Итак, она уехала из Абернети на автобусе и отправилась в Нью-Йорк, где она позвонила подруге, с которой вместе училась в школе. Они не теряли связи все эти годы, и подруга ей очень обрадовалась. И именно она, эта подруга, привела Эми в одно издательство и помогла устроить встречу с редактором, которой Эми смогла показать свои рисунки. Рисунки редактору понравились, и Эми взяли в штат. А когда Эми получила работу иллюстратора детских книжек, та же подруга помогла Эми найти квартиру и няню для Макса. Конечно, очень здорово выручили те жемчуга, что подарил ей Дэвид. Эми была поражена, когда узнала, что камни были настоящие, и денег, что она выручила от продажи колье, хватило на то, чтобы обставить квартиру и заплатить вперед за месяц.
И сейчас, находясь в салоне бизнес-класса и рассматривая альбом с набросками, Эми думала о том, что неплохо устроилась в жизни. Она не была богатой, не была знаменитой, но она сама содержала себя и ребенка. И Макс был счастлив. Три дня в неделю он посещал игровую группу, и каждую свободную от работы минуту Эми проводила с ним.
Что касается мужчин, то на них у Эми не было времени. Довольно часто по выходным они с Максом гуляли с ее редактором, мужем ее редактора по имени Алекс и их дочерью. Алекс подбрасывал Макса на руках, как это умеют делать только мужчины, и Эми считала, что пока и этого мужского участия в жизни сына хватает. Когда-нибудь в ближайшем будущем она снова начнет думать о мужчинах, но не сейчас.
Эми стала делать быстрые наброски того, что успела придумать для фресок, и она не особенно удивилась тому, что все мужчины на набросках походили на Джейсона.
Когда самолет приземлился, Эми была сама не своя от волнения и тревоги. Она осторожно разбудила Макса, который начал хныкать, потому что ему хотелось поспать еще, но, когда он увидел, что они оказались в новом для него месте, любопытство пересилило сонливость и недовольство. В аэропорту у Эми возникли определенные трудности с Максом, потому что ему очень хотелось покататься на круглой «карусели», с которой снимают багаж.
Милдред, как и обещала, заказала машину, которая должна была отвезти Эми и Макса сразу к ней.
Однако у Эми были свои соображения.
– Мы выйдем здесь, – сказала она водителю, когда тот свернул на главную улицу Абернети. – Пожалуйста, передайте моей свекрови, что мы появимся примерно через час. – Эми захотелось увидеть те изменения, о которых она читала. Держа Макса за руку, она медленно пошла по главной улице, глядя по сторонам.
Она думала, что имеет представление о том, что Джейсон сделал для города, но ошибалась. Она думала, что он превратил его в крохотную копию Нью-Йорка с бутиками от Версаче и несметным количеством картинных галерей. Но нет. Он просто отремонтировал и подкрасил то, что здесь было. И еще он вернул многим зданиям их первоначальный вид. Эта прогулка по городу была в некотором смысле сродни путешествию на машине времени, и при этом не возникало ощущения подделки, игры под старину. Этот город не был похож на павильон киностудии, где снимают вестерны, не был похож на декорацию под старину, аттракцион для зевак в парке развлечений.
Нет, Абернети выглядел таким, каким он стал: крепким, жизнеспособным и самодостаточным маленьким городом, в котором бурлила жизнь и процветал бизнес. Эми шла медленно, Макс вертел головой и дергал ее за руку. Ему все было интересно, на все надо было посмотреть. Ему нравилось смотреть на новых людей и вообще на все новое.
Внезапно Макс остановился у витрины магазина, и Эми от неожиданности споткнулась и едва не упала. В витрине весело вращались детские вертушки всевозможных расцветок, похожие на маленькие и большие цветы. Вначале Эми подумала: «Ну что тут такого? Подумаешь, вертушка», – но потом поняла, что для ребенка, привыкшего к сложным шумным игрушкам, эти вращающиеся вокруг своей оси «цветочки» и есть настоящее чудо.
– Зайдем? – предложила Эми, и лицо Макса осветилось улыбкой.
Через несколько минут они вышли из магазина, и Макс нес в одной руке сияющую вертушку, в другой – конфету на палочке и сосредоточенно слизывал шоколадную глазурь с вяленого персика. Эми улыбалась. Дом, подумала она, – это такое место, где хозяин магазина отдает конфету ясноглазому ребенку просто так – даром.
В конце улицы находилась библиотека. Парадная дверь была открыта, перед зданием стояло несколько маленьких грузовичков, и рабочие в комбинезонах сновали туда и обратно.
Эми сделала глубокий вдох. Сейчас она увидит Джейсона. Она это чувствовала. Несмотря на то что она провела с ним меньше недели, у нее было ощущение, что все в городе дышало им. Куда бы она ни бросила взгляд, все напоминало ей о Джейсоне. «Вот тут мы купили Максу пару ботинок, – подумала она. – А вот тут Джейсон меня рассмешил. А это – где…»
– Зайдем? – предложила она Максу, сосредоточенно сосавшему конфету. – Вот в этом доме твоя мама будет работать.
Макс кивнул и взглянул на волчок. Ветер заставлял его вращаться.
Сделав еще один глубокий вдох, Эми начала подниматься по лестнице. Макс шел рядом. Вначале, после улицы, в помещении ей показалось темно, и она почти ничего не видела, но, когда глаза привыкли к сумраку, ей стало понятно, что рабочие почти закончили ремонт. Они убирали козлы и леса, обнажая белые гипсовые стены, подготовленные для росписи. Эми увидела, что ей предстоит расписать стену над регистрационной стойкой, затем вверх по боковой стене, всю стену напротив и полосой сверху вниз вторую боковую стену. В читальном зале была огромная пустая стена, которую тоже предстояло расписать. Наверное, здесь и должна находиться главная фреска, решила Эми.
И когда она рассматривала стены, размышляя, насколько хорошо будет смотреться здесь то, что она собиралась изобразить, из служебного помещения в дальнем конце комнаты вышел мужчина, за ним – симпатичная блондинка. Как только Эми поняла, что этот мужчина – Джейсон, она отступила в тень и замерла. Он рассматривал чертежи, а женщина, похоже, довольствовалась тем, что просто присутствует рядом, и молчала.
С того места, где стояла Эми, можно было хорошо разглядеть Джейсона, понаблюдать за ним, не опасаясь быть замеченной раньше времени. Он на вид немного постарел. Складки у губ стали глубже. Хотя, возможно, то была лишь игра света. Волосы его остались все те же – густая грива седых волос, касавшихся воротника рубашки.
Проклятие! Он был еще красивее, еще мужественнее, чем раньше. Проклятие, проклятие, проклятие!
Когда фигуристая блондинка придвинулась к нему вплотную, Эми захотелось вырвать всю ее шевелюру до последнего волоска.
«Но я никаких прав на него не имею», – подумала Эми. Макс вопросительно посмотрел на мать. Погладив сына по голове, она отвернулась.
Она здесь для того, чтобы сделать работу, и все. Она здесь ради работы, которая ей очень нужна. Работы, которая…
«Ладно, – сказала она себе. – Пора с этим кончать. Преодолеть себя. Преодолеть свое чувство к Джейсону. Напомни себе, какую шутку он сыграл с тобой. Вспомни те фотографии в газетах, где он снят под руку со всевозможными дамами ослепительной красоты, которым ты совсем не чета».
Эми покрепче сжала руку Макса и выступила из тени.
– Джейсон, как приятно увидеть вас вновь, – сказала она ему в спину.
Когда он обернулся, она протянула ему руку для приветствия.
– Вы совсем не изменились, – сказала она, кивнув Дорин, которая стояла к нему вплотную. – Все такой же дамский угодник. – Она подмигнула Дорин так, словно они знали друг друга сто лет и имели немало общих секретов.
Эми боялась замолчать из страха, что если закроет рот, то ноги ее подкосятся и она свалится на пол. Этот взгляд Джейсона, буравящий ее… Есть предел человеческой стойкости. Больше всего на свете Эми хотелось раскинуть руки и броситься к нему на шею.
– Где ты была? – спросил он сердито и раздраженно, словно она ушла в магазин за покупками и пропала часов на пять.
– О, в разных местах. А вы где были? Хотя зачем спрашивать. – Она знала, что ведет себя как последняя дура, но в этой блондинке было все, чего недоставало Эми, и это ей чертовски досаждало. Конечно, дело не в ревности. Откуда в ней взяться ревности? Но Эми сейчас жалела о том, что у нее не было бойфренда, чье имя легко и словно невзначай слетело бы с языка.
– Похоже, ты неплохо живешь, – сказал Джейсон, окинув ее взглядом: кашемировое пальто, тонкий шарф из шотландской шерсти расцветки пейсли[4], элегантно наброшенный на шею, кашемировый джемпер, брюки из хорошей шерсти и сапоги из мягкой кожи. Золото тепло поблескивало в ушах, на шее, на запястьях и на пряжке ремня.
– О, вполне прилично. Как… – Эми лихорадочно огляделась, ища подсказку, и тут на глаза ей попался большой пакет с чипсами «Картофельные чипсы от Арнольда», – как говорит Арни, я пристрастилась к красивым вещам.
Джейсон скривился, и Эми в душе торжествовала. Сердце ее учащенно забилось, протестуя против такой беззастенчивой лжи, но, взглянув на Дорин, Эми не могла удержаться от продолжения в том же духе:
– Макс, подойди и поздоровайся с моим давним другом. И твоим тоже.
Она подняла Макса на руки. Мальчик пристально смотрел Джейсону в глаза, словно пытался вспомнить, где он мог его видеть и когда. Джейсону захотелось взять малыша на руки, обнять, но гордость оказалась сильнее искушения. Чего он ожидал? Что однажды Эми вернется в его жизнь, несчастная, всхлипывающая, и скажет ему, что он ей нужен, что мир жесток и беспощаден, и что ей нужны его сильные руки, чтобы защитить ее от этого холодного, жуткого мира? Но все было именно так, как все и предсказывали: она спокойно жила себе своей жизнью, пока он, Джейсон, замер в ожидании чуда, которое никогда не случится.
Так стоило ли сейчас говорить ей, что она была для него всем? Что пока она крутила безумный роман с каким-то Арни, он не переставал думать о ней ни на час, ни на минуту? Черта с два он ей это сейчас скажет!