- Да ладно тебе… - пристыдил его электрик. - Час еще до перерыва… Ты вот что лучше… Досталось-то сильно? С виду вроде как и не битый…
- Считай, что не битый, - хмуро признался Алексей. - Деру дал вовремя. Так, по затылку слегка огрели…
Борька отстранился и оторопело посмотрел на Колодникова.
- И все? - не поверил он. - Так ты что, вообще, что ли…
Тут он осекся, крякнул и некоторое время озадаченно крутил башкой.
- Мудрый ты… - изронил он наконец с некоторой даже завистью. - А я вот в позапрошлом году в травматологию загремел - как Костик…
- Что… тоже из арки? - опешив, спросил Алексей.
- А то откуда же! - Электрик заерзал, и глаза у него малость остекленели. - Слышь… - сказал он, сглотнув. - Там у меня в бендежке еще на донышке осталось. Пойдем примем. Чего ей там стоять!..
Борька уже не однажды пытался заманить Алексея на предмет выпивки в свою таинственную «бендежку» в подвале четвертого подъезда. Этой торжественной церемонии (в каком-то даже роде - посвящению) Борька, видимо, подверг - и давно - всех обитателей двора. Единственным неохваченным жильцом мужского пола, надо полагать, оставался Колодников. Обычно он отвечал электрику вежливым отказом, но уж больно интригующий на этот раз завязывался разговор. Колодников подумал, поколебался…
- Мне ведь еще на работу сегодня… - неубедительно молвил он.
- Тебе ж к четырем, - напомнил всезнающий Борька. - Да и что там пить-то? На донышке же, вот столько!.. - И, жалобно наморщив лоб, звероподобный электрик изобразил из правой руки подобие разводного ключа, настроенного на крупную гайку.
- Я ведь еще не каждого к себе приглашу… - радостно заливал он, пока они шли мимо мусорных ящиков, мимо временно осиротевшей серой «Волги» - к четвертому подъезду. - Один пить - не могу. Ну не могу - и все! Н-но… - Борька выкатил глаза и поднял корявый палец. - Только с хорошими людьми, понял? Взять тебя… Человек умный, образованный… в компьютерах секешь…
Навстречу, разбрызгивая сапожками снежную слякоть, пробежала крохотная девчушка с ярким рюкзачком за плечами.
- А-а, попалась? - возликовал электрик, страшно разевая щетинистую людоедскую пасть. - Кто вчера музыкалку прогулял? Смотри, мамке твоей скажу - она тебя живо кверху тыном поставит!..
- Ага! Щаз! - огрызнулась кроха, даже не остановившись.
- Видал?.. - посетовал Борька, кивнув вслед. - Ничего уже не боятся. Пороть-то некому…
- Сирота, что ли? - не понял Колодников и тоже проводил девчушку сочувственным взглядом. - Безотцовщина?..
- Да нет… - нехотя отозвался электрик. - Все есть. Отец есть, ремень есть…
- Так зачем же дело стало? - спросил Алексей, честно сказать, позабавленный странными словами электрика.
- А так… - уклончиво молвил тот. - Некому - и все.
Они вошли в подъезд и спустились по гулкой короткой лестнице, упершейся в железную дверь. «Бендежка» оказалась весьма обширным подвалом, пожалуй, чуть побольше Димкиной комнаты. Стены ее были почти полностью забраны сваренными из уголков стеллажами, на которых чего-чего только не валялось. В многочисленных выбоинах бетонного пола тускло мерцали металлические опилки.
- Садись, сосед… - Борька указал Колодникову на табурет рядом со слесарными тисками, сам же отомкнул ободранный сейф и поставил на окованную жестью столешницу пустую на три четверти бутылку водки.
- Старухи - не в счет, - изрек он что-то непонятное, продолжая сервировать верстак. Размел опилки, выложил кусок копченой рыбы на промасленном бланке, после чего наполнил всклень две приблизительно равные стопки, стеклянную и пластмассовую. - Они здесь уже сто лет живут… За сто лет любой дурак смекнет… - Тут он приосанился и развернул грудь пошире, чтобы виден был клинышек тельняшки. - За тех, кто в море, сосед!
Алексей выпил за тех, кто в море, и, кашлянув, закусил обрывком копчушки. Хотел вернуть беседу к загадочной Борькиной фразе насчет старух, раз уж тот сам завел об этом речь, но электрик успел заговорить первым. Как всегда.
- Да-а… - протянул он раздумчиво. - Вот так… Загремел, значит, в травматологию… Башка пробита - ладно. Бывает. Шпангоуты поломаны - тоже… Но у меня же там еще колотые раны на заднице обнаружили!.. А, сосед? Прикинул? Ко-ло-ты-е!..
Алексей моргал. Ход мысли электрика был ему, честно сказать, не совсем понятен. А тот вдруг замолчал и пытливо взглянул на гостя.
- Ты как вообще, Алексей Батькович? Куришь?..
- Вообще курю…
- А я - бросил, - доверительно сообщил Борька. - Годы уже, знаешь, не те, здоровьишко поберечь надо… Так что извиняй: захочешь подымить - дыми за дверью… А вот давай-ка мы лучше добьем ее, родимую… Чего ей здесь стоять?
С этими словами он разлил остаток водки и произнес еще один тост, тоже как-то там связанный с флотской тематикой. Затем опустевшая бутылка, стопки и даже промасленный листок с рыбьими костями стремительно канули в сейф, где и были заперты на ключ. Верстак вновь принял вполне рабочий вид.
- Ну вот… - удовлетворенно проговорил Борька, присаживаясь на второй табурет и смахивая последние улики. - А теперь слушай историю… Пришел это я однажды с работы, борща разогрел. Неженатый еще был, а жил на «алюминьке»… Разогрел, налил… И только это я первую ложку зачерпнул - влетает камень в форточку. И - бац! - точно в тарелку! Разбить, правда, не разбил, но морда, сам понимаешь, вся в борще. Кладу ложку, утираюсь, выхожу во двор (квартира в нижнем этаже была)… Перед подъездом бабушки сидят на скамейке, вроде как у нас. «Кто?» - говорю. Ну, они показывают… Я смотрю: идут два амбала, причем не спеша идут, будто так и надо. Я разозлился, догнал их - и давай мозги вправлять. Они послушали-послушали, потом обиделись, начали меня бить. А здоровые - летаю от одного к другому, только размахнуться успеваю… Потом думаю: нет. Этак они ведь меня совсем убьют. Побежал, короче… Они - за мной. Догоняют и бьют, догоняют и бьют! Я мимо бабок в подъезд - они за мной! Забегаю к себе - они за мной! Веришь? В квартиру вскочили - до того обиделись… А на стенке у меня тогда коврик висел и сабля… Ну, не турецкая, а такая, знаешь, чуть попрямее… Выхватываю саблю - и на них! Они - от меня! Два квартала гнал! Догонял - и в задницу колол… Хорошо еще дворами возвращался, а то бы точно в ментовку сдали. Иду ощеренный, в руке - сабля, с острия кровь капает… Прохожу мимо бабок, а они мне: «Ой, Боря, мы ж тебе не на тех показывали-то… Это мальчишки бросили…»
Борька замолчал и уставил на Колодникова мутновато-синие загадочные глаза.
- Погоди… - ошалело сказал тот. - Ты о чем рассказываешь - об арке или… Когда это было-то?..
- Да лет двадцать назад… Даже, считай, двадцать один… - На людоедских, слегка вывороченных губищах Борьки играло нечто этакое, что при иной внешности собеседника можно было бы назвать тонкой улыбкой.
- А в реанимацию ты когда попал?
- В травматологию, - сурово поправил Борька.
- Ну, в травматологию…
- В позапрошлом году…
- То есть ты хочешь сказать… - запинаясь, проговорил Колодников, - что они тебя чуть ли не двадцать лет искали, потом нашли, подстерегли в арке - и…
Электрик Борька ухмыльнулся.
- Не, не доперло… - посетовал он, с удовольствием разглядывая сбитого с толку Алексея. - Ну ничего, допрет помаленьку. Ты ж у нас умный… В компьютерах вон секешь…
Глава 3
Выйдя из троллейбуса в солнечный звонкий март, Алексей Колодников внезапно почувствовал себя молодым. Ощущению этому способствовало еще и то, что, вернувшись от Борьки, он догадался просушить ботинки на батарее парового отопления и отыскать в шкафу чистые носки.
По мокрым асфальтам оглушительно трещали шины, слышались щелчки обрывающихся с крыш сосулек, с шорохом разлетались по тротуарам льдышки. И даже когда путь Алексею перекрыла посверкивающая черная жижа, он не только не обиделся, но еще и оглянулся потом с благодарностью, промурлыкав что-то насчет грохочущей слякоти. Действительно, погодка стояла - из раннего Пастернака; Ходасевич здесь был бы просто неуместен… Весна, братцы, весна! Еще десяток шагов - и выглянет из-за поворота старинный двухэтажный особнячок, сложенный из темно-красного кирпича.
Возможно, кому-то это покажется диким, но каждый раз, подходя к месту своей новой работы, Алексей испытывал прилив сил. Казалось бы, глупость неимоверная! Чему тут радоваться? Это ж Божье проклятье - труд! Ты, дескать, Ева, рожай в муках, а ты, Адам, трудись…
Но в том-то и дело, что работой своей Алексей гордился. Зарплату, правда, каждый раз приходилось выклянчивать, чего он отродясь не умел, зато сама должность… Называлась она до изнеможения красиво - специалист по компьютерному дизайну. И это если учесть, что впервые Алексей увидел компьютер года полтора назад, когда председатель общества книголюбов, хозяйственный мужичок, хватавший все, до чего мог дотянуться, раздобыл где-то списанную «двойку» - неизвестно только, для каких нужд.
Устройство оказалось до омерзения похожим на люто ненавидимый Колодниковым телевизор, но Алексей переборол себя и с благословения начальства принялся прилежно постигать азы компьютерной верстки, то и дело бегая за советом в Дом печати. Через неделю он уже называл кнопочки кейбордой, экран - монитором, а всевозможные «альты», «контролы» и прочие «делиты» сыпались у него с языка весьма непринужденно и, главное, к месту. Короче, к тому времени, когда он, отхватив роскошную не по чину квартиру, угодил под сокращение штатов, слепить в «вентуре» простенькую листовку ему было - раз плюнуть.
Оказавшись без работы, Алексей сначала ужаснулся - и от большого отчаяния двинулся даже в бюро по трудоустройству. Но, к счастью, не дошел - был перехвачен по дороге знакомым книголюбом, которому два месяца назад сделал и откатал полсотни визитных карточек, воспользовавшись лазерным принтером того же Дома печати. Книголюб этот ранее исправлял какую-то должность в обкоме комсомола, а ныне числился одним из учредителей некого инвестиционного фонда. Алексея он почитал крупным знатоком «железа» (словечко это нравилось обоим), а узнав о сокращении, пришел в в