В отличие от Муравьева, который очень хорошо понимал психологию людей Востока, русские командующие 1877 г. не хотели принимать во внимание очевидные и традиционные недостатки турецкой организации. На складах Эрзерума и Трапезунда сосредоточивались огромные запасы продовольствия и обмундирования, но распределение их было крайне неудачным, телег и вьючных животных катастрофически не хватало; медицинской службы – не менее важной в ходе войны, чем продовольствие, – не существовало и в ближайшем будущем так и не появилось. Артиллерии было очень мало; орудия, предоставленные военным ведомством, установили в Сивасе, Трапезунде и Эрзеруме, но транспорта для их переброски в другие места не нашлось.
Командовал IV армейским корпусным округом Измаил Хакки-паша, влиятельный вождь хайдаранлийских курдов, но он совсем не разбирался в военном деле и был продажен. Тем не менее он пользовался поддержкой влиятельных кругов при дворе и не лишился своего поста даже после того, как в апреле 1877 г. командование над армией Армении принял Ахмет Мухтар-паша. Ахмет Мухтару исполнилось всего лишь 38 лет; это был типичный представитель нового профессионального офицерства, появившегося после реформ последних двух десятилетий. Будучи выходцем из древней турецкой семьи Бурса, он отличился в Йемене и Боснии. Ахмет Мухтар проявил себя как энергичный и храбрый командующий, по стратегическому чутью превосходил своего оппонента, Лорис-Меликова, но ему не хватало тактического умения и офицеров, способных восполнить этот недостаток.
Турецкая армия была хорошо вооружена; пехота имела современные ружья системы Мартини-Пибоди, превосходившие русские берданки. Турки приобрели также несколько новых стальных орудий Круппа, в то время как русская армия имела на вооружении старые модели бронзовых пушек. Но самой слабой стороной турецкой армии стало отсутствие в ней хорошо обученных, знающих офицеров; в этом отношении русская армия далеко ее превосходила. О слабости главного штаба Турции знал весь мир, а несколько способных офицеров были по большей части иностранными авантюристами, которые постоянно подвергались обструкции и становились жертвами интриг. Бездарность высшего командования турецкой армии объясняет его неспособность создать крупные полевые соединения (дивизии и бригады). Табор (батальон) и батарея – их единственные боеспособные полевые единицы; иногда бригады все-таки создавались, но они в целом были лишь временными единицами, состоявшими из шести или восьми батальонов, и предназначались для выполнения особых задач.
Частичная мобилизация резерва в Турции началась осенью 1876 г. Русская разведка работала из рук вон плохо, и в Тифлисе никто так и не узнал, что первые два полностью укомплектованных корпуса резервистов, мобилизованных в IV округе (48 батальонов), были отправлены из Эрзерума в Европу. Когда Ахмет Мухтар посетил Карс (18 апреля 1877 г.), он обнаружил, что его гарнизон состоит всего лишь из 18 батальонов. Он пополнил его тремя новыми батальонами, которые привел с собой из Эрзерума.
В Ардагане стояло восемь батальонов, к которым Ахмет Мухтар смог добавить лишь два. Хасан-Кале имел три батальона, которые прикрывали главную дорогу, шедшую по долине Аракса, а в долине Алашкерта завершалась мобилизация 11 новых. Вместо гипотетической армии в 350 тыс. человек Ахмет Мухтар смог сформировать лишь мобильный полевой отряд в составе девяти батальонов, шести эскадронов кавалерии и одной батареи. Другая армия (которая не подчинялась Мухтару) располагалась на побережье и должна была защищать Батум. Здесь Хусейн-паша имел около 12 тыс. человек. Были приложены все усилия, чтобы в районе Эрзерума, Муша и Вана поднять на борьбу курдов. Измаил Хакки хвастался, что собирается вторгнуться в Закавказье с армией из 40 тыс. всадников.
Турки были уверены, что для защиты Армянского нагорья требовалось оборонять Карс и Ардаган; фортификационные сооружения в обеих крепостях были усовершенствованы немецкими инженерами, а на заводах Круппа приобретена современная дальнобойная позиционная артиллерия. Венгерский ветеран кампаний 1853–1856 гг. Колман (Фейзи-паша) создал прекрасные оборонительные линии вокруг Батума; началось строительство шоссе, соединившего этот порт с Ардаганом и верхней Курой, однако оно осталось незаконченным. Был построен лишь отрезок в 50–60 км к юго-западу от Батума. На самом деле Карс и Ардаган представляли собой передовые базы для наступления в Закавказье, и значение использования этих крепостей для чисто оборонительных целей заключалось в том, что они могли задержать наступление врага и заставить его разделить свои силы. По-настоящему защищала Армянское нагорье и Эрзерум горная система, состоявшая из Саганлугского хребта и Деве-Боюна. Предстоящая кампания показала, что турки, имея более слабую армию и ограниченные способности организации, совершили ошибку, сконцентрировав все свое внимание на обороне Карса и позабыв о природном горном оборонительном рубеже, на котором можно было бы гораздо удачнее расположить свои главные силы.
За три года до начала войны русский Генеральный штаб разработал план быстрого вторжения в Малую Азию и захвата Эрзерума за шесть недель после пересечения границы. Это сделало бы невозможной концентрацию сколько-нибудь крупной турецкой армии в пределах дистанции удара со стороны закавказской границы. Но великий князь Михаил отказался от этой смелой идеи в пользу более осторожной политики. Две дивизии были оставлены для охраны внутренней безопасности на Северном Кавказе (20-я и 21-я), а одна (41-я) должна была оборонять побережье. В самый последний момент волнения в Чечне и Дагестане вынудили его оставить здесь еще и 38-ю дивизию. Таким образом, для наступательных операций осталось лишь 3,5 дивизии. Эти подразделения были сосредоточены на трех главных стратегических направлениях, и каждая группа оказалась слишком слабой для каких-либо быстрых или решительных действий. В центре Александрополя стояло 1,5 дивизии – одна дивизия гренадер и половина 19-й пехотной. Другая часть 19-й дивизии располагалась на крайнем левом фланге, в Ереване, прикрывая долину Аракса. Половина 38-й дивизии находилась в Ахалцихе, напротив турецкого войска в Ардагане. Сомнения русского Генерального штаба в успехе операции выразились в создании мощного резерва около Тифлиса – в него входили половина 19-й и половина 38-й дивизий. В начале 1877 г. этот резерв был неожиданно отправлен туда, куда его вовсе не собирались посылать: четыре батальона – в Ахалцихе, а 12 – в долину Риони, где уже стояла 41-я дивизия, усиленная тремя стрелковыми батальонами. Таким образом, в самом начале войны в долине Риони и в западной части Кавказа сосредоточился эквивалент трех дивизий, который по своей численности превосходил главные ударные силы в Александрополе. Русское командование, которое уже переоценило опасность мусульманского восстания в Дагестане, теперь, очевидно, опасалось мифического вторжения Эмир-паши в Мингрелию и турецких совместных операций на Кавказском побережье. Одна угроза этих диверсий более чем в два раза уменьшила силы, доступные для наступления на крепости Малой Азии.
Решение сосредоточиться на защите побережья и западных районов и, по необходимости, одновременно проводить ограниченные операции с участием рвавшихся в бой войск определило всю стратегию русского Генерального штаба. Запланировано было сконцентрироваться на достижении двух ограниченных целей неподалеку от области оборонительного скопления войск. От первоначального плана наступления на Эрзерум и нанесения сокрушительного удара по турецким армиям еще до того, как они успеют сосредоточиться и организовать оборону, отказались в пользу рекогносцировки сил в районе Батума и Ардагана. В центре и на левом фланге – как показал опыт прежних войн, самых многообещающих в плане побед оперативных районах, – все действия были ограничены лишь наблюдением за Карсом и демонстрацией сил в районе Баязета. Страх перед внутренними беспорядками и преувеличение опасности, которая исходила от турецкого военно-морского флота, привели к изменению русской стратегии и отказу от единственного разумного плана – решительных действий против Эрзерума.
Война была объявлена 24 апреля 1877 г., и в тот же самый день русская армия перешла границу. Ее войска располагались следующим образом:
Узнав о том, что русские войска перешли границу, Ахмет Мухтар приказал своим скромным полевым силам в Субатане и Хадживели немедленно уходить в Карс. 28 апреля русские достигли Полдервана и Куру-Дере. В ту же самую ночь Мухтар, оставив 21 батальон удерживать крепость Карс, увел свои полевые войска (9 батальонов, 2 полка кавалерии и батарею) в направлении Саганлуга. Его решение оставить Карс, которому предстояла осада, и использовать свои ограниченные полевые войска для прикрытия сосредоточения турецких подкреплений в Эрзеруме было противоположно тому, которое принял в 1855 г. Фенвик Уильямс, но в обоих случаях эти решения, продиктованные различными обстоятельствами, оказались верными. Вечером 30 апреля силы Мухтара, отходу которых могла помешать сильная русская кавалерия, уже заняли позиции на перевалах Саганлуга.
2 мая в Займе, где дорога из Александрополя в Карс соединяется с дорогой, идущей из Ардагана, сосредоточились войска Александропольской группировки. Девель, шедший из Ахалкалаки в сторону Ардагана, узнал от живших в нем армян, что его гарнизон совершенно не готов к бою.
Ардаганская операция
Ардаган располагается на обоих берегах Куры, причем главная часть города находится на левом (северо-западном) берегу. Река здесь узкая, но имеет очень быстрое течение, поскольку ее берега падают вниз почти отвесно. В пределах города она течет с запада на восток, но, выйдя из него, поворачивает на север; вдоль ее восточного берега тянутся Гюлявердынские горы. На западном берегу располагается равнина, которая поднимается к северу, где находится изолированная, довольно крутая гора, на которой был сооружен современный форт Рамазан-Табия. Другой форт, Кая-Табия, прикрывает левый берег реки прямо напротив Гюлявердынских гор и нависает над дорогой в Ахалцихе. Турки, несомненно, считали этот сектор наиболее опасным, хотя самый лучший подход для атакующих сил находится на юго-востоке. Гюлявердынские горы на правом берегу смотрят на форт Кая-Табия, а с юга склоны Алагёза предлагают несколько удачных позиций, откуда можно обстреливать оборонительные сооружения в южном секторе. Горы, на которых стояли селения Гюрчик и Тайн-Килисе, располагались вс