Когда уже подуло холодом, Зинаида Михайловна свернула за угол, и они оказались под лестницей, ведущей на улицу, так называемый «черный ход».
Тетя Зина дала Асе телогрейку:
– Накинь! Мужики в ней курить ходят. А то совсем замерзнешь.
– Я что-то да... – стучала зубами Ася.
– Тебе бы коньячку, – покосилась на нее Зинаида Михайловна.
– Не спасет, – клацала зубами и даже не сразу попала в рукава огромной телогрейки Аксинья. – Я же отморозилась еще в Москве, когда Санта Клауса встретила на снегоходе. – Ася запнулась. – Ой! В смысле...
– Не надо ничего объяснять! – прервала ее Зинаида Михайловна. – Не надо лишний раз... Тут и Наполеон к некоторым приходит, прости господи... И еще кто-то. А в остальном – нормальные люди.
– Да я не так объяснила! – воскликнула Ася, но глотнула холодного воздуха из распахнутой Зинаидой Михайловной двери на улицу и замолчала.
Они вышли на улицу, и Ася осмотрелась. Территория психиатрической лечебницы чем-то напоминала местность вокруг заброшенного дома, куда Аксинья приехала работать. Те же голые и уродливые ветки деревьев, те же запущенность и налет старины. Только свалки мусора не наблюдалось.
– Ночью подморозило, – отметила Зинаида Михайловна, зевнув.
Они двинулись вдоль голого сада; хрустела под ногами тонкая, словно пергаментная, пленка наледи. Светила круглая луна, словно тоже была чемуто удивлена.
Аксинья задумалась:
– Говорят, при полнолунии обостряются психические заболевания.
– При полнолунии ночью на улице становится светлее, возникает бессонница, а с ней уже обостряется все остальное, – пояснила Зинаида Михайловна.
– Может быть... Я об этом не думала. Как тихо у вас здесь.
– Спят все. Пациенты в основном люди в возрасте. Молодежи фактически нет. Юленька моя... и ты...
– Вы поэтому ко мне так хорошо отнеслись? – покосилась на нее Аксинья.
– И поэтому тоже. Мне нравится, что ты успокоилась.
– Мне ничего другого не остается.
– Тоже верно.
– Холодно...
– Влажность большая, неприятно. Хочешь назад?
– Нет! Где угодно, только не в палате! Я еще здесь побуду!
– Куришь? – спросила Зинаида Михайловна.
– Нет, а ведь надо было бы...
Зинаида Михайловна достала из кармана темной куртки помятую пачку сигарет и затянулась.
– Не надо! Такая зараза. Потом не отстанет.
Она присела на скамейку.
Ася, честно говоря, удивилась, что Зинаида Михайловна с такой вредной привычкой дожила до столь почтенных лет. Она посмотрела на небо, на высокий бетонный забор. С ним Зинаида Михайловна не обманула.
Аксинью посетили грустные мысли: «Дождусь ли я этого их главного врача? Поверит ли он мне? Действительно, несу всякий бред. Санта Клаусы, ожившие памятники, похороны заживо. Может, я и вправду тронулась? Оттого, что мой любовник меня обманул? От несчастной любви? Да не так уж я и любила его, как оказалось».
Аксинья присела на скамейку рядом с Зинаидой Михайловной и прижалась к ней.
– Несмотря на холод, не хочу назад на эту страшную кровать.
– Посидим еще.
Ася посмотрела на бетонную стену и поняла, что сейчас потеряет сознание. Потому что изображение поплыло у нее перед глазами. То есть стена медленно отъехала назад, явив взгляду зияющий проем.
– Господи, что это?! – ужаснулась она.
Зинаида Михайловна прищурилась:
– Батюшки, обвалилась... Целая плита рухнула.
– Так это мне не привиделось? – обрадовалась Ася.
В темном проеме от рухнувшей плиты поднялось легкое облачко пыли, а затем появилась мужская фигура. И тут надежды Аси на свое выздоровление рухнули. В мужчине она узнала совершенное лицо и высокую фигуру Никиты. Того самого, от которого она так поспешно бежала из Москвы.
– Санта Клаус, мать твою! – выдохнула она.
– Асечка, не надо в каждом мужчине видеть Санта Клауса, – прокашлялась Зинаида Михайловна. – Особенно при Адаме Львовиче. Эка тебя на Новый год как замкнуло! – Старушка встала с лавочки, притушила окурок и звонко закричала: – Ты чего это делаешь, ирод?! Нашел, куда залезть! В сумасшедший дом! И лекарств у нас нет, наркоманы проклятые! Ишь чего удумал! Забор свалил! Ну-ка уноси ноги, а то тебя сейчас наши санитары так оприходуют, что мало не покажется!
Аксинья только диву давалась храбрости этой древней старушки. Но даже к вору, как она решила, Зинаида Михайловна подходила с добротой, предлагала ему убраться по-хорошему.
Но Никита словно не видел никого на своем пути.
– Аксинья! Я так рад! Я за тобой! Господи, что я пережил! Я приходил днем и все понял. Меня не пустили даже поговорить с тобой! Это – клоака провинции! Полное беззаконие! Я вернулся ночью, чтобы вывести тебя отсюда! Я тебя вывезу и спасу!
Ася смотрела в его красивые глаза и не могла понять, то есть поверить, в реальность происходящего.
– Ты как здесь? Откуда?!
– Сейчас некогда объяснять. Позже! Сейчас бежим со мной!
Аксинья перевела взгляд на Зинаиду Михайловну и поразилась кардинальным переменам, происшедшим с той за короткое время.
Бабуля побледнела, закрыла рот рукой и беззвучно заплакала, а затем повалилась на Никиту:
– Никиточка, дорогой ты мой, сынок! Я же тебя сразу не узнала!
Никита обнял старушку:
– Зинаида Михайловна, вы?! Здравствуйте! Извините, и я вас не узнал. Долго жить будете! Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить!
– Вы знакомы? – удивилась Аксинья.
– Как же... Как же... Это же Никита. Муж Кристинки моей... Бывший муж... Мой сыночек...
И тут изображение и вправду поплыло перед глазами Аси. Она и предположить не могла, что этот улыбчивый парень, который представлялся ей коварным обольстителем, оказался человеком, который в жизни столько всего перенес. Выясняется, что это его дом, его трагичная любовь к Кристине и его жена несколько лет пребывает в сумасшедшем доме.
Она пошатнулась, но Никита поддержал ее:
– Идем!
«Я ведь с ним на край света готова!» – ужаснулась Ася и кивнула, что означало: «Идем».
– Действительно, уносите отсюда ноги! – вытерла слезы Зинаида Михайловна. – Хоть вы спасетесь. Я присматривала за ней, Никита, пока тебя не было. Хорошая девочка, очень хорошая...
– Зинаида Михайловна, а вы как?
– Да я здесь, милок... здесь...
– Юле не лучше?
– Да все так же, все так же... Я здесь спрячусь, и не узнают!
– Зинаида Михайловна, я не знал, что здесь творится, но я вернулся, я...
– Никита, дорогой ты мой, я же не пациентка клиники. Я сама к тебе приду, ты же вернулся в свой дом с Кристиной. Я навещу тебя там, – стала подталкивать их к образовавшемуся проему тетя Зина.
Никита подхватил Аксинью под руку и потащил на выход. Зинаида Михайловна перекрестила их вслед.
Ася повисла на его плече:
– Нас догонят, нас вернут.
– Я не дам! Не переживай! Не имеют права. Ты убила кого?
– Нет.
– Ты опасна для общества?
– Нет.
– Тогда в чем дело? – стрельнул он на нее своими темными глазами.
– Как же я рада, что ты за мной пришел. Но как ты здесь оказался? Ты же оставался в Москве!!
– Я расскажу тебе обо всем обязательно! Только уедем отсюда.
– Как ты повалил плиту?
– Вручную, – рассмеялся Никита. – Подогнал КамАЗ, заплатил шоферу, зацепили плиту и...
– А где КамАЗ?
– Умотал, как на гонках в Дакаре, прямо с волочащимися сзади тросами. Боялся, что засекут.
– Зинаида Михайловна сказала, что на ночь там фактически никто не остается, а санитары пьют...
– Все равно, давай быстрее запрыгивай на железного коня, и погнали.
– «Железного коня»? – Взгляд Аси остановился на припаркованном мотоцикле.– Нет!
– Да!
– Сначала снегоход, затем мотоцикл... А в нормальных машинах тебе слабо ездить?
– Езжу, езжу, но на этом коне мне тебя легче похищать будет.
– Это так романтично. В телогрейке, пропахшей табаком, из психушки с ветерком!
Глава 13
Аксинья вошла в комнату, куда ее проводила секретарша с большой грудью и большими амбициями.
– Прими ванну, – сказал Никита.
– Я совсем грязная? – покраснела Ася.
– Да я не об этом! Согрейся! Приди в себя!
– Я сначала хочу узнать у тебя, что ты тут делаешь?
– Иди в ванную! – скомандовал Никита.
А она только сейчас заметила, что под глазами у него пролегли темные круги. Возможно, что он устал, переволновался, да еще сказывалось недавнее ранение с кровопотерей.
Аксинья подчинилась и погрузила измученное физически, да и морально, тело в ванну с теплой водой и пышной пеной. Сейчас она вдруг почувствовала себя очень счастливой и защищенной. Это состояние благодушия и гармонии тут же нарушилось, когда в ванную вошел Никита с подносом еды.
От возмущения Аксинья не сразу даже сообразила, что надо кричать и ругаться. Она сжалась в комок, подтянув ноги к груди, и поблагодарила себя за многолетнюю привычку принимать ванну с густой пеной. Никита же совсем не смущался, он присел на край ванны и сунул поднос буквально в физиономию Асе.
– Перекуси! Я так зверски проголодался! – При этом он еще что-то смачно жевал.
– Вы, ты... Совсем обнаглел? Ты что себе позволяешь? Я же моюсь!
– Ты не моешься, а отдыхаешь. А у меня словесное недержание. Я жажду разговора с тобою. Да не бойся, в ванну не полезу...
– Еще бы!
– Да тут и пена... ничего не видно.
– А ты повнимательнее посмотри! – огрызнулась Аксинья.
– А ты – злючка!
– А ты – нахал!
– А ты выпей шампанского и расслабься.
– «Вдову Клико»? – самым ехидным голосом на свете спросила Ася.
– Оно самое. – Никита совсем не пытался рассмотреть то, что скрывается под пеной. Но почему-то Асе показалось, что вода в ванне стала горячее. – Ты откуда знала, что я принесу?
– А мне об этом сообщила твоя любовница. – Аксинью от смущения в качестве защитной реакции потянуло на дерзость и хамство. – Твоя секретарша! Красивая девушка, и я так понимаю, у тебя большой штат секретарш. Ты всех своих любовниц поишь таким дорогим шампанским?