Карта была не точной и Тор, направив на нее руку, привел в соответствие с действительностью.
— Смотрите. Со стороны долины склоны перевалов пологи и холмисты. Здесь берут начало пять истоков реки Уссури.
— Пять? Но Аркин говорил об одном.
— Дедушка ошибался, братец. Их пять, и я уже дал им названия.
— Зная твою мрачную фантазию, могу представить, какая абракадабра у тебя получилась. — Рассмеялся Гор.
— Центральный, самый мощный. Ключ там бьет фонтаном, я назвал его Адонай. — Не обратив внимания на насмешку Гора, спокойно продолжил Тор. — Севернее от него самый полноводный и большой исток. Теперь он носит имя Ману.
— Я все понял. Севернее Ману течет исток Боры. — Заинтересовался Гор. — А значит два южных это мы с тобой.
— Ты не такой глупый, как кажешься. — Тор даже позволил себе легкую ухмылку, но тут же вернул обычный серьезный вид. — С внешней стороны перевалы скалисты и обрывисты. Их столько же, сколько и истоков. Ровно пять. Дороги узкие. Две телеги не разъедутся на них. Поэтому гномы как обычно использовали две, что бы подниматься и две что бы спускаться.
— А что с пятой? — Адонай наклонился над картой и приблизил перевалы. — И что это за руины?
— Пятая называется имперской. Она вымощена камнем, и пользоваться ею, могли только Ксаи рыжей бороды. — Ответил Тор, и еще сильнее увеличив перевалы, продолжил. — Руины это самое интересное, что есть там. Они очень древние. Аракс утверждает, что их построили и не люди и не гномы.
— А кто тогда?
— Боги. В анналах морского храма Менди говорится, что эти крепости построили во время войны богов, задолго до прихода в Реальный мир людей.
— Это больше похоже на легенду, чем на правду.
— Легенда это, или нет, я не знаю. Но я там был и видел их. Они ни на что не похожи. Будто выплавлены из единого камня. Они монолитны, и их нельзя разрушить.
— Как нельзя? — Удивился Адонай. — Ты же сказал что это руины.
— Да руины. Но разрушены они были еще во времена войны богов. Ни гномы, ни люди не могут с ними ничего поделать.
— Не может быть, братец.
— Может. Я два часа молотил по ним своими молотами и даже не поцарапал. — Тор выпрямился и, сложив руки на груди, продолжил. — Хоть они и почти разрушены, но все еще могут пригодиться нам.
— Что ты предлагаешь?
— У меня уже на перевалах стоит небольшой гарнизон. Серый журавль Овод…
— Овод? — Удивился Гор. — Я помню его. Славный малый.
— Да, ты прав. Так вот, он привел из Холмогор более десяти тысяч людей. Успел до блокады. Я оставил ему своих магов. Гномы пока не стремятся на штурм, так что время есть. — Тор вновь склонился над картой. — Вот здесь на вершинах мы поставим боевые тотемы. На бастионах разместим священные зеркала Адонаиса…
— Если мы снимем зеркала, то столица останется беззащитной? — Воспротивился Адонай.
— Если гномы прорвутся через перевалы, зеркала город не спасут, а на перевалах очень даже пригодятся. А здесь на холмах за перевалами свои позиции займут орудия Ману.
— Сколько человек тебе нужно для обороны перевалов?
— Не менее пятидесяти тысяч. — Тор был убедителен. Его тон не терпел споров. — На каждом перевале по десять тысяч. И резерв в Гремлиносе. Этот город я вообще хочу превратить в военную академию. Я уже отдал соответствующие распоряжения.
— Но это почти все, чем мы располагаем? — Возразил Гор. — А как же побережье?
— Там нам ничего не угрожает. — Ответил за Тора Адонай. — Недавно Рек-Менди выловил из моря еще одного серого журавля, Глеба. Он прибыл на льдине с Крайнего севера. Там земли малонаселены. Воинов нет совсем. Острова надежно защищены. Остается только Бораноис.
— Там дела обстоят довольно не плохо. — Продолжил за Адонаем Тор. — Я связывался с командором Романом. Обучение моряков идет полным ходом. Более десяти кораблей Бора уже перенесла в залив Бораноиса.
— Согласен. — Гор только и успевал, что вертеть головой то на брата, то на Адоная. — Гномы не рискнут нападать с моря. Для них это очень опасно. Одна пробоина и все они обречены. С моря думаю, будет блокада не более того.
— Тогда решено, князь?
— Да, Тор. Бери столько людей сколько нужно. Воинов, магов, хранителей. Гремлинос отныне твой и…
Адонай внезапно замолчал и приложил указательный палец к губам. Близнецы насторожились и замолчали.
— Проявись.
После приказа великого князя из тени в дальнем углу зала вышел темник-Менди. Братья уже хотели накинуться на него, но Адонай остановил их. Темник стоял, неподвижно, склонив голову.
— Что ты здесь делаешь, гном?
— Служу тебе, повелитель.
— Мне? Я не помню, что бы брал тебя на службу.
— Я дал клятву служить тому, кто сидит на этом троне. — Темник указал на золотой трон Адонаиса.
— Но я же не гном.
— Я давал клятву не гному, а тому, кто владеет этим троном.
— Подойди.
Адонай сел на трон и темник быстрым шагом выполнил его приказ.
— Сними капюшон. Я хочу видеть твое лицо.
Темник скинул капюшон и отстегнул вуаль. Теперь Адонай понял, почему он скрывал его. Лицо гнома было обезображено. Он был очень стар. Все лицо было испещрено шрамами. Глаза темника были слепы. Зрачков не было вообще. Только белое глазное яблоко.
— Ты что, слепой? — Удивился, разглядывая темника, Гор. — А как ты тогда видишь?
— Да, повелитель. Я слеп с рождения. А вижу я при помощи магии.
— Расскажи нам свою историю, гном. Я давно хотел узнать, кто такие темники-Менди.
— Как прикажете повелитель.
Близнецы сели рядом с Адонаем, налили себе вина и приготовились слушать рассказ гнома.
— Я родился более шести ста лет назад. Моим отцом был возвышенный АкХан из клана зеленой бороды. Я уже родился слепым. Отец был богат, и меня начали возить по всем храмам Менди, в надежде излечить недуг. Но ни один преподобный не знал, как исправить врожденную слепоту. Ни какая магия не помогала мне. И вот когда отец уже смирился, великий владыка клана рассказал ему о подземном храме Менди в Холмогорах.
— Священный поземный храм, да?
— Да, Гор, именно он. Это не простой храм. Помимо магического кристалла Менди, монахи и жрецы этого храма практикуют черную магию. — Темник слегка запнулся, вероятно, вспомнив нечто страшное из своей жизни, но вскоре продолжил. — Многие гномы презирают служителей этого храма. Они считают их черными колдунами и стараются обходить их десятой дорогой. Но отчаяние, заставило отца переступить свои принципы. Так я оказался в этом храме. Когда великий владыка осмотрел меня, то сказал отцу, что возьмет меня и вылечит. Плата за это, вечное служение храму. Отец согласился. Слепой сын позорил его род. Я был для него обузой. Он согласился. Первое время он с матерью еще навещал меня, но потом визиты прекратились.
— Значит, темников обучают только в этом храме?
— Да, великий князь. Не многие гномы могут стать темниками. Только с такими увечьями как у меня. Я знаю только о двенадцати темниках живущих сейчас. Из них в живых осталось только пять.
— Где сейчас остальные?
— Трое служат трону Гадеса. Последний, трону черной бороды. — Гном протянул руку, попросив кубок с вином, и Адонай согласно кивнул. Испив вина и смочив пересохшее горло, он продолжил. — Обучение искусству темников долгое и мучительное. Черная магия не дается легко. С ее помощью я научился видеть, читать память людей и гномов. Так же нас научили перемещаться в тенях. От нас постоянно требовали жертвоприношения и самоистязания. Только через боль, можно было постичь это искусство. По окончании обучения меня выкупил отец Гондор-Ксая. С тех пор я служу этому трону, повелитель.
— Так ты никогда не видел мир своими глазами? — Задумался Адонай. — А если ты прозреешь, твои способности не исчезнут?
— Этого еще никому не удавалось, повелитель. Скорее всего, это невозможно.
Адонай встал и, обойдя гнома, положил ему руку на голову. Душа гнома была такой же черной, как и его мантия темника. Она была буквально выжжена черной магией, но где-то глубоко под ней Адонай почувствовал нечто светлое. Наверное, эта часть гнома осталась у него до посвящения в темники. Адонай продолжил читать гнома и понял что его преданность трону незыблема.
— Если я излечу тебя, дашь ли ты мне новую клятву?
— Излечить меня не возможно, великий князь.
Адонай возложил руки на глаза темника.
— Нет ничего невозможного, темник.
Когда Адонай убрал руки, яркий свет поразил прозревшие глаза гнома. Тот аж зажмурился но, немного привыкнув к свету, открыл их вновь. Темник первый раз видел яркие краски окружающего его мира. До этого он жил в черно-белом мире. В нем не было ни людей, ни гномов, лишь блеклые силуэты и тени. Из глаз старого гнома невольно потекли слезы. И это тоже было для него впервые. Будучи слепым, он не мог плакать и не знал какие на вкус слезы. Гном бросился на колени перед Адонаем.
— Я приму любую клятву, повелитель, какую только прикажете.
— Отныне ты будешь служить ни этому трону, а мне и моим наследникам. Гномы живут дольше людей. Поэтому ты поклянешься служить моим потомкам.
— Клянусь, повелитель. — Гном рыдал от счастья, стоя перед великим князем на коленях. — Отныне я служу только тебе, а не этому трону и продолжу служить твоему наследнику, если ты оставишь этот бренный мир раньше, чем я.
— Твоя клятва принята, гном. А теперь иди, когда ты понадобишься, я тебя призову.
Гном встал и, поклонившись, исчез в ближайшей тени.
— На минуту нельзя тебя оставить одного, как ты опять привечаешь гномов.
Голос Боры прозвучал как гром среди ясного неба.
— Сестренка! — Адонай широко развел руки, приглашая Бору упасть в его объятия. — Я думал, вы так быстро не вернетесь.
Бора с разбега прильнула к груди Адоная. Она уже не была такой раздраженной, как когда покидала его. Время, проведенное с Ману, успокоило ее. Вслед за ней вошел и великан. К нему подбежали близнецы, и он крепко обняв их, потрепал по загривкам.