Снаружи донесся стук каблуков по бетону. Кей Ти бросилась бежать.
Спасаясь бегством, она вскоре заплутала в лабиринте узких проулков и проходных дворов. Порою над головой мелькала полоска синего неба, и тогда девушка поднимала взгляд в надежде увидеть летящий над городом американский вертолет. Ей бы найти дорогу назад, к главным улицам… но она понимала: там-то наемники и будут искать ее прежде всего.
Одолев панику, она заставила себя остановиться, прислушаться, нет ли сзади погони. Кей Ти понимала: жизнь ей спасло только чудо. Должно быть, наемник не сразу сумел увидеть ее, вот она и успела выстрелить первой. Дрожащими руками она сменила магазин пистолета и как можно тише передернула затвор, досылая патрон в ствол. Значит, один полный комплект и еще один магазин про запас. Если не посчастливится столкнуться еще с одним, столько зарядов больше тратить нельзя, а между тем убитый наемник не упал после первого выстрела. Это наверняка означало, что под ОЗК на них бронежилеты, а это в свою очередь, значило, что впредь бить нужно в голову.
Аромат ананаса с перцем сделался сильней, явственней. Во рту появился металлический привкус, от которого запершило в горле.
«Зачем даже думать о бое с ними?!» – едва ли не завопил внутренний голос.
Действительно, надеяться стоило только на то, чтоб не наткнуться ни на одного. Тут Кей Ти вспомнила о реке. Что, если уплыть и выбраться на берег у моря? Хватит ли на это сил?
Вот отчего она ничуть не обрадовалась, высунувшись из-за угла и увидев перед собой широкий пустырь, окруженный жилыми домами, а на пустыре – БТР и еще какую-то машину.
Пришлось изо всех сил сдерживать кашель. Отняв ото рта перепачканную ладонь, Кей Ти обнаружила на ней кровавую кляксу и пригляделась ко второй машине внимательнее. С виду она была похожа на армейский топливозаправщик. Вдоль бока цистерны тянулся ряд открытых сопел. Горло и грудь обожгло, как огнем, запах перца и ананаса едва не свалил с ног, в глазах отчаянно защипало.
Автоцистерной тоже управляли солдаты в ОЗК, но узор их камуфляжа отличался от раскраски защитных костюмов русских наемников. Кроме этого, Кей Ти бросился в глаза ПЗРК, прислоненный к колесу грузовика. Очевидно, солдаты с цистерной относились к сирийским войскам специального назначения.
Напротив одного из сирийцев, направив на него пистолет, стоял русский.
– Это же испытания! Вам что было велено? Не привлекать к себе внимания сверх необходимого! – кричал он по-английски.
Должно быть, английский был для обоих единственным общим языком, а кричать русскому приходилось, чтобы сириец услышал его сквозь маску противогаза.
«Может быть, это и есть Василов? – подумала Кей Ти. – А может быть, даже сам Барис?»
И тут ее осенило. Как он сказал? «Испытания…»
Испытания!
Кей Ти разом вспомнились и трупы на улицах, и пострадавшие на берегу, и те, кто умер у нее на руках по пути в лагерь беженцев. И все это – ради испытаний?!
– Может, ты даже не подозревал, что сбитый американский вертолет может привлечь внимание к операции? Отвечай! – потребовал русский.
Сириец молчал. Да, Кей Ти ясно видела, к чему идет дело, и все-таки вздрогнула от неожиданности, когда русский нажал на спуск, выпустив пулю в скрытое под противогазом лицо сирийца. Тот рухнул, как подкошенный. Ожидая от остальных сирийских солдат каких-либо действий, девушка осталась бы крайне разочарованной. Странное дело, но никто из них даже не шелохнулся. Казалось, их тоже держат на мушке, только Кей Ти не видела, кто.
Она закашлялась, согнулась вдвое. Глаза, горло, грудь горели огнем, изо рта брызнула белая пена пополам с кровью. Что происходит, было яснее ясного. Должно быть, речь шла об испытаниях цистерны-распылителя, вот только Кей Ти никак не могла заставить себя хоть мысленно произнести слово «хлор». Можно считать, ей конец. Оседая на землю, девушка понимала и это, и что от нее слишком уж много шума. В этот-то момент вывернувший в проулок из-за угла наемник и ударил ее прикладом в лицо.
Первой пришедшей в голову мыслью было: «Не стоит больше подставлять голову под удар». Голова гудела так, будто череп дал трещину. Второй мыслью, не без примеси страха, стало: «Дышать не могу». Грудь жгло огнем. Прерывистый, хриплый вдох… легкие будто стеклянной крошкой набиты! Открыв налившиеся кровью глаза, Кей Ти подняла взгляд и увидела темный силуэт в ОЗК на фоне ясного, голубого средиземноморского неба. Сама она лежала в пыли у борта бронетранспортера, невдалеке от автоцистерны. Невдалеке от самого сердца газовой атаки, в которой вот-вот и погибнет. Над ней стоял тот самый человек с пистолетом, что застрелил сирийского солдата. Теперь он держал на прицеле ее. И был это, вне всяких сомнений…
– Василов? – с трудом проговорила Кей Ти.
Собственный голос показался чужим, незнакомым. Разве что, если б она без остановки курила тысячу лет напролет…
Человек с пистолетом заколебался. Других подтверждений собственной правоты Кей Ти не требовалось. Да, это Василов. Он самый.
Тут она обнаружила, что смотрит в черную бездну пистолетного дула.
– Ты с того вертолета, так? Какие еще ваши силы находятся в этом районе?
Чтобы его услышали сквозь маску противогаза, Василову приходилось орать во весь голос.
С трудом оттолкнувшись от земли, Кей Ти села и широко улыбнулась. Она знала, что выглядит настоящим пугалом, но отчего-то находила в этом некое извращенное удовольствие. Какая, в конце концов, разница? Все равно – считай, что мертва.
Оглядевшись вокруг, она увидела еще четверых стрелков. Один стоял неподалеку, другие разошлись по краям пустыря, держась настороже. Если это – отделение из восьми человек, значит, в БТР еще двое. Семеро русских наемников, плюс черт разберет, сколько сирийских спецназовцев, но… семеро, или семь сотен – разницы никакой. Безоружной, умирающей, ей с ними уж точно не справиться.
– От отравления хлором умирают мучительнее и дольше, чем ты себе можешь представить, – сказал ей Василов. – Расскажи, что мне нужно, и смерть будет мгновенной. Что толку молчать? Все равно никто не узнает.
Если вспомнить о раскалывающейся голове, о том, с какой болью да мукой дается каждый вдох, его предложение выглядело вполне достойно… вот только сама-то Кей Ти обо всем будет знать!
Девушка показала Василову средний палец.
Русский кивнул, как будто такого ответа и ждал и, мало этого, был ему рад. Его палец потянул спусковой крючок…
Вначале Кей Ти увидела взвившийся в небо дрон. Цилиндрик вроде аэрозольного баллончика с негромким хлопком отлетел в сторону, освобожденные лопасти крохотного винта слились в сплошной круг. Уголок окровавленных губ девушки дрогнул в едва заметной улыбке. Часть крыши одного из примыкавших к пустырю жилых зданий разлетелась в куски, а спустя долю секунды ее примеру последовал и наемник, стоявший к Василову ближе других. Наемника разорвало надвое: отделившись от бедер, его туловище кувыркнулось в воздухе и упало прямо к ногам. И крыша, и наемник находились на одной и той же прямой. Штурмовая винтовка, выскользнувшая из рук убитого, лязгнула оземь рядом с Кей Ти. В ослепительно-голубом небе прогремел гром. В окнах окрестных домов жалобно задребезжали стекла.
Василов, не мешкая, метнулся в распахнутую боковую дверь бронетранспортера. Кей Ти подхватила упавшую штурмовую винтовку. Насколько ей было известно, во время операций спецназовцы редко ставят оружие на предохранитель. Не поднимаясь с земли, она развернулась кругом, выпустила очередь вслед Василову, но тот нырнул в глубину десантного отделения, и пули хлестнули по броне, высекая из металла снопики искр.
Чудовищный лязг – и БТР подпрыгнул, заходил ходуном на амортизаторах подвески. Наверное, только прилив адреналина и поднял Кей Ти на ноги. Приклад штурмовой винтовки удобно прилег к плечу. Инстинкты и выучка взяли свое, одолели злую алхимию хлора, обращавшего влагу в легких и горле в соляную кислоту, разъедавшего органы дыхания.
Кей Ти шагнула в темное нутро БТР. Спустя секунду глаза приспособились к темноте. Василов выбирался наружу сквозь заднюю дверь бронемашины. Кей Ти нажала на спуск, и десантный отсек озарился вспышками дульного пламени. Короткая, на три патрона, очередь угодила Василову в спину – как учили, по центру тяжести. Выброшенный наружу, русский рухнул ничком, лицом в грязь. Почуяв движение сзади, Кей Ти развернулась, но слишком, слишком уж медленно: стрелок БТР уже поднимал оружие.
Снова чудовищный лязг. Стрелок разлетелся на части, точно мешок алой жижи. Водитель БТР развернулся к отсеку лицом. Кей Ти нажала на спуск. Еще одна очередь на три патрона – и водитель задергался, вжимаемый пулями в спинку кресла.
«Бронежилет!» – вспомнила девушка.
Стараясь не обращать внимания на заливавшую десантное отделение кровь, она сместила прицел выше и снова нажала на спуск. Голова водителя разлетелась в куски, обрызгав алым лобовое стекло.
Кей Ти чувствовала, что больше не дышит. Может, то была чистая психосоматика, а может, и нет, но она словно бы чувствовала и кислоту, медленно текущую вниз, превращающую в кровавую кашу новые и новые органы, опустошающую тело изнутри. Как только на ногах еще держится? Удивляясь самой себе, она развернулась и двинулась через отсек к задней двери в надежде увидеть Василова уткнувшимся носом в грязь. Но нет, не тут-то было. Успевший подняться, враг бежал к проулку меж двух жилых зданий. Кей Ти попыталась вновь вскинуть оружие, но вместо этого покачнулась и выпала из машины, рухнула в грязь за кормой БТР.
Впереди, на краю пустыря, припал на колено один из наемников, укрывшийся за низкой стеной вокруг одного из домов. Высоко подняв ствол штурмового пулемета, он палил длинными очередями куда-то вверх; трассеры каждого третьего заряда расчерчивали небо ярким пунктиром, точно лазерные лучи. Еще секунда – и невысокая стенка разлетелась в куски. Наемник исчез, как не бывало, на стене здания появилась огромная алая клякса, а издали донесся новый раскат грома: оставаясь н