«Мак влюбился, Мак влюбился», – промурлыкала я на какой-то свежепридуманный мотивчик.
Те, которые на кухне, меня явно не услышали, увлеченные собственными делами. И не увидели, даже когда я остановилась на пороге кухни.
Офигевая.
«Мак! Ты ли это?» – хотелось спросить мне.
Строгий камердинер (в седьмом поколении, что усугубляет!) внезапно обнаружился на кухне в одних только пижамных штанах. Босиком. Небритым и непричесанным. Зато счастливым до безобразия. Причем куда больше счастья отражалось на суровой шотландской физиономии не при взгляде на драгоценные кастрюльки, в которых уже что-то булькало. О нет. Мак буквально светился, когда его задевала плечом растрепанная, одетая лишь в длинную футболку с британским флагом блондинка.
Футболка была подозрительно знакомой. Кажется, я позавчера именно ее видела на Джее. И размерчик явно бизоний, Мак как-то поскромнее будет.
Я несколько секунд молча наблюдала дивную картину: приготовление завтрака вдвоем. С комментариями… и спорами! Святый Будда, это что, два шефа на одной кухне? О… вот это я понимаю, Мака зацепило!
Да еще как зацепило!
Вот они с двух сторон тянутся ложками что-то помешать в кастрюльке, вот сталкиваются – сначала ложками, потом «лбами»: спорят, и ни один не желает уступать…
А в следующий момент блондинка привстает на цыпочки и целует Мака. Из его рук падает ложка, а сами руки ложатся на природой предназначенное для них место – задницу блондинки…
– Кхм… Кхм! Доброго утра! Кажется, у вас что-то убегает, – с интонациями Доктора Зло вмешалась я.
О, надо было видеть, как Мак и блондинка отпрыгнули друг от друга, причем Мак тут же бросился к кастрюльке, а блондинка обернулась ко мне…
– Лиз?
– Кэм?
– Э… вы знакомы?
Ну, вы все поняли, правда же? До меня и то дошло. На удивление сразу. И я… Ну да. Я заржала. Я ржала и не могла остановиться. Камилла и Мак очень быстро заразились и присоединились. Правда, Мак все еще не понимал, отчего обе дурынды заливаются смехом и утирают слезы. Но это быстро исправил милорд Бизон. Разумеется, он проснулся, и его тоже принесло на кухню. В отличие от Мака, он пижамными штанами не заморачивался, ему хватило одних трусов.
– Камилла?..
При виде Джеевой физиономии меня одолел новый приступ ржача. Надо же, моего просветленного лорда тоже может что-то огорошить! О, как прекрасны его синие, вытаращенные в офигении глаза!
Почти так же, как злобное шипение Камиллы:
– Джеймс-с! С-свинья!
И куда только делась та счастливая и веселая девчонка, которая целовалась с Маком две минуты назад? Вместо нее откуда-то взялась разъяренная кошка. А у нее в руках – длинная ложка…
О нет. Нет!
Остановить Камиллу никто не успел. Ложка отправилась в полет – прямо в лоб Джею. И ударилась в него с громким стуком. А вот нечего так офигевать, что даже не уворачиваться.
– Черт, Кэм! За что? – Джей обиженно потер ушибленное место.
– Ты… а ты?! Как ты мог?! – это уже было офигевшему не меньше Джея Маку.
На него тоже набросились с кулаками. Но в отличие от Джея, Мак был ближе и сумел предотвратить теракт. Все тем же простым и надежным способом: поймав Кэм за обе руки и заткнув ей рот поцелуем.
Хм. Мак открывается с новой стороны. Пожалуй, таким он нравится мне еще больше. Но не так сильно, как Джей.
Быстренько схватив из оказавшегося поблизости холодильника банку пива, я отвела руку Джея ото лба и приложила банку.
– Спасибо… – еще не отойдя от шока, пробормотал он… и заржал.
Ну вот. И он заразился. Впрочем, я тоже засмеялась. Уже потише, чем в первый раз – иммунитет, он такой иммунитет.
В общем, через минуту диспозиция была простой и очаровательной: Мак с Камиллой целуются, мы с Джеем ржем. В обнимку. Закончили примерно одновременно. Целоваться и ржать.
А все потому что булькающее в кастрюльке приготовилось. Ну, в смысле, таймер звякнул. И Мак опомнился.
Вот что значит ответственный человек! Не выпуская Камиллу из объятий, потянулся выключить плиту. А Кэм… ну… я же говорила, что она была в одной только футболке с британским флагом? Так вот. Трусов на ней тоже не было. Что и заметили мы с Джеем. На полсекунды раньше, чем Кэм это осознала и одернула футболку, а сама залилась краской.
Я по шкодной морде Джея поняла, что ему пипец как хочется прокомментировать пейзаж. И ущипнула его за задницу. Превентивно.
– Упс. За что? – У него стали очень удивленные глаза.
– Из женской солидарности, – похлопала глазами я. – Надеюсь, сегодня второго раунда бокса не будет? Я есть хочу. Кэм, а что вы такое готовите?
Вместо нее ответил Мак, снова прижав Кэм к себе (на сей раз так, чтобы она не смогла ничем запустить в Джея).
– Фрикадельки под соусом бешамель. Доброго утра… Джей.
– Доброго, Мак. Эм… вкусно пахнет. Ну… не будем вас отвлекать, – дипломатично до скрежета зубовного сказал он и… отступил.
Сэр Бизон – отступил! С ума сойти, он умеет, оказывается.
– Ага. Не будем, – поддержала я его.
И мы смылись, оставив Мака объясняться с Камиллой. То есть… ну… смылись, закрыли дверь на кухню – и остались подслушивать. Не сговариваясь. Только ухмылками обменялись. Вот такое у нас взаимопонимание.
Несколько секунд за дверью кухни молчали. Очень вдумчиво молчали. Я уже собралась предложить Джею тотализатор: Камилла стукнет Мака или сначала все же что-нибудь спросит?
Я бы проиграла.
– Фрикадельки готовы, – первым отмер Мак и чем-то там загремел.
Джей хмыкнул: один-ноль в пользу друга. А из-за двери выплыл умопомрачительный запах печеного мяса. Кажется, этой ночью не только мы проголодались.
– Фрикадельки… – протянула Камилла.
Не знаю, чего в ее голосе было больше, угрозы Маку или угрозы фрикаделькам. Склоняюсь к тому, что все же фрикаделькам.
Не тем, о которых вы, надеюсь, не подумали. Вы же приличные люди, не то что некоторые.
А вообще счет сравнялся. Один-один.
– Попробуй, милая, – невозмутимо предложил Мак. – Мне кажется, это божественно.
– Слишком много тимьяна. Дай-ка еще.
– В самый раз, милая. У тебя отличное чувство меры.
Мы с Джеем переглянулись, оба – в восторге от дипломатических способностей Мака.
– Хм… да, пожалуй. Дай-ка соус…
– Они там без нас все съедят! – шепотом возмутился Джей, у которого выразительно забурчало в животе.
– Чш! Не жалей для друга фрикаделек, сатрап феодальный! – так же шепотом возразила я. – У Мака, может, личное счастье на кону, а тебе бы все пожрать.
Джей только возмущенно фыркнул, не согласный с тем, что его «пожрать» вдруг перестало быть важнее чьего-то там счастья.
– Ладно, ты был прав. Твой соус вкуснее, чем у Лорана. Но ты… Мак, привести меня к этой свинье Карлайлу… Как ты мог?! После того, что он вчера устроил!.. Ты… ты…
– Я привел тебя к своему лучшему другу, Летти. И вообще-то я сам тут живу.
– Нет, только не говори мне, что ты – служишь этому напыщенному, скользкому, высокомерному…
– Малфою? – продолжил за ней Мак с едва слышной насмешкой.
– Да, Малфою! Тьфу, Карлайлу!
– Летти, любовь моя…
– Не смей его защищать! Он оскорбил меня! Унизил! Он… Он отказался на мне жениться! Он выставил меня на посмешище! Я его ненавижу, слышишь, не-на-ви-жу!
– Так ненавидишь или хотела за него замуж? Я староват стал, не успеваю за полетом твоей мысли.
– Ты!..
– Да, моя радость? Еще фрикадельку?
Послышался звон ложки о кастрюльку и задумчивое чавканье. Очень такое, знаете ли, изысканное и аристократичное. Сразу слышно – леди кушать изволит. Фрикадельку в соусе бешамель. Или две фрикадельки. А может и три. Судя по тому, как смягчился ее тон, там могло быть и все четыре.
– Все же тимьяна многовато.
– В самый раз, любовь моя. Может быть, кофе? Кстати, я недавно опробовал новый рецепт, со свежеобжаренными какао-бобами и пятью травами. Давай я тебе сделаю.
– Сделай, – милостиво согласилась леди, и уже куда спокойнее продолжила: – Ты должен был меня предупредить, что твой друг – Карлайл.
– Я бы непременно предупредил, если бы подумал, что для тебя это важно… хм… Летти. Или все же Камилла?
– Камилла Летиция Даниш, – фыркнула леди.
– Красиво звучит. Мне Летти нравится больше.
– Мне тоже.
– Извини, Летти. Я не знал, что ты – та самая леди Даниш и не подумал, что для тебя имеет значение, какую фамилию носит мой друг.
– Погоди… Мак, так ты у него работаешь или ты с ним дружишь?
– Одно другому не мешает. Но если тебя смущает, что я – камердинер и повар…
– Нет! То есть… почему ты камердинер, если ты – шеф-повар?
– Может, потому что я многогранная личность, любовь моя?
Мне так явственно увиделась насмешливо изогнутая бровь Мака, что я тихо хихикнула. На что Джей легонько погладил меня по губам и велел:
– Чш-ш!
А там, на кухне, продолжалась романтическая комедия «Его дворецкий» (ну и что, что Мак камердинер, дворецкий звучит лучше). Мак спокойно объяснял леди Камилле, что одно другому не мешает, и что Джей на самом деле вполне нормальный парень. Ведь Камилле то, что она леди, вовсе не мешает быть чудесной, прекрасной, милой и совершенно нормальной. Не то что всякие там высокомерные ублюдки вроде… хм… Гроверов, к примеру. Просто Джей не сумел разглядеть в Камилле Летиции ту нежность, чуткость и ранимость, что она показала Маку, и ведь это же на самом деле очень удачно, что она вчера Джею отказала. Конечно, Джей – лорд и самолюбив, как и всякий лорд, ему сложно пережить отказ такой чудесной, невероятно прекрасной леди…
На сей раз хрюкнул Джей, и я закрыла ему рот.
– Тише, страдающий Бизон. Раз Мак говорит, что сложно – значит, сложно. Что тебе, ради друга слезу пустить жалко?
Джей сделал большие глаза и помотал головой, мол, ничего не жалко! Тише, дай подслушать дальше-то!
Собственно, дальше ничего особенного и не было. Мак улещивал Камиллу, как опытный царедворец, Камилла таяла и уже почти простила бедненького, несчастненького Джея, который не мог пережить ее отказа и потому немножко взбесился. Ну, подумаешь, устроил шоу с дракой, с мужчинами такое бывает. Особенно с такими мальчишками, как Джей. Вот то ли дело Мак! Взрослый, разумный и выдержанный, точно знающий, чего он хочет.