- Но там-то ведь грозы не было!
- Да, - спокойно согласился Кахираб. - Гроза тут ни при чем. Просто приказ, как всегда, застал врасплох… Флот они двинут лишь дня через два…
- Ты уверен?
Кажется, вопрос несколько позабавил Кахираба, и он, бросил на Ар-Шарлахи быстрый насмешливый взгляд.
- Я просто знаю.
Знает… Да, конечно. Конечно, их люди осели не только вдоль Пальмовой Дороги. Наверняка есть они и в самой Харве, и в прочих портах, при дворе, на верфях, всюду… Может быть, их не так уж и много. Но у каждого целая свора прикормленных осведомителей, соглядатаев и ставленников… Вроде самого Ар-Шарлахи…
- Стало быть, дела подождут, - молвил он, стараясь, чтобы голос его звучал по возможности равнодушно. - Скажи… А у вас что, одни и те же люди добывают и нефть, и сведения?
Кахираб рассмеялся.
- Нет. Просто, видишь ли, какое дело… Ты только не обижайся, пожалуйста, но все эти ваши пустыни и оазисы, все эти Кимиры, Харвы и прочие Пальмовые Дороги считаются у нас таким захолустьем…
- Считаются - где?
- Ну, там… за горами. Словом, разведка здесь у нас как бы беспризорная. Мы, например, просто вынуждены пользоваться базами нефтяников за неимением своих… Вот нефть - да. Нефть - это важно. А работать с вами всерьез, втягивать вас в войну - зачем?.. Прежде всего, вас слишком мало…
- А война будет тоже за горами?
- Да. - Кахираб помрачнел. - И война, доложу я тебе, серьезная…
В доме внезапно стало шумно. Хлопнула дверь, другая, где-то, кажется, в спальне, разлетелись в черепки несколько пустых кувшинчиков из-под вина. Срывающийся голос Алият осведомился у кого-то, куда мог деться Шарлах. Встревоженно загомонили стражники.
- Да здесь мы, здесь! - с досадой крикнул Ар-Шарлахи. - В чем дело?
Вскоре дверь распахнулась, и в комнату, жутко раздув зрачки, влетела Алият. Босиком. Край белого балахона заляпан свежей грязью. Остановилась, почему-то оглядела углы, потом снова повернулась к Ар-Шарлахи.
- Так, - произнесла она, зловеще прищуриваясь. - Каторга из Харвы - твоя работа?
- Что еще за каторга? - всполошился он.
- С девочками, - процедила она, затем резко повернулась к Кахирабу: - А ты что-нибудь об этом знаешь? Тот был тоже сбит с толку.
- Н-ну… знаю, что перед самым ливнем пришел купец из Харвы. Вошел в устье порта, дальше его не пустили - тесно. А что случилось?
- Целый гарем привез, - по-прежнему не разжимая челюстей, сообщила Алият. -Спрашиваем: «Кому?» «Шарлаху!» Откуда он узнал, что ты здесь?
- Да ты что, с ума сошла? - очнувшись, заорал Ар-Шарлахи. - Да кроме тебя, никто и не знал, что мы идем в Ар-Аяфу! Ты мне об этом только в последний день сказала!
Резкий поворот головы. Теперь палящие глаза Алият снова были уставлены на Кахираба.
- Так, значит, все-таки ты?..
Тот молча покачал головой, и это почему-то вполне убедило Алият.
- Ну смотри, Ар-Шарлахи… - тяжело дыша, предупредила она. - Если что, всех этих твоих шлюшек в арыке утоплю!..
Повернулась и хлопнула дверью. Смущенно крякнув, Ар-Шарлахи покосился на Кахираба и, к удивлению своему увидел, что тот не на шутку встревожен.
- Слушай, мне это совсем не нравится, - отрывисто известил он. - В самом деле, откуда в Харве знают, что ты здесь?.. Купца надо взять и допросить… Надо же! Решил обеспечить девочками будущего владыку Пальмовой Дороги!.. Пронырлив…
Кахираб встал.
- Причем это ведь уже не первый случай, - озабоченно сказал он. - Кто-то из наших в Харве пробалтывается, что ли?.. Да, распустились! Жизнь спокойная, ленивая - не то что за горами…
Глава 31
СОЮЗНИК И РОДСТВЕННИК
Купца допрашивали в присутствии Алият (на этом настоял Ар-Шарлахи). Купец, коротыш с брюшком, выпячивающимся, впрочем, лишь в сидячем положении, был явно из голорылых - во всяком случае, повязка на его лице смотрелась достаточно нелепо. Однако поведанная им история звучала вполне достоверно. На полпути из Харвы в Турклу его каторгу перехватили мятежники с Пальмовой Дороги, особого ущерба, впрочем, не причинившие. Торговцу, правда, пришлось пережить несколько неприятных минут, когда над головой его сверкали тесаками и орали в оба уха страшные слова («Девочек в Турклу везешь, тварь голорылая?.. А отец наш и владыка Шарлах сидит в Ар-Аяфе в неустанных военных трудах без женской ласки!..»). Ну и пришлось повернуть в Ар-Аяфу
Торговец был искренне расстроен и напуган. Он понимал уже, что выбрал не самое удачное время для перевозки живого товара: смута, бунт, возможно, даже война… Кахираб остался удовлетворен его объяснениями. Что же касается Алият, то она с видимым наслаждением велела купцу немедленно убираться из гавани и больше на глаза не попадаться. Торговец взглянул на нее, содрогнулся и возразить не посмел.
Оставив Алият, пожелавшую самолично проследить за тем, как будет выполнен ее приказ, Ар-Шарлахи и Кахираб покинули порт и, обходя бесчисленные лужи и лужицы, двинулись в обратный путь. У первого поворота к Ар-Шарлахи, расплескивая грязь, метнулся и обмер в полупоклоне какой-то старикан со свитком, вероятно, жалобой или прошением. Владыка Пальмовой Дороги сунул пергамент за пазуху и милостивым мановением руки отпустил просителя.
- Все равно, - сводя упрямые брови, проговорил Кахираб, до сей поры молчавший и напряженно думавший о чем-то своем. - С торговцем этим - ладно… Но ведь еще случаи были! Как ни крути, а получается, что у кого-то из наших в Харве язык за зубами не держится.
- Если бы только язык!.. - усмехнулся Ар-Шарлахи, тоже кое о чем вспомнив.
Кахираб удивленно повернул к нему голову и, зазевавшись, ступил в лужу. Выругался и вынул сапожок из жижи облитым сверкающей грязью чуть ли не по край короткого голенища.
- А что еще? - обеспокоенно спросил он, притопнув по сухому пригорку.
Ар-Шарлахи вздохнул.
- Вы новые боевые щиты Улькару поставляли? Ну, дальнобойные эти зеркала…
- Нет.
- Так вот, «Белый скорпион» (это первая моя захваченная каторга) дней двадцать назад шел в Харву с грузом таких щитов…
Кахираб остановился и уставился на собеседника во все глаза.
- Вот как? - пробормотал он наконец. - То есть ты думаешь, что кто-то из наших работает на…
Он не договорил, но Ар-Шарлахи, ощутив при этом легкий озноб, и сам уже догадался, кого имел в виду собеседник.
- Ваших врагов?! - дрогнувшим голосом осмелился закончить он фразу.
Кахираб молчал, играя желваками. Прикрывающая лицо повязка шевелилась, зато глаза были неподвижны.
- Нет, - отрывисто оказал Кахираб. - Это невозможно. Узнай наши враги о том, что мы качаем отсюда нефть, нам бы тут так спокойно не жилось… И тем не менее… Спасибо, что сказал.
- Позволь!.. - окончательно опешил Ар-Шарлахи, - если не враги, то кто?
- Ну, видишь ли… - Кахираб в затруднении поискал слова. - Наши ведь тоже не все в восторге от того, что мы тут с тобой затеваем…
Несколько секунд Ар-Шарлахи, моргая, вникал в услышанное.
- То есть это что же получается?.. - с запинкой выговорил он. - Я что, стал кому-то из ваших поперек горла? Или даже не я, а Пальмовая Дорога?
- Высоко себя ценишь, - ворчливо заметил Кахираб. - Плевать им и на тебя, и на меня, и на Пальмовую Дорогу. А вот Тианги - да. Тианги давно уже стал кое-кому поперек горла… Ну и, стало быть, все, что от него исходит…
- Злая луна! - нервно смеясь, подивился Ар-Шарлахи. - Куда ни плюнь, везде интриги!.. Ой!.. - оборвал смех, скривился страдальчески. - А мне-то каково придется!..
- Да уж! - в тон ему отозвался Кахираб. - Знаешь, скольких ты обидел, назначив меня командующим? Нет? Ну вот то-то…
- А что я должен был сделать?
- Ты должен был сделать вид, что командуешь сам, - жестко сказал Кахираб. - А я - так, излагаю твои мысли, потому что голос у меня громкий…
Он насмешливо покосился на Ар-Шарлахи и вдруг дружески пожал ему локоть: держись, мол… Потом сообщил, что должен еще заглянуть на рыночную площадь, посмотреть, как идут дела у Илийзы, обучающего повстанцев строю и обращению с боевыми зеркалами. Заранее нахмурился - и удалился.
Оставшись один, Ар-Шарлахи огляделся с тоской. Промытая ливнем зелень, переполняя глинобитные дворики, лезла на улочку через гребни беленых стен. Последние мирные дни тени Ар-Аяфы… Потом сюда ворвутся голорылые - и страшно подумать, что здесь тогда начнется. Ар-Шарлахи выругался шепотом и двинулся дальше. Улица лежала пустая, откуда-то издали слышались иногда дружное бряцанье металла и хриплый командирский рык Илийзы. До рыночной площади было рукой подать.
Желая сократить путь, Ар-Шарлахи свернул в узкую щель меж глинобитных стен и снова остановился. Впереди на просохшем горбу проулка, перегораживая проход, лежали рядком четыре тела в испятнанных кровью и грязью белых балахонах. Над ними во всю ширь беленой стены расплывалась корявая вязь, выполненная скорее всего нефтью из светильника: «Шпионили в пользу Харвы»;
- Государь! - Начальник стражи был сильно взволнован. - Я прошу тебя больше не покидать дом без охраны…
- Мы вышли из порта вместе с Кахирабом, - объяснил Ар-Шарлахи. - Расстались буквально в десятке шагов отсюда.
- Все равно, - очень серьезно заметил страж. - Кахираб поступил опрометчиво, бросив тебя одного - хотя бы и в десятке шагов… И потом, два клинка - это очень мало.
- Да чего мне бояться-то? Мы же не в Харве!
- И тем не менее, - упрямо стоял на своем тот. - Мало ли…
- Ну хорошо, хорошо… - успокоил его Ар-Шарлахи и прошел в прибранную спальню, где на полу не было уже ни пустых кувшинчиков, ни черепков от них. Опустился на подушки и, горестно сдвинув брови, снова вызвал в памяти страшноватую эту картину. «Шпионили в пользу Харвы…» Даже если и шпионили… Он обвел тоскующим взглядом углы, но вина нигде не углядел. Должно быть, Алият велела убрать зелье подальше. «Никогда так много не пил, как сейчас… - потерянно подумал Ар-Шарлахи. - Даже когда в Харве учился - и то…»