— Готова поспорить, ты такой привычки не имеешь.
— Меня никто не преследует.
Джейк пошарил в ящике и вытащил палочки и — на всякий случай — вилки и ложки. Джиан принялась помогать ему. Достала соль и соевый соус с полки, стаканы из сушилки для посуды.
— Что ты будешь пить? — спросил Джейк. — У меня есть пиво, шотландское виски и вода. В додзё установлен аппарат для приготовления витаминных напитков и тонизирующей колы. Но если все это тебя не устраивает, за углом есть супермаркет.
— Я буду пить воду, — ответила Джиан. — Или пиво, если ты тоже будешь.
Джейк достал из холодильника и то и другое и поставил перед ней, на выбор.
Он забыл стремление Джиан к порядку. Она приучала мальчишек мыть руки перед едой. Ей доставлял удовольствие идеально накрытый стол, и ее не волновало, что те, кто сидит за этим столом, предпочитают поскорее разделаться с едой, не тратя время на застольные беседы.
— Глубоких тарелок нет, — сказал он, оглядывая содержимое посудного шкафа. — Кажется, По использовал последнюю, чтобы приготовить лак для мебели.
— Зачем? — с удивлением спросила она. В доме не было деревянной мебели, которую нужно было покрывать лаком.
— Он и Люк мастерили письменный стол для комнаты По. Им понадобился лак. В результате глубоких тарелок не осталось. Только разного вида мелкие. Это не то, к чему ты привыкла.
— Разве я выражаю недовольство?
— Ты вообще редко выражаешь недовольство, — пробормотал Джейк. — Поэтому людям трудно понять, что ты думаешь на самом деле. Чего хочешь.
— Мне нравится тарелка с голубой каемкой, — произнесла Джиан тем спокойным голосом, по которому нельзя было понять, шутит она, или говорит серьезно, или что-то среднее. — И мне хотелось бы, чтобы мы сели и поели.
Сначала это работало, но рано или поздно придется завести какой-то разговор. Этого требовала вежливость, и Джейк сделал попытку, хотя не был силен в ведении светских бесед.
— Почему ты выбрала Сингапур? — спросил он.
— Дядя и тетя живут здесь, — ответила Джиан, бросив на него подозрительный взгляд, — и кое-кто из моих клиентов. К тому же мне было известно, что ты обосновался здесь, и я подумала, что будет полезно, если Зай Фу решит, что я хочу опять с тобой встретиться.
— А откуда ты узнала, что я в Сингапуре?
— Мои кузены рассказали. Они всегда знают, где ты и что делаешь.
— Как?
— Заглядывают в Интернет.
— А-а, — протянул Джейк. — Вот в чем дело.
— Чемпионы мира привлекают внимание, — продолжала Джиан. — Ты в курсе, что существует сайт твоих фанатов? С фотографиями и всем прочим.
— Можно мы не будем говорить об этом? — тихо попросил он. — Никогда.
Джиан улыбнулась и ловко подхватила палочками кусочек устрицы:
— Честно говоря, я никогда не понимала, чего ты хочешь от жизни. Ну, кроме побед на соревнованиях. Но, мне кажется, тебе нравится учить.
— Я никогда всерьез не собирался учить кого-либо, — ответил Джейк достаточно живо. — Я попал в додзё после первой победы на чемпионате мира. Я очень устал и разыскал моего старого сэнсэя, чтобы усовершенствовать технику. Провел тут неделю. Через три месяца вернулся обратно. В тот раз мне хотелось большей уравновешенности. При любой возможности я приезжал сюда и как будто возвращался домой. Отдыхал. Потом старый сэнсэй решил продать додзё и вернуться в Таиланд. Время было подходящее, мои братья и Холли успели вырасти. И я сделал сэнсэю предложение.
— А ты не скучаешь по Австралии?
— Нет.
— А по своей семье?
— Люк тоже обосновался в Сингапуре. Остальные часто звонят мне.
— А отец? Он тоже звонит?
— Редко.
— Он сумел наконец прийти в себя после смерти твоей матери?
— Нет.
— Ты простил ему, что он не был рядом, когда ты в нем нуждался?
— А ты как думаешь?
— Не знаю. Поэтому я и спросила. — Джиан медленно подняла голову. — А меня ты простил?
— Джиан… — Джейк не знал, с чего начать. — Я не представлял себе, о чем просил, когда предложил тебе стать моей женой. Мы не очень-то тебе помогали… Я тебе не помогал, а потому не мог осуждать тебя за то, что ты ушла.
Джиан положила немного овощей на свою тарелку, как гарнир к крошечной порции устриц.
— Тебе стоило бы съесть побольше, — заметил он.
— Почему ты согласился помочь мне? — спросила молодая женщина.
— Потому что тебе это было нужно.
— Только поэтому?
— Может быть, мне нравится бороться.
— Это для меня не новость.
— Извини. — Джейк выдавил из себя полуулыбку в ответ на ее плохо скрытое недовольство.
Джиан ненавидела его стиль жизни борца. Ее не устраивали требования, которые такая жизнь предъявляла Джейку, а его жажда большего приводила ее в ужас. Нежная робкая Джиан не могла понять ни кипевшей в нем тогда ярости, ни отчаянных стараний укротить ее прежде, чем она выльется на тех, кого он любит.
— Может быть, я решил, что помощь, которую я окажу тебе, окажется новым видом борьбы, не похожим на тот, к которому я привык. А может быть, суть в том, что я у тебя в долгу и готов сделать все, о чем бы ты ни попросила.
Глаза Джиан расширились. Она открыла рот, будто хотела что-то сказать, но не произнесла ни слова. Молодая женщина закрыла рот, моргнула.
— Такого развития сюжета я не ожидала. Во всяком случае, в наших с тобой отношениях. — На ее губах появилась чуть заметная улыбка. — Хотя, конечно, это лестно.
— Вы легко порабощаете, принцесса, — предупредил Джейк. — Ничего хорошего из этого обычно не выходит.
Джейкоб не позволил Джиан вымыть посуду, но не возразил, когда она стала наводить порядок на столе и убрала остатки еды в холодильник. Кухня минималиста предполагала минимум уборки. И Джиан это нравилось. Но тяжелое молчание угнетало ее. Казалось, за обедом они достигли некоторого прогресса в том, чтобы чувствовать себя свободно в обществе друг друга. Судя по всему, она ошиблась.
— Можно где-нибудь послушать музыку? — спросила Джиан.
— Можно. Наверху. Там есть аппаратура. — Не самая удачная попытка отослать ее. — Мне надо поработать в кабинете с бумагами, — добавил Джейк. — Потом я лягу спать.
— Тебе не нужно взять что-нибудь из своей комнаты? — вежливо поинтересовалась она. — Одежду? Туалетные принадлежности?
— Нет. Ничего не надо. Я заберу все, что там осталось, завтра, пока ты будешь на работе. Ведь ты собираешься поработать в офисе?
— Да.
Джейк выглядел так, словно ощутил невероятное облегчение.
— А когда состоится празднование новоселья, на которое ты приглашена?
— В пятницу.
Через пять дней.
— Давай сходим куда-нибудь вместе до этого, — предложил Джейк с видимой неохотой. — В какое-нибудь публичное место. И посмотрим, что будет.
— Хорошо. Тогда… спокойной ночи?
— Да, — кивнул он и отвернулся.
Джиан поднялась на второй этаж и закрыла за собой дверь. Посмотрела на кровать Джейкоба и застонала. Вместо того чтобы лечь в постель, она отправилась в ванную, почистила зубы, расчесала волосы. Потом вернулась в комнату и надела ночную рубашку. Медленно обошла кровать, не касаясь ее.
«Не очень-то мягкая постель», — подумала Джиан, когда наконец нашла в себе мужество лечь. Постель Джейкоба… Было нечто сексуальное в том, чтобы лежать на его кровати. Украденное наслаждение, желанное и запретное. Она закрыла глаза, прикусила губу и позволила себе вспомнить то время, когда ею руководила жажда экстаза.
Во всем остальном Джиан была слишком слаба для Джейка. Она не совсем понимала, какова ее роль в неуправляемой семейке. Слишком чуждым был новый образ жизни, чтобы почувствовать себя уверенно. И только в забытьи, которое они обретали, отдаваясь страсти, Джиан и Джейк становились равными друг другу.
Во всех смыслах.
Сон не шел к ней. Час ночи. Два часа. А сон все не успокаивал ее жаждущее любви тело. Джиан отбросила одеяло и принялась ходить по комнате. Босые ноги бесшумно ступали по деревянному полу. Гобелены Джейкоба были шелковыми, и она не могла противиться искушению потрогать их. Женщина позволила себе маленькое удовольствие и посидела в кресле Джейкоба, поджав под себя ноги и изучая корешки его книг.
Его запах завораживал Джиан. Потребность в ласке мучила ее. Она закрыла глаза, прижалась головой к спинке кресла и стала молить сон прийти и унести ее.
Ей это почти удалось. В три часа ночи, улегшись в постель, Джиан дышала медленно и легко; воспоминания об объятиях Джейкоба постепенно улетучивались. Она почти забылась. Но тут снизу долетел слабый звук. Тихое постукивание.
Не стук в дверь. Что-то другое.
Дверь открылась бесшумно. Ступени не заскрипели. Джиан спустилась до половины лестницы. Потом она села на ступеньку и стала всматриваться в тренировочный зал.
Освещение было такое же, как в комнате наверху: полосы лунного и неонового света, проникающего сквозь частые переплеты окон. В темном углу зала спиной к ней стоял мужчина, обнаженный до пояса. Он осыпал ударами свисавшую с потолка боксерскую грушу. Ритм ударов становился все сложнее и мощнее.
Джиан долго наблюдала за ним. Потом вернулась в комнату. Она забралась в постель и закрыла глаза. До нее по-прежнему доносились приглушенные удары.
Она так и не заснула.
Глава 4
Дневная жизнь додзё уже давно началась, когда Джиан около восьми часов утра спустилась по лестнице. К сожалению, лестница вела прямо в тренировочный зал. Другого пути не было. Но по крайней мере, женщина была полностью одета.
На ней был обычный рабочий костюм: кофточка без рукавов, серые брюки, туфли на высоком каблуке. Сегодня Джиан надела розовую кофточку, а волосы уложила во французский пучок, наиболее подходивший к ее профессиональному облику, которому не было места в стенах додзё. Это знали и она, и ученики Джейкоба, которые один за другим многозначительно умолкли, когда Джиан появилась на лестнице.
Джейкоб ее еще не видел. Он вместе с двумя учениками рылся в сундуке с инвентарем. Она сомневалась, стоит ли их отрывать. Ей требовалось всего лишь поймать его взгляд, кивнуть и выйти. Это было просто проделать, но, судя по всему, даже такое мелкое вмешательство в здешнюю жизнь могло закончиться катастрофой.