– А птичка?
– Треова? – На лице Антиква заиграла хитрая улыбка. – У этой разновидности эффект сильнее, чем у тех, которых мы привезли с нашей планеты, но, вообще-то, настоящая магия треовы – в пыльце, которую она сбрасывает с перышек. Многие, вдыхая эту пыльцу, впадают в очень расслабленное состояние, подобное трансу. В таком состоянии большинство существ готовы свободно высказывать то, что они считают правдой. А тело птички каким-то образом становится средством передачи.
«Ах ты, плутишка», – мысленно обратилась к птичке Зиа.
– Ты плутишка, – повторила птичка с шестка и принялась чистить свои радужные перышки. Девочка наблюдала за ней как завороженная.
– Иногда они что-нибудь такое говорят, – сказал Антикв. – Распевают песни, услышанные раньше. Не обращай внимания.
– Так кого же мне считать правдивым без этой пташки? – спросила Зиа.
– А вот теперь ты действительно мыслишь. – Старик-сирулианец в шутку ткнул девочку пальцем в лоб. – Кроме тех случаев, когда кто-то преднамеренно обманывает тебя, то есть лжет, все по большей части высказывают свою правду.
– Но постой. Если все так, то зачем вы использовали правдоптаху на мне? Я же говорила, что не совру.
– Говорила. Пойми, пожалуйста, Зиа, у меня не было никакого опыта взаимодействия с твоим видом. Я только слышал разные истории, и, конечно, ты была под большим подозрением из-за того, в каком виде вернулся Надео. Я сделал вывод – и он оказался ошибочным. Мои представления о тебе изменились, и в тот вечер они изменились у многих присутствующих.
До сих пор Зиа не придавала значения тому, как другие воспринимали ее саму и ее поступки. Ее голова вечно была занята мыслями о том, как она сама воспринимает окружающих.
– Большинство изложит тебе то, что считает фактами, потому что скрывать их – гораздо труднее. Чтобы спрятать правду, требуются усилия, а если ты держишь ее под замком, это начинает разъедать тебя изнутри. В конце концов тебе приходится решать, какая из правд лучше приживается внутри… даже если твоя точка зрения не совпадает с мнением других.
– Хейли не всегда соглашается с моей точкой зрения, это уж точно.
Антикв засмеялся:
– Он молодой и горячий, как Галелль. Дай ему время.
– Рови разговаривает совсем как ты. Теперь понятно, откуда что взялось, – заметила Зиа.
– А все же я многому у тебя научился, Зиа, – с улыбкой откликнулся Антикв. – Когда ты вернула мне моего сына, и он высказал правду – свою правду, со своей точки зрения, – я понял, что все мы стремимся к одному и тому же, но все мы занимаем не одно и то же пространство и уж тем более все мы живем одну и ту же жизнь. Каждый уникален. Каждый приносит свои, слегка отличные от других взгляды в общий круг, взгляды, сформированные под влиянием места, занимаемого им в этом мире. – Антикв обвел рукой коврики, разложенные по кругу. – Даже Лорок, из его искаженной, порченой реальности, каким-то образом верит, что ищет необходимые ответы, невзирая на результаты, к которым приводят его действия.
– Ты хочешь сказать, что если он верит в свою правду, то он как бы и прав? – не поняла Зиа.
– У себя в сознании – да, – ответил Антикв, сидящий с посохом на коленях. – А ты разве не бывала в таком положении? Разве не вызывала ты злость и боль у других? Даже когда в твоем сознании это было далеко от злости и боли?
Зиа вспомнила ругань с Матр. Ссоры с Зией Восемь. Потом еще была рогатая тварь в лесу и ее детеныши, которых она могла бы спасти. Но все же это было другое, или нет?
– Очень многие пострадали и погибли по вине Лорока, – сказала она, обхватив голову руками. – Даже собственной семье.
– С твоей позиции ты говоришь правду. Но есть другие, кто не согласится.
– Охо? – Зиа подняла глаза на Антиква.
– Возможно. Бремя правления заключается в том, что иногда приходится совершать очень трудный выбор ради большего блага всех, а не только своего личного блага. Вопрос в том, что у вождей есть «мы», а не только «я». – Старик наклонился к девочке. – Я знаю, Зиа, что тебе тяжело это слышать и обдумывать. Но сегодня я говорю с тобой об этом по одной простой причине: я увидел собственными глазами то, что неоднократно повторял мой сын: ты вождь своих друзей. Они верят в тебя и в твои слова. Ты говоришь их правду.
– Но я не хочу такой ответственности. Мне всего лишь хочется… – И тут Зии вдруг все стало совершенно ясно, перед глазами встала картинка с нарисованными на ней персонажами, взявшиеся за руки, – УдивЛа. – Семью. – Слезы навернулись на глаза. – Хейли, Хаксли, Вандед, Отто и Рови. Они и есть моя семья.
– Именно, Зиа Девять. Разве ты этого не понимала до сих пор? – улыбнулся Антикв. – Я в жизни не встречал более необыкновенной семьи, но все вы, включая моего сына, тесно связаны. И это меня очень радует.
– Так что же мне делать? – Зиа выставила вперед палец, и правдоптаха слетела с шестка и уселась на него. Птичка щебетала, пока девочка поглаживала ее головку кончиком пальца.
– Не могу ничего сказать тебе. Посоветовал бы только одно: будь со своей семьей. – Антикв подлетел к двери хижины. – В такие трудные, запутанные времена разговоры с близкими порой проясняют пути нашей правды.
Глава 25Послание
– Короче, сматываем удочки, – объявил Хейли Зии, когда она разыскала их за хижиной старейшин. – Я тебе сразу сказал – оставь это все главарям, пусть сами разбираются.
– Хочу напомнить тебе, что Вандед – тоже главарь для всей человеческой расы, – ответила Зиа.
– Ну, пойду доложу «нашему главарю», что, по моему мнению, надо валить отсюда, – заявил Хейли. – Я услышал громкое и внятное послание: нам здесь не рады.
Зиа тяжело вздохнула:
– Все пошло не так, как я надеялась.
– Всегда так бывает, – утешил ее Хаксли и дружески похлопал по спине. – Но мы по крайней мере попытались.
Хейли сжал кулаки.
– Жалко, что нельзя припереться на это сборище и просто расстрелять Лорока ШОК‐дротиками. Это бы замкнуло его навечно.
– Как бы ни хотелось поддержать твои намерения, вряд ли это блестящая идея, герой, – возразил Хаксли. – Убить Лорока на глазах у всех – значит только усилить всеобщее убеждение, что люди – враги всему живому.
– Но мы хотя бы одну проблему вычеркнули, – фыркнул Хейли.
– Хаксли, а ты не можешь пойти к королеве Охо и поговорить с ней? – поинтересовалась Зиа. – Ты же все-таки королевский разведчик.
Тот улыбнулся девочке:
– Как приятно, беечка, что ты высокого мнения о старине Хаксли. Но правда в том, что я всего-навсего топограф. Я черчу карты. Ничего больше. Определенно меня не назовешь дипломатом, способным обсудить с королевочкой мир на всей планете.
– По-моему, хватит огород городить, – прервал их Хейли. – Уверен, Вандеду не терпится узнать, чем тут дело кончилось, и решить, как быть дальше.
– Да, лучше нам седлаться – и в путь, – согласился Хаксли. – Проводишь нас обратно, беечка?
Тут из-за хижины показался Ровендер:
– Зиа, вот ты где. Я только что получил от Дзина сообщение для тебя.
Зиа самодовольно улыбнулась, глядя на Хейли:
– Я знала, что он справится! Что в сообщении?
Ровендер ответил едва слышным шепотом:
– Оно прибыло с посланцем, и притом с самым необычайным посланцем. – Он оглянулся вокруг, словно для того, чтобы убедиться в отсутствии слежки. – Никто в деревне не должен знать, так что все строго между нами.
Из леска, окружающего деревню, вперевалку вышел Отто. Он высунул голову из кустов:
«Я тебя отвезу. Малышка».
– Иди, – сказал Хейли. – А мы с Хаксом двинемся к кораблю. Взлетать не будем, пока ты с нами не свяжешься, добро?
– Добро, – согласилась Зиа.
– Хорошая идея, – закивал Ровендер. – Я бы предложил отправиться сразу после нашего возвращения.
Он повернулся и пошел, Зиа за ним.
Хейли схватил девочку за запястье:
– Осторожно там, ладно?
– И ты тоже, – улыбнулась она.
– Она в хороших руках, – сказал Хаксли и взял мант-бегунов за поводья. – Синий позаботится о ней как следует, верно?
– Конечно, – отозвался Ровендер, взбираясь на голову Отто. После чего подал руку Зии, чтобы помочь ей залезть. – Идем. Наш посланец ждет.
– А кто этот посланец? – спросила Зиа.
– По дороге расскажу. Поехали. – Ровендер сделал нетерпеливый жест, подгоняя девочку.
– Дзин в порядке? Он говорил с Лороком?
Ровендер с досадой вздохнул:
– Зиа Девять, ты мне доверяешь?
– Конечно, Рови…
– Тогда поехали.
Зиа взобралась на пластинчатую спину гигантской тихоходки и уселась рядом с Ровендером. Отто неторопливо развернулся на своих шести лапах и зашагал по пролеску.
– Скоро увидимся, ребята, – обратилась Зиа к друзьям, обернувшись к поляне и махая рукой, но там уже было пусто. – Рови, а куда мы едем-то?
– Вообще-то, мы с тобой очень рисковали попасться на глаза любопытствующим. – Ровендер глянул через плечо. – Надеюсь, отъезд наших друзей из деревни сыграет роль отвлекающего маневра и позволит нам ускользнуть незамеченными.
Некоторое время они в молчании углублялись в лес. Зиа мысленно спросила Отто:
«Мы в безопасности?»
«Безопасно. Я защищу. Тебя».
«А я тебя».
Зиа погладила мягкий мох, которым поросли шершавые пластины панциря водяного медведя. Ровендер выдохнул, плечи его тяжело опустились.
– Наверное, мы уже достаточно далеко ушли, и я наконец могу говорить свободно.
– Что происходит-то, ради святой Орбоны? – спросила Зиа, поворачиваясь к нему. – Ты так странно себя вел.
– Альционы сильно переживают из-за произошедшего. Это мирный народ, и такая наглая, агрессивная атака очень разгневала их вождей, да и многих наших старейшин тоже, – объяснил Ровендер.
– Рови, единственное, за чем мы сюда явились, – это поговорить с тобой. А не со старейшинами. Мне нравится твой отец, он очень мудрый и все такое, но ты гораздо больше знаешь о людях и обо всем случившемся.