Алият встала.
- Пора, - сказала она. - Скоро совсем темно станет. Пойду людей по местам разведу… Какой хоть дорогой уходим - решил?
- А!.. - Ар-Шарлахи слабо махнул рукой. - Пристраиваемся в хвост «Скорпиону» - и вперед! Лако сказал: он тут все тропы знает…
Ночью при свете ущербной луны на «Самуме» и на «Белом скорпионе» вынули тормозные клинья, и оба корабля, с тихим шипением давя песок огромными колесами, двинулись на мускульной тяге к выходу из порта. Поймав легкий юго-восточный ветер, маленький караван вскинул паруса и, не скрываясь, взял курс на север. Вне всякого сомнения, за ними пристально наблюдали. Завтра в Зибру полетит по меньшей мере пяток доносов о том, что Шарлах, так, видимо, ни о чем и не договорившись с другими главарями, снял оба корабля с колодок и ночью ушел к тени Ар-Кахирабы (она же Пьяная, она же Ничья)
Уйдя за черный горизонт, корабли погасили огни и легли в поворот. Обогнув Турклу с востока, Лако осторожно двинулся, забирая все круче к ветру, по пологим барханам, усеянным черной крупной галькой, облитой сбоку желтым маслом луны. Иногда казалось, что корабли катят по сияющей хрусткой брусчатке. Потом галечник кончился, скрип и треск под колесами сменились привычным шелестом песка…
Дело шло к полуночи, когда на «Белом скорпионе» внезапно отсигналили остановку и принялись убирать паруса. «Самум» повторил маневр каторги, и корабли стали борт о борт.
Ар-Шарлахи вышел на палубу. Ночь была знобяще холодной. Пустыня стремительно отдавала тепло. Нахохлившись, Ар-Шарлахи запахнул плащ поплотнее и приблизился к борту. Освещаемый ущербной луной, к «Самуму» со стороны «Белого скорпиона» неспешно шел Лако. Миновав люк, поднялся по веревочной лестнице на палубу.
- Что там? - тихо спросил Ар-Шарлахи, вглядываясь в чешуйки лунного света на гребнях барханов.
- Не туда смотришь, - недовольно сказал Лако. - Не проснулся, что ли, еще?.. Он указал на север:
- За нами идут… Все семеро.
В кромешной тьме, там, где кончался песок и начинались звезды, слоились обведенные по краешку луной невидимые в ночи косые паруса. Разбойничий караван тянулся к югу той же тропой, и случайностью это быть никак не могло.
- Что будем делать?
- Ждать. Только людей на всякий случай поднять надо. Орийза, конечно, человек хороший, но в пустыне, знаешь, всякое бывает…
Вплотную приближаться разбойничий не стали, но, как бы заверяя Шарлаха и Лако в мирных своих намерениях, остановили караван в отдалении. Ни один люк не открылся. На тронутый луной серый песок спустились по веревочным лестницам и двинулись в направлении «Самума» и «Белого скорпиона» шесть человек. Главари. Шарлах и Лако последовали их примеру и, покинув палубу, пошли навстречу. При этом оба, правда, чуть помедлили, чтобы оказаться в итоге поближе к своим кораблям.
- Тесна пустыня, - приветствовал Лако сутулого Орийзу, который, должно быть, и вел караван.
Тот ответил не сразу, подождал, когда подтянутся остальные, и лишь после этого проворчал со вздохом:
- Тесна…
- Я чувствую, о чем-то мы забыли переговорить в кофейне, - подбодрил его Лако.
Не обращая на него внимания, Орийза повернулся к Ар-Шарлахи. Запустил руку под головную накидку и, не зная, как начать, поскреб за ухом.
- Словом, мы тут еще потолковали, прикинули… - покряхтывая от неловкости, выговорил он. - Ты уж на нас не серчай… Ну, не сообразили сразу! Больно уж отчаянно у тебя все это вышло… Короче, веди нас на Зибру. Согласны мы…
Глава 16
ГОРЬКИЙ ДЫМ ЗИБРЫ
Порт горел. Пылали бараки и склады. Провиантом разбойнички запаслись еще в Туркле и поэтому жгли припасы без сожаления. Судья Зибры, досточтимый Ард-Нур, не спешил доставить выкуп на корабли, и его следовало поторопить, не говоря уже о том, чтобы нагнать страху на жителей. Гасить пожар они даже и не пытались. Все, что еще можно было сделать, - это сломать хижины между гаванью и городом, пока огонь не перекинулся на деревянные кварталы припортовой окраины.
Бледный Ар-Шарлахи стоял у самой кромки борта и с отчаянием смотрел на огромное ревущее пламя. В задохнувшееся едким прозрачным дымом утреннее небо сыпался ливень золотых искр. За спиной возбужденно переговаривались главари, но Ар-Шарлахи их не слышал. Он смотрел на дело своих рук… Нет, даже не так. На дело своего языка! Пьяного, болтливого языка!..
В просеке между двумя рычащими рощами изжелта-розового пламени, заслоняясь от жара, показались какие-то люди. Три рикши и двое пеших, должно быть, чиновники. В тележках круглились предметы, похожие на черные валуны. Кожаные мешки с золотом. Ну наконец-то!.. Выкуп…
Спотыкаясь и вздымая туфлями песок, люди судьи Ард-Нура почти бежали к «Самуму», и трудно сказать, что подгоняло их больше: истекающее время или жар гудящего за спиной огня.
На борт по веревочной лесенке поднялся испуганный голорылый толстяк, с головы до ног перемазанный сажей. Край его халата дымился. Растерянно оглядел закутанных до глаз разбойников, не зная, к кому обратиться.
Главари молчали, полагая, что переговоры будет вести Шарлах, но он, казалось, даже и не замечал топчущегося перед ним обгорелого толстяка. Наконец, удивленно поглядывая на компаньона, вперед выступил Лако. Заглянул за борт.
- Это миллион? - недоверчиво спросил он, указывая на кожаные мешки.
- Шестьсот тысяч, - сипло ответил несчастный чиновник и закашлялся. - Все, что есть в казне… Остальное, попробуем собрать с жителей, но… Дайте нам время…
Лако вопросительно оглянулся. Ар-Шарлахи по-прежнему хранил угрюмое молчание.
- Так, - решительно сказал Лако, - Мешки - на борт, а сам - жди. Надо посоветоваться…
Главари вместе с Ар-Шарлахи торопливо спустились в каюту караванного и расселись кольцом на ковре.
- Ну? - спросил Орийза, жаждуще выкатывая глаза. Ни слова не говоря, Ар-Шарлахи судорожно нашарил кувшинчик и чашку. Никому не предлагая, налил до краев и, приподняв нижний край повязки, осушил тремя глотками. Разжал пальцы, и чашка боком упала на ковер.
- Делим эти шестьсот тысяч - и уходим, - сипло сказал он. - Пока не поздно…
В каюте стало очень тихо. Рев пламени и треск балок усилились настолько, что вполне могло показаться, будто занялся уже нос «Самума».
- Что?! - еле слышно выдохнул Лако. - Шарлах! Опомнись! Они же просто тянут время! Пригрози им десантом!..
- Да затребовать на борт судью- и все! - возмущенно пробасил широкий, как валун, Мирго, даже во время дела не расстававшийся с серебряным скорпионом на правом плече. - Прижечь ему пятки пару раз - вот вам и выкуп!'!
- Да ты что?! - прохрипел страшно осунувшийся Орийза, подаваясь к Ар-Шарлахи. - Кто же такую удачу упускает?! Взять сполна выкуп, а потом еще бросить десант!..
«Сейчас меня убьют… - обреченно подумал Ар-Шарлахи. - Стало быть, заслужил…»
- Хорошо… - безразлично выговорил он, почти не слы-"la собственного голоса. - Делайте что хотите… высаживайте десант, прижигайте пятки, требуйте остаток выкупа… а я беру свою долю и ухожу…
- Как уходишь? - закричал Лако, вскакивая. - Ты не можешь уйти! Ты нас сюда привел!
- Я вас сюда привел, - с предсмертным равнодушием отвечал ему Ар-Шарлахи, - но с моими приказами вы не согласны… Я беру свою долю и ухожу…
- Ты струсил? - осведомился Мирго с оскорбительной мягкостью в голосе.
Ар-Шарлахи через силу поднял веки и посмотрел ему в глаза.
- Да… - сказал он. - Я струсил…
Главари были в замешательстве. Поведение Ар-Шарлахи их пугало, но слишком уж дразнил, завораживал соблазн неслыханной наживы.
- Ладно, - бросил Лако. - Будь по-твоему. Бери свою долю и уходи. И заодно часть моей - в счет «Белого скорпиона». Теперь он мой целиком!..
Лако круто повернулся и вышел. За ним последовали остальные. Алият с лицом настолько бледным, что оно по цвету почти не отличалось от повязки, повернулась к Ар-Шарлахи, хотела что-то сказать, но лишь махнула рукой и тоже вышла. Слышно было, как она там, наверху, сердито командует, сколько мешков оставить, а сколько сгрузить. Ар-Шарлахи схватил кувшинчик и, сорвав повязку, выпил остатки вина прямо из горлышка. Снаружи выло пламя и страшно кричали люди. Не иначе, Орийза приказал готовиться к десанту…
«Самум» уже уходил прочь от Зибры под всеми парусами, когда Алият наконец вернулась в каюту караванного. Ар-Шарлахи сидел ссутулясь и вертел в пальцах пустую чашку, бессмысленно разглядывая ободок.
- Люди недовольны, - сказала Алият. Ар-Шарлахи поднял голову и непонимающе посмотрел на вошедшую. Машинально поправил повязку.
-Что?..
- Люди недовольны, что ты не пустил их в десант. Некоторое время Ар-Шарлахи сидел неподвижно. Потом поднялся, пошатнувшись, и бешено уставился на Алият.
- Недовольны? - каким-то не своим, пронзительным голосом вскрикнул он и вдруг, размахнувшись, что было сил метнул чашку в стену. Чашка разлетелась вдребезги, по переборкам и потолку коротко прошуршали черепки. - Кто недоволен?
Оттолкнул Алият и ринулся в дверь, бормоча:
- Резать вам не дали… Жечь вам не дали… Грабить… Недовольны…
Увидев перед собой бледного неистового главаря, столпившиеся на палубе разбойнички шарахнулись, образовав вокруг него этакую подкову пустоты.
- Кто недоволен? - все тем же незнакомым пронзительным голосом выкрикнул Ар-Шарлахи. - Недовольных - не держу!.. В десант хотите? Сейчас пойдете в десант!..
- Пыль по левому стремени! - заорали с мачты. - Большая пыль!..
Все резко повернули головы. В снастях свистел ветер, стонали подпружные балки, шипел песок.
- Да верблюд меня забодай!.. - потрясенно выговорил кто-то.
Слева по борту из-за горизонта вставала плотная песчаная туча. Вне всякого сомнения, к Зибре полным ходом приближался огромный караван - кораблей пятнадцать, не меньше.
В украшенное тремя складками плечо Ар-Шарлахи больно впились чьи-то пальцы. Обернувшись, он увидел широко раскрытые темные глаза Алият.