Британцы с голландцами вообще обнаглели и хапнули себе Северную Америку практически целиком!
Но это так, к слову…
Разумеется, индейцы, жившие на территории современной Венесуэлы в те далекие времена не знали, чем закончится для них приезд гостей из-за моря и даже не думали над этим. Они даже не могли воскликнуть „Америка не резиновая!“ — так как это было бы неправдой — именно в Южной Америке и росли каучуконосы!
Ну представьте живут ребята, не тужат. Охотятся, выпивают, поют песни и т. п. Ну и что, что они ни закона Ома еще не открыли и паровой двигатель не изобрели? Испанцы, кстати сказать, тоже в этой сфере к тому времени не сильно отметились, правда на гитарах играли гораздо лучше индейцев.
Прибыв на место, испанцы к своему удивлению наткнулись там на местных „правильных пацанов“. Одним из них и оказался Гуаикайпуро, которому приезд испанцев совершенно не понравился: ведь делиться с кем-то совершенно не в характере нормального пацана!!!
Отдавая себе отчет в том, что по отдельности каждое племя с испанцами справиться не может, он сформировал союз племен, став его политическим и военным лидером.
Скорее всего он пообещал своему народу, что сделает этих заморских засранцев одной левой… Ему поверили и он сделал! Вот что творит вера в собственные силы!
Первое время испанцы не особенно и мешали местным — жили где-то там, решали хозяйственные вопросы, входили в курс, так сказать, но вот на землях племени Гуаикайпуро нашлось золото! Вообще-то то, что там есть золото индейцы и так знали — добывали его для своих нужд, но вот для испанцев эта новость оказалась приятным сюрпризом. Гости из-за моря пришли посмотреть, что это там такое? Может быть это какое-нибудь „не такое“ золото?
— Такое-не такое… Мы тут сами разберемся, — сказал Гуаикайпуро и всех их выгнал. Все-таки порох порохом, но превосходство в живой силе и знание театра военных действий тоже кое-что значит. Испанцы обиделись и ушли, но обещали вернуться и вскоре обещание свое сдержали. Они вернулись и Гуаикайпуро от них пару раз прилично получил, так как испанцы учли прошлые свои ошибки, сделали нужные выводы и пришли не сами по себе, а с союзниками — другими индейцами. Племен-то вокруг много и кое-кто из вождей пожелал быть самым главным начальником, после испанского губернатора.
Гуаикайпуро, видя такое дело отступил. Испанцы посчитали, что урок тот получил хороший и, оставив там бригаду золтодобытчиков, отбыли восвояси играть на гитарах и петь серенады своим доннам, рассчитывая, что их золоту теперь ничего не угрожает.
Гуаикайпуро не преминул этим воспользоваться и разочаровал гостей из-за моря. Он вернулся и перебил на прииске всех, кого нашел…
Это создало ему репутацию умного и дальновидного военачальника, а после того, как он разгромил отряд, снова посланный на его усмирение, он вообще стал центральной фигурой в индейском сопротивлении. Несколько лет после этого испанцы не трогали его. К сожалению, и наш герой не став развивать успехи, оставил испанцев в покое. Вероятно, он считал, что так оно и будет всегда — пришельцы где-то там, в нескольких городах, а он — тут… Но он просчитался. Испанцы пришли сюда для того, чтоб остаться. Колония развивалась, испанцев становилось все больше и больше. Они основывали новые города и чтоб обеспечить их безопасность, принялись решать вопрос с Гуаикайпуро радикально.
Как это часто бывает, его „сдал“ кто-то из своих.
Проводники-индейцы привели солдат к хижине, где он жил и те убили его.
Написал эти строки и отчего-то представилась картина „Ленин в разливе“… Шалаш, сидя на пеньке, Ленин что-то пишет в блокноте на коленке и окружающие его со всех сторон кровожадные индейцы вместе с конкистадорами…
Чур меня!
Появление Гуаикайпуро на современной купюре в какой-то мере символично. Уж больно похожая ситуация складывается в стране. Только вместо испанцев с гитарами и кремневыми ружьями в Венесуэлу лезут американцы с долларами.
20 боливаров. Мария-Луза Де Арисменди (1799–1866).
Частенько, и даже чаще всего женщины почему-то отмечаются в Истории не столько собственными делами, сколько тем, что помогали или по крайней мере пребывали рядом со своими мужьями, когда те творили Историю.
Но вот с нашей героиней, нашедшей свое место на двадцатке произошло не так. Хотя она не и поднимала войска в атаку, не сражалась на баррикадах, но ей довелось проявить свой, особый женский героизм, который в каком-то измерении покруче мужского, того самого, который проявляется под вражескими пулями.
Мария-Луиза рано вышла замуж, хотя это „рано“ только по нашим меркам. В те времена 15-тилетняя невеста не редкость. Даже беременность в таком возрасте не была чем-то удивительным.
Мужем ее стал один из лидеров борьбы за независимость Венесуэлы — генерал Хуан Баутиста Арисменди и испанцы, арестовывая Марию-Луизу, рассчитывали чрез это надавить на него. Супруг Марии оказался крепким орешком и под стать мужу оказалась и сама Мария.
Тюрьма — это не то место, пребывание в котором идет на пользу здоровью. Для Марии пребывание там закончилось смертью новорожденной дочери и проблемами с собственным здоровьем, однако она не пошла на поводу у тюремщиков, не изменила своим принципам.
После смерти дочери ее депортировали в Испанию, где также заключили в тюрьму. Через несколько лет ей удается бежать — мир не без добрых людей — и она возвращается в Новый Свет, к мужу.
Её жизнь стала для венесуэльцев образцом беззаветной любви с собственной стране.
Впоследствии они с мужем жили в Каракасе, где она, будучи авторитетной фигурой, участвовала в политической жизни страны, что впрочем, не помешало ей снова испытать радости материнства. До конца жизни она родила одиннадцать детей.
В знак признания её заслуг перед страной её останки были погребены в Национальном пантеоне.
50 боливаров. Симон Родригес (1769–1854). Философ.
Симон Родригес родился в неродовитой семье — не случилось у него предков дворян и землевладельцев и когда он вырос и встал вопрос о добыче пропитания, то он решился просто — городской совет города Каракаса назначил его на должность учителя в „Школу чтения и письма для мальчиков“.
Мало ли на этом свете учителей? Тот-и оно…
Так что возможно мы и не узнали бы ничего об этом человеке, если б он попал в другую школу, в которую не поступил бы учиться мальчик под фамилией Боливар. Симон Боливар.
Возникает вопрос — как так получается, что в одном месте сходятся люди, которые оказывают друг на друга такое влияние, что История от их мыслей и действий начинает потрескивать и меняться? Случайность это или закономерность?
Ну ладно. Оставлю эту мысль „на потом“…
Наш учитель оказался не простым парнем! Он принял участие в заговоре Гуля. Заговор, правда не был ориентирован на завоевание независимости Венесуэлы. Он касался больше самой Испании и свержения там монархии с установлением республиканского строя. Кстати отмечу, что революционеры бывших империй в чем-то похожи. Испанские заговорщики планировали сделать то, что сделали большевики, захватив власть на развалинах Российской Империи — предоставить свободу всем народам и колониям. В этой части интересы нашего скромного учителя и заговорщиков сходились, однако о ничего у них не вышло. Заговор раскрыли и нашему героя пришлось бежать на Ямайку. Потом он переезжает в США, затем — во Францию… Там он встретил своего ученика — Боливара. Тому уже 21 год и он вполне законченный революционер. Они вместе путешествуют и в Риме, в присутствии нашего героя Боливар дает свою знаменитую клятву „Я клянусь перед вами, я клянусь Богом моих родителей, я клянусь честью, я клянусь моей Родиной, что не буду давать ни покоя своим рукам, ни отдыха душе моей, пока я не разрушу оковы, в которые мы закованы по воле испанской власти.“
Симон Боливар после этого оправился выполнять свою клятву — воевать за независимость, а Симон Родригес остался в Европе, где около полутора десятков лет жил и работал то в Италии, то в Пруссии, то в России. У нас он руководил школой в одном из маленьких провинциальных городков. Хорошо ли это или плохо, но второго, нашего, русского, Боливара ему воспитать не удалось…
На родину он вернулся только после того, как его ученик завершил победой войну за независимость колоний от Испании и стал президентом Великой Колумбии, в состав которой входили Венесуэла, Панама, Колумбия, Эквадор.
Он был назначен Директором по народному образованию, физическим и математическим наукам, и искусствам». До самого конца жизни Родригес работал педагогом и писал книги. Через сто лет после смерти его прах перезахоронили в Национальном пантеоне.
Как видим, его не забывают и сегодня — одна из программ по борьбе с бедностью получила название в его честь.
100 боливаров. Симон Боливар (1783–1830). Военачальник, политический деятель.
Имя этого человека знает вся Латинская Америка. Вероятно, потому, что никто не сделал для ее независимости от Испании больше, чем он, а вот вы его наверняка не знаете. Дело в том, что его имя длинно как многосерийный фильм: Симон Хосе Антонио де ла Сантисима Тринидад Боливар де ла Консепсьон-и-Понте Паласиос-и-Бланко, а в отечественных учебниках Истории его фамилия прописана куда как короче, как трейлер к фильму. Боливар. Всего на всего. Симон Боливар, но даже и тут мы ошибаемся, так как произносить его фамилию надо с ударением на «И» — БолИвар.
Ну так начнем…
Первое время, ну пока он был маленьким, Боливару было не до независимости Венесуэлы — он сперва учился в школе, потом в университете, юриспруденции, а потом и вовсе поехал путешествовать по Европе. В те времена там творилось много интересного — шла промышленная революция в Англии, Франция становилась то Республикой, то Империей. Гремели наполеоновские войны, Германия потихоньку становилась той Германией, которую мы знаем сегодня… Мир менялся и Боливар тонко чувствал это.
До Южной Америки, хоть она и находится далековато от Европы, также долета