Николай Иванович между тем закурил какуюто дешевую папироску и стряхнул пепел прямо на склоненную голову Наума Тихоновича.
«Так ему и надо! – злорадно подумала Аксинья и тут же себя одернула: – Что я такая злая? Надо учиться у покойной Кристины. Она, похоже, и правда ангелом была».
– Так я о чем говорю? Сад у буржуев был очень хорош. Розы там всякие, Офелии – «жопелии», извините. А коммуняки-то меня поставили вроде как садовником. А я какой, на хрен, садовник? Как картошку растить – знаю, морковь там, свеклу. А вот что делать с этими нежностями, что здесь произрастали? Многое увидел в первый раз и больше уж за всю жизнь не видел. Ну оно все и почахло. Такие страшные проплешины сухой травы, кустов... И к нашим-то начальникам из Москвы должны были приехать еще большие начальники, а тут такая оказия с видом из окна их люкса. Меня, конечно, пропесочили, а решать что-то надо было? Вот и решили установить эти статуи идиотские: горниста, даму с веслом, Ленина, еще когото. Занять экспозицию, так сказать. Вам интересно, молодежь? – спросил он, почувствовав некоторый рассеянный интерес к его повествованию.
– Очень, – заверил его Никита, глядя куда-то в сторону.
– Ну, так выпьем? – предложил явно обидевшийся старик. – Уважьте старика, – канючил он, поскольку предыдущий напарник по пьянке явно был не в форме, а у самого «садовника» денег, видимо, не имелось.
«Вот уж и вправду говорят, «что стар, что млад», – вздохнула Аксинья. – Купи игрушку! Выслушай! Выпей! Ты меня слушаешь? Ты меня уважаешь?»
Никита поднялся и ушел в сторону барной стойки.
– Красивый мужчина, – проводил взглядом удаляющуюся спину Николай Иванович, и было странно услышать это именно от него.
– Да, – сказала Аксинья, удивившись, что это слово реально вырвалось у нее.
– Вы красивая пара, прямо как Никита с Кристиной были.
– Я просто на нее похожа, как мне говорили, а так я сама по себе, – с превеликим терпением отреагировала Аксинья.
– Ты думаешь, что я из-за внешнего сходства твоего принял тебя за Кристину?
– Думаю, что да.
– Дурочка! Дело в том, что между вами же магнит работает! Он смотрит на тебя так же, как когда-то смотрел на Кристину!
Асе понравилось то, что он сказал, но она деду не верила.
Вернулся Никита в сопровождении официантки с несносным характером.
– Самый дорогой коньяк! – кривляясь, произнесла она. – Правда, только три звездочки.
– Это не столь существенно! – сразу же откликнулся Николай Иванович, с большим вожделением смотря на фигурную бутылку.
Официантка вырвала ее у Никиты и сама разлила по рюмкам.
– Это – моя работа!
– Спасибо, – кивнул Никита.
– Не за что! – фыркнула она и ушла, покачивая бедрами.
– Да-а... – протянул Николай Иванович, смотря ей в след. – Весомая женщина. Но я отвлекся. – Дед, вдохновившись принесенным коньяком, решил продолжить рассказ. – Ну и намучились мы тогда с этими статуями! Я проклял все на свете! Лучше бы за этими кустами ухаживал. С трудом установили, но комиссия забраковала. Мол, у вас горнист смотрит на даму с веслом и показывает ей горн, вроде как что-то неприличное торчит в ее сторону. Представляете, нравы были? Сейчас тетки голые кругом уже не знают, что показать кому и зачем. Так мужикам уже все приелось, ничего не хотят. А в то время горн нельзя было показать на другую статую. Вот мы и опять разворачивали горниста на запад, чтобы он был повернут спиной к даме. Так потом все и существовало. А я все вспоминаю и смеюсь до сих пор. Выпьем?
– За знакомство! – предложил тост Никита, и все выпили по стопке коньяку, который оказался действительно неплохим.
– А вы, Никита, сейчас что будете делать с домом? Тут все так запустело.
– Все можно отремонтировать, – откликнулся он и покосился на храпящего Наума. – Надо бы отвести его спать.
– А я выйду подышать свежим воздухом, – тут же встала из-за стола Аксинья.
Старик забеспокоился:
– А как же я? Как же наша теплая беседа? Как же коньяк? Только начали...
Никита выложил деньги на стол:
– А вы ешьте и пейте, все ваше.
– Вот спасибо! – обрадовался дед.
– Тихо как, – приблизился к Асе Никита.
Та стояла в ночном саду и вдыхала прохладный воздух. Больше ее не тянуло прогуляться в гордом одиночестве.
– У меня к тебе разговор, – покосилась на него Аксинья.
– Я согласен, – сразу же отреагировал Никита.
– Вот ведь идиот! Я не об этом!
– А о чем же тогда еще? – сделал разочарованные глаза Никита.
– Тебе нравится Анатолий Алексеевич?
– Он имеет вес в этом городе как крупный бизнесмен. Я не очень хорошо его знал, когда встречался с Кристиной. Тогда он беспробудно пил. Сейчас я рад за него, что он вылез из этой ямы. А почему ты спрашиваешь?
– На него как-то странно реагирует дочь Юля. Что-то не бросается она в объятия любящего и заботливого отца.
– Ты не заметила, что Юленька вообще странно на все реагирует?
– Тебе на шею она, однако, повесилась.
– А ты еще поревнуй!
– Мне он не понравился вместе со своей грязью. «Я для дочки все сделал, я раскаиваюсь». Да он не был в том заведении! Ничего там для нее не делают! Там – ад!
– Может, Анатолий Алексеевич этого просто не знает?
– Так узнай! Раз такой заботливый папаша! – упрямо сдвинула брови Аксинья.
– Я не понимаю, к чему ты клонишь? Посмотри, какая луна, какая ночь! Романтика!
– В полнолуние обостряются все психические заболевания! – хмуро сказала Ася.
– Собственный опыт?
– Так говорят. А сейчас я и сама чувствую, что начинаю заводиться.
Никита встал за ее спиной и обнял обеими руками.
– Ты лезешь ко мне, потому что я похожа на нее?
– Тебе надо обязательно задавать такие гадкие вопросы?
– Обязательно, – отодвинулась от него Аксинья.
– Я не могу не быть честным. То, что ты сильно похожа на Кристину, не могло не привлечь меня к тебе. Но вы разные. И сейчас меня влечет именно к тебе!
– Я вот в этом как раз и не уверена. – Аксинья тряхнула волосами. – Знаешь, что мне говорило то привидение, что напугало меня до смерти? То есть Юля? Здесь, в саду? Она бормотала что-то о том, что я должна ее спасти, что я должна вырыть что-то. Из земли, понятно?
– Пока не совсем. – Никита явно расстроился, что Ася уклонилась от его объятий.
– А знаешь, что она шепнула мне на ухо, пока ты рассыпался в любезностях с ее отцом? Она сказала: «Выройте, и вы тогда спасете меня от сумасшествия». Она так четко это сказала, так четко и так слезно посмотрела на меня! Я не могу забыть. Она не просила это у своего отца, у тебя, она знала, что вы откажете.
– А с учетом того, что у Юли тенденция разрывать могилу сестры, то...
– Вот видишь! Ты догадался!
– Ася, о чем ты? Вот только не проси меня сейчас разрывать могилу моей бывшей жены из-за бредней Юли.
– Вот и ты такой же!
– Я – просто разумный человек! А если бы Юля попросила тебя прыгнуть с десятого этажа, ты тоже бы это сделала?
– Здесь что-то другое! Что-то важное, что может ее спасти, – не сдавалась Ася.
– От чего?
– От того, что ее заточили в психушку.
– Ты сама понимаешь, что говоришь? Что там может быть в могиле, кроме трупа?
– Надо что-то делать...
– Тебя, выходит, неспроста заперли в «желтый дом»! – почти повысил голос Никита и, развернувшись, ушел.
«Ничего другого и не ожидала, – вздохнула Ася и задумалась. – Процедуру эксгумации можно проводить и легально. Но, насколько я слышала, для этого необходимо постановление суда или распоряжение прокурора. А чтобы получить такое разрешение, должны быть какие-то доказательства. Стоп! Не какие-то, а весьма существенные, слова девушки, давно признанной недееспособной, тут не помогут. Потом, ходатайствовать должны родственники, а не я. А кто у Кристины родственники? Никита, как бывший муж, дал мне ответ. А Анатолий Алексеевич вряд ли тоже этим заинтересуется. Тем более, именно у него Юля ничего и не просила. Знала, что будет отказ. Она попросила у меня! Черт! А я-то и помочь ничем не могу! Но надо хотя бы проработать план. Для начала поговорить с Юлей и попытаться выяснить – что она ищет в могиле сестры? Затем я могу поговорить с лечащим врачом Юли – из-за чего она попала в психлечебницу. И когда я это все сделаю, я и решу – бред Юля несет или есть в ее словах рациональное зерно».
Аксинья услышала раскатистый бас Наума Тихоновича, раздавшийся в глубине дома:
– Что за черт?! Где я? Где Пронин или как его там?! Чертов старикашка!! Я требую продолжения банкета!
Аксинья поежилась от холода и поспешила в свою комнату, чтобы наконец-то отдохнуть и выспаться.
Глава 16
Уже с утра Аксинья, не позавтракав, привела себя в порядок и набрала телефонный номер таксиста, подвозившего ее.
– Я помню тебя, декоратор! Рад, что обратилась! Приеду и отвезу, куда скажешь...
Его машина подъехала к ней уже через десять минут.
– Здравствуй, Гена.
– Рад видеть! Куда едем? На строительный рынок за материалами к дому?
– В лучший магазин женской одежды. Надо себя в порядок привести, а то моя одежда совсем в негодность пришла.
– Вот это – дело! – засмеялся Геннадий. – Деньги-то есть?
– Карточка с приличной суммой, – похвасталась Ася, стараясь не думать, как на это отреагирует Никита.
– Тогда едем в наш центральный торговый центр, где принимают карточки.
– Очень хорошо! – расположилась на заднем сиденье Аксинья.
– Как тебе Ессентуки? Как город?
– Мало еще что видела, – туманно ответила она.
– Как лечение?
– Не лечилась еще.
– А чем же ты занималась? – посмотрел в зеркало дальнего вида Гена.
– Лучше не спрашивай!
– Желание клиента – закон! – козырнул шофер.
В торговом центре Аксинья разошлась не на шутку. Трудно удержать себя в рамках, если тебя ни в чем не ограничивают. Она и сама не заметила, как ее гардероб пополнился джемпером жизнеутверждающего оранжевого цвета, облегающими джинсами, удобными сапожками и ярким бирюзовым пуховичком. Она почувствовала себя Снегурочкой, прикупившей шмотья.