Огромное багровое солнце быстро проваливалось в бескрайний Тихий океан. Николай Петрович тоскливо проводил его взглядом и вновь взял в руки перо: так или иначе, а отчёт сам себя не напишет! Задумчиво макнув перо в «непроливающуюся» чернильницу, Резанов принялся каллиграфическим почерком выводить:
' Милостивые государи!
Доношу до вашего сведения, что пришел я 31-го июля числа на Кадьяк благополучно, хоть и не без приключений. Жестокий ветер, накануне случившийся, показал нам всю недоброкачественность Судов местной постройки. На судне, коим мы следовали, «Св. Марии», свежим ветром отломало бушприт, так что мы насилу попасть могли в гавань в Кадьяке. Такое построение Охотских судов здесь в обыкновении: невежество судостроителей и бесстыдное грабительство местных приказчиков Компании доставляют ей суда дороже, нежели где-либо, и притом никуда негодные. Побыв на Кадьяке три недели за починками сего судна, почитаемого как лучшее и новейшее во всей Компании, компанейского судна, вышел я 20-го августа и пришел в Ново Архангельск благополучно того ж месяца 26-го числа, но токмо благодаря удаче. Все пять дней плавания нам сопутствовал устойчивый фордевинд, и я думаю, ежели б и на плоту из Кадьяка вышли, то и тогда бы достигли здешнего места.
Как вам прекрасно известно, порт Ново-Архангельск заведён нашим директором, г-ном Барановым, по своему усмотрению и инициативе. Я нашел здесь Александр Андреевича благополучно водворившегося. Место здесь исключительно богатое. Всю губу окружают хребты превысочайших гор, покрытых до вер шины строевым лесом. Место для Ново-Архангельской крепости избрано на высоком камне, вышедшем в губу полуостровом.Здесь устроены добротные, огромные казармы с двумя бастионами и башенками. На одном из прилежащих островков поставлена башня с маяком. Подле казарм имеется большой и добротный корпус, содержащий в себе две лавки, магазин и два подвала. Подле него амбары и цех для производства работ компанейских. Напротив крепости устроен преогромный сарай для поклаж с рубленным к морской стороне магазином, а между ним и крепостью пристань. Имеются также кухня, баня и казарма для служащих в компании; живем мы все очень тесно, но всех хуже живет наш приобретатель мест сих, господин Баранов, в какой-то дощатой юрте, наполненной сыростью до того, что при здешних сильных дождях она со всех сторон течёт, как решето. Чудной человек! Скажу вам, милостивые государи мои, что г. Баранов есть весьма оригинальное и притом счастливое произведение природы. О себе он не заботится нимало, радея лишь о сотрудниках своих. Имя его громко по всему западному берегу до самой Калифорнии. Бостонцы почитают его и уважают, а дикие народы, боясь его, из самых дальних мест предлагают Компании свою дружбу. Признаюсь вам, что с особливым вниманием штудирую я сего человека. Важные от приобретений его последствия скоро дадут ему в России лучшую цену. Истинно скажу вам, милостивые государи мои, что господина Баранова надобно вам беречь, ибо по нынешнему устройству края новый человек не скоро найдется здесь, да и пока будет ознакамливаться, компания уже почувствует великие и невозвратные потери. Таково-то ненадёжно и безобразно устроение торгового нашего тела.
По прибытии своём я немедленно уведомил Александра Андреевича, что Новоархангельск и вся территория Островов, получившая название «Архипелаг Александра», отныне переходит во владение Российской державы, свыплатой компании некоторой компенсации за сделанные здесь постройки. В следующую навигацию прибудут воинская команда и офицеры, что займут Новоархангельскую крепость. Управитель отвечал, что уже извещён о том капитаном Ратмановым, тот год привёзшем из Калифорнии много продовольствия. Далее сообщил я, что теперь работа компании будет строиться на новых основах: придётся покупать на торгах у Короны патент на добычу морского бобра и котика, на Алеутских островах, островах Прибылова. Командорах и в Архипелаге Александра отдельно. В торгах могут участвовать и иные кумпанства, а потому надобно оценить наши возможные от того прибыли и сообразовываться с ними…'
— Во поле берёза стояла… — глухо, как из погреба, раздался вдруг нестройный хор пьяных голосов.
Рязанов поморщился. Ох, уж эта водка… Сколько судеб она поломала! Какую невероятную ценность придают ей промысловые люди! Иной раз, придя с многодневной охоты, готовы из-за шкалика ножами резаться с такими же, как они, русскими людьми… А сколько драгоценного хлеба тратится на выгонку спиртного! Впрочем, в этом отдалённом краю, где жизнь столь тяжела, а развлечений так мало, крайне трудно добиться трезвеннического образа жизни. Только глубоко верующие или крайне увлеченные происходящим люди (как сам Резанов, например) могут игнорировать зеленого змия, а вот остальные…
Резанов попытался сосредоточиться, но певуны не унимались. Как же сильно разносятся все звуки на корабле! Деревянные переборки, редкие и тонкие, совершенно не сдерживают звуки, и все подробность пьянки, происходившей теперь в капитанской каюте, были слышны Резанову во всех подробностях. Ну как тут работать?
Тяжело покачав головой, Резанов встряхнулся и усилием воли заставил себя продолжать:
«Дикие, или, как их кличут русские промысловые люди, 'колоши», под действиями господина Баранова, надолго ли, нет ли, но, кажется, присмирели. Надо сказать, что они вооружены от бостонцев лучшими ружьями и пистолетами и имеют фальконеты, так что Баранов, весною отослав на добычу бобра более 600 человек русских и кадьякских американцев, был в превеликом за них страхе; однако же все возвратились благополучно. Теперь, когда везде прошёл слух о передаче Ново-Архангельска под коронные владения, о сильном водворении нашем, прибытии «Св. Рафаила», положение наше упрочилось. Особенно появление указанного судна — нового клипера из Калифорнии, весьма быстроходного и исправного, да ещё и обшитого медью, должно отпугнуть иностранцев, привыкших безнаказанно торговать тут порохом и водкой.
Также рассказал я Баранову о ваших, милостивые государи, планах на устройство на Аляске медного прииска и литейного завода. Александр Андреевич всецело сие одобряет, рассказывая, что у колошей весьма обыкновенно бывают в ходу поделки из самородной меди. Её тут, у подножия одной из гор превеликое изобилие, так что при правильной постановке дела можно ожидать отличных результатов.
Много худшее положение нашёл я на Курильских островах. Тамошние управители чрезмерно увлекаются Бахусом, в ущерб делу. Дошло до того что в крепости Океанской на острове Кунашир пьяницы эти затворились и объявили свой отказ подчиняться российской власти! А ведь рядом Япония; какой соблазн для их людей!
Истинно во весь век мой не удалось мне быть свидетелем подобного буйства и пьянства, и я велел вас известить только для того, чтоб были вы сведомы, что переносит правитель ваш; знали, что здесь делается и приступили скорее к образованию областей и постановлению строгих изысканий. Перепившись с кругу и споя промышленных, не ручаюсь, чтоб когда-нибудь сами хуже «колошей» Компанию вовсе не разорили. Я не нахожу покамест действенных средств, как исподволь возвратить всех сих молодцов к порядку. Скрутил бы я их давно, да чую, многие беды возможны от крутых мер!
О духовной миссии скажу вам, что она крестила здесь несколько тысяч, но только совершенно формальным образом, не пытаясь ни просветить, ни исправить нравы. Монахи наши отнюдь не идут путем францисканцев в Калифорнии или иезуитов в Парагвае, и не пытаются развить понятия диких.
Впрочем, есть пастыри, способствующие образованию туземцев. К последнему отменно способен отец Нектарий, которому поручил я дирекцию над училищем и обещал в штате заложить ему жалование, которое действительно принадлежит ему за труды его, а отцу Герману отделил 20 мальчиков для обучения практическому земледелию, брав их с собою на Еловый остров для произведения над посевом хлеба опытов, разведения картофеля и огородных овощей, обучения к изготовлению грибов и ягод впрок, вязания неводов, приготовление рыбных припасов и тому подобного, возвращения их на зиму в училище, где будут учиться читать, писать и катехизису. Сим средством надеюсь я первые 20 семей вам земледельцев приготовить и думаю, что мальчики, привыкнув к трудам, доставят компании прочных и грамотных хлебопашцев.
Государь император давно дал мне указания устроить в Охотском море, а оттуда — и по всему Тихому океану китобойный промысел. Китовое мясо в Японии почитается за лакомство, и тамошний народ охотно покупает его в обмен на свои произведения. Торг сейчас налажен на острове Шикотан, но по малолюдству северных областей японских не даёт должных выгод. Полагаю необходимым устроить ещё одно торжище, скажем, на островах Цусимских, Ики или Гато. Тут близость южных не в пример более богатых японских областей даст этому предприятию совершенно иной вид. Японские товары для нас весьма привлекательны: там можно купить чай, рис, ш ёлк…'
Вдруг резкий стук открываемого люка отвлёк Резанова. Он оглянулся и увидел душераздирающее зрелище: король острова Гавайи, Его величество Камеамеа Первый, шатаясь, вышел на палубу. Темнокожий жизнерадостный толстяк-весельчак перегнулся через борт и с шумом изверг содержимое желудка. Увы, произошло это совсем не по причине морской болезни: Его Величество был мертвецки пьян.
Окончив опорожнять желудок, Его Величество укоризненно просмотрел за борт и, пробурчав что-то на своём тарабарском наречии, звонко рубанул ладонью по планширю, будто бы досадуя на корабль, на котором он так славно напился.
Вновь хлопнула крышка люка: бледный, но твёрдо державшийся на ногах капитан Ратманов появился следом, решив, видимо, удостовериться, что с Их Величеством всё благополучно.
— Отчего же вы не веселитесь, Николай Петрович! — укоризненно произнёс моряк, — ведь налаживать сношения с местными — это ваша забота!
— Увольте, Макар Иванович, я этого не умею! — брезгливо косясь на короля, отвечал Резанов.