Впрочем, Ольга скоро взяла себя в руки. Какая-то часть ее разума отчетливо понимала, что просто забыть и жить как раньше у нее все равно не получится! И то, что Наставник говорил о семье, о родовых динамиках, постоянно всплывало в голове.
А еще – его глаза с прищуром, голос, короткая черная борода… «Интересно, если ее потрогать, она жесткая или мягкая? – некстати подумала Ольга. – Наверное, жесткая!»
– Галина Васильевна, меня сегодня не будет! – Ольга взяла плащ и решительно шагнула к двери. – У меня встреча, так что до завтра.
– Важная встреча?
– Да, очень, – серьезно ответила Ольга.
Она не имела ни малейшего представления о том, где находится поселок Рассветово, но умный навигатор обнадежил – оказалось, это не так уж далеко, всего десять километров от МКАД.
Добралась она довольно быстро. И то, что увидела на месте, ее совершенно обескуражило!
Вместо забытой богом и людьми деревушки перед ней предстал аккуратный коттеджный поселок, охраняемый, как средней руки военная база. Все честь по чести – и бетонная стена, и видеокамеры повсюду, и пропускной пункт со шлагбаумом, больше напоминающий армейский КПП…
Ольга совсем растерялась. Она уже решила, что перепутала и заехала не туда, или это Мишка ошибся, когда из застекленной будки вышел добрый молодец в камуфляжной форме, габаритами напоминающий трехстворчатый шкаф, а выражением лица – гориллу из зоопарка, впрочем, довольно добродушную, насколько вообще может быть добродушной горилла.
– Добрый день, я могу чем-то помочь? – заученно произнес он, изобразив на своей физиономии что-то вроде улыбки, но взгляд из-под тяжелых надбровных дуг был суровый, оценивающий.
– Извините, я, наверное, ошиблась… – промямлила Ольга. – Это точно поселок Рассветово?
На миг ей вдруг действительно захотелось, чтобы это была ошибка… Но на этот раз надежда оказалась напрасной.
– Точно так, – ответил бдительный страж, – а вы к кому?
– Мне сказали, тут живет один человек… Круглов Николай Степанович.
– А, понятно, – лицо охранника стало строгим, – документ ваш можно?
Ольга послушно вытащила паспорт. Она не была уверена, что поступает правильно, но почему-то повиновалась. Охранник внимательно изучил документ, потом зачем-то ушел к себе в будку, коротко бросив «подождите».
К счастью, ждать пришлось недолго. Через несколько минут поднялся шлагбаум, и голос из будки, усиленный динамиком, скомандовал:
– Проезжайте! Третий дом по левой стороне.
Ольга поспешно села за руль, словно опасаясь, что охранник передумает. Она была совершенно сбита с толку и не представляла, что делать дальше, как вести себя, что говорить…
Вот и третий по счету дом – красивое кирпичное здание, похожее на маленький замок. У калитки стоял высокий седой мужчина – тот самый, с фотографии, Ольга сразу его узнала!
Не помня себя, она резко затормозила, выскочила из машины… Увидев ее, он чуть улыбнулся и тихо, словно сам себе не веря, сказал:
– Лелька… Это правда ты?
Алексей в задумчивости барабанил карандашом по столу. После того, как вчера уволил Женечку, он пребывал в некоторой задумчивости. Кого-то ведь надо было искать на его место, причем срочно! Человека толкового не найдешь ни сегодня, ни завтра, а работа стоять не может.
Неизвестно почему Алексей вдруг вспомнил старый мультфильм «Вокруг света за 80 дней», который смотрел еще ребенком. К роману Жюля Верна сие произведение имело очень отдаленное отношение, зато мистер Филеас Фогг был очень находчив и невозмутим, как настоящий английский джентльмен! Как он там говорил? «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое!»
«Вот и мне так надо, – со вздохом подумал Алексей, – кто у нас тут старейший работник, который трудится с первого дня и кухню знает от и до? Катерина Матвеевна! Она и пользы приносит больше всех, и в системе нашей дольше всех варится, так что аж два закона от Наставника будут соблюдены. Хотя бы на первое время надо назначить ее заведующей производством, а там – как пойдет».
Алексей встал и прошел на кухню. Там, как всегда, вкусно пахло, что-то шкварчало на сковородке, огромная кастрюля исходила паром… Как только он появился, все разговоры мигом стихли, и взгляды устремились на него. Раньше такого не было почему-то!
– Катерина Матвеевна, зайдите ко мне, пожалуйста! – веско произнес Алексей.
Через несколько минут она стояла перед ним, теребя край фартука.
– Звали, Алексей Михалыч?
– Да, проходите, садитесь! – Алексей поднялся, сделал широкий приглашающий жест, и его тесная каморка на миг показалась просторным кабинетом. – Вы ведь, наверное, знаете, Катерина Матвеевна, что у нас место завпроизводством освободилось?
– Да уж, знаю, – женщина поджала губы, и на лице ее появилось неприязненное выражение, – как говорят, сколь веревочке ни виться…
– А что вы скажете, если я вам предложу его занять – по крайней мере временно? – спросил Алексей. – Работы, конечно, прибавится, две зарплаты не обещаю, но как-то компенсируем, конечно…
– Ну, раз надо, я согласна, – очень серьезно ответила Катерина Матвеевна, – а то прямо душа болит смотреть, что делается! Я вот тут подумала, – оживилась она, – брат мой двоюродный фермерское хозяйство завел в Тульской области. Так вот у него там и картошка своя, и овощи, а свинина такая, что прямо пальчики оближешь! И дешево совсем. А на рынок не пробиться… Вот если бы у него закупаться, а? Как вы считаете?
Мама приехала, как всегда, неожиданно.
Максим возвращался с работы немного раньше обычного – после неприятного случая с овощными консервами шеф больше не полагался на Танечку и завел новый порядок: получением справок и сертификатов отныне должен был заниматься Максим. Причем, как выразился Виктор Васильевич, «в рамках полного цикла» – и документы готовить, и образцы представлять, и общаться с проверяющими и контролирующими органами.
За что ему досталось это, было непонятно, но, как говорится, приказы начальства не обсуждаются, а выполняются! Впрочем, Максим не протестовал – во-первых, шеф обещал прибавку к зарплате, причем вполне ощутимую, а во-вторых, некоторая, пусть и небольшая, свобода передвижения ему нравилась значительно больше, чем сидение в четырех стенах с девяти до шести.
Подходя к подъезду, он заметил женскую фигуру на скамеечке. Лица было не видно, но в облике почудилось что-то знакомое, даже родное…
Он подошел ближе – и ахнул.
– Мама! А ты что здесь делаешь?
– Да вот… – она поднялась, неловко перевернула сумочку и суетливыми движениями принялась собирать рассыпавшуюся мелочь, – вот, зашла на тебя посмотреть… Я в Москву вообще-то по делу приехала, а тут мимо шла…
Она так смутилась от собственных неуклюжих объяснений, что покраснела до ушей, словно девчонка, и тихо призналась:
– Знаешь, я по тебе так соскучилась! Два месяца уже не видела. Понимаю, тебе некогда…
Максим даже растерялся. Он неловко обнял мать за плечи.
– Да что ты, мам, пойдем! Я сам хотел заехать на выходных…
Максим знал, конечно, что в эти выходные он никак не смог бы поехать домой и пропустить тренинг у Наставника. Он понимал, что лжет… И в то же время каким-то непостижимым образом это было правдой! Обняв мать, он вдруг почувствовал себя как в детстве – слабым, робким, но надежно защищенным от всего плохого ее любовью. Волшебное единение с мамой, такой близкой, родной и теплой, делало мир прекрасным.
Только рядом с мамой можно снова стать маленьким, хотя бы на миг, даром что давно перерос ее на целую голову…
– Ну, ладно, ладно, пойдем домой, – строго сказал она, подхватив со скамейки объемистый полиэтиленовый пакет, – голодный ведь небось с работы?
– Ага, – признался Максим.
В холодильнике нашелся только изрядно засохший сыр и хлеб.
– Ты прости, мам, угостить тебя нечем, – Максим искренне расстроился, – забыл к ужину купить что-нибудь. Ты подожди, я мигом!
Он уже собрался было сгонять в ближайший магазин, но мама его остановила.
– Нет, у меня пирожки с собой! С утра напекла. Вот, с капустой, с картошкой, с вишней…
Она деловито, по-хозяйски раскладывала пирожки на тарелке. По правде говоря, раньше Максим был равнодушен к домашней стряпне – казалось, что в Макдоналдсе гораздо вкуснее! – но сейчас от запаха просто голова закружилась.
– Спасибо, мам! Ты у меня лучше всех, – сказал Максим.
– Да ладно, – мать слегка потрепала его по голове, – иди лучше руки мой да садись за стол!
После четвертого съеденного пирожка Максим, собрав волю в кулак, поднялся из-за стола. Мать наблюдала за сыном с довольной улыбкой.
– Ну что, вкусно? – спросила она.
– Еще как! – честно ответил Максим.
– Во-от… Это свекровь меня научила, бабушка твоя покойная, – похвасталась мать, – она вообще готовила хорошо, шила, вышивала. Хорошая женщина была, тихая, добрая… Только странная какая-то.
– А почему странная? – насторожился Максим. Бабушку Таисью Максимовну, жившую через две улицы, он знал хорошо, но о том, что должна быть и вторая бабушка, как-то раньше не задумывался!
– Да так вот, – развела руками мать, – сирота была. В войну родилась, в чужой семье выросла, у дальних родственников, а время-то тяжелое было!
– А почему она сирота была? Родители погибли?
На лице у матери отразились одновременно жалость и брезгливость.
– Да хуже, – ответила она, – ее отец немец был! Деревня под оккупацией была… Мать ее потом повесилась от позора, а ребенка родственники взяли. Но ей там несладко жилось – попрекали, да и били частенько. Хотя хорошая была, красивая, беленькая такая, глаза синие! Ты на нее похож. Грустная только, плакала часто, жаловалась – мол, сердце болит. Ну, и умерла в сорок пять лет, тебя еще на свете не было.
– Да… Дела! – Максим покачал головой. Печальная история тронула его сердце… В то же время она многое объясняла в нем самом.
– Ладно, сынок, пойду я, а то на электричку опоздаю! – спохватилась мать.