— А вы пытались объяснить ей?
— Пытался, да напрасно. Думает, что завёл любовницу.
Семёнов хитро прищурился:
— Завели?
— Что вы доктор! Я обожаю жену.
— Понятно, понятно… — Семёнов тряхнул шевелюрой. — К сожалению, не только ваша, но и многие другие жёны часто так думают. Вместо того, чтобы обратиться за помощью к психологу, или сексологу, привести к ним мужа, мучают его ревностью, упрёками, устраивают скандалы, впадают в истерику.
Семёнов опять прищурился.
— М-да… Всё же, давайте поговорим о любовницах. Я не призываю вас стать бабником, изменять жене направо и налево. А вот попытаться на время закрутить роман с какой-нибудь свободной от брачных уз женщиной — рекомендовал бы. Поверьте мне, как доктору — помогает. Иногда даже в самых тяжёлых случаях. У вас в компании наверняка немало хорошеньких одиноких женщин. Приглядитесь к ним — советую.
Семёнов не надолго умолк: хотел понять, какое впечатление произвёл на Ладнова такой совет — Знаете ли, годы совместной жизни притупляют чувства. Ничего страшного в лёгком флирте нет. Главное — не изменять по-настоящему, не разрывать брак.
Ладнов дивился словам врача, но слушал внимательно, не прерывая, оставляя свои суждения при себе.
Прощаясь, Семёнов дал ещё совет:
— Будете уходить с работы домой, все проблемы сразу оставляйте за порогом своего офиса. Иначе, как говорится, может «поехать крыша».
— А когда я получу «Реалис»? — не утерпел спросить Ладнов.
— Недельки через две-три…
Но препарат Ладнов получил лишь через месяц. Однако, и с ним ничего хорошего в попытке секса с женой не вышло, только вызвало у Надежды ещё большее подозрение в его неверности.
Глава третья
Удручённый разладом с женой, Ладнов вспомнил советы доктора Семёнова и когда Нина принесла ему свежие газеты, впервые с интересом обратил внимание на своего пресс-секретаря. Нина выглядела довольно привлекательно — среднего роста, правильные черты лица, высокий гладкий лоб, чуть изогнутые ресницы и брови, густые каштановые волосы на плечах… Всё это очень гармонировало с удлинённым разрезом карих глаз, высокой грудью, узкой талией, словно точёными ножками.
«Как же раньше не замечал её?», — подумал Ладнов. Ему захотелось поближе познакомиться с ней. Однако, ещё несколько дней он не решался заговорить с Ниной. Но однажды, в порыве какого — то пыла вызвал её к себе.
— Нина, подойди ближе, — обратился он к ней, застывшей в дверях.
Она удивлённо вскинула брови. Ещё никогда шеф не называл её только по имени.
Нина подошла к столу:
— Слушаю, Сергей Васильевич.
Ладнов с удовольствием вдохнул тончайший аромат её духов, заметил, что она смущена его необычным обращением, и сам чуточку подрастерялся.
— Нина, — повторил он слегка севшим голосом. — Вы сегодня вечером очень заняты?
— Вечером я свободна.
Она всё поняла. Для неё Ладнов не был таким уж красавцем, нравилось другое — в нём всегда проявлялись уверенность в себе, спокойствие. Он, конечно, мог и вспылить, повысить голос, но это происходило лишь в тех случаях, когда подчинённые были слишком в чём-нибудь повинны. Но и в этих случаях он быстро брал себя в руки. К тому же у него была светлая голова, что немаловажно для руководителя.
На своём жизненном пути она частенько встречала мужчин, бросающих на женщин сальные взгляды. Вот и её муж, оказался бабником, отчего и разошлась с ним. Ладнов, считала она — пуританин. Многие сотрудницы компании тоже принимают шефа за «сухаря». И вдруг — этот его взволнованный голос…
«Значит, что-то во мне привлекло шефа!» — обрадовалась Нина.
А Ладнов смотрел на неё всё с тем же нескрываемым интересом. Надо же, просто фея обитает в его офисе! Наверное, ухажёров хоть пруд — пруди…
— Можно пригласить вас составить мне компанию — отдохнуть на прогулке? — снова обратился он к ней с вопросом.
— Можно. — Лицо Нины зарделось. — Сегодня вечером я абсолютно свободна, — повторила она.
— Тогда после работы не уходите. Я позвоню вам. Договорились?
Нина согласно кивнула.
В шесть тридцать вечера, когда все сотрудники офиса разошлись по домам, позвонил её рабочий телефон.
— Слушаю, — задыхаясь от волнения, ответила она в трубку.
— Через пять минут выходите, буду ждать у подъезда. — Услышала Нина мягкий голос Ладнова. Взглянула в зеркальце, торопливо поправила расчёской волосы, подкрасила губы и вышла ровно через пять минут.
Ладнов выглядел элегантно. На нём был уже не будничный светлый костюм, а стильный, тёмно-синий в полоску, с голубой сорочкой и синим галстуком в белый горошек. Нина восприняла эту перемену как добрый знак.
Ладнов в свою очередь бросил на неё быстрый взгляд. Она тоже переоделась — сменила фирменный чёрный костюм с бейджиком на лёгкое сиреневое платье, плотно обтягивающее её бёдра и грудь.
Ладнов пригласил её в свою «Волгу».
— Куда поедем? — спросила Нина.
— За драмтеатром есть чудный скверик. Мне он нравится своими ухоженными дорожками, клумбами, чистыми скамейками и уютным кафе. Там всегда не так многолюдно и можно отведать отличный пломбир. Давайте прогуляемся в этот скверик?
— С удовольствием. Я тоже люблю его.
Когда они подъехали к театру и вышли из машины, Нина робко просунула ладошку под локоть Ладнова.
На секунду он замер, огляделся: не увидит ли кто из знакомых — что тогда?
Нина поняла опрометчивость своего поступка, мягко высвободила руку.
«Умница!» — успокоено похвалил в душе Ладнов.
Они прошли сквериком в кафе, в тень его веранды, где стояли несколько столиков из белого пластика. Сели в уголок. К ним подскочил юркий официант — сероглазый длинноногий парень с прилизанными волосами и услужливым взглядом.
— Что пожелаете?
— Мороженое, — попросил Ладнов.
— С клубничным вареньем, — добавила Нина.
Расторопный официант моментально исполнил заказ.
Ладнов щедро расплатился, с лёгкостью в душе откинулся на спинку стула. Из небольшого динамика под козырьком веранды лилась волнующая душу песня «Эти глаза напротив» в исполнении Валерия Ободзинского. Кусты жасмина с белыми бутонами дурманили густым ароматом голову, а рядом сидела настоящая фея… Ладнов заворожено смотрел на её чувственные губы и более лучших минут представить себе не мог.
Он пододвинул к ней вазочку с мороженым:
— Нина, вы сегодня такая красивая.
— Только сегодня? — кокетливо улыбнулась Нина.
Она знала, что шеф женат, не раз видела его симпатичную, зеленоглазую, пышнотелую жену в офисе компании: видимо приходила проведать муженька. Но что-то в последнее время больше не приводилось встречать, не разошлись ли? Может потому шеф сегодня так необычен? Как бы там ни было, она, Нина — свободная, молодая женщина, имеет право и вольна себе позволить распоряжаться собой, как того хочет. А сегодня она пожелала остаться с шефом наедине и рада этому…
…Они ели мороженое и с улыбкой смотрели друг на друга. Оба чувствовали, что между ними возникает волнующую душу связь.
— Ещё порцию? — предложил Ладнов, как только Нина отставила вазочку.
— Боюсь горло заболит.
Она достала из сумочки тюбик с помадой, круглое зеркальце, глянула в него, чуть подправила помадой губы, повернула голову к Ладнову:
— По домам?
— Я подвезу вас, не возражаете?
— Не возражаю.
У подъезда девятиэтажной коробки дома, где Нина попросила остановить машину, на скамейке о чём-то оживлённо разговаривали старушки. Увидев Ладнова с Ниной, они враз умолкли, с нескрываемым любопытством уставились на них. Нина и бровью не повела.
— Вот здесь я и живу, — обратилась она к Ладнову. — Теперь хочу угостить вас, приглашаю.
Он ещё утром узнал, что она одинока, поэтому с лёгкой душой прошёл вслед за ней в квартиру.
— Проходите и пока поглядите, как я живу, — предложила Нина Ладнову, остановившись в прихожей у зеркала. — Квартирка у меня маленькая…
Ладнов зашёл в комнату, осмотрелся: она оказалась с низким потолком, хорошо обставлена мебелью и ухожена чисто с женским старанием. В ней было уютно, пахло хорошим парфюмом. На полу лежал зелёного цвета палас, а на письменном столе у окна красовалась хрустальная вазочка с живыми цветами.
Через несколько минут Нина внесла жёстовский подносик с двумя керамическими чашками кофе и бутербродами с колбасой и сыром.
Потом они слушали магнитофонные записи концерта итальянской эстрады. Даже потанцевали немного.
Нина вдруг зябко повела плечами.
— Что, холодно? — спросил Ладнов. — Я форточку закрою.
— Не надо. Выйдите на минутку. Я позову.
Он вышел и вскоре услышал чуть дрогнувший голос Нины.
— Войдите!
Ладнов вошёл, кровь бросилась ему в голову: откинув одеяло, обнажённая Нина со странной улыбкой лежала на разобранной кровати и жестом руки приглашала разделить с ней ложе.
Он оторопел. Противоречивые чувства охватили душу: отказать женщине — вроде, как обидеть, низко пасть в её глазах, но и вот так с ходу броситься к ней в постель — тоже не мог.
В комнате повисла тягучая пауза.
Нина нетерпеливо прикусила губу, ещё больше откинула одеяло, снова сделала приглашающий жест:
— Ну что же вы?..
Он колебался ещё несколько секунд, но волна острого желания вдруг охватила всё его тело…
Глава четвёртая
От Нины Ладнов выбрался в двенадцатом часу ночи. Ехал домой мимо засыпающих девятиэтажек, пытался разобраться в себе. На душе было неспокойно. Мрачные мысли теснились в голове: «Всё-таки изменил своей Надюше. Что будет, если она узнает?»
Ещё никогда он не чувствовал себя так мерзко — как мог поддаться обоянию Нины?
Ладнов потряс головой, отгоняя неприятные мысли. Заставил себя успокоиться: этот вечер показал правоту доктора Семёнова. Выходило, что ему, Ладнову, не о чём волноваться — он не импотент.
Жена встретила его насуплено. Обиженно кинула в лицо свою боль: