Вообще-то это было не очень хорошо. У немцев были Т-2, которые могли подбить польские танкетки, а косить кавалерию из пулеметов вообще одно удовольствие. Но поляки смогли среагировать раньше. Они атаковали прямо в конном строю. Не ввязываясь, впрочем, в продолжительный бой, они прорвались через порядки немцев, и скрылись в лесу. Трудно сказать, насколько большой урон нанесли кавалеристы немцам. Понятно, что сами поляки утверждают, что вообще всех там убили. Но я, опять таки, сомневаюсь. Хоть пара выживших немцев, пусть и обезумевших от ужаса, должна была остаться и добежать до своего командования, чтобы рассказать о случившимся.
Ниже фентези какое-то не знаю зачем я сюда это принес.
Немцы окончательно запутались в происходящем. Бой явно развивался не по плану. И 4-я танковая, совершенно точно, несла неожиданно большие потери. Сильный артиллерийский огонь, (к бронепоезду присоединилась бригадная артиллерия, 12 или 16 пушек калибра 75 мм) внезапная атака с неожиданной стороны — все это делало обстановку мутной, как квантовая физика. Надо было отойти и во всем разобраться спокойно.
Немцам скомандовали отход. Пехоту опять забыли. Зато поляки про немецкую пехоту не забыли и даже уверяют, что взяли много пленных. В это время по остальному фронту бригады поляки успешно отбили отвлекающие атаки немцев и в ряде мест даже попытались сами перейти в контратаки. Похоже, тоже без особого успеха.
Немцы, слегка придя в себя, снова пошли на штурм. Это случилось примерно в 12:15. Честно говоря, вермахт проявил прямо таки несгибаемую волю к победе. Очень хотелось им Мокру, и они были готовы к новой попытке. А вот Волынская кавалерийская бригада, честно говоря, была не в лучшей форме. Тем не менее, второй раунд начался.
Второй раунд начался уже почти буднично. Немцы, наученные предыдущим горьким опытом, снова взломали оборону уже изрядно поредевшего 21 полка. Любопытно, что теперь в польских донесениях есть лучшее понимание боя. Немцам удалось вскрыть и подавить два гнезда с противотанковыми пушками. Странно, что немцы их не затрофеили или не вывели из строя при отступлении в прошлый раз. Сомневаюсь, что поляки смогли их эвакуировать, когда были выбиты со своих позиций в первый раз, скорее всего это немцы просто замотались и забыли о них. Но теперь польским командирам ясно — на ПТ основная надежда. Поэтому они отслеживают их судьбу. После потери противотанковых пушек поляки не смогли ничего сделать. Их позиции были прорваны, но остаткам 21-го полка удалось, как четко указанно, «под прикрытием дыма от горящих хат» отойти к центру села, где был некий ЖД вокзал. Возможно, основательное каменное здание. В самом селе оставались очаги сопротивления, и немцы лезть сломя голову в застройку не торопились.
Одновременно с этой, массированной фронтальной атакой, часть сил немцы смогли пустить в глубокий обход. Возможно, воспользовались дырой на месте порядков 19-го полка. Зашли прям хорошо, группой танков и бронетранспортеров атаковали резервы бригады, и смяли их. Нашли и почти полностью уничтожили и обе бригадные артиллерийские батареи. На вооружении у поляков стояли кондовые такие пушки 75 миллиметров, из которых было удобно стрелять и которые было удобно возить лошадками. Но попасть из этих буратин по танкам в условиях скоротечного боя на близкой дистанции — маловероятно. Но поляки уверены, что одна батарея смогла подбить 13 немецких танков. Кто знает. Факт в том, что позже остаткам артиллерии было приказано отойти в тыл — не только из-за больших потерь, но и из-за отсутствия снарядов.
Командир бригады, полковник Филипович, учитывая обстоятельства, продолжал действовать (на мой взгляд) взвешенно и хладнокровно. Он приказал польским танкеткам атаковать немецкие танки в деревне. А против танков с тыла повел в бой резерв. Который смят и практически уничтожен, напомню. Видимо бегал по по полю и буквально руками собирал бойцов. И тем не менее, все танкетки отправил именно в деревню. Хотя танкетки не могли бить бронированные цели, в хаосе боя им удалось временно остановить наступление немцев. Потеряв одну танкетку, поляки отошли, но успели выиграть достаточно времени, для того чтобы по жд путям к Мокре выдвинулись уже сразу два бронепоезда. И снова поляки уверяют, что бронепоезда опять навели шороха, вплоть до того что некоторые танки, оказавшиеся отрезанными за жд путями, были брошены экипажами (при попытке отъехать обратно к своим, бронепоезда танки взрывали), столь же сокрушительного, как в прошлый раз, успеха бронепоезда не имели. Но они не дали уничтожить прижатые к железнодорожной насыпи остатки 21 полка, 12-го полка (именно он был в резерве) и некоторые другие части. Из-за дыма битва переросла в череду сравнительно мелких стычек в лесах, деревне и вдоль рельсов.
В конце концов, не сумев нанести существенный и видимый урон бронепоездам, и постоянно неся потери, немецкие танки отошли. Опять как-то плохо для пехоты. Поляки говорят «прямо по порядкам своей пехоты».
Немцы, впрочем, считают что они задачи дня выполнили — один из пехотных полков 4-й дивизии оседлал железнодорожный узел в глубине польской территории, и станция Мокра перестала быть настолько критически важной. Но факт в том, что в 17:00 4-я танковая дивизия оказалась, кроме одного полка, на исходных позициях, с которых начала атаки в 8:00. За день они смогли серьезно потеснить польских улан, и нанести им тяжелые потери, но поляки по прежнему удерживали свои позиции.
А потом полякам пришло известие, что 1-я танковая дивизия вермахта (хотя, скорее всего им просто сказали «немецкие танки») захватила городок в их тылу, отрезая тем самым пути снабжения. И бригаде пришлось сниматься и уходить ночным маршем. Но у них был запланированный на этот случай промежуточный рубеж. Теоретически, всё только начиналось.
Потери.
На самом деле, это была просто кровавая баня. Хотя офицеры, помнящие первую мировую, может к такому были привычные. По польским данным:
Немцы потеряли около 800 человек (убитыми, взятыми в плен, ранеными или пропавшими без вести) и от 100 до 160 ББМ (не менее 50 из них танки).
Польская бригада потеряла 200 убитыми и 300 ранеными, а также 300 лошадей и несколько орудий.
С немецкой стороны данных нет. Они уже тогда начали весьма художественно вести счет потерь. Лично я в их документацию лезть, без трех бутылок шнапса, не буду.
Единственное, что можно сказать точно — к утру 3 сентября, через два дня, немецкие штабисты 4-й танковой точно списали как безвозвратные 50 танков. Именно танков. Но это тоже лукаво — немцы любили размазывать свои потери по времени, чтобы не получить по шапке от начальства. Например, сегодня я пишу 100 поврежденных, из которых 20 не подлежат восстановлению. А остальные починим через три дня. А потом накидываю равномерно по десять танков каждый день. Даже если боёв нет. Это иногда можно вскрыть, когда немецкие офицеры вконец охамевают и пишут «Ой, что-то из 60 слегка поцарапанных 30 никак не восстанавливаются. Блин, выходит, они восстановлению не подлежат. Тогда в другую графу переносим». И ты начинаешь что-то подозревать. На самом деле там еще более сложная кухня, с градациями, как, где, и как быстро можно починить танк, но общий смысл вы уловили, я думаю.
Даже если в абсолютных цифрах поляки близки к истине (хотя я бы все же потери немцев по польским данным минимум на два делил, как обычно штабы и делали), именно польская бригада за день боев была если не обескровлена, то очень близка к этому. В относительных цифрах, получается что 2-й дивизион конной артиллерии потерял почти 30 % личного состава и почти все орудия, 21-й полк — почти 25 %; 12-й уланский полк, использованный как резерв, потерял 5 офицеров и 216 человек убитыми и ранеными. То есть лег, считай, целиком. По 19-му не нашел данных. Противотанковые средства тоже выбиты. По хорошему, бригаду надо выводить в тыл, на переформирование.
А как у немцев? Даже если поляки не приврали, то у них все хорошо. Дивизия вермахта в 1939 году насчитывала примерно 11 800 человек.
Теперь вы можете по достоинству оценить силы, с которыми столкнулись уланы. Организационная структура танковой дивизии вермахта в общем виде выглядела так: танковая бригада (два танковых полка, около 300 танков, 3300 человек личного состава), стрелковая бригада (моторизованный пехотный полк, примерно 2000 человек), мотоциклетный батальон (850 человек).
Артиллерия танковой дивизии вермахта состояла из шестнадцати 105-мм легких полевых гаубиц, восьми 150-мм тяжелых полевых гаубиц, восьми 75-мм пехотных орудий, четырех 105-мм пушек. (против 12–16 штук 75-ток у кавалериской польской бригады, я напомню)
А теперь самое важное — за немцами осталось поле боя и они наверняка затрофеят всё, что плохо лежит. Более того, из-за постоянных мотаний то по аншлюсам, то по Чехословакиям, то внутри Германии от границы к границе, немецкие танковые дивизии отрастили себе солидные ремонтные мощности. Танк Т-1 был неприхотливым трактором, но даже он серьезно ломался в среднем каждые сто километров. Надо было чинить. Или получать ментальную гантелю в анус от начальства. Быстро научились изыскивать возможности. На ремонтных подразделениях не экономили. Отремонтировать и поставить в строй подбитую танкетку или брошенный польский грузовик — немцы вполне могли. А еще, немцы быстро проявили себя очень жадными до хороших пушек — чужую артиллерию они любили прибрать к рукам, если выпадала такая возможность. И не брезговали поставить её на гусеницы или колеса. Мастерская безумного Ганса заработала уже тогда.
Надо сказать, что уже первый день боев дал полковнику Филиповичу понимание рецепта против «парового катка» немецких танков. Агрессивная оборона и постоянные контратаки. Как минимум, один раз бригаде удастся застать 4-ю танковую врасплох и как следует пожечь ей тылы. Но это единичный успех. Начиная со 2-го сентября боевой путь польской кавалерийской бригады угрюм и неприятно напоминает те картины, которые мы потом увидим на Восточном фронте.