Встречаться у влюбленных выходило нечасто – всего пару раз в неделю. Все из-за не совпадающих графиков. То Яне нужно было что-то учить или допоздна сидеть в библиотеке, то у Рафы была смена до позднего вечера.
Жизнь налаживается, – так думал Шахнияров-младший, пока не стало известно, что Марату понадобятся лекарства из-за границы. Несмотря на то что операция прошла хорошо, немолодому организму нужно было помочь восстановить утраченный иммунитет.
Денег катастрофически не хватало. Дядя Омар работал у себя в мастерской, мастеря шиши, ремонтируя сломанные столы и стулья, Малика работала в две смены в химчистке, а Рафа старался сверхурочно оставаться на стройке.
Слава Аллаху, что у меня есть Яна, частенько думал Рафа. Без нее было бы гораздо тяжелее. Она, как спасательный круг, вытаскивала парня из пучины проблем и неудач. Выслушивала его причитания и мольбы, была рядом, когда ему было плохо от собственной несостоятельности как сына и наследника семьи.
Наверное, именно такая спутница жизни и нужна человеку, размышлял Рафа. То, что девушки не прекращали стрелять в него накрашенными глазками, парню было совсем не важно. Красота – вещь быстротечная и мимолетная. Жениться нужно на такой, с которой бы хотелось состариться и нянчить внуков.
Яна была из тех девушек, в которых скрыта загадка. Как будто в ней есть что-то неземное, мистическое, что обязательно хочется разгадать и понять. Ее большие серые глаза никогда не были пустыми – они всегда выражали радость, счастье, печаль, грусть, непонимание… Любовь. Рафа любил Яну, а Яна любила его – и в этом Шахнияров-младший был уверен на все сто, пускай этих самых слов друг другу они еще не сказали. Скажут, когда придет время.
Но время, видимо, имело свои планы, поэтому приходить не собиралось. В начале ноября в квартире Шахнияровых поздно вечером раздался телефонный звонок.
– Алло, – заспанно ответил парень.
– Рафа, дружбан, привет! – заорала трубка до боли знакомым голосом.
От удивления он чуть не выронил телефон из рук:
– Славка?
– Узнал? – довольно протянул Калинин. – Полгода тебя не слышно, не видно. Ну, колись, что нового? Как папа? Ему лучше?
Тот разговор длился без малого три часа. Рафа рассказал другу все: и про операцию, и про кредит, и про то, как теперь во всю силу вкалывает на стройках. Не забыл и про Яну. Слава слушал внимательно, только иногда вставлял «ужас» или «супер» в подходящих местах.
– Так что же ты собираешься делать дальше? – резво спросил Калинин. – Так и будешь до конца дней месить бетон и расплачиваться с банком?
Рафа не отвечал. Ответить ему было нечего, кроме «да». Но «да» это говорить совсем не хотелось.
– У меня к тебе предложение, – по-деловому произнес Славка. – Приезжай ко мне в Москву. Тут есть кое-какая работенка. Тебя устроит. Я тебя встречу, ты у меня поживешь какое-то время, пока сам не обу-строишься…
– Диплом брать? – перебил Рафа, переходя к самому важному.
– Диплом? Нет, не надо. Работа не по специальности. Ты ведь еще в форме?
– Какой форме? – не понял парень. К чему это Калинин ведет?
– Физической! – прикрикнул Славка в легком раздражении. – Выглядишь так же, как в армии?
– Да… в целом, – замешкался на секунду Рафа. На самом деле за полгода на стройке мышцы накачались еще больше, но Шахнияров-младший не был уверен, что это нужно было уточнять.
– Очень хорошо, – похвалил Рафу Калинин, – молодец. Значит, через три дня приезжай в Москву. Не волнуйся, деньги хорошие, раза в три больше, чем ты получаешь сейчас, это минимум. Работа тебе понравится. Я плохого не посоветую. Привет маме и Яне.
В ту ночь Рафа долго не мог уснуть, думал о звонке друга. Деньги, разумеется, не помешают, особенно сейчас, когда Марату снова понадобились дорогие лекарства. Да и кредит хотелось бы погасить за один год, а не растягивать все на долгие лета, когда проценты поднимутся до вершин Эйфелевой башни.
Но если ехать, то минимум на полгода, а то и на год. Как же он сейчас бросит семью – маму и папу, дядю… и Яну?
От мысли о том, что Яну он может не увидеть в течение шести месяцев, его бросило в холодный пот. Нужно с ней поговорить, решил про себя Рафа. Возможно, она даже поедет с ним? Переведется в какой-нибудь московский вуз, а так как он будет хорошо зарабатывать, то сможет содержать их обоих. С этими радужными планами Рафа и заснул, когда уже светало.
На следующий день он шел на свидание к Яне, про себя репетируя речь о том, как весело и беззаботно им будет жить в Москве. Девушка ждала его на лавочке в центральном парке. Увидев парня, она вскочила и вприпрыжку радостно подбежала к нему.
– Я не поняла? – нахмурилась девушка, когда Рафа изложил ей свой гениальный план проживания вместе в столице России. – Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой? В Москву? На сколько?
– Не знаю, – неопределенно пожал плечами парень, – на сколько получится. На полгода, возможно, больше.
Яна продолжала смотреть на него своими большими серыми глазами, и, наверное, в первый раз в них была пустота.
– Я не могу, – сказала она четко, чтобы он смог расслышать каждый звук. Отчеканила так, чтобы стало ясно, что обжалованию ее решение не подлежит. – Моя жизнь здесь. Тут моя семья, друзья, институт… А что там?
– Там… – Рафа запнулся на полуслове, – я.
Яна молча продолжала буравить его совершенно отрешенным взглядом, как будто в ее голове он уже давно переехал в свою Москву.
– Разве ты не хочешь быть рядом со мной? – все еще цепляясь за последние остатки надежды, спросил Рафа.
– Хочу, но только если ты здесь, – честно сказала она и стала накручивать золотистый локон на указательный палец левой руки. – Если ты уедешь, я не могу ничего обещать.
– Разве ты меня не любишь? – потрясенно произнес он, стараясь спрятать боль и печаль внутри себя.
– Нет, Рафа, милый, – улыбнулась она какой-то ненастоящей, игрушечной улыбкой, – я в тебя влюблена. Это разные вещи. Настоящая любовь – это когда кажется, что жизнь не имеет смысла без своей половинки, когда не можешь оторваться от предмета своей любви. Когда думаешь, что ничего не имеет смысла, кроме вас двоих.
Рафа нежно взял в руки ладонь Яны:
– Без тебя для меня ничего не имеет смысла. Я тебя люблю. Ты это знала, теперь я об этом тебе говорю. Тебе этого недостаточно? Что еще я должен сделать?
– Езжай в Москву. – С лица девушки исчезла улыбка. – Ты не любишь меня, тебе просто было интересно со мной. Если бы ты на самом деле любил, ты бы не стал уезжать.
Она осторожно высвободила свою ладонь из больших и сильных рук Рафы и, легонько чмокнув его в смуглую щеку, зашагала прочь.
Парень еще какое-то время стоял столбом, окаменев от разочарования, обиды и ощущения несправедливости, которые обрушились на него в один миг. Он, не двигаясь, наблюдал за тем, как его первая и настоящая любовь навсегда покидает его среди парковых деревьев.
Двумя днями позже Рафа уже сидел на кухне у Славы, попивая русскую водку. Аллах запрещает пить алкоголь, но Рафа был уверен, что в этой ситуации Аллах не будет так строг. Домашним парень сказал, что друг из армии предложил ему работу по специальности с хорошим заработком, поэтому оставаться в Казани будет глупо.
Излив душу Калинину, Рафа стеклянным взглядом уставился в трещавший телевизор. А Славка по-дружески хлопнул Шахниярова по плечу.
– Все бабы стервы, – со знанием изрек хозяин, – в следующий раз будь осторожнее.
В будущем Рафа последовал совету Славы. Девушек за последние полтора года в его жизни было много. Они вереницей проходили у него перед глазами, но ни одна не задерживалась надолго. Все они говорили одно и то же: «Ты мне так дорог, я не могу без тебя, я тебя люблю». Но, услышав эти слова, Рафа никогда не мог быть уверен, говорят ли они это от чистого сердца или это просто один из тактических приемов привязать его поближе к себе.
– Так чем же я буду заниматься? – заплетающимся языком спросил Шахнияров, оттаявший после четвертой стопки «Столичной».
– Завтра все увидишь, – загадочно пообещал Славка.
Завтра наступило быстро, и они оба с гудящими головами и опухшими лицами поехали в «Наиму».
Времени было начало первого, в клубе вовсю шла репетиция нового группового представления под зажигательную музыку Робби Уильямса. Как только Рафа увидел то, что творилось на сцене, он словно прирос к полу, не в силах оторвать обалдевший взгляд от скидывающих одежду мускулистых парней.
Милостивый Аллах, изумленно пронеслось у него, куда я попал?
– Пошли, – окликнул его Славка и проводил в кабинет, где, разбирая бумаги в разноцветных папках, за большим резным деревянным столом восседала Илона Давыдовна.
Когда пара, постучавшись, зашла в кабинет, Князева жестом предложила гостям присесть и начала беседу.
Она говорила о том, что ей нужны новые танцоры и она всегда рада харизматичным людям. Что «Наима» не бордель и опасаться за свою честь не стоит. Она вообще говорила много вещей, большую часть которых Рафа пропустил мимо ушей, сидя с абсолютно отсутствующим видом.
Все, что волновало парня, – это реакция семьи на его новую профессию. Одобрит ли отец? Не устыдится ли его мать? Не обесчестит ли он себя в глазах людей? Позволяет ли Аллах за деньги обнажаться перед женщинами?..
– Я понимаю, что вас, должно быть, терзают противоречия, – продолжала Илона Давыдовна, не обращая внимания на негативную реакцию Рафы, – но вы должны понять, что вероятность того, что в нашем клубе вы встретите кого-то из своих друзей, ничтожно мала. К тому же это сейчас вы думаете, что танцевать стриптиз – это одно из самых постыдных занятий на свете. Но имейте в виду, что условия работы очень хорошие, а зарплата наверняка вас устроит.
Тут Князева для пущего эффекта сунула в руки Рафе копию договора с указанием всех цифр. От увиденного парню прямо стало не по себе. Такие деньги всего лишь за то, чтобы все увидели его в трусах, – и больше ничего?
– Танцевать стриптиз – это искусство, – снова повторила волшебную фразу хозяйка «Наимы», – а искусство стоит дорого. Разумеется, вам сначала придется остаться на испытательный срок. Мне нужно будет увидеть, каковы вы на сцене. Ваша внешность просто идеальна, но в вас должна быть какая-то искорка. Загадка. Иллюзия идеального мужчины.