Тем временем русские не спеша двигались на помощь армянским повстанцам в Ване. Трухин прибыл в Бегри-Кале только 24 мая. Назарбеков, которому приказали выступить из Дилмана на помощь Трухину, был в Баш-Кале уже 7 мая. Несколько турецких патрулей заметили на Чуха-Гедике, пути, ведущем в Хосап; но Назарбеков не спешил продолжать наступление до 25 мая[133].
20-го числа он достиг Хосапа, но противника там не обнаружил, поскольку Халил, покинутый своими курдами, опасаясь наступавшей колонны Трухина, ускорил отход 36-й дивизии. Он обошел Ван и двинулся к Битлису – откуда за ним вскоре последовали жандармские батальоны Казим-бея. Таким образом, осада Вана была поспешно снята, и 31 мая Трухин вошел в город, где его с ликованием встретило армянское население. В тот же самый день разъезды Трухина встретились с авангардом Назарбекова между Ваном и Хосапом[134].
Юденич был очень недоволен медлительностью генерала Назарбекова, который позволил 36-й дивизии Халил-бея бежать без боя. В результате Назарбекова отстранили от командования. Юденич решил отдать Кавказские стрелковые полки Чернозубову для поддержания порядка в Азербайджане, а стрелковая бригада Назарбекова (за исключением 8-го полка, который остался у Чернозубова), а также пластунская бригада были включены в IV Кавказский армейский корпус. В июне эти части перебросили в Эрсиш. Они обогнули озеро Ван по его берегу, рассчитывая позже начать наступление на Малазгирт.
Тем временем кавалерия Шарпантье сосредоточилась в Дилмане, где получила отдых. Затем она проследовала мимо озера Ван на Адилджвеваз (26 июня). Конные части прошли более 800 км, но присоединились к IV корпусу в очень хорошем состоянии, поскольку воспользовались богатыми травой лугами поздней весны вдоль всего своего маршрута[135].
Трухин со своими армянами и казаками в июне был занят изгнанием турок с южного берега озера Ван. Армянские дружины, под предводительством таких популярных лидеров, как Андраник, Хамазасп и Дро, воевали с большим воодушевлением и выдворили турецкие жандармские части из Вастана (на озере) и из двух деревень Чатак и Мюкюс (на дороге в Сирт). 20 июня армяне заняли Севан, 25-го числа Сорп – обе деревни стояли на берегу озера. Однако турки, беспокоясь о безопасности важного города Битлис, перебросили туда большую часть 36-й дивизии, и армяне отступили к линии Норкев – Мюкюс, которую они могли удерживать с помощью забайкальских казаков.
Глава 24Наступление IV Кавказского армейского корпуса и контрнаступление турецкой 3-й армии. Битва при Малазгирте, июль 1915 г.
Неудачная попытка Халил-бея проникнуть в Персидский Азербайджан и организовать там мощное пантуранское движение, восстание армян и несториан в Ванском вилайете; присутствие сильной русской кавалерии между двумя озерами и маневры войск генерала Огановского в долине Мурат – все эти факторы вызывали у турецкого Генерального штаба беспокойство за регион Битлис-Муш, захват которого противником мог бы создать угрозу окружения Эрзерума и открыл бы путь во внутренние области Анатолии[136].
Турки и их немецкие советники отреагировали на эту опасность изобретательно и смело. Группировка Халил-бея, которая покинула район озера Ван, по-прежнему находилась южнее озера, готовая защитить подходы к Битлису[137].
Часть этих двух бис-дивизий была сосредоточена в Муше, а в районе Копа стояла 97-я дивизия. Вскоре 2-я (регулярная) кавалерийская дивизия прибыла в Коп из долины Пасин и начала патрулирование района между Мурат-Су и озером Ван. Мушская группировка оказалась более слабой; в мае на растянутом турецком правом фланге располагалось, вероятно, менее 40 тыс. человек пехоты и кавалерии. Командующий 3-й армией и его начальник штаба (немецкий майор Гузе) решили укрепить этот фланг и фактически перевести весь центр 3-й армии на юго-восток.
Восстановление трех армейских корпусов, обескровленных под Сарыкамышем, проходило довольно быстро – в течение февраля и марта. XI корпус в долине Пасин был реорганизован и пополнен первым. В апреле X корпус оказался уже достаточно силен, чтобы занять укрепленные позиции в долине Тортум-Чая и на высотах в районе истоков рек Сиври и Ольты. Возрождение IX корпуса заняло больше времени, но в мае 17, 28 и 29-я дивизии были переформированы и обучены в Эрзерумском регионе. Турецкое командование решило перебросить эти три дивизии IX корпуса в Хинис, где они должны были завершить свое обучение и подготовиться к занятию флангов любого наступления IV Кавказского корпуса. Это был искусный (и секретный) ход, о котором до середины июня штаб Юденича и Огановского ничего не знал.
Когда началось наступление Огановского, турки приготовились к активной обороне Мушской равнины, решив использовать дивизии IX корпуса для нанесения сильнейшего удара по наступавшему IV корпусу, пехота которого, как выяснилось, была очень слаба. Заслуга в разработке этого плана, возможно, принадлежала майору Гузе, которому помогал Халил-бей, а Энвер, как всегда мечтавший о большом наступлении, горячо его одобрил. Специальная активная группа 3-й армии была сформирована под командованием Абдул Керим-паши (командующего XI корпусом) с майором Гузе в качестве начальника штаба: она включала в себя 36, 37, 51, 52, 17, 28 и 29-ю пехотные дивизии, 2-ю кавалерийскую дивизию и множество вспомогательных и нерегулярных формирований. 17-я и 28-я дивизии IX корпуса были переброшены в долину Мурат; Абдул Керим, продвигаясь к Мушу, взял с собой даже одну из дивизий XI корпуса из генерального резерва, располагавшегося в верхнем течении Аракса. Русские не знали, что вместо 3 или 4 дивизий противника (две из которых считались недоукомплектованными) перед ними стояли 8 дивизий общей численностью более 70 тыс. бойцов.
Это был крупнейший просчет русского Генштаба, и вина лежала на офицерах разведки Юденича, не сумевших правильно использовать источники информации, которые имелись среди многочисленных, настроенных прорусски армян в районе боевых действий. Отсутствие IX корпуса в районе Эрзерума русская разведка истолковала как свидетельство того, что он еще не был восстановлен. В то же самое время Огановский не смог использовать имевшуюся в его распоряжении огромную массу кавалерии для проведения рекогносцировки и получения важных разведданных, которые могли бы спасти его от катастрофы.
Войска Огановского: 6-я пехотная и 2-я казачья дивизии – перезимовали в районе перевала Килич-Гедик[138] (Фелч) и ущелья Хамур, где они прикрывали проходы из долины Алашкерт в долину Мурат.
Вдоль этой важнейшей позиции предполагаемого русского наступления можно было встретить лишь конные разъезды и передовые отряды 37-й турецкой дивизии. В начале мая русские заняли Тутак, не встретив при этом никакого сопротивления. После этого Огановский решил, что сможет легко захватить важный город Малазгирт, в который он вошел после перестрелки 17 мая. В то же самое время он выдвинул свой левый фланг вперед к Адилджвевазу на берегу озера Ван. Турки тем временем сосредоточивались около города Коп (Буланик), а также на холмах позади него. Огановский решил продолжить свое наступление, как только кавалерия Шарпантье прибудет в Адилджвеваз. Ее приход ожидался в середине июня. Однако к этой дате Шарпантье все еще находился в Дилмане, а медленно двигавшийся Назарбеков, с тремя полками и 2-й Кавказской стрелковой бригадой, был в районе Баш-Кале – Хошап. 4-я пластунская бригада оказалась единственной частью, которая шла в Адилджвеваз для усиления IV корпуса.
Во второй половине июня Огановский был по-прежнему уверен в своей собственной мощи[139] и захватил город Коп, который удерживали три турецких батальона. Однако при всем своем оптимизме он понимал, что штурмовать укрепленные горные позиции будет нелегкой задачей.
Эти позиции самой природой были приспособлены для оборонительных действий. К западу от Копа и в 5 или 7 км от русла Мурат-Су начинались Великанские горы высотой около 900 м[140].
Преимущества для ведения оборонительных действий на Великанских позициях были очевидны, поскольку позади них находился один из немногих мостов (Шейхин), соединявших берега Мурат-Су. Однако для серьезной обороны позиций такой длины требовалось по крайней мере три дивизии. К 1 июля турки, вероятно, имели в районе Коп-Ахлат только 37-ю дивизию, одну бис-дивизию и конников 2-й кавалерийской дивизии. Жандармская дивизия и другая бис-дивизия находились в районе Битлис – Татван – Севан, а IX корпус стоял где-то между Хинисом и Мушем.
Огановский приказал Шарпантье, по прибытии в Адилсеваз, выдвинуться на Ахлат и обеспечить контроль над этим важным ущельем. После этого самым обещающим маневром должно было стать окружение Великанских позиций в ходе массированного удара кавалерии через Ахлатский проход. Его должен был поддержать одновременный удар Трухинской группировки, усиленной новыми частями, по позициям Татван – Битлис. Вряд ли можно было сомневаться, что вторжение мощной кавалерийской группировки в Ахлатский проход и захват Татвана заставили бы турок оставить Великанские позиции; ведь оттуда перед русскими открылся бы путь на Муш. Однако похоже, что генерал Огановский вовсе не имел в виду такую крупную операцию, как захват верховьев бассейна Муша и долины Битлис. Наступление IV Кавказского армейского корпуса планировалось Генштабом Кавказской армии как ограниченная операция, целью которой было сократить линию русского фронта после овладения линией Коп – Ахлат. На лето 1915 г. действий против Муша и Битлиса не планировалось. Однако минимальная программа захвата линии Коп – Ахлат включала в себя овладение Великанскими позициями, поскольку без них русским вряд ли удалось бы удержать Малазгирт. Озабоченный выполнением этой минимальной программы, не имея более широкого плана, генерал Огановский посчитал, что сложный маневр здесь не нужен. В то же самое время он предполагал, что турки разместили на Великанских позициях не более одной дивизии – к тому же не из лучших, – и решил положиться на превосходные боевые качества солдат своей 66-й пехотной дивизии. Он решил штурмовать Великанские позиции, как только прибудет первый пехотный резерв – 4-я пластунская бригада. Что касается огромного количества русской кавалерии, которая могла быть использована самым решительным образом, то генерал Шарпантье продолжал горько жаловаться на нехватку корма для лошадей в сухое лето на армянских горных лугах, заявляя, что присутствие кавалерийских дивизий в узком пространстве ущелья Ахлат сделает этот вопрос особенно острым.