самостоятельные экономические пространства с числом собственных потребителей не менее 400 млн. человек, ВВП, равным или приближающимся к 15–20 трлн. долларов, собственную мировую валюту; вооруженные силы, способные действовать в любом регионе мира, в мировом океане, в космосе; геополитическую идеологию и глобальную стратегию; собственную стратегию развития.
Прочитываются три разнонаправленных вектора движения человечества к новому миропорядку: однополярный (мир по-американски), мондиалистский (монополярный под властью денег), многополярный (мир на основе мировых цивилизаций);
• сторонники многополярного миропостроения не имеют явного духовно-интеллектуального лидера, ими не разработаны мировоззренческие основы, социальная теория, приоритеты цивилизационных целей, доктрина сохранения человечества и т. д.;
• сторонники и акторы однополярного и мондиалистского миропорядка свои доктрины и стратегии имеют, но они малореальны и катастрофичны, потому как вряд ли осуществимы без большой и кровопролитной войны нового типа.
Обобщая вышеприведенные характеристики, можно сделать вывод: человечество живет в состоянии неопределенности, страха за свое будущее, всеобщей депрессии, и отсутствия какой бы то ни было гарантии безопасности. Причина тому – состояние перманентной войны, сочетающей в себе многообразные формы противоборства во всех сферах жизнедеятельности человека. При этом, в условиях постоянно расширяющихся сфер деятельности социума, расширяется и диапазон средств и способов борьбы за контроль над ними со стороны различных сил, а глобализация придает этой борьбе всемирный пространственный характер. Сегодня на земле не ни одного спокойного региона.
Пространство является основной категорией геополитики, а борьба за контроль над пространством (в самых его разнообразных проявлениях) возведена в ранг основного закона геополитической теории.
Технологии контроля геополитических пространств и их ресурсов, по мнению специалистов академии геополитических проблем, делятся на две большие группы – панельные и точечные.
Панельным мы называем тип геополитического контроля, который позволяет осуществить абсолютное господство на большей части или во всем объеме данного пространства. Панельный контроль в географическом пространстве современного мира в его буквальной форме невозможен, но географическое пространство может абсолютно контролироваться сверхдержавой через специальные формы контроля экономического, финансового и особенно идеологического (культурно-цивилизационного) пространства. Панельный контроль части географического пространства, т. е. отдельного региона или тем более государства – дело вполне осуществимое.
Точечный контроль геополитических пространств это господство в ключевых точках данного пространства, определяющих его качество. В американской стратегии национальной безопасности, являющейся по сути геополитической доктриной США, таковыми определены: ключевые районы мира, стратегические коммуникации и глобальные ресурсы.
В географическом пространстве панельный контроль осуществляется только одним способом, и это – силовой захват, или традиционная война. Но, в результате доминирования пан-идеи либерализма и ее ключевой концепции – концепции прав человека и демократии, открытая форма силового захвата никак не может быть осуществлена современной сверхдержавой без «потери лица». Т. н. борьба с международным терроризмом, развязанная Дж. Бушем-младшим, привела к падению авторитета Америки, а значит и к утрате доверия к доллару. Б. Обаме нужно было менять тактику завоевания контроля над мировым пространством. Да и Нобелевская премия мира обязывала играть роль миротворца. К тому же число так называемых «пороговых государств», т. е. государств, реально обладающих ядерным оружием – оружием сдерживания – или находящихся на пороге его создания, экспоненциально увеличилось после распада двоичной системы одновременного существования сверхдержав Моря и Суши, что не позволяет начать агрессию против этих государств вне реальной опасности нанесения агрессору неприемлемого ущерба.
Поэтому Запад (государства под контролем финансового олигархата) освоил и успешно применяет три основных способа решения проблемы пространственного контроля:
• использование лимитрофных государств для осуществления агрессии в интересах мирового гегемона, причем в определенной степени реализуются и интересы непосредственных агрессоров;
• «гуманитарная интервенция», т. е. вооруженная агрессия под предлогом защиты прав человека или «демократизации» страны – обычно проводится в коллективной форме с использованием союзников по военному блоку НАТО для «размывания ответственности» реального инициатора агрессии. В современном мире преимущественно используется именно эта форма: контроль Балкан посредством «гуманитарной интервенции» в бывшей Югославии в 1999 г.; контроль Среднего Востока и его ядра – Центральной Азии с помощью агрессии против Афганистана в 2001 г.; контроль Ближнего Востока через войну в Ираке в 2003 г.; контроль над Северной Африкой и Магрибом посредством войны в Ливии в 2011 г., внешнего вооруженного вмешательства в Сирию, военно-силового давления на Иран;
• осуществление силового захвата в специфической форме преэмптивной войны с использованием технологий «цветных революций».
В случае Арабской весны мы видим сочетанное использование всех трех названных способов контроля ресурсов и стратегически важных коммуникаций географического пространства с преобладанием третьего.
Поясним термин «преэмптивная война», предварительно подчеркнув, что это новый тип войны XXI века. Преэмптивная война отличается от превентивной, т. е. от вооруженной агрессии, осуществляемой для ликвидации сформированной и очевидной угрозы. Сама по себе технология «преэмптивной войны» состоит из трех элементов (так в американской редакции): 1) regimechange – смена режима; 2) nationbuilding – строительство нации; 3) remakingthecountry – восстановление страны. Но так звучит в американских документах. На самом деле, и это подтверждается практикой, задачами, решаемыми в ходе этого типа войны, являются: свержение национального режима, приведение к власти в стране марионеточного правительства, переидентификация населения путем извращения истории, идеологии, замены национальной культуры искусственным суррогатом, развенчание национальной традиции, навязывание иных ценностей, и т. д. То есть, решается задача «перезаселения» захваченной страны прежними гражданами, но с измененной или уничтоженной национальной идентификацией. Как в новой «демократической» России. В сентябре 2002 г. президент Дж. Буш заявил: «США находятся в состоянии войны с террористами, которая ведётся повсюду на Земном шаре… Мы изничтожим террористические организации посредством… определения и уничтожения любой угрозы до того, как она достигнет наших границ. При всём стремлении США всегда и везде заручаться поддержкой международного сообщества, при необходимости, мы ни в коем случае не остановимся перед принятием односторонних решений и действий в целях реализации нашего права на самозащиту посредством преэмптивного действия против террористов, чтобы не дать им возможности свободно действовать против наших сограждан и нашей страны»[40].
В этом заявлении американского президента прослеживается вывод, что 11 сентября 2001 г. было крайне необходимо для США, чтобы:
• оправдать перед мировым сообществом и собственным народом вооруженные агрессии против суверенных государств;
• выйти из системы международного права, разрушить структуры и нормы международной безопасности, сложившейся в эпоху баланса сил;
• заявить о себе как о глобальном диктаторе и запугать государства, не признающие американской гегемонии.
Стратегия национальной безопасности США, принятая Конгрессом в 2006 г., закрепила и развила понятие преэмптивной войны, сформировав в совокупности со Стратегией-2002 так называемую «доктрину Буша». Именно Стратегия-2006 определила структуру преэмптивной войны в единстве трех элементов: смена режима, строительство новой нации, восстановление страны (последнее весьма иллюзорно).
Преэмптивная война ставит цель долговременного, в идеале – вечного закрепления ресурсов определенной страны или даже конкретного региона в целом за глобальными корпорациями и государствами общества «золотого миллиарда», причем обоснование данного типа войны еще более цинично, чем оправдание войн любого другого типа. Не реальная угроза, но лишь возможность формирования угрозы определенным параметрам существования и функционирования западной системы вызывает с его стороны системную агрессию, не ограничивающуюся собственно военной фазой, но перестраивающую всё общество страны объекта агрессии, в совокупности его экономических, политических и идеологических и культурно-цивилизационных характеристик. Сопротивление передаче ресурсов в руки иного актора, не только реальное, но и потенциально возможное, подавляется навеки. Результаты «обычной» войны могут быть со временем пересмотрены и пересматриваются, но результаты преэмптивной войны закрепляются навсегда, ибо по ее окончании сопротивляться уже некому, субъект сопротивления исчезает как таковой, приобретая существенно иное качество. Преэмптивные войны являются, прежде всего, технологией ресурсного передела мира и поощряются, главным образом, глобальными корпорациями. Данная технология позволяет закрепить за конкретными акторами ресурсы целых громадных регионов (Большой Ближний Восток, Азиатско-Тихоокеанский регион, Арктика и Антарктика и т. п.).
Арабская весна – это «нефтяная стрела», летящая, прежде всего, именно в Китай, а также – в Индию и Японию. Ибо, каким образом возможно надежно остановить или затормозить развитие державы, которая является потенциальным геополитическим противником? Прежде всего – взяв под контроль энергию, необходимую для этого развития, в данном случае – основной энергоноситель – нефть. Путь «стрелы» начался в Тунисе («пробный шар», «разминочная страна»), пролег через Египет (ключевая страна суннитской части Большого Ближнего Востока), Ливию (первое место в Африке по запасам нефти, 3,4 % мировых запасов), Сирию («проиранская» страна Большого Ближнего Востока), затем полетит в Иран (9,9 % мировой нефти), государства Закавказья (основная цель – нефтяной Азербайджан), Центральную Азию, Россию (5,6 % мировых запасов нефти, с учетом разведанных арктических месторождений – 16 %) – поскольку именно в этих странах сосредоточены основные суммарные запасы евразийской нефти и – что немаловажно – основные транспортно-энергетические коммуникации[41]. Следуя «логике» Арабской весны можно предположить, что ее геополитическое продолжение в виде «цветных революций» или иных проявлений в Центральной Азии, Иране, России и Китае является неизбежным.
Так что поиск, исследование и отработка на практике новых типов войн, порой даже не похожих на войны прошлых веков, ведутся в США и в ряде стран Европы (Великобритания) довольно активно. Заказчиком и участником этого вида деятельности является крупный финансовый капитал.
Но, не менее активно совершенствуются средства и способы традиционных и «обычных ядерных» войн. 18 января 2003 г. президент США Дж. Буш подписал директиву «О концепции быстрого глобального удара», суть которой в нанесении превентивного удара несколькими тысячами высокоточных крылатых ракет по избранной для агрессии стране, с целью принуждения ее к капитуляции. Речь в первую очередь идет о России и КНР, что и подтверждают регулярно проводимые компьютерные и командно-штабные учения. Опять явная нацеленность на решающее военное превосходство ради глобальной власти над миром.
Однако помехой на этом пути является сохранившаяся часть российского стратегического ядерного потенциала и потенциальные ядерные возможности Китая, что ставит под сомнение американскую стратегию мирового господства. В 1999–2000 гг. в США активно обсуждается т. н. «ядерный обзор». В результате эксперты и политики приходят к выводам: стратегический американо-российский ядерный паритет, как фактор сдерживания, не отвечает интересам США. К тому же, американские СЯС стимулируют Россию и Китай поддерживать (развивать) потенциал ответного удара. Утверждается новая ядерная доктрина, суть которой в следующем: понижение роли ядерных вооружений в военно-политической стратегии США, ограничение развития национальных СЯС, запуск российско-американского процесса сокращения ядерных вооружений (с возможным вовлечением в будущем Китая). Одновременно принимается ряд стратегических решений, должных обеспечить Соединенным Штатам решающее военное превосходство. Это, прежде всего, наращивание высокотехнологичных обычных средств вооруженной борьбы, создание новых видов оружия, разработка новой теории войны и развитие тактики ведения боевых действий. Под директиву о концепции «Быстрого глобального удара» создается соответствующее командование БГУ, выделяются силы и средства, закладываются разработки новых, прежде всего, высокоточных средств поражения. Из состава стратегических ядерных сил выводится ряд носителей ядерного оружия, которые переоборудуются под перспективные крылатые ракеты. Так, из состава морских ядерных сил выведены четыре самые мощные атомные подводные лодки типа «Огайо», с них сняты по 24 межконтинентальных БРПЛ, и поставлены на каждую по 158 КР модернизированных «Томагавков». То же – с подлодками класса «Вирджиния». Для этих же целей переоснащаются и закладываются несколько надводных кораблей – носителей сотен КР каждый. Сегодня ВМС США уже располагают более 4 тыс. высокоточных крылатых ракет. Задана к разработке новая крылатая ракета, имеющая сверхзвуковую скорость полета и дальность свыше 5 тыс. километров. Средств защиты от таковой ни у кого сегодня нет. Сущностью концепции «Быстрого глобального удара» является: внезапное нанесение удара несколькими тысячами крылатых ракет по объектам стратегических ядерных сил противника, важнейшим элементам систем управления, объектам экономики и инфраструктуры. После чего стране предъявляется ультиматум о капитуляции. Если страна – объект удара не капитулирует, удар повторяется. В случае с Россией, для нейтрализации возможности ответного удара, сохранившими боеспособность силами стратегического сдерживания, США развертывают глобальную систему ПРО и средства радиоэлектронного подавления систем управления. Американская ПРО базируется на наземном, морском, авиационном и космическом эшелонах системы. Задачи ПРО: средствами подавления систем управления воспрепятствовать старту сохранившихся ракет, перехватить стартовавшие ракеты на разгонном и орбитальном участках траектории, уничтожить прорвавшиеся боеголовки средствами наземной и корабельной ПРО. По сути дела, речь идет о лишении России и Китая возможности ответного удара, а значит, устранения фактора стратегического сдерживания. На мой взгляд, наиболее опасным для российских сил ответного удара являются корабельные системы ПРО, оснащенные современными радарами и перехватчиками баллистических ракет малой, средней и большой дальности. Напомню, что именно ракета «Стандарт-3» запущенная с корабля в 2008 г. поразила американский спутник на высоте 247 км. А евроПРО – это лишь один из элементов глобальной ПРО, а также информационное прикрытие и козырь в российско-американских отношениях, который в любой удобный момент Вашингтон может обменять на более важные уступки Москвы. По имеющейся информации, США в 2013 г. будут иметь 32 корабля ПРО, всего в американских планах к 2021 г. – 93 таких корабля. Именно они способны выйти в наиболее удобные для перехвата районы, к основному пучку траекторий российских ракет. Пентагон уже отрабатывает варианты развертывания группировок кораблей с системами ПРО «Иджис» и крылатыми ракетами в акваториях Балтийского, Баренцева, Охотского и Японского морей. В августе 2008 г. американский крейсер «Монтерей» осуществил заход в Черное море. Динамично создается глобальная информационная система наблюдения и атаки, включающая в себя космическую, наземную, корабельную и авиационную группировки. Целевые задачи – непрерывное наблюдение за системами управления стратегическими силами и другими объектами вероятного противника и подавление их в случае необходимости.
В обновленной ядерной доктрине США 2010 г. делается корректировка роли ядерного оружия: «В настоящее время, – говорится в доктрине, – США не готовы проводить политику, согласно которой сдерживание ядерного удара – единственная цель ядерного оружия». То есть речь идет о готовности США к превентивному применению ядерных боеприпасов. В структуру быстрого глобального удара введены элементы тактического ядерного оружия, разрабатываются стратегические ядерные средства, не подпадающие под ограничения договора СНВ-3, как, например, гиперзвуковой летательный аппарат с дальностью более 4 тыс. км, запускаемый с подводных лодок и кораблей. Это вызвано, видимо, тем обстоятельством, что Россия и Китай в развитии наземных ядерных сил отдают предпочтение ракетным комплексам шахтного базирования. В феврале 2012 г. заместитель главы стратегического командования США Грег Уивер заявил, что «сегодня невозможно заменить ядерное оружие обычным, так как обычное оружие не поражает цель так, как ядерное»[42]. Поэтому не исключено, что Вашингтон будет активно развивать ядерную программу не стратегического характера (КР морского, воздушного базирования, планирующие авиабомбы, средства ПРО), одновременно подталкивая Москву к сокращению тактических ядерных боеприпасов. Что уже прочитывается в ряде публикаций российских «либералов-разоруженцев», включая некоторых генералов, предваривших, как обычно, инициативу Б. Обамы об очередном российско-американском сокращении ядерного (до 1000 боезарядов).
Развивают Соединенные Штаты и новые виды средств глобального поражения. Так в управлении перспективных вооружений Пентагона действует два строго засекреченных отдела: «С» (климатический) и «Р» (психологический). Первому были подчинены объект «ХАРП» на Аляске, восемь других подобных объектов, метеорологическая служба и несколько кораблей из состава ВМС, на которых был смонтирован комплекс специального оборудования. Отдел «Р» также оснащается новейшими технологиями воздействия на массы населения в рамках «преэмптивной войны» (строительство новой нации).
И, подводя промежуточный итог, мы можем констатировать: ослабление сил, сдерживающих мировую олигархию в ее неудержимом стремлению к обладанию мировой властью ради выкачивания глобальных прибылей из всего сущего на планете, развязало ей руки на использование американской и натовской военной силы. Вот резюме весомого эксперта, американского политолога Т. Фридмена: «…мир поддерживается присутствием американской мощи и американским желанием использовать эту военную мощь против тех, кто угрожает их глобальной системе… Невидимая рука рынка никогда бы не сработала без спрятанного кулака. Этот кулак виден сейчас всем»[43].
Особое внимание Вашингтон обратил на развитие сил специальных операций.
В рамках Национального совета по разведке действуют 16 разведведомств, которые занимаются не только разведкой, но и мощной аналитикой, прогнозированием и планированием развития ситуации и, конечно, проведением соответствующих операций. Мощные спецслужбы действуют в финансово-банковской сфере. Особые функции получил Госдеп США (внешнеполитическое ведомство): это координация подрывной деятельности, организация хаоса и нестабильности, революций и переворотов в назначенных Соединенными Штатами странах, а также задача обеспечения тотального контроля за внутренней и внешней политикой стран-сателлитов и подконтрольных властвующих элит.
При решении этих задач важным направлением определено установление контроля над властвующими элитами государств. Свержение антиамериканских режимов или режимов, стремящихся проводить независимую от США политику, приведение к власти «пятых колонн» и постоянный контроль над ними, стало стержнем американской внешней политики в 90-е годы прошлого столетия. Такая стратегия предполагает разрушение баланса сил и установление решающего превосходства, а также необходимость «освобождения» от международных норм и правил, выработанных человечеством в условиях биполярной модели, и, прежде всего, от основополагающего принципа Устава ООН о невмешательстве во внутренние дела государств. Тяжеловес американской внешней политики Г. Киссинджер в 1994 г., говоря об Америке как империи, дает следующую установку: «У империй нет необходимости в сохранении баланса сил. Именно так Соединенные Штаты осуществляли свою политику в Западном полушарии»[44].
Ему вторит несколько позже К. Райс, будущий госсекретарь США: «Соединенные Штаты играют особую роль в современном мире и не должны ставить себя в зависимость от всяких международных конвенций и от соглашений, выдвигаемых извне»[45].
Этот подход был официально закреплен в американской доктрине превентивной войны, а затем и в стратегических концепциях НАТО. В марте 1999 г. эта доктрина стала основанием для агрессии против Союзной Республики Югославии. СБ ООН был проигнорирован, в системе международной безопасности была пробита опасная брешь. Окончательный крах системы наступил в результате операции 11 сентября 2001 года, когда Соединенные Штаты в одностороннем порядке и даже при поддержке России присвоили себе право вмешиваться, в том числе и вооруженным путем, в дела любого государства и распоряжаться судьбами всего человечества. Принцип Устава ООН (ст.2, п.7), запрещающий вмешательство во внутренние дела суверенных государств, был попросту проигнорирован. Последовало вторжение в Афганистан, в 2003 г. натовской коалицией была уничтожена Иракская Республика, в 2011 – Ливийская Джамахирия.
Разрушается и система двусторонних договоренностей, обеспечивающих стратегический баланс: в 2002 г. США односторонне выходят из Договора 1972 г. об ограничении систем ПРО; по инициативе США перестает «работать» Договор между Россией и НАТО об ограничении вооруженных сил в Европе (ДОВСЕ); уже в 90-е гг. американская сторона стала открыто нарушать положения Договора СНВ-2, в том числе по сокрытию возвратного потенциала, препятствовать исполнению российскими инспекторами функции по контролю над сокращением стратегических вооружений. Полным ходом прокладывается путь к мировому беззаконию.
Геополитические операции
Новый тип войны породил и новый тип операций – геополитические операции. Сущность таковых исследует первый вице-президент Академии геополитических проблем, доктор военных наук К. В. Сивков. Кратко изложу результаты исследования.
Геополитическая операция представляет собой совокупность проводимых в рамках единого замысла и плана, согласованных по целям и задачам, месту и времени, способам и формам, действий группировок вооруженных сил и частных военных корпораций; государственных политико-дипломатических структур и неправительственных организаций; финансовых институтов и экономических структур; СМИ и международных организаций; спецслужб и незаконных (террористических) вооруженных формирований для достижения важных геополитических целей.
Какой элемент в структуре геополитической операции является решающим, сказать трудно, потому что каждая из таких операций оригинальна. Мы уже знаем общее содержание операции – свержение действующего режима власти и приведение во власть подконтрольных сил. Далее следует запуск процесса денационализации страны. Но конкретное содержание каждой операции зависит от множества условий, а значит набор инструментов и способы действий также многообразны. При этом военная сила может не только играть второстепенную роль, но и не применяться вообще. Но обязательными элементами операции являются: информационный ресурс, спецслужбы, финансы, наемники (боевики, имитаторы народа или политических сил), управляющие государственные институты.
На определенных этапах геополитической операции изменяется состав ее элементов (содержание) и приоритет получают те или иные средства и способы действий:
• боевые действия вооруженных сил и иррегулярных формирований;
• операции спецслужб и подконтрольных им структур (типа Аль-Каида);
• финансово-экономические действия по формированию кризиса и дестабилизации ситуации в стране;
• информационно-психологические операции по дискредитации режима, демонизации его лидеров и раскручивания оппозиции;
• специальные политико-дипломатические мероприятия;
• активизация деятельности неправительственных организаций (под руководством спецслужб).
Такого рода операциям в США уделяют большое внимание. Институт им. А. Эйнштейна (руководитель Дж. Шарп) к середине 90-х гг. прошлого столетия разработал наставление по проведению «цветных» революций «От диктатуры к демократии». В нем подробно описаны методы формирования оппозиции, состав сил, необходимых для свержения «диктатуры» и 198 способов действий для расшатывания устоев власти, создания ситуации неуправляемости и хаоса, захвата системы управления страной и т. д. Это т. н. инструкции общего пользования. Но такие же наставления и инструкции есть и в государственных структурах под соответствующим грифом секретности. И они есть не только результат научно-аналитических исследований, но и обобщение полученного опыта.
Первые геополитические операции, проведенные под управлением США, прочитываются в годы «холодной войны», начиная с 1985 г. и связаны с появлением в СССР слабого руководителя в лице Горбачева, не понимающего глубинной сути мировых процессов, не знающего законов и закономерностей геополитики, не освоившего методов системного анализа и стратегического предвидения.
Прочитываются следующие геополитические операции Запада:
• первая восточноевропейская, (1985–1990 гг.), приведшая к развалу Организации Варшавского Договора и разбалансировке мировой социалистической системы;
• евроазиатская (1989–1991 гг.), приведшая к развалу СССР и всей мировой системы социализма;
• вторая восточноевропейская (1992–2000 гг.) – установление контроля НАТО (США через НАТО) над восточноевропейским пространством;
• центрально-азиатская (1992 г. – по настоящее время), целью которой предполагалось установление контроля над постсоветскими республиками ЦАР, Афганистаном, но задачи решены частично;
• ближневосточная (2003 г.) – разгром Ирака, дестабилизация региона, овладение нефтяными полями Ирака, военный контроль Персидского залива и проливной зоны. Цели в основном достигнуты;
• каспийско-кавказская (1994–2001 гг., основной игрок – Великобритания), решаемые задачи – ослабить влияние России в регионе, запустить процесс разрушения ее государственности, создать условия для деятельности западных кампаний на каспийских нефтегазовых полях. Задачи не решены;
• североафриканская («Арабская весна») – подорвать экономические позиции Китая на Африканском континенте, взять под англо-американский контроль нефтегазовые месторождения, затормозить развитие североафриканских стран и ЕС. Задачи решены не полностью;
Проводимая сирийско-иранская операция, является развитием операции «Арабская весна». Падение режима Б. Асада приведет к активной фазе операции непосредственно против Ирана, где на первый план, скорее всего, выйдет военно-силовой элемент, не исключая тактический ядерный вариант. В случае успеха операции против Сирии и Ирана, весьма вероятны следующие операции против России и Китая.
Россия в системе мировых координат
Новая Россия стала одной из первых жертв нового миропорядка и нового типа глобальной войны (преэмптивной). Устремившись встраиваться в «западное цивилизованное сообщество», Россия изменила собственной истории, своей культурно-цивилизационной сущности, геополитической традиции и мессианской устремленности в будущее. Сформировавшись в веках как системообразующий центр Евразии, как самобытный культурно-исторический тип (по Н. Я. Данилевскому), достигший в советский период уровня мировой цивилизации первой величины, российское государство всегда играло роль самостоятельного балансира и примера в международных делах. На обширной российской территории, столетиями осуществлялся грандиозный эксперимент по построению справедливого человеческого общества будущего. Вот что писал выдающийся британский геополитик и историк А. Тойнби: «Ваша страна состоит из такого множества народов, разговаривающего на стольких различных языках и унаследовавших столь различные культуры, что они являются моделью мира в целом»[46]. РФ своим устремлением на Запад, прервала исторический вектор развития и скатилась до статуса обслуживающего персонала иных глобальных субъектов. Попытки «союзничать» с Америкой на равных оказались пустым блефом и утратой национального суверенитета. США делиться мировой властью, к которой они стремились, начиная с «Доктрины Монро» 1823 г., ни с кем не намерены. Провалились попытки России найти союзника (или надежного партнера) в лице ЕС. Европа никогда в исторической ретроспективе таковой для России не являлась. И сегодня она ведет себя также как и в XIX-ХХ вв. С одной стороны, Европа давит на Россию, чтобы последняя обрела и исповедовала европейские ценности, правила, не вмешивалась в дела ЕС и соблюдала интересы европейцев. С другой – чтобы Москва отказалась от собственных интересов на постсоветском (и евразийском) пространстве, ни в коем случае не наводила порядок в собственном доме (вспомним Чечню, Грузию-2008), не политизировала экспорт природных ресурсов, не разворачивала его на Восток, не предоставляла льгот для внутреннего потребления. В плане безопасности Европа абсолютно не самостоятельна, все вопросы решаются в Вашингтоне.
На постсоветском (евразийском) пространстве новая Россия собственного геополитического проекта не предложила, и страны Содружества также наперегонки устремились на Запад, попали в проекты других цивилизаций в качестве не субъектов, но объектов переиндентификации под либеральные стандарты. Сегодня РФ позиционирует в мировом пространстве как сырьевой придаток чужих экономик, огромная вымирающая территория, этнографический материал для более удачливых конкурентов. Состояние российского населения трагично: мы лидеры по числу насильственных смертей (80 тыс. в год), темпам деградации и вымирания жителей, количеству беспризорных детей (около 5 млн.) душевнобольных (6 млн.), алкоголиков (37–42 млн.). По качеству человеческого потенциала Россия опустилась на 73 место в мире[47].
Россия переживает духовный, нравственный, идейный и мировоззренческий кризис, что представляет реальную опасность ее существованию как государства и цивилизации.
Внешние угрозы безопасности России носят комплексный характер, в силу чего становятся непредсказуемыми.
В плане военной безопасности РФ опирается на ракетно-ядерный потенциал, который девальвируется моральным и физическим износом, разрушением системы ОПК, наращиванием возможностей США по его нейтрализации. В сфере современных сил и средств общего назначения Россия шагнула далеко назад и для главных оппонентов серьезной силы не представляет. Перед истинной национальной элитой современной России и перед В. Путиным стоит та же задача, что и перед И. Сталиным и его командой в 20–30 гг. прошлого столетия: любой ценой отстоять целостность, суверенность и независимость страны, ликвидировать отставание в 50-100 лет от опасных конкурентов, пробежав этот путь за десятилетие. Основой решения этой задачи стали: индустриальная модернизация, мобилизация патриотизма и формирование геополитического ареала поддержки в мировом пространстве. И. Сталин сумел почувствовать огромный геополитический потенциал евразийского пространства и организовать его. Этот (геополитический) потенциал и сегодня не утрачен, по исследованиям специалистов Академии геополитических проблем значительно превосходит потенциалы США, ЕС, Китая и др. стран и даже континентов. Ощущает мощь геополитического потенциала и В. Путин: «Россия может и должна достойно сыграть роль, продиктованную ей цивилизационной моделью, великой историей, географией и ее культурным геномом, в котором органично сочетаются фундаментальные основы европейской цивилизации и многовековой опыт взаимодействия с Востоком, где сейчас активно развиваются новые центры экономической силы и политического влияния»[48].
Евразийский вектор развития как ведущий фактор глобальной безопасности
Итак, современный западоцентричный миропорядок не имеет исторической перспективы, он опасен для человечества. Контуры нового мира прочитываются пока неоднозначно. Человеческая цивилизация застопорилась в своем развитии и не видит будущего.
Выходом из создавшейся ситуации может стать эскизный проект геополитический «матрешки» России:
• возрождение цивилизационной сущности самой России на основе отказа от нынешнего прозападного курса и глубокой модернизации всех сторон жизни государства и общества. (Патриарх Кирилл:
«Всякая модернизация должна включать нравственное измерение. Иначе ничего не получится».)
• ускоренное формирование Евразийского союза, объединяющего в рамках единого проекта культурно-цивилизационное, научно-технологическое (инновационное), образовательное, экономическое и пространство безопасности стран СНГ (и, возможно Монголии);
• трансформация ШОС в полнокровный Евро-Азиатский союз (союз континентальных цивилизаций – ЕАС), основу которого составят: Евразийский союз во главе с Россией (евразийская цивилизация, базирующаяся на православно-славянской и русско-тюркской цивилизационных матрицах); Китай (конфуцианско-буддийская цивилизация); Индия (индуистская цивилизация). Иран, Пакистан и, в последующем, Афганистан, (возможно Сирия, Турция и др.) составят основу исламской составляющей Союза;
• инициация создания межцивилизационной общины в составе цивилизаций и народов, не согласных с миропорядком «золотого миллиарда» – ЕАС, БРИКС, АСЕАН, Африканский союз, Организация исламская конференция, Сообщество стран Латинской Америки и Карибского бассейна.
Образно говоря, необходимо закладывать начала нового мира, безопасного и справедливого. Похоже, новый Председатель КНР товарищ Си Цзиньпин приехал в Москву именно за этим. Позиции лидеров СНГ мы процитировали в начале этого материала. Поэтому не менее важна позиция Пекина и, особенно, нового китайского руководителя. Главная газета КНР «Женьминь жибао» в передовой статье за 30 января 2012 г. (автор Дао Сюй) констатирует:
«Китаю и России следует создать Евро-Азиатский альянс… наши страны преследуют единые интересы и поэтому должны совместно сдерживать действия США»
Характерным было и выступление Си Цзиньпина на сессии ВСНП, утвердившей новый состав руководства КПК и КНР: «Ни одна страна не должна рассчитывать на то, что мы будем торговаться своими ключевыми интересами… что мы вкусим горькие плоды ущемления суверенитета, безопасности и интересов развития государства»[49]. В этом же выступлении новый руководитель Китая провел четкую линию на неизменность социалистического выбора. И еще одна маленькая деталь: в решениях ВСНП оборона и безопасность выделены в качестве приоритетов, оборонные расходы в бюджете страны вырастут более чем на 10 процентов. То есть в Пекине четко осознают наличие угроз безопасности, исходящих, как от США, так и от либерально-рыночной модели мира. Этот вывод подтверждается и обстоятельной беседой Си Цзиньпина с министром обороны РФ С. К. Шойгу, и посещением (в качестве первого иностранца) Центра оперативного управления Вооруженными силами России. Напомним, что и первый визит С. К. Шойгу в качестве министра обороны РФ состоялся в Китай. С учетом развития уровня военного и военно-технического сотрудничества между двумя странами, можно сделать еще один вывод: Россия и Китай едины в стремлении совместно противостоять планом Запада превратить Евразию в собственную вотчину, «приз для победителя в холодной войне».
И в этой ситуации ШОС выступает как прообраз второго полюса мира, континентального союза цивилизаций и, одновременно, как начало новой модели мира.
В Декларации о создании Шанхайской организации сотрудничества в качестве цели ее образования провозглашается «построение нового демократического, справедливого и рационально политического и экономического международного порядка». Это серьезная заявка на возвращение принципа биполярности по оси Восток – Запад. Такой мир будет не только более справедливым, но и более безопасным, поскольку возрождается принцип баланса совокупных сил, сдержек и противовесов.
Но встает вопрос, если ШОС будет трансформироваться в союз цивилизаций, то для этого должно быть основание в виде близости духовно-ценностных систем и национальных интересов. Известный российский китаевед А. Девятов утверждает, что решить проблемы КНР, России и стран Центральной Азии возможно путем «построения на имеющейся базе ШОС «Клятвенного Союза» стран и народов незападных цивилизаций – наследников Единого государства Чингисхана… Союза, построенного на нематериальной основе этики Великой Орды «пять выше». Власть выше собственности, служение выше владения, общее выше частного, справедливость выше закона, духовное выше материального»[50].
Все эти «пять выше», в той или иной степени присутствуют в культурно-ценностных системах и традициях «незападных» цивилизаций и, прежде всего, в странах – кандидатах в ЕАС. Это, собственно говоря, их принципиальное отличие от ценностей западных народов. Да и социализм не так уж неприемлем для подавляющего числа стран мира: китайская специфика социализма, социализм боливарианский, арабский, африканский, вьетнамский и др. выступает как цель для большинства населения планеты. Социализма требует и природа. Сложнее всего придется перестраиваться России – и социализм как идеология и практика отринут и осужден официальными властями, и в дикий капитализм влезли по уши. Но вот мысль одного из членов команды В. Путина, несколько лет ведущего курс на диалог цивилизаций, В. Якунина: «Мир должен начать консолидацию в отличном от западного альянса ареале… начать макетировать этот процесс в виде второго параллельного полюса могли бы Китай, Индия. Арабский мир, Россия, СНГ, Латинская Америка»[51].
В рамках Евразийского и Евро-Азиатского союзов как первый этап строительства экономической и политической модели, возможно формирование интегративной системы, сочетающей в себе социализм и государственный капитализм. Но это уже дело специалистов.
Россия может предложить Союзу совместное освоение и охрану Арктических шельфов и Северного морского пути, развитие регионов Сибири и Дальнего Востока.
Пекин развивает тему союза против агрессивного поведения Запада и диктатуры финансовой прибыли. Газета «Хуаньцу шибао» устами научного сотрудника Китайского института современных международных отношений 15.01.2013 г. задает тему «нового интернационализма» как пути глобального переустройства мира. Вот несколько цитат из этой статьи: «…пришло время взять в узду погоню за прибылью и выровнять баланс между материальными и духовными потребностями… Суть «нового интернационализма» в том, что Китаю надо брать на себя большую международную ответственность… прикладывать еще больше усилий для сохранения стабильного мирового правопорядка… стремиться направить развитие международного порядка в справедливое и рациональное русло»[52].
Таким образом, закладка новой модели мира, мира на биполярной основе (Восток – Запад), делает мир более безопасным, поскольку устраняется силовое превосходство Запада и возвращается принцип совокупного баланса сил в мировой политике. Это позволит вернуть к жизни систему международной безопасности и придать ООН функции «главного охранителя мира». СБ ООН необходимо формировать на основе представительства мировых цивилизаций, исключив право «вето». Возвращается и принцип равноправия государств – членов ООН, принцип невмешательства в дела суверенных государств развивается в «невмешательство в дела цивилизаций и союзов». Ключевые районы мира, стратегические коммуникации и ресурсные районы перестают быть подконтрольны США и их союзникам, и обретают международный характер.
На региональном уровне (Евро-Азиатский регион) также складывается баланс сил, компенсируя, например, китайское превосходство «минисоюзами»: евразийский, российско-индийский, прикаспийский и т. д. Формируется система коллективной безопасности при приоритете невоенных мер и сил. Военные усилия сосредотачиваются на совместной нейтрализации угроз, как в адрес интересов Союза, так и адрес каждого из его членов. Совместной охране Союза подлежат жизненно важные коммуникации (Малакский пролив, Южно-Китайское море, Севморпуть, трубопровод ТАПИ и др.), ресурсные районы мира получают защиту от агрессий и инсценированных революций.
Таким образом, объединив сначала на этих принципах постсоветские государства в рамках Евразийского союза, а затем и практически всю Евразию, «континентальный союз» превратится в сверхмощную коалицию мировых цивилизаций поистине планетарного масштаба. Именно в таком геополитическом образовании (Евро-Азиатском союзе) сформируется объединение постсоветского пространства, которое по праву можно назвать настоящим Евразийским союзом, полностью соответствующим евразийской геополитической концепции XXI века.
Сила такого союза будет заключаться не столько в военной или экономической мощи, сколько в евразийском цивилизационном единстве.
Запад, с началом образования ЕАС, уловив, что он уже не гегемон и диктатор, станет вести себя сдержаннее.
Еще одним из направлений строительства нового миропорядка становится программа развития БРИКС. Состоявшийся в конце марта 2013 г. в южноафриканском Дурбане саммит организации заставил серьезно задуматься о своем геополитическом будущем ведущие страны Запада и, прежде всего, США. Группа из пяти быстро развивающихся стран: Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР, представляет собой не только союз по интересам ряда государств, но начало процесса объединения «незападных» мировых цивилизаций в потенциальный «второй мир», который сдержит в амбициях «первый (западный) мир» и укажет путь спасения для «третьего мира». Уже сегодня страны БРИКС являют собой 30 проц. территории, 42 проц. населения планеты Земля, 18 проц. доли в мировом ВВП, а общий объем ВВП (более 16 трлн. долларов) превосходит ВВП США, а также ЕС. На этом пространстве самые быстро развивающиеся рынки и самая динамичная межгосударственная торговля (объем торговли между странами БРИКС более 230 млрд. долларов). Создание собственных банка (аналог Мирового Банка и ЕБРР) и финансового фонда (замена МВФ) и переход организации на взаиморасчеты в национальных валютах создает совершенно новую ситуацию в мировой финансовой политике и может коренным образом изменить финансово-политический ландшафт в различных регионах мира. Но главное все же состоит не в этом. Каждая из стран БРИКС является ядром мировых цивилизаций, ценностные ориентиры которых близки. Общинно-коллективистский принцип организации жизни, приоритет духовного над материальным, служение общенародным интересам, уважительное отношение к другим народам, устойчивость национальных традиций – черты отличные от рацинально-потребительского общества Запада. А это означает, что будет строиться новый миропорядок, с иным смыслом жизни и развития, мир на иной ценностной основе. И ведущим государством здесь может быть только Россия, как цивилизация мессианской сущности, воспринимаемая всеми другим цивилизационными сущностями (кроме Запада) и имеющая исторический опыт переустройства человечества.
Но на все нужна твердая политическая воля. Сталинская!
Завершаю свой доклад стихотворением замечательного русского поэта и моего друга Владимира Шуваева (г. Воронеж, март 2013 г.):
Накануне всемирного шока
В этот страшный запутанный век,
Возвращается что-то большое,
Что давно потерял человек.
От всего, что ушло и убито,
Через кризис, войну и гробы,
Возвращаемся мы на орбиту
Мировой обновленной судьбы.