– Кей Ти!
Пошатываясь, Бладшот ступил на порог лаборатории (она же – рабочая зона) и тяжело привалился плечом к косяку. Он страшно устал. Круглый шрам на груди мерцал алым, подсвечивая клубы наполнявшего помещение дыма. Оттолкнувшись от косяка, Бладшот двинулся в глубину лаборатории. Все тело сотрясал кашель, дышалось с трудом. Он получил столько ран, что с дымом наниты уже не справлялись, и просто не понимал, как еще держится на ногах. Одно знал точно: теперь его электроника действительно работает на пределе возможностей.
Впереди показался едва различимый в темноте силуэт, движущийся к нему.
«Кей Ти?»
Сверкнула вспышка дульного пламени. Дым заклубился, взвихрился под натиском пули. Ударив Бладшота в грудь, точно раскаленным молотком, пуля прошила тело насквозь, вырвав из спины клок мяса. Бладшот пошатнулся, но устоял. Усталые, донельзя перегруженные, наниты бросились устранять новые повреждения, стараясь помочь ему еще немножко продержаться на ногах, еще хоть ненадолго остаться в строю.
Издав первобытный нечленораздельный рев, здорово ослабший Бладшот ринулся к силуэту в дыму.
Хартинг легко перехватил его, сжав горло электронной рукой. Выдвинувшаяся из протеза металлическая спица пронзила шею насквозь. Точно насаженный на вертел, Бладшот заперхал, брызжа отливающей металлом кровью. Из раны в загривке тоже заструилась кровь.
– Армия в твоих венах принадлежит не тебе, а мне! – сказал доктор.
В пробитом горле заклокотала кровь, не позволив Бладшоту ответить ни словом. Он ожидал, что будет больнее, но, видно, умирать или жить на грани гибели уже понемногу привык.
– Я создал и их, и это место. И тебя!
Казалось, Хартинг вовсе слетел с катушек. Подобным тоном мог бы изъясняться отвергнутый бог в какой-нибудь мифической мелодраме.
Струйка поблескивающей металлом крови из раны Бладшота медленно, будто крадучись, поползла по предплечью протезной руки.
Пальцы Хартинга крепче сомкнулись на горле. Грудь Бладшота раскалилась, как ядерный реактор.
Злобно оскалившись, Хартинг опустил взгляд к алому кругу. Бладшот ослушался господина и теперь его ждет суровая кара.
– Верно, верно, ты умираешь, и на этот раз они не вернут тебя к жизни. Твоя подружка уже погубила тебя. Спалив все дотла.
Казалось, он от души рад мысли, что его поражение погубит кого-то еще. Уж если ему не победить, пусть проиграют все.
Сопровождаемая новым фонтанчиком крови, стальная спица втянулась назад, в протез. Хартинг разжал руку, и Бладшот мешком осел на пол, кашляя кровью, как загнанные наниты ни старались залечить нанесенную скрытым в протезе оружием рану.
Вдруг рука Хартинга замерла. Хартинг бросил взгляд на протез, удивленно приподнял брови. В ответ на это рука задвигалась, будто сама по себе.
– Как?! – прошептал доктор.
– Я вышел за рамки, – ответил Бладшот, заставляя себя подняться. Наниты успели вылечить его настолько, что он опять мог говорить.
Хартинг снова уставился на электронную руку. Взгляд доктора был полон непередаваемого изумления: теперь ему отказывалась повиноваться даже такая привычная, безотказная вещь, как собственный же протез! Изумление быстро переросло в панику.
– Вернулся в реальный мир, – продолжал Бладшот.
Глаза Хартинга полезли на лоб: электронная рука вынула из его собственного кармана его же собственный пистолет.
– Ты больше не можешь мной управлять, – пояснил ему Бладшот.
Теперь он едва не проникся к доктору жалостью. Казалось бы, какой же мелкой, ничтожной душонкой нужно быть, чтоб жизни себе не мыслить без этакой безграничной власти над окружающими… и все же Бладшот едва его не жалел.
Электронная рука Хартинга поднялась, поднесла пистолет к виску доктора, как будто тот угрожает покончить с жизнью. «Доктору нужно понять: старания контролировать все вокруг до такой степени порождают один только хаос», – решил Бладшот. Правда, времени на усвоение этого последнего урока Хартингу было отпущено не много…
Тут Бладшот с мрачным удовлетворением отметил, что пистолет Хартинга оказался точно таким же «сорок пятым», как тот, из которого стреляли в него Эйкс, Барис и остальные – памятным, благодаря имплантированным воспоминаниям.
– Что ты делаешь?! – завизжал Хартинг.
Очевидно, доктор даже сейчас искренне не понимал, отчего все и вся вокруг не делают того, чего бы хотелось ему.
– Что хочу, – ответил Бладшот.
Алый шрам на груди продолжал мерцать, и свет его слабел, угасал с каждой новой вспышкой. Бладшот чувствовал: энергия на нуле, наниты теряют силы. Лишенные возможности перезарядиться, микроскопические роботы, по сути дела, чахли и умирали, однако Бладшот ничего не предпринимал – просто взирал на Хартинга.
– Стой! Вели им остано…
Осекшись, Хартинг уставился на экран электронной руки. Стоявший напротив, Бладшот едва смог разглядеть моргающий на дисплее смайлик, эмодзи «мертвый глаз».
Хартинг вцепился в запястье протезной руки другой, обыкновенной, пытаясь отвести ствол от виска, вырвать оружие из металлических пальцев.
Грохнул выстрел.
Пуля вышибла из головы Хартинга фонтан крови и серого вещества пополам с осколками кости. Мертвое тело доктора рухнуло на пол.
Меряя взглядом труп своего создателя, человека, маниакально стремившегося стать для всех окружающих богом, Бладшот задумался: что же дальше?
Тут его шрам в последний раз моргнул и погас. Шумно выдохнув, Бладшот начал заваливаться навзничь и умер еще до того, как его затылок коснулся пола.
Глава пятидесятая
Перед глазами замерцали алые сполохи. Что-то подсказывало: нет, Рэй Гаррисон не на небесах. В преисподней – вот это куда вероятнее.
С этой мыслью Гаррисон вздрогнул и пробудился. И обнаружил, что вместо холодного стального стола в кои-то веки лежит на удобной кровати, в стареньком доме-автоприцепе. Дом на колесах был бы довольно просторен (для трейлера уж точно), если бы не расставленное повсюду диагностическое и медицинское оборудование, подключенное к его телу.
Спустя пару секунд, Гаррисон понял, что странная качка – следствие движения вперед. Дом на колесах куда-то везли.
Над кроватью, улыбаясь от уха до уха, одетый намного лучше, чем в день их последней встречи, склонился Уиганс.
– О, нет, – простонал Бладшот. Опять заводиться от пускового устройства, как его старый «Мустанг» 64-го года… нет эта идея его вовсе не радовала.
– Не волнуйся. На этот раз автомобильные аккумуляторы нам ни к чему, – заверил его Уиганс.
Давным-давно вбитая в голову потребность ориентироваться в обстановке заставила Гаррисона внимательно оглядеться. Прицеп был превращен в передвижную лабораторию. Пожалуй, поклясться бы Гаррисон в этом не мог, однако был твердо уверен: часть оборудования – явно трофеи из здания «RST». Заметил он и солидные пачки купюр, аккуратно сложенные на полках.
– Ну, с возвращением, – продолжал Уиганс. – Рад тебя видеть. Я взял на себя смелость внести в твою… э-э… короче говоря, в тебя… кой-какие улучшения.
Казалось, он жутко доволен собой.
– Улучшения? – переспросил Гаррисон. Пожалуй, эта новость его не слишком порадовала.
– Точно. Добавил немного «дыр-дыр». И парочку «ба-ба-ба-ба». И еще махонький «вж-ж-ж».
Гаррисон удивленно поднял брови. Пояснения Уиганса выглядели такими бессмысленными, будто Гаррисон до сих пор заперт в границах какой-то компьютерной симуляции, и симуляция эта дала сбой.
– Не бойся, до начала эксплуатации у нас еще куча времени на бета-тесты.
Эта новость понравилась Гаррисону еще меньше прежней.
– Что ты такое несешь? – с нетерпением спросил он.
– Прости. Из головы вон, что мы обсуждали все это, пока ты был… ну, понимаешь… мертв. И даже мертвее мертвого. Дремал себе с пульсом на нуле.
Казалось, последним обстоятельством Уиганс крайне доволен. Гаррисон начал подумывать, не вытрясти ли из этого типа прямой ответ силой.
– Мы втроем скоро начнем кой-какой маленький бизнес, – сообщил Уиганс.
– «Мы втроем?»
Пожалуй, для человека, только-только возвращенного к жизни, это было уже чересчур, но Гаррисон был твердо уверен: довольно. Хватит другим принимать решения за него.
Вместо ответа на вопрос Гаррисона Уиганс заулыбался и, сам не зная, что едва-едва не схлопотал по уху, взялся за рацию.
– Проснулся и задает кучу вопросов, – сообщил он.
Гаррисон вцепился в край кровати: дом на колесах резко – пожалуй, слишком уж резко – затормозил. Уиганс тоже схватился за край рабочего стола, однако подобной небрежности водителя нисколько не удивился.
– Прекрасная она женщина, твоя подруга, – заметил Уиганс. – Не спросишь как-нибудь, при случае: может, у нее подруги есть? Или сестры. Или подруги с сестрами. Повысил бы малость и мои шансы.
Гаррисон промолчал. Пожалуй, советовать гению электроники по-прежнему ограничиваться порнушкой из интернета было бы слишком жестоко.
Глава пятьдесят первая
Выйдя из трейлера, Гаррисон оказался на вершине поросшего редким лесом мыска, возвышавшегося над океаном. Вокруг было прохладно, будто сразу же после освежающего проливного дождя. Чувствовал он себя хорошо. Не сверхчеловечески сильным, не так, будто, пропущенный сквозь блендер, чудом остался в живых – просто хорошо. Почти как нормальный, обыкновенный человек.
Дом на колесах тянул за собой еще один черный «гелендваген». Узнав водителя, Гаррисон улыбнулся и облегченно вздохнул: значит, и ей удалось уцелеть. Неудивительно, если именно она и вытащила его из пылающего небоскреба. Она сидела на скамье у края обрыва, устремив взгляд в океан, на скалистые островки и береговые выступы, окутанные предрассветным туманом. Подойдя к скамье, Гаррисон остановился рядом.
Кей Ти повернулась к нему.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросила она.
– «Что-нибудь?» Как-то не очень определенно, – заметил он.
И тут же добавил, припомнив часть одной из недолгих встреч: