– Дома.
– Не ври! Ссылки на мать не прокатят.
– Ладно, в клубе «Три весельчака».
– С кем?
– Я помню что ли?
– Вспоминай!
– Ладно, Генка, Володька, Иван, Даша, Роза, Марина и ещё кто-то. Правда, не помню.
– Диктуй их адреса и телефоны.
– На фиг?
– Чтобы они подтвердили твоё алиби.
– Бармен Артём Рыжий подтвердит и охранники, что там дежурили ночью.
– Охранники что вас охраняли?
– Да, нет, мы немного побузили. Они нас разнимали. Сашке глаз подбили, Володьке наваляли и мне слегка бока помяли. Вышвырнуть хотели. Но Артём Рыжий за нас заступился.
– С чего бы это? – подозрительно спросил следователь.
– Ну, мы того, постоянные клиенты и платим по-честному.
– Сомневаюсь я, – Наполеонов окинул его подозрительным взглядом.
– Не, ну, правда. У Володьки отец банкир, у Сашки депутат, у меня вот бизнесмен.
– То есть вы гуляли на отцовские деньги?
– На чьи же ещё, – хмыкнул Тюрин.
И тут он всё вспомнил и схватился за голову, – это правда, что мой отец умер?
– Нет, я с тобой шутки шучу!
– Но он не мог вот так взять и умереть!
– Его убили.
– Когда?
– Ночью.
– А что он делал ночью на улице?
– Это мы хотели бы узнать у тебя.
– У меня?
Наполеонов к этому времени расслабился. Тюрин воспользовался этим, вышмыгнул со своего угла и стал метаться по кухне, как полоумный с криками, – Сволочь! Он нарочно подставился! Сдох! А меня нищим оставил. Вот гад!
Он сжал кулаки и как бесноватый, продолжил носиться по кухне, сшибая всё на своём пути.
Из его рта, как отравленные жабы сыпались ругательства в адрес покойного отца одно грязнее другого.
Наполеонову нестерпимо сильно захотелось придушить его собственными руками и, опасаясь того, что он не сдержится, следователь поспешно покинул квартиру подозреваемого, решив, что допросит под протокол его потом, вызвав в следственный комитет, когда Тюрин протрезвеет.
А теперь неплохо было бы поговорить с его матерью, первой женой убитого Жанной Сергеевной Тюриной.
– Надеюсь, что хоть она окажется вменяемой в этой семейке, – подумал Наполеонов.
Мысленно он почему-то объединил в одну семью не только сына, но и обеих жён Тюрина.
– Здравствуйте, Жанна Сергеевна, – проговорил он в трубку, когда услышал тихое – алло.
– Здравствуйте, – так же тихо ответил женский голос и через паузу спросил, – вы кто?
– Следователь.
– Следователь? – удивлённый голос прозвучал чуть громче.
– Да, следователь, Александр Романович Наполеонов. Мы могли бы сейчас с вами поговорить?
– По телефону? – уточнил голос.
– Нет, очно.
– Хорошо, приезжайте в Краеведческий музей.
– Куда? – настала очередь удивляться Наполеонову.
– В краеведческий музей.
– А что вы там делаете?!
– Работаю.
– Простите. Я не знал.
– На входе скажите, что вы ко мне, мне позвонят, и я за вами спущусь.
– Хорошо.
Наполеонов отключился, перевёл дыхание и быстрым шагом направился к своему автомобилю.
Доехав до музея, он вошёл внутрь, где было прохладно и тихо. И даже не просто тихо, а торжественно тихо.
Как и велела Жанна Тюрина, он обратился к вахтёру.
И минуты через две после его звонка по лестнице спустилась худенькая брюнетка.
Коротко остриженные волосы и большие карие глаза придавали её лицу задумчивый вид, человека которого извлекли на свет божий из его внутреннего мира, где ему было уютно и интересно.
Наполеонов подумал о том, что женщина выглядит скорее старшей сестрой, чем матерью своего сына.
– Это вы хотели меня видеть? – спросила Жанна, подойдя к следователю.
– Да, – я Александр Романович Наполеонов, следователь. Мне необходимо с вами поговорить.
Она внимательно посмотрела на него, но не о чём не спросила, – идёмте, – кивнула она Наполеонову, игнорируя протянутое им удостоверение.
– Это ко мне, – сказала она вахтёру.
Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались в маленькой комнате.
Пока они шли, Наполеонов гадал, позвонил ли сын матери, предупредил её или нет.
– Садитесь, – пригласила Жанна.
– Наполеонов сел и спросил, – и чем вы здесь занимаетесь?
Она посмотрела на него удивлённо, но ответила спокойно, – вожу экскурсии.
– Значит, вы экскурсовод? – зачем-то уточнил он.
– Значит, – отозвалась она.
И тут Наполеонов осознал, что тянет время, потому, что не знает, как сказать ей об убийстве бывшего мужа.
– Кофе хотите? – спросила Жанна.
– Хочу! – быстро отозвался он.
И когда она уже подходила к столику с подносом, он ляпнул, – ваш бывший муж найден сегодня мёртвым возле арки в собственном дворе.
– Что?! – воскликнула она, и подняла руки вверх к вискам.
Поднос выпал из её рук. Чашки, кофейник, вазочка с печеньем разбились вдребезги.
Наполеонов не сразу понял, что он натворил. Сначала он подумал, – Тюрин младший не звонил матери.
И только потом выругался, – чёрт!
Жанна стояла в том же месте, где её, как громом поразили слова следователя. Она тихо покачивалась на высоких каблуках и сжимала руками виски.
Наполеонов испугался её бледности. Он подхватил женщину за тонкий стан, довёл до кресла, усадил, налил из графина, стоявшего на столе воды, и поднёс к губам Жанны.
Она не сразу начала пить, а только тогда, когда он тихонько похлопал её по щекам.
– У вас есть валерьянка или корвалол? – спросил он.
Она покачала головой.
– Чёрт! Я сейчас! – он ринулся к двери.
– Нет, не уходите! – крикнула она, – со мной уже всё в порядке.
– Вы уверены? – не поверил Наполеонов.
– Да, да, уже вполне. Что вы сказали о Диме?
– Его убили.
– Когда?
– Сегодня ночью.
– Кто?
– Пока неизвестно.
– Чем?
– Ножом.
– О, господи! Значит, его не застрелили?
– Нет. А почему вы решили, что его должны были застрелить?
– Дима занимался бизнесом. Мне это занятие всегда казалось опасным.
– Но теперь большинство бизнесменов доживают до глубокой старости, – проговорил следователь.
И сам себя мысленно одёрнул, – и чего я несу?
Чтобы отвлечь себя и её от темы, он спросил, – где у вас веник и совок?
– Зачем?
– Убрать всё это, – он махнул на осколки посуды, утопающие в кофейной луже.
– Я сама, – Жанна попыталась встать.
– Нет, уж сидите, – остановил Наполеонов, – так где?
– Там! – она махнула куда-то за его спину.
Он оглянулся.
– Там маленькая каморка, и в ней есть и совок и ведро и веник.
– Прекрасно! – Наполеонов ринулся в указанном направлении, и вскоре вернувшись во всеоружии, стал сгребать веником разбитую посуду и изломанные печенья.
Сложив всё в ведро, он отнёс его в каморку, вернулся с тряпкой и протёр пол.
Жанна следила за его действиями то ли с удивлением, то ли с недоумением.
Вымыв руки, он уселся недалеко от женщины.
– Значит, Диму зарезали? – спросила она тихо.
Наполеонов кивнул.
В её светло-карих глазах стояли слёзы, но наружу они не проливались.
Наполеонов почему-то вспомнил об эшшольциях, которые он видел сегодня утром на клумбе. В них точно так же стояла влага ночного дождя и не проливалась.
– Жанна Сергеевна! Вы не знаете, у вашего мужа были враги?
– Нет, – я не знаю, – покачала она головой, – ведь мы давно не живём с Димой.
– Вы расстались из-за Татьяны?
– И, да и нет.
– То есть?
– Я узнала, что муж встречается с этой девушкой…
– И что?
– Я спросила его. Он не отрицал. Но развода не требовал.
– Однако он состоялся.
– На развод подала я, – тихо вздохнула Жанна.
– И он сразу согласился?
– Он спросил, уверена ли я в том, что хочу развестись.
– И вы?
– Сказала, что уверена. Я не могла так жить. Не знаю, понимаете ли вы меня?
– Понимаю, – тихо проговорил он.
– Дима купил нам квартиру, дал денег и мы с Юрой переехали.
– Хотя Юра хотел остаться с отцом, – добавила она с горечью.
Но вы не позволили ему остаться?
– Не я, Дима.
– Вы всё ещё любите его?
– Разве это имеет значение?
– Не знаю, – честно признался он.
– Вот и я не знаю.
И задала риторический вопрос, – что же теперь будет?
Наполеонов не ответил, вместо этого он спросил, – вы знаете содержание завещания вашего мужа?
– Нет, – она покачала головой.
– Наследниками по закону, если нет завещания, являются ваш сын и новая жена вашего мужа.
– Наверное. Но мне почему-то кажется, что муж завещал всё какой-нибудь богадельне или приюту бездомных животных.
– Почему вы так думаете?
– Они… – Жанна запнулась, но потом взяла себя в руки и продолжила, – не очень хорошо жили с Таней.
– Откуда вы знаете?
– Знаю, – уклончиво ответила она.
И Наполеонов догадался, что просветила её Майя Иннокентьевна Логачёва.
– Но вы считаете, что ваш бывший муж решил наследства так же и вашего общего сына?
– Его в первую очередь, – грустно улыбнулась Жанна.
– Почему?
– Потому, что Дима считал, что если у Юры будут деньги, то он ещё быстрее покатиться по наклонной. Он и так считал Юру пропащим человеком.
– Но в этом есть и вина отца! – возмутился Наполеонов, – Кому, как не ему было воспитывать сына личным примером!
Жанна пожала плечами.
А потом проговорила печально, – мы долго ждали появления Юры, потом нам долго казалось, что он ещё маленький. Мы потакали всем его капризам, наперегонки выполняя его прихоти. А когда опомнились, было поздно.
– И ваш муж ничего не пытался предпринять?
– Что-то пытался, но потом озлобился и почти что возненавидел сына.
– А сын отца?
– Если вы думаете, что это Юра убил отца, то вы ошибаетесь.
– Я так не думаю. У вашего сына есть алиби.
– Клубные дружки? – усмехнулась печально Жанна.
– А что им нельзя доверять?