Я влипла.
И пусть. Влюбиться – это прекрасно. Главное, чтобы не в козла вроде Кисы или, боже упаси, Вадьки. А Джей будет моим самым прекрасным воспоминанием об Англии. Может быть… может быть даже не только воспоминанием? Вдруг у нас что-то да получится? Я разведусь с Кисой и вернусь сюда, найду тут работу. Нэнси предложила помочь с работой, если я вдруг надумаю осесть в Британии…
Божечки. Куда меня несет, а? Я бы еще имена нашим с Джеем шести детям придумала! Вот бы он порадовался-то!
Все, хватит воздушных замков. Берем ноги в руки, то есть смартфон, и топаем обратно в столовую. Пить чай и заканчивать с долгами. Ненавижу долги, от них ничего кроме испорченных отношений и головной боли.
Я чуть не столкнулась с Джеем на пороге столовой. Немудрено в полумраке пустой квартиры, освещенной лишь свечами в столовой и слабым светом с лестницы. В руках у Джея был поднос с чайником и чашками, а еще на нем был игривый фартук с перчиками. Красными. И больше ничего.
Стоит ли говорить, что я не могла упустить возможности полюбоваться эксклюзивным зрелищем? Ради такого дела я даже свет в столовой зажгла, предварительно пропустив Джея вперед.
Вид сзади был… м-м… топ-модели удавятся от зависти! И потому что у Джея великолепное тело, и потому что он так улыбается, обернувшись через плечо… О черт, я уже говорила, что Джей – это воплощенный секс?! А как эротично он расставляет чашки на столе и тягуче, с хрипотцой, зовет:
– Иди сюда, моя прекрасная леди.
Я шагнула к нему, даже не успев подумать. Просто ноги сами послушались его, вперед мозгов. Мозги бы и не включились вовсе, если бы между мной и Джеем не оказался мой телефон. И откуда он тут взялся? В Темзу его, в Темзу!
– Тебе идет моя футболка, – шепнули мне, отводя мою руку с телефоном куда-то к столу. – А еще ты великолепно смотришься в моей постели.
Следующему раунду сексуального марафона помешал банальный звон чашки, на которую наткнулась моя рука с телефоном.
– Упс. Чуть не утопили, – без капли раскаяния сказал Джей, вынимая телефон из моей безвольной руки…
Нет. Пытаясь его вынуть, но наталкиваясь на мое сопротивление.
– Ты обещал мне горячего чаю, мистер Бизон.
– Горячего чаю?.. – Он насмешливо поднял бровь и чуть-чуть, едва заметно, повел взглядом вниз. Туда, где красные перчики на фартуке очень выразительно топорщились. – Уверена, что именно чаю, мисс Рейнбоу?
Я была уверена, что очень хочу задрать на нем этот чертов фартучек и взять то, что мне предлагают. Вместо чертова телефона, да покроется он илом на дне Темзы. Но я же рыжая, да? И как все рыжие – упрямая дура.
То есть это сейчас я понимаю, что дура. Как всегда, задним умом.
– Чаю и еще кое-чего. После чаю.
– Буду расценивать это как заявление о намерениях, мисс Рейнбоу. – Мне чопорно поклонились и отодвинули стул. – Вам с медом? С вареньем?
– И можно без хлеба… – заглядевшись на сильные руки, наливающие чай в тончайшую белую с зеленым чашку, машинально ответила я.
Я говорила, что у него изумительные руки? Изящные для его роста запястья, длинные пальцы с ухоженными ногтями, светлая кожа, покрытая золотистым пушком, в верхней части предплечья переходящим в этакую мягкую шерстку. Так и тянет потрогать! И шерстку, и совсем светлую полоску кожи на запястье, там где он носит часы.
Странно, сегодня я не видела на нем часов… Божечки, о какой ерунде я думаю, дура влюбленная!
– Какого цвета у тебя глаза? – внезапно спросил он.
Я вздрогнула и подняла на него взгляд.
– Голубые. Кажется.
– Голубыми они были вчера. А сегодня – зеленые… или синие?
– Желтые, – усмехнулась я, приходя в себя. – Как у всякой уважающей себя ведьмы. Кстати, мистер Бизон, мне нужен номер твоего счета и название банка.
– Оу… вот так сразу? Мисс, вы не теряете времени даром! – отшутился он почти без задержки. Разве что в его синих, определенно и безусловно синих, глазах мелькнуло нечто жесткое и хищное.
– Вы успешно отвлекали меня целый час или даже два, мистер Бизон. Но у вас на Уолл-стрит разве не принято сначала закончить с делами, а потом уже пить чай? Я не люблю быть должной, Джей.
– Рейнбоу, забудь, – слегка поморщился он. – Это была не ссуда, а дружеская помощь.
– Отдам – и забуду.
– Рейнбоу, – он нахмурился сильнее, – если тебе не нужны эти деньги, отдай их на благотворительность. Я не привык забирать свои подарки.
Черт. Кажется, у нас случилось первое непонимание. Как-то быстро и не вовремя. Впрочем, лучше сейчас, чем когда я придумаю имена нашим шести детишками.
– Я тебе очень признательна, Джей. Ты в самом деле очень меня выручил. Но я не хочу брать у тебя денег. Черт, ты же сам говорил, что вложил все в свои операции.
– Не беспокойся о моих финансах, – он расслабился, найдя причину моего отказа. Неверную, но он-то пока об этом не знает. – Я еще не докатился до того, чтобы продавать фамильные драгоценности.
– А у тебя они есть?
Я невольно опустила взгляд на чашку, которую сжимала пальцами. Полупрозрачную, явно дорогущую чашку из костяного фарфора. Возможно, антикварную. Как ни странно, Джей настолько естественно смотрелся в окружении всей этой роскоши, что я почти забыла – он здесь только гость. Как и я.
Перехватив мой взгляд, Джей тоже посмотрел на чашки. На миг на его лице отразилось нечто… странное. Словно он ненавидел эти чашки. Но странное мелькнуло и исчезло, а Джей криво усмехнулся и глянул мне в глаза.
– А это важно, Рейнбоу? Если у меня нет ни драгоценностей, ни титула, ни семейного бизнеса, ничего?
Я медленно покачала головой.
– Нет. Важно другое. То, что у тебя тут, – я коснулась пальцами его виска, – и тут, – следом я коснулась его груди там, где билось сердце.
Джей накрыл мою руку своей, аккуратно перехватил в ладонь и поднес к губам.
– Я говорил, что ты похожа на счастье, Рейнбоу?
– Ты бессовестно мне льстишь, мистер Бизон.
– Впервые встречаю девушку, которая жаждет расстаться с дареными десятью тысячами, тем более когда они тебе явно нужны. Почему, Рейнбоу?
– Потому что для меня важнее не быть должной. Не хочу, чтобы это выглядело, будто ты мне платишь.
Не знаю, что я сказала не так, но Джей мгновенно заледенел. Так, будто я его оскорбила в лучших чувствах.
– Не думал, что для тебя это выглядит именно так, – сказал он, отпуская мою руку.
– Прости, Джей. Я не хотела тебя обидеть, просто… не хочу зависеть…
Я мысленно хлопнула себя по губам, но поздно. Не стоило этого всего говорить. Мужчины иногда так странно реагируют на все, кроме «да, мой повелитель» и «конечно, мой повелитель». Жаль, что Джей в этом плане ничуть не отличается от Кисы. Чертовски жаль.
– Не стоит извиняться, Рейнбоу. Раз ты готова принимать что-то только от своего мужа, это твое право.
Я хотела спросить, причем тут вообще Киса, но вовремя прикусила язык. Молчание – золото. И безопасность. Ну и Мак же наверняка рассказал Джею в подробностях, как я торговалась с Кисой за каждый пенс. Это же нормально, что Джей хочет помочь. Ненормально отказываться. Наверное. Просто… просто я не могу иначе. Не хочу. Хватит того, что я во всем зависела от Кисы. С Джеем такого не повторится.
Даже если на этом все закончится.
Мгновение я смотрела ему в глаза и не видела там ничего, кроме льда. Синего, острого льда. А через мгновение Джей поднялся.
– Принесу телефон. Я не из тех монстров, которые помнят номера счетов наизусть.
Я старалась не смотреть ему вслед, чтобы не разреветься. Нельзя мне реветь. Линзы смоет, и я опять останусь слепой курицей. Не реветь, я сказала! Ом мане падме хум…
Глава 16Лиза
Через две минуты, потребовавшиеся Джею, чтобы надеть штаны и принести смартфон, я была спокойна и доброжелательна, как и положено хорошо воспитанной девочке. В смартфоне уже было открыто банковское приложение, оставалось только ввести реквизиты – и мой счет снова будет почти пуст. Хорошо, что полмиллиона – это не десять тысяч фунтов, а примерно восемь с половиной. У меня еще остается, на что снять номер и, если потребуется, купить билет в Россию.
Что-то мне очень захотелось домой, к бабуле с дедулей.
Сев обратно за стол, Джей ровно продиктовал мне реквизиты банка и счета. В свой смартфон он заглядывал лишь для вида, диктовал наизусть. То есть «монстр, который помнит номера счетов» – это про него. Жаль только, я не знаю всей истории. Почему именно «монстр» и кто его так больно задел?
Жаль, я вообще ничего про него не знаю. Кроме имени и теперь еще фамилии. Джей Лафайет. Красиво звучит. Почти как небо. Был такой фильм, «Эскадрилья Лафайет», с Жаном Рено. Хороший фильм. Есть в Джее что-то такое… напоминающее…
Не буду реветь, я сказала. Хотя мне сейчас больше хочется не реветь, а что-нибудь расколошматить. Просто так. От несправедливости жизни. Я же поступила правильно! Почему тогда на душе так погано?
Вместо того чтобы запустить подсвечником в стену, я подтвердила перевод. Через секунду смартфон Джея дзинькнул: деньги пришли.
Вот и все. Теперь… не знаю я, что теперь. Не хочу возвращаться в отель. Не хочу расставаться с Джеем! Не-хо-чу! Даже с таким вот, сердитым насупленным бизоном, не хочу расставаться.
А сердитый насупленный бизон вдруг поднял на меня взгляд и улыбнулся. Кривовато и… с облегчением? Или мне показалось? Вроде сердитость прошла, но на этой английской морде хрен что прочитаешь, чертов мастер покерфейса.
– Ты умеешь стрелять? – совершенно нечитаемым тоном спросили меня.
– Умею, но мимо.
Джей кивнул, не меняя выражения лица, и велел:
– Пошли на кухню. – Он поднялся.
– Стрелять? – Я тоже встала.
– Нет. Чай остыл, – объяснили мне, шагая прочь из столовой.
Логично. Если уж я стреляю мимо, то надо пить чай. Англичане.
Добрый Будда, думала я, идя рядом с Джеем, как же меня бесят эти англичане! Особенно этот, белобрысое совершенство с невозмутимой мордой. Нет чтобы сказать, на какую именно мозоль я ему наступила. Я бы извинилась. Да, извинилась бы! Я не хотела!