. Да замолчите вы, я же рассказываю! Газета называется «Паранормальные новости»! Она ведьма!
Уэнслидейл. Вообще-то ведьм больше не существует, потому что мы изобрели науку и викарии сожгли всех ведьм для их же блага. Это называлось испанской инквизицией.
Адам. По-моему, сжигать людей запрещено законом. Иначе все бы только это и делали.
Чумазый Брайан хрустит чипсами…
Брайан. Викариям можно. Так ведьмы не попадут в ад, так что, если бы они правильно всё поняли, были бы благодарны.
Адам. Мы можем стать новой испанской инквизицией.
Уэнслидейл. Вообще-то мы не можем стать испанской инквизицией, потому что мы не испанцы.
Брайан. Я был в Барселоне. Могу научить вас испанскому. Они постоянно говорят «оле».
Адам. Надо будет потренироваться. Прежде чем жечь ведьм. Начнем с малого, постепенно дойдем и до большого.
Пеппер (решительно кивает, она идеальный заместитель). Можете на меня положиться.
237 ИНТ. «БЕНТЛИ», ДЕНЬ
Кроули едет по указателям к «Усадьбе “Тадфилд”».
Азирафель. Это дорога к усадьбе Тадфилд. Узнаешь места?
Кроули. Вроде да. Где-то поблизости была авиабаза.
Азирафель. Авиабаза?
Кроули. Неужели ты думал, что жены американских дипломатов обычно рожают в маленьких деревенских больничках в глуши? Всё должно было выглядеть естественно. В Нижнем Тадфилде есть авиабаза, и когда процесс пошел, тамошний госпиталь оказался не готов, наш человек сказал: «Тут поблизости есть роддом», – и нате вам пожалуйста. Неплохо организовали, а?
Он уже едет по дороге к бывшей сатанинской лечебнице…
Азирафель (саркастично). Безукоризненно.
Кроули. Всё должно было получиться.
Азирафель. Увы, зло всегда несет в себе семена собственной гибели. Как ни планируй, как ни пытайся предусмотреть всё до мелочей, в конце концов дьявольский план обязательно разобьется о скалы кривды и пойдет ко дну, даже если сперва казалось, что всё образуется.
Кроули. По-моему, это был самый обычный косяк.
238 НАТ. ХОГБАКСКИЙ ЛЕС, ДЕНЬ
От деревенского луга по тропинке к лесу бредет Анафема. Она то пишет что-то в блокноте, то раскачивает маятник над картой деревни, испещренной крестиками и отметинами. Анафема в отчаянии. Она замечает детей и несколько приободряется. Дети машут ей рукой. Анафема отмечает на карте очередной квадрат. Мимо нее проходят Пеппер и Уэнслидейл, переодетый в ведьму. Ну, насколько это возможно: на нем черная островерхая шляпа из бумаги, в руках метла.
Анафема. Привет, ребята.
Пеппер. Привет.
Анафема. Красивая шляпа.
Уэнслидейл. Вообще-то мы сделали ее из картона. Она нужна нам для игры.
Анафема. Стильная. А во что вы играете?
Уэнслидейл. В Британскую инквизицию.
Пеппер. Ну тыы.
Анафема настолько заинтригована, что отправляется следом за детьми. На Адаме халат поверх одежды. Брайан стражник. Пеппер тащит Уэнслидейла. Анафема смотрит на Адама.
Анафема. Ух ты, интересно. И как в нее играют?
Адам. Я Великий Инквизитор Британской инквизиции. Брайан верховный палач. Мы пытаемся выявить ведьму.
Анафема. Звучит… разумно. И как же вы собираетесь это сделать?
Адам. А вот как. (Уэнслидейлу.) Ты ведьма?
Уэнслидейл. Да.
Пеппер. Ты не можешь говорить «да». Ты должен отвечать «нет».
Уэнслидейл. И что тогда?
Адам. И тогда мы будем тебя пытать, пока ты не скажешь «да».
Анафема. Вы будете его пытать?
Адам. Мы выстроили пыточную машину.
Он указывает на тракторную шину, привязанную веревкой к ветке дерева, как качели.
Анафема. Это же качели.
Уэнслидейл. Но ведь по сценарию я ведьма. У меня большая остроконечная шляпа, дома у меня есть кот, и я взял мамину метлу…
Пеппер. Никто и не говорит, что ты не ведьма, тебе просто надо отрицать, что ты ведьма. Иначе зачем нам тебя пытать, если ты в первую же секунду скажешь, что ты ведьма. Отвечай «НЕТ».
Уэнслидейл. Но…
Пеппер бросает на него строгий взгляд.
Адам. Так ты ведьма, мерзкая старая карга?
239 НЕСКОЛЬКО МИНУТ СПУСТЯ
Радостные крики. Уэнслидейл наслаждается от души: его раскачивают на шине.
Качает его Брайан, и он явно уже утомился.
Брайан. Уж извини, Адам, но я не понимаю, почему должен трудиться за всех.
Уэнслидейл. Меня пытают! На самом деле это очень больно! Я уже готов признаться в том, что я ведьма.
Брайан (перестает раскачивать шину). Если мне не дадут покататься, я пойду домой. Почему всё самое лучшее ведьмам?
Уэнслидейл. Качай давай.
Анафема беседует с Адамом.
Анафема. Мальчик, можно тебя спросить?
Адам. Да.
Анафема. Не видел ли ты в окрестностях… каких-нибудь огромных зверей? Не творится ли здесь что-нибудь странное?
Адам. Вот мой Барбос. Он зверь. Барбос, дай лапу.
Анафема с улыбкой смотрит на милого песика Адама. Барбос дает ей лапу.
Анафема. Не совсем то, что я ищу.
Адам. Погодите. Мне надо им сказать, что дальше. Ну что, злая ведьма Уэнслидейл, больше никогда так не делай, а теперь слезай с пыточных качелей, дай другим покачаться.
Брайан берет у Уэнслидейла островерхую шляпу, надевает и забирается на шину. Анафема умильно улыбается: до чего славные детки!
Анафема. С вами не соскучишься. Ладно. Пойду искать дальше.
240 НАТ. УСАДЬБА ТАДФИЛД, ДЕНЬ
«Бентли» подъезжает к уже знакомому нам особняку. Это бывшая больница монахинь-сатанисток. Теперь здесь фешенебельная усадьба; на стоянке перед особняком дорогие машины… Азирафель и Кроули вылезают из «Бентли». Мы смотрим на них сквозь винтовочный прицел.
Азирафель. Гм. Ты уверен, что это здесь? Не похоже на больницу… И повсюду витает любовь.
Субъективная камера: некто с винтовкой в руках смотрит на них вдоль ствола. Целится в Кроули и Азирафеля.
Кроули. Уверен. Здесь. В каком смысле – витает любовь?
Субъективная камера: Азирафель сквозь прицел.
Азирафель. В противоположном тому, когда говорят: «Не нравится мне здесь. Какое-то жуткое место».
Кроули. Я так не говорю. Мне нравятся жуткие места. Обожаю всякую жуть. Пойдем поговорим с монахинями.
Кроули и Азирафель направляются было к особняку, как вдруг раздаются два приглушенных выстрела: Кроули попали в грудь, Азирафелю в спину.
ЗАМЕДЛЕННАЯ СЪЁМКА: оба падают на землю. Важно: весь эпизод в усадьбе Тадфилд отсюда и до конца нужно снимать как в фильмах про войну – нечто среднее между «Рэмбо. Первая кровь» и «Братьями по оружию»…
Мы видим, что передняя часть рубашки Кроули покраснела…
Кроули и Азирафель лежат на лужайке. Камера наезжает. Кроули касается покрасневшей рубашки. Смотрит на вымазанные красным пальцы. Принюхивается. Лижет их.
Кроули. Гм.
Азирафель (Поднимает руку. На нем голубая «кровь»). Почему она голубая?
Кроули. Это краска.
Они поднимаются, из куста рододендрона вылетает Найджел Томпкинс с пейнтбольной винтовкой наперевес.
Найджел Томпкинс. Вы оба ранены. О чем вы только думали, так играть…
Мы смотрим на Найджела: тот видит, как Кроули вдруг превращается в чудовище. Найджел теряет сознание. Кроули обретает привычный облик…
Кроули. Смешно получилось.
Азирафель. Да. Тебе смешно. Ты только посмотри на мое пальто. Сто восемьдесят лет было как новенькое – и на тебе. Я же теперь не выведу эти пятна.
Кроули. Сотвори чудо – и они исчезнут.
Азирафель. Да, но я же буду знать, что здесь было пятно. В смысле, когда-то.
Кроули делает жест. Пятно исчезает.
Азирафель. О, спасибо. И эта винтовка. Я ее рассматривал. Она ненастоящая. Она стреляет шариками краски.
Кроули. А вашему брату винтовки не по нраву?
Азирафель. Только если они в правильных руках. Тогда они придают вес нравоучениям. Я так думаю.
Кроули его ответ удивил. Он берет у Азирафеля винтовку…
Кроули. Нравоучениям? Правда? Ладно…
Он кладет на землю пейнтбольную винтовку. Теперь она настоящая.
241 ИНТ. УСАДЬБА ТАДФИЛД, СТОЙКА ПРИЕМА ПОСЕТИТЕЛЕЙ
Вслед за Кроули и Азирафелем мы заходим в здание, в котором с большим трудом можно узнать сатанинскую обитель из первой серии. Здесь всё переделали, и теперь это стильное местечко, где проводят выездные семинары.
На стене висит вывеска «ЦЕНТР КОНФЕРЕНЦИЙ И ОБУЧЕНИЯ ПЕРСОНАЛА «УСАДЬБА “ТАДФИЛД”»: ЗДЕСЬ ОБЪЕДИНЯЮТ УСИЛИЯ И РАСШИРЯЮТ ОПЫТ». Под вывеской – большой портрет МЭРИ ХОДЖЕС.
Другая вывеска сообщает нам, что в усадьбе как раз проходит КУРС БОЕВОЙ АКТИВНОСТИ КОМПАНИИ «ЮНАЙТЕД ВОРЛДВАЙД ХОЛДИНГС».
Кроули берет со стойки буклет, листает его, бросает обратно.
Кроули. Это точно здесь. Интересно, куда подевались монашки.
СТОП-КАДР с обложкой буклета усадьбы Тадфилд
Бог (ГЗК). Обучение персонала уже не ограничивается просмотром полудюжины сомнительных презентаций в ПауэрПоинте. В наши дни фирмы ждут большего. Им хочется выявлять потенциальных лидеров, поощрять командную работу, инициативу, что позволяет их сотрудникам стрелять шариками с краской во всех коллег, которые их раздражают. В буклете усадьбы Тадфилд, который Кроули держит в руках, не говорится ни слова о том, что еще одиннадцать лет назад здесь находилась больница ордена монахинь-сатанисток – не самых, надо сказать, искусных в своем деле…