- Да знаем… - уклончиво отозвался ночной гость. - Вы бы оделись…
С остервенением облачась, Алексей натянул шапчонку, сунул ключи в карман куртки и последовал за сотрудником. Жизнь его определенно меняла жанр. В который раз. До тридцати пяти - шел серенький соцреализм, потом несколько лет разнузданной фантастики, а теперь вот чистый уголовный роман… Надо же, еще и в понятые угодил… Значит, стряслось что-то.
- А что случилось?.. - спросил Колодников в широкую плотную спину сотрудника милиции.
- Да происшествие… - нехотя отозвался тот.
Спасибо, объяснил… Сразу все стало понятно. С кем же происшествие-то? С самим… этим, как его?.. Скуржавым? Так его, кажется, Димка назвал?.. Или еще какого-нибудь другого прохожего в арку затащили?.. Вспомнилась, кстати, и рюмка, истово опрокинутая за упокой души усопшего Полтины, и стало Алексею нехорошо. Говорить об этом ментам или не говорить?..
Они выбрались во двор и двинулись к месту неведомого пока происшествия. Под ногами ничего не хрустело и не хлюпало, март был на излете, влагу подобрало, весенние дожди только подкрадывались к городу. Так что приглушенные голоса Алексей различил еще издали, причем бормотали они что-то страшное…
- Кровищи-то, кровищи… - озабоченно приговоривал кто-то, вроде бы даже и не совсем трезвый. Потом вдруг спросил жалобно: - Ну вы точно сами справитесь?..
- Да справимся, Сергей Прокофьич, справимся… - ворчливо отвечали ему. - Возвращайтесь и празднуйте дальше…
Сердце у Колодникова от этих жутких слов оборвалось. А тут еще что-то подвернулось под ноги и с грохотом отлетело, крутясь, по асфальту. Пустая бутылка. Та самая…
Алексей уже был готов ко всему - к самому худшему. И все же, когда в ноздри ударило запахом мясного ряда, когда луч карманного фонарика вынул из темноты нечто раскромсанное до такой степени, что Колодников даже не смог сразу опознать в этом человеческое тело…
Алексей попятился, глыкнул утробно, потом схватился обеими руками за горло, словно собираясь сам себя придушить, и наконец метнулся, спотыкаясь, к стойке для выколачивания ковров, где его и вывернуло несколько раз жесточайшим образом.
- Слаб народ… - с неудовольствием наблюдая за ним, молвил милиционер, пригласивший Колодникова в понятые.
- Па! Ну ты чего, па?..
Алексей вырвался из кошмара и, широко раскрыв глаза, уставился на сына. Возникшая на мгновение надежда, что визит мента в штатском и весь последующий ужас сегодняшней ночи тоже привиделись ему в дурном сне, исчезла бесследно при одном только взгляде на оплывшую и залатанную пластырем Димкину физиономию… Хотя, конечно, кровавая расправа в переулке и мордобой на проспекте, по идее, никак друг с другом связаны не были - разве что совпали по времени…
- Я что… кричал?..
- Угу…
- А который час?
- Двенадцать скоро…
Алексей приподнялся на смятой подушке и со стоном взялся за правый висок. Голова разламывалась. Нашарил на полке анальгин, морщась, вылущил из фольги таблетку, разжевал…
- А мама где?..
Димка повел плечом.
- Собрание у них…
- У кого?
- У жильцов. Насчет вчерашнего митингуют… Додумались: хотят весь дом на охрану поставить… Может, воды принести - запить?..
- Да нет… - собравшись с силами, сказал Алексей. - Сейчас встану…
- Я там чай заварил… - сообщил Димка. - Ты как?
Сынуля был необычно предупредителен. То ли родитель и впрямь встревожил его своим криком, то ли Димке просто не терпелось разузнать поподробнее о том, что случилось в арке…
- Сосиски еще есть…
Колодников содрогнулся. К горлу снова подступил ком желчи но, слава Богу, поколебавшись, укатился по пищеводу обратно в желудок…
- Нет, спасибо, - сипло ответил Алексей. - Я так, глядишь, скоро вегетарианцем стану…
Впервые за долгое время чай они пили на кухне вместе.
- Ну ладно… - с надрывом говорил Колодников. - Сволочи они, рэкетиры, убийцы… Но я же их только что перед этим живыми видел! Только что, понимаешь?..
- Ты с ними, в натуре, вмазал?
- В том-то и дело!..
- А ментам сказал?
- Нет…
- Ну и правильно…
Ссутулившись над стаканом, Алексей с остановившимся взглядом размешивал и размешивал ложечкой чай, хотя сахар давным-давно уже растворился.
- Бойня… - сдавленно сказал он. - Самая настоящая бойня… Хуже, чем в Чикаго, наверное… Там гангстеры хотя бы просто из автоматов друг друга дырявили! А тут… Ножевые ранения, пулевые… Под одним, должно быть, гранату взорвали - в клочья разнесло, по всей арке… Какая-то извращенная жестокость, понимаешь? Нечеловеческая…
- Гранату?.. - недоверчиво переспросил Димка. - Да ну, не может быть!..
- Может… - Дрогнувшей рукой Алексей отложил чайную ложку, поднес стакан к губам, но так и не отхлебнул - расплескав, поставил на стол. Во рту сладковато горчило от анальгина, тупо бьющая в затылок боль шла на убыль, и все же каждое слово еще давалось Колодникову с трудом.
- Ты прикинь, как должно было грохнуть, - озадаченно сказал Димка. - Это ж не петарда. Граната… Слушай, а тебя-то чего в понятые загребли? Третий подъезд, второй этаж… Там же рядом народу полно!..
Алексей невесело усмехнулся - одним ртом, чтобы резким движением не растревожить ноющую голову.
- Так умные же все! - бросил он с досадой. - Никто даже дверь не отворил… Два дурака нашлось на весь двор: я да еще один из первого подъезда… Тоже недавно въехал…
- А он слышал?
- Взрыв? Нет, не слышал… Спал, говорит. Да врет, наверное!.. Ну как это может быть? Внизу в двух шагах палят вовсю, гранату подорвали - не проснулся! А на звонок открыл…
- А может, и не врет…
Что-то в Димкином голосе показалось Колодникову странным. Он всмотрелся повнимательней в распухшую физиономию сына, и тот смущенно отвел глаза. Нет, в прошлый раз Димка, помнится, вел себя куда естественней. Рычал, злобствовал, грозил расправиться с обидчиками… Теперь же он был какой-то пришибленный, утративший обычную свою самоуверенность. Может быть, даже слегка испуганный…
Кстати, такое впечатление, что нынешней ночью Димку в арке подстерегли уже не любители, но профессионалы высокого класса. Ударов было нанесено - всего ничего, зато каждый из них мог послужить причиной серьезного увечья. Сам Колодников от одного такого удара улетел бы в нокаут… Ох, отчаянные, должно быть, ребята!.. Тут в двух шагах Скуржавый Полтину поминает, а им - ноль внимания… Напали, отлупили чуть ли не на виду…
- А менты что говорят? - спросил Димка, медленно облизнув губы и по-прежнему не поднимая глаз.
- Да у них, как я понял, тоже крыши поехали… - нехотя отозвался Колодников. - Ну что взрыва никто не слышал - ладно… Осколков не нашли! Понимаешь? Ни гильз, ни осколков - ничего! А самое главное: у одного из этих… ну, из тех, что поминали… голова отрезана! Напрочь!.. При мне с асфальта подбирали… А волосы короткие, не ухватишь… Ногой в пакет закатили… Представляешь? Ногой… - Алексей выпрямился и несколько секунд тупо смотрел в никуда, борясь с бунтующим пищеводом. Потом тошнота отступила, но хуже всякой тошноты было сознание невозможности, невероятности того, что случилось ночью…
- Ведь что получается… - решившись, медленно проговорил Алексей. - Всех насмерть, а один еще какое-то время жил… Бился, катался… Ну, видно было, как он там корчился… И зацепил бутылку - уже в агонии…
- И… чего? - тоже понизив голос, спросил Димка.
Колодников встал и подошел к кухонному окну. Продравший его озноб был настолько силен, что начался даже не со спины, а с затылка. Алексей взялся за голову, вонзив ногти в кожу.
- А того… - проговорил он сквозь зубы. - Бутылка-то при мне из арки выкатилась… При мне, понимаешь?.. Я уже к парадному к своему подходил - и вдруг слышу: вроде захрипел кто-то… А потом бутылка…
Он обернулся. Незалепленный пластырем глаз Димки смотрел на него чуть ли не с ужасом.
- То есть выпил я с ними… - малость переведя дыхание, продолжал с содроганием Колодников. - Дошел до угла, свернул… И в этот самый миг, получается, все и началось!.. А задержись я на минуту…
Алексей запнулся, испытав то странное ощущение, когда, закурив, бросаешь горелую спичку в угол, а она застывает в воздухе, не долетев до стены, и отказываешься верить глазам. Так не бывает! И лишь потом с облегчением замечаешь, что спичка попала в паутину…
Так не бывает! Не было ни грохота взрыва, ни автоматных очередей, ни криков, ни шума схватки… Был только гулкий двор, траурные тихие вздохи плейера, желтизна свечей… Он прошел мимо и даже не повернул головы. А в это время в арке, получается, в живых оставался всего один человек - тот, что зацепил потом в агонии бутылку…
- Ментам… - просипел Димка. - Ментам ты об этом сказал?..
- Нет, - бросил Алексей.
Широкие плечи сына расслабились.
- Слава Богу…
Анальгин подействовал, но голова все еще оставалась тяжелой, и Колодников решил, что глоток свежего воздуха ему просто необходим. Вязаную шапочку он даже надевать не стал - сунул в карман куртки. Ступив на крыльцо, Колодников сразу же увидел изливающуюся из четвертого подъезда толпу. Значит собрание кончилось. А здоровый, должно быть, актовый зал в домоуправлении - выходят и выходят… Вроде не воскресенье, не суббота, а смотри, сколько народу!..
Надо полагать, ни до чего хорошего жильцы на собрании так и не договорились. По квартирам разползтись не спешили, сбивались в группы и яростно продолжали что-то обсуждать. В центре одного такого скопления неистовствовала Александра. Алексей неспешно сошел с крыльца.
- Стрелять! Стрелять, как бешеных собак!.. - надсаживался поблизости дребезжащий старческий голосок. - Это же не люди, это, я не знаю… Звери какие-то!..
- Ну и чем вы тогда недовольны?.. - невозмутимо обронил Колодников, поравнявшись с кровожадным жильцом. - Всех и постреляли… Постреляли, порезали, еще и гранату им в арку кинули…