Солдаты 1-го батальона, лишившись своих командиров, смешались с солдатами 3-го, который следовал левее 365-й батареи с задачей прикрыть атаку со стороны Сухарной балки. В ином случае это имело бы серьезные последствия, но советская артиллерия в первые часы боя молчала, и противник получил возможность навести порядок.
Чтобы солдаты не остались без руководства в бою, на холм в 6.00 прибыл адъютант батальона лейтенант Брингеватт. Прибыв на холм, он увидел, что солдаты рот перемешались между собой и восстановить их состав невозможно. Поэтому он сформировал две боевые группы: одну под командованием фельдфебеля Бюнтинга, вторую – под командованием обер-лейтенанта Нарвольда. Во время новой атаки им предстояло действовать справа и слева соответственно. В центре боевого порядка лейтенант Брингеватт поставил саперную штурмовую группу. В первые же минуты боя обер-лейтенант Нарвольд получил ранение, и его также пришлось заменить унтер-офицером.
В 6.00 со стороны «форта Волга» раздались выстрелы орудий. По нему немедленно открыла огонь немецкая артиллерия, заставив замолчать. В 7.30, заняв холм с позициями 365-й батареи, противник попытался предпринять атаку на «форт Волга», захват которого также входил в цели наступления 13 июня. В этот момент по атакующим открыла огонь артиллерия СОРа, как предположили немцы, советское командование получило сведения, что 365-я батарея захвачена. В ответ корпусная артиллерия начала массированный обстрел фортов «Волга», «Сибирь», Сухарной балки, Константиновского форта, а также южного берега Северной бухты.
Вскоре из района Сухарной балки последовала атака советской пехоты с задачей отбить 365-ю батарею, однако немцы сумели ее отразить. В 9.00 майор Арндт принял решение закрепиться на холме, отказавшись от продолжения атак на «форт Волга». Требовалось хорошенько обеспечить фланги, особенно западный, который не просматривался артиллерийскими наблюдателями. На решение повлияло и то обстоятельство, что во время атаки на «форт Сталин» из пяти имевшихся в распоряжении штурмовых орудий выбыло из строя три. В 8.30 они покинули холм, и солдаты лишились соответствующей поддержки. Атаковать «форт Волга» только пехотой майор Арндт счел неразумным.
Тем временем продолжилось уничтожение гранизона 365-й батареи. Солдаты 14-й роты втащили на руках на холм два противотанковых орудия, одно из которых поставили на прямую наводку против бетонного пулеметного дота. С 15 м орудие открыло огонь и несколькими выстрелами уничтожило гарнизон: впоследствии там насчитали 30 убитых красноармейцев. Отдельные бойцы и командиры продолжали отстреливаться из командного пункта и расположенных поблизости бетонных казематов и блиндажей. Выстрелы раздавались из темных тоннелей и из-за бронированных дверей. Такие группы немецкие солдаты поочередно уничтожали гранатами. Среди опорных пунктов особенно отличился тот, что располагался на западном склоне, где находились последние миномет и пулемет, а также десять бойцов. Его немцам удалось уничтожить только после пяти часов боя. Как отмечал противник, везде гарнизон защищался до последнего человека, в плен красноармейцы не сдавались[188].
Командный пункт 365-й батареи немцы не смогли взять ни утром, ни днем. По их сведениям, его гарнизон держался до 17.00. Здесь оборону держала небольшая группа красноармейцев, которую возглавил сам лейтенант И.С. Пьянзин. В 13.00 от него поступила радиограмма с просьбой открыть огонь по командному пункту. В 15.18 по 365-й батарее открыли огонь 79-я и 366-я батареи, что задержало уничтожение гарнизона почти на два часа.
В конце концов немцы подорвали двери командного пункта взрывчаткой и забросали внутренние помещения дымовыми шашками. Несколько человек пытались выскочить наружу, где их взяли в плен. Оставшиеся внутри продолжали сопротивление до последнего и были уничтожены.
365-я батарея погибла почти со всем личным составом. Спаслись 5 раненых, еще одну небольшую группу вывел П. Липовенко[189]. После войны удалось разыскать всего четверых переживших войну батарейцев. В боях 13 июня «еще раз получила подтверждение та внутренняя способность русского солдата к преодолению тех трудностей, которые западноевропейский солдат вынести был не в состоянии»[190], – записали немцы в своем отчете.
Значение захвата противником 365-й оказалось велико. Он занял господствующую высоту, откуда его наблюдатели могли непосредственным образом осматривать любые цели на северном берегу, в районе Инкермана и в самом Севастополе. За день 13 июня 16-й полк потерял двух офицеров и 30 унтер-офицеров и солдат погибшими, 6 офицеров и 130 унтер-офицеров и солдат ранеными, двух солдат пропавшими без вести. Значительная доля этих потерь пришлась на захват 365-й батареи[191].
В 9.00 началось запланированное ранее наступление 132-й дивизии, но оно сразу наткнулось на сильное сопротивление. Сломить его не помогла даже повторная усиленная артиллерийская поддержка и обстрел из тяжелых минометов. Поэтому на левом фланге дивизии немецким солдатам почти не удалось продвинуться вперед. В 13.00, когда наступление приостановилось, последовали сильные контратаки со стороны советских войск, но все они были отражены артиллерийским огнем. Во второй половине дня обе стороны уже не предпринимали активных действий. Только с наступлением сумерек 436-й полк предпринял частное наступление против узла сопротивления, расположенного на южном склоне ПМ 019. В ходе боя узел был уничтожен, немцы захватили одно орудие, десять пулеметов и десять пленных. На позициях были обнаружены тела 50 убитых красноармейцев[192].
В 13.45 на командный пункт LIV корпуса для обсуждения сложившегося положения прибыл генерал Э. фон Манштейн со своим начальником штаба. Из доклада командира корпуса генерала Э. Ханзена вытекало, что 132-я дивизия в соответствии с полученным приказом продолжает наступление своим правым флангом на восток от противотанкового рва в направлении ПМ 016. Продвижение очень затруднено, так как в этом районе располагались хорошо оборудованные и замаскированные позиции. Командир 132-й дивизии генерал Линдеманн сообщил, что наступление здесь проходит еще тяжелее, чем, собственно, атака на «Бастион». Продвижению сильно мешает уничтожающий огонь 30-й батареи, чьи 305-мм снаряды периодически рвутся в районах сосредоточения немецких войск в долине р. Бельбек. Батарею предполагается обстрелять из 210-мм мортир, и, если все сложится удачно, оставшаяся боеспособной башня будет или разбита, или заклинена.
По мнению командующего 11-й армией, 132-й дивизии надлежало перебросить свои артиллерийские позиции в район ПМ 011, откуда ее огонь будет эффективнее. Что касается «Доры», то ее использование по 30-й батарее возможно, но только в том случае, если наблюдателями и корректировщиками будет установлен визуальный контакт с целью. В качестве ближайшей цели наступления генерал Э. фон Манштейн назвал линию: южные склоны высот севернее ПМ 034 – форт «Молотов» – форт «ГПУ» – форт «Сибирь» – форт «Волга» – форты «Донец» и «Урал» – высоты южнее станции Мекензиевы Горы – устье Сухарной балки[193].
Перечисленные генералом Э. фон Манштейном форты («ГПУ», «Сибирь», «Волга», «Донец», «Урал») в действительности представляли собой остатки фортификационных сооружений времен Крымской войны, предназначенные для обороны побережья Северной бухты. Это были обычные земляные редуты, переоборудованные и дооснащенные уже во время Великой Отечественной. Систему дополняли современные зенитные батареи с бетонированными двориками «Ленин» и «Сталин» и двухэтажный дот, получивший название «Молотов».
Вечером 13 июня командование LIV корпуса подвело промежуточные итоги боевых действий. В ходе наступления 7—12 июня были захвачены: 3519 пленных, 17 перебежчиков, 26 орудий, 4 зенитки, 16 противотанковых орудий, 135 минометов, 125 пулеметов, обезврежено 22 526 мин[194].
Восточный сектор
Схема № 7
В ночь на 13 июня в полосе XXX корпуса по советским позициям и прилегающей к ней местности противник вел беспокоящий огонь. Дело в том, что из показаний военнопленных немцам стало известно, что с наступлением темноты возобновляется минирование подходов и осуществляется переброска подкреплений, продовольствия и боеприпасов обороняющимся. Огонь велся достаточно интенсивно, за ночь израсходовали до четверти боезапаса, что было довольно рискованно, так как уже ощущалась нехватка снарядов. Но иного выхода из ситуации немецкое командование не видело.
Планом на 13 июня командованием XXX корпуса предусматривался захват выс. ПМ 011 и ПМ 04. Они должны были стать плацдармом для проведения атаки на ПМ 014, которая доминировала над всей долиной. В свою очередь, взятие названных высот были необходимой предпосылкой для ведения наступления на Сапун-гору[195].
Ввиду больших потерь, понесенных частями XXX корпуса в предыдущие дни, штаб 11-й армии запросил у командования группы армий дополнительно три полка пехоты, обосновав свою просьбу тем, что они необходимы для продолжения наступления. Командование ответило, что оно осознает правильность такого решения, но следует понимать, что для того, чтобы перебросить эти части в Крым, нужно предварительно снять их с какого-либо иного участка фронта. Даже если ОКВ поддержит просьбу, то, когда прибудут эти подкрепления, остается неизвестным. А летом 1942 г. на всем протяжении советско-германского фронта шли напряженные бои, и свободных резервов не было.
Генерал Э. фон Манштейн решил: для продолжения штурма необходимо в первую очередь опираться на собственные силы. Но, посоветовавшись с командованием VIII авиационного корпуса, командующий обещал, что возможно усиление, может быть, даже удвоение воздушной группировки, поддерживающей войска XXX корпуса