Сейчас разговор был не только о небесных делах. Не только о том, что видно сверху, но и из других, вполне поверхностных источников информации. Очень полезная беседа!
В параллельном окне была Татьяна. В который раз поговорить вечером не удалось. Пересеклись на пять минут — пересменок между делами. Столбов подарил ей привезенный сувенир — деревянного мишку-дергунчика, что не лупил молотом на кузне, как обычно, а стучал на компьютерной клавиатуре. Батяня распорядился накупить у тамошнего кремля разной сувенирной экзотики, самый забавный экземпляр достался президентской жене.
Мишка Татьяне понравился. Она даже пообещала передать ему самые важные дела, чтоб у нее было больше свободного времени.
Столбов намек понял. Чуть было не пообещал освободить завтрашний вечер. Но нет, не получится, в программе обещанная встреча с «декабристами». Ох, нелегкий разговор! После него самое время поговорить с любимой женщиной. Вот только ждать ей придется невесть сколько: разговор может и затянуться…
Короткий, неожиданный звук. На мобилу можно позвонить и президенту. Счастливчиков таких немного и объединяет их одно: если позвонят, то только по делу, когда иначе нельзя.
Кстати, о «декабристах». Может, Луцкий?
Столбов взглянул на номер. Нет, Быков. Армейский друг по Афганистану, потерявший квартиру в Казахстане, не сдавшийся, не спившийся, начавший новую жизнь в новой стране. Прошлым летом за очередной рюмкой предложил Столбову не маяться дурью, идти во власть, пока в стране остались мужики, иначе потом работать не с кем будет. Всю избирательную кампанию был в местном, питерском штабе. Зато так поставил дело, что к нему командировались штабисты из других регионов на двухдневную выучку.
Сейчас-то чем занят? Был у него мелкий авторемонтный бизнес, были планы, как его раскрутить, когда вороватые чинуши будут прижаты. Ох, треклятая шапка Мономаха, не позвонил, не поинтересовался.
— Миша, привет, — раздался голос Быкова. С первого звука понятно — не со скуки звонит. — Миша, я в жуткую ж…у попал.
— Можно через пятнадцать минут перезвоню?
— Не. У меня мобилу отберут. Слушаешь? Я с января чуток расширился, автомойку открыл. Там и случилось…
Быков явно недавно что-то праздновал. Но речь была не пьяной. Напротив, выверенной, рациональной, как бывает у умных людей, протрезвленных большой неприятностью.
Итак, Быков открыл автомойку. Сегодня днем заявился клиент-азербайджанец. Осмотрел тачку, заявил, будто борт поцарапан. Парнишка, главный на автомойке, договориться с ним не смог, вызвонил Быкова, отмечавшего у друга рождение внука.
— Подъезжаю, а там уже ихняя шобла кидает предъявы. Давно таких отморозков не видел. Этот, главный зверь, достает визитку какого-то адмирала МВД, тычет под нос: смотри, с кем я знаком! Если я сейчас твоего косорукого механика и тебя самого поимею, у меня никаких проблем с полицаями не будет. Ну, я улыбнулся, показал твою прошлогоднюю, полпредскую визитку. Еще два слова добавил, какой дурью маялся прошлой осенью и какой номерок у меня в телефончике есть. Зверь пасть раззявил, слюнки на бетон капают. А я…
— А ты? — Столбов понял, что дошло до кульминации.
— Ну, сначала ему в пасть харкнул. Потом… Короче, водка в голову бросилась. Ну, не для этого же мы, Миша, этих у…анов своротили, чтобы погань могла выделываться. Взял ломик и устроил небольшой тюнинг свежепомытой тачке. От души, на правой ладони мозоль будет. Зверек дергаться начал, ну и ему досталось. Врач сказал — наверное, выживет. Еще пока тюнинг делал, приговаривал: завтра мне лицензию дадут, отстреливать тварей, где увижу. Вся шобла в стороне какала в штаны, но кто-то до ментовки дозвонился… Короче, это мой единственный звонок, положенный по закону. Миша, попробуй…
— Слушай, Витя, — ответил Столбов. Он перешел в соседний кабинет, дверь не закрывал — помещения такие большие, что не нужно. — До суда тебя отпустить должны — будет и залог, и характеристики. На суде помогу с адвокатом.
— На х…р адвокат. Мне справедливость нужна!
— Если по справедливости, то тебе сидеть, — резко сказал Столбов. — Тебе слово сказали, а ты ломом искалечил.
— Значит, мы за права азеров боролись… — то ли спросил, то ли констатировал Быков. Столбов отключил трубку.
От шкафа в соседней комнате до кабинета, где остался собеседник, было пятнадцать шагов. Столбов прошел их медленно, успел вспомнить последнюю фразу Костылева, вернуться в струю разговора. Даже улыбнулся: как все ладно.
— Андрей, извини, — как-то с Костылевым очень легко удавалось общаться на «ты». — Ты говорил, что эта история нуждается в подтверждении…
— Нуждается, — ответил молодой генерал звездных войск. — Подтвердить, перепроверить, согласиться со мной, или нет — для этого есть все возможности.
— Добро, — ответил Столбов, — поручу все завтра перепроверить. У тебя-то откуда информация?
— Мне сверху видно всё, — улыбнулся Костылев. Да так просто и естественно, что Столбов улыбнулся тоже.
Перед встречей с космическим генералом Столбов на всякий случай попрощался с Татьяной. Вышло, что предусмотрительно: она уже отправилась спать. Не возразишь, ведь ей вставать всяко раньше, чем ему, готовить утреннюю сводку. Все равно, вот сегодня вечером ой как была бы нужна…
Столбов прошелся по кабинету, примыкающему к спальне. Открыл окно. В помещение влился холодный воздух, но тишина осталась прежней — кому шуметь вечером в Кремле? Лишь с набережной донесся насекомый звук автомобильного движения.
Подумал, на уровне ощущения: сейчас где-то на пульте охраны мигнула лампочка или еще какой современный сигнал — президентское окно открылось. Лидер государства — как лабораторное животное, все его рефлексы и импульсы где-то фиксируются.
Закрыл окно, тронул пальцем пожилой, еще прошлого века, но почти не заезженный музыкальный комбайн — помучить себя новостями.
Включившийся канал оказался не новостным, а музыкальным. Вот только песня…
И от не свежих невелика потеха,
Правда, вот был армейский дружок — уехал…
«Правда, был армейский дружок», — отметил Столбов. И, не дожидаясь продолжения-рефрена от самой народной рок-группы, продолжил сам:
Ой-ёй, ой-ёй, ой-ёй, ой-ёй.
Еще подумал и закрыл окно. Как бы ни умел Кремль хранить тайны, все равно, пойдет в блогосфере слух, будто президент по ночам воет на кремлевские звезды.
Глава 3
Из этой страны уехать было непросто. Требовалась выездная виза — по меркам XXI века штука архаичная. Но учитывая, что одной из процессуальных методик местного правосудия было содержание подследственного в камере со свинцовой крышей, а крыша выходила на солнцепек, архаикой тут не пренебрегали.
Получить выездную визу было непросто: внятное объяснение — для чего, плюс проверка на задолженности и отсутствие каких-либо претензий государства к заявителю. Впрочем, у Марины с этим проблем не было. Она понимала, если ей хватит глупости подать документы на выездную визу, то задержат не выдачу. Задержат ее саму. Посадят в тюрьму, а дальше — как повезет. Или в цивилизованное, душецелительное заведение — оттуда точно не выпустят.
Значит, оставалось нарушать закон, мухлевать с документами. В любом случае, если поймают, то запрут не за это.
Фальшивый паспорт вкупе с фальшивой визой изготовил кореец — местный бы не справился, а русские за такой криминал не брались, шерстили их здесь без повода и запалиться можно было в любую минуту. Срок за такую операцию полагался не маленький, поэтому мастер взял за работу пять республиканских минимальных зарплат. Деньги у Марины еще были, торговаться не стала.
Теперь надо было понять, как выбираться. Аэропорты отпадали: там такое оборудование, что мастер рисковать не советовал. К тому же, когда аэропортом пользуется гражданин республики не титульной национальности, то, несмотря на самые современные сканеры, его ждет личный досмотр, вплоть до открытия пудреницы и пролистывания записной книжки. Между тем, у Марины была вещь, найдя которую, таможенники получили бы неофициальную благодарность и премию.
Точно такие же шмоны случаются и на железной дороге. Значит, остается автобус, через Казахстан. Впереди саммит СНГ, этой стране понадобились транзитные преференции, значит, на таможню поступит указ: шерстить без обычной свирепости и не срывать график рейсовых автобусов.
Значит… Значит, это не гарантированный, но наиболее надежный вариант. Только и всего.
«Бейте своего сына каждый вечер. Даже если вы не знаете, что он натворил за день, он-то знает наверняка», — гласит суровая и мудрая китайская пословица. Командующий стратегической авиацией России этой пословицы не знал. Однако его вызвали на ранний, очень ранний визит в Кремль, и он догадывался, что его будут бить.
Догадок было несколько, из основных версий — три. Во-первых, участок на Черноморском побережье, изначально полигон, но давным-давно застроенный уютными особнячками. Началось, правда, при предшественнике. Но тот давно уже в отставке, кстати, живет в одном из особнячков. За махинацию с территорией полигона, увы, придется отвечать нынешнему командующему.
Вторая версия — горючее. Тоже, если разобраться, вина командующего невелика. Он всего лишь экономил, ну а то, что сэкономленные излишки попадали гражданской авиации, так это можно было смело назвать бартером. Не будь таких добрых взаимоотношений с авиакомпаниями, так не удалось бы даже сделать нормальный подъезд от федеральной трассы к авиабазе в Тамбовской области. Если речь идет о настоящих, циничных кражах, то тут вопросов быть не может: командующий сам сигналил в прокуратуру. Но если ты нарочно не даешь подчиненным выживать — тебя же самого совесть замучает. Значит, приходится плевать на закон.
Ну и третья причина, пожалуй, сама неприятная. В некоторых эскадрильях сложилась традиция: половина всех офицерских премий изымается в особый фонд. Якобы поддержать ветеранов. На самом деле — в карман командиров. Об этом рассказывали смелые офицеры-разоблаченцы при поддержке блогеров. Командую