от тысяч блистающих бронзой орудий!
— Вы говорите про… царя? — благоговейным шепотом произнёс президент.
— Да, про него. И он согласен дать начало династии германских императоров.
С этими словами Штейн положил перед бывшим курфюрстом две бумаги.
— Вот это — договор о переуступке долга. Как я и говорил вам, ранее, вам выплатят 15 миллионов талеров в течение ближайших пяти лет. А это — прошение об отставке. Это — связанная сделка; вам следует подписать оба документа или не подписывать ничего. Подумайте, помолитесь, и примите верное решение, отвечающее и собственным интересам, и потребностям Германии. И помните — времени мало; французы уже приближаются к Тюрингии, возможно, через неделю они уже будут в Эрфурте. Такой шанс выпадает нечасто; Германия не может его упустить!
Утром следующего дня бундеспрезидент Вильгельм подписал оба документа.
— Господа! — командир 10-го полка, полковник Йорк, обвёл тяжелым взором присутствующих. — В связи с добровольной отставкой бундеспрезидента вы все потеряли полномочия. Извольте покинуть помещение, передав дела Временному правительству!
— Но, господа… Раз так — теперь должны состоятся повторные выборы! — растерянно проблеял фон Краузе.
— Вы в своём уме, советник? — иронично усмехнувшись, спросил его Йорк. — Идёт война! Мы не может позволить себе подобное соплежуйство! Бюргеры и поэты уже выбрали нам тупого болвана, у нас нет времени, чтобы снова исправлять их глупые ошибки! Нет, господа, мы берем дело в свои руки! Где тут выход на балкон? Обер-президент, прошу вас!
Барон Штейн, смерив Краузе презрительным взглядом, в сопровождении Блюхера и нескольких офицеров проследовал на балкон. Внизу уже выстроились два батальона 10-го полка, и собралась настоящая толпа зевак.
Извлекая из-за обшлага подготовленную заранее декларацию, обер-президент Северо-Германского союза окинул взглядом запруженную народом площадь и, перекрикивая порывы ветра, выкрикнул:
— Дамы и господа! Идя навстречу чаяниям народа Германии, сегодня, 12 апреля 1801 года, сим объявляю об учреждении Северо-Германской империи, во главе с императором Александром Романовым-Гольштейн-Готторп! Завтра в ратуше принимается присяга гражданских лиц на верность новому суверену новой Германии. Армия примет присягу немедленно!
Через четверть часа полковник Йорк тут же, прямо на площади, начал приводить к присяге свой 10-й фузилерный полк. Город охватила настоящая праздничная лихорадка: офицеры подбрасывали вверх свои двууголки, угощали своих солдат шнапсом и пивом, цивильная публика радостными возгласами приветствовала военных. Тут и там попадались молодые чиновники и студенты, размахивающие откупоренными бутылками шампанского. Все радовались появлению новой власти, обещавшей утратившей веру в сове военное превосходство Германии покровительство энергичного и сильного государства. Даже те из немцев, что искренне ненавидели Россию, были теперь охвачены своеобразным очарованием грандиозных геополитических перемен: им казалось, что ужасающий демон, вышедший из самых глубин ледяного Ада, дабы пожрать их прекрасный фатерлянд, вдруг дружелюбно им ощерился и протянул когтистую лапу помощи. Теперь уже галльский петух казался им не так страшен!
Одновременно по всей стране происходил захват всех ключевых позиций — административных зданий, крепостей, мостов через Одер и Эльбу. Выступлений против переворота практически не было — даже если кто-то из офицеров Северо-Германского союза и был недоволен переменами, глядя на ликующих сослуживцев, благоразумно держал своё мнение при себе.
Глава 10
Весну 1801 года Париж встречал в приподнятом настроении. Как это часто бывает в ситуации, когда нация по своей инициативе начала считающуюся справедливой войну, парижане были искренне уверены в грядущем успехе. Марширующие к Рейну войсковые колонны осыпали цветами, одаряли корзинами с хлебом и пузатыми бутылками вина. В салонах Парижа гадали, где остановится победоносная армия Моро — в Берлине или Варшаве: у мадам Рекамье склонялись к Варшаве, у мадам Богарнэ — что Моро непременно достигнет Немана и Буга, а в клубе Пантеона шли ещё дальше, ожидая вскоре увидеть французские легионы на берегах Невы.
В Люксембургском дворце, где временно разместилось верховное командование, шли бесконечные заседания, посвященные будущему вступлению в конфликт России. Новость о возникновении русско-германской унии мало повлияла на военное планирование французских стратегов: вступление в войну России и ранее полагали очень вероятным, теперь же оно просто стало неизбежностью. Никто не делал из произошедшего трагедии. Конечно, русские войска — это неприятно. Но сколько их в Германии? Сорок тысяч? Пятьдесят? Это слишком мало, чтобы сыграть решающую роль, а армия самого Северо-Германского союза, где превалировал бывшие прусские офицеры и солдаты, не вызывала особого уважения. Война 99-го года явственно показала, что со времен Фридриха Великого немцы сильно сдали. Никто не сомневался, что закалённые 18 годами непрерывной войны французы в хлам разнесут новорожденную армию этого нескладного государствоподобного образования.
Сегодняшний день, однако, стал особенным: консул Жубер объявил о желании самолично возглавить Резервную армию, спешно формируемую для поддержки Моро. Соответственно, предстояло составить и утвердить военные планы, чем занимался генерал Никола Сульт. И вот сегодня составленный им план заслушивался французским генералитетом с самим консулом во главе.
Огромный кабинет был полон высокопоставленных военных, блиставших золотом позументов, золотым шитьём на широких трехцветных офицерских шарфах и обшлагах рукавов. Здесь не было и следа той чопорной холодности, что характеризует формальные заседания немцев: напротив, французы то и дело шутили, соревнуясь в остроумии, смеялись и отвлекались на посторонние темы. Впрочем, генералу Сульту, казалось, шум в зале нисколько не мешал.
— Положение Северной и Центральной Германии — читал он по заранее подготовленной бумаге — определяется прежде всего её реками. Эльба, первая из рек Германии, есть главное вместилище немецкого могущества, прикрывающая ее стена и средство передвижения, перевозящее изобильную продукцию этой обширной страны. В своем верхнем течении она орошает сельские земли Саксонии, пересекает Дрезден и омывает подножие некогда саксонской, а теперь северогерманской крепости Торгау. Затем она проходит через середину бывших прусских владений, обвивает ее главную крепость Магдебург, защищает крупнейший немецкий город — Берлин, и, наконец, перед впадением в Северное море образует порт богатого города Гамбурга, который ввозит в Германию по водам этой реки товары со всего мира.
Таким образом, чтобы воевать с Северо-Германским союзом, следует дойти до Эльбы и перейти ее, подобно тому, как следует спуститься вдоль Дуная, чтобы воевать с Австрией. Как только удается преодолеть Эльбу, оборона Германии окажется уничтоженной, ибо мы отберём у Союза Саксонию, которая наверняка воспользуется случаем чтобы вернуть свою независимость; оккупируемМагдебург, а Берлин остается без защиты. Кроме того, овладев бассейном Эльбы, мы захватим основные торговые пути немцев, совершенно погубив их могущество!
Однако, чтобы выйти на эту северную равнину, где течёт Эльба и находятся главные политические центры Германского союза, нужно пройти через гористую местность, образующую центр Германии, либо обогнуть ее с севера, через Вестфалию, между горами и Северным морем.
Местность, закрывающая вход в Пруссию, состоит из длинной и широкой группы лесистых высот, которая с одной стороны связана с Богемией, а с другой доходит до равнин Вестфалии, среди которых заканчивается, вырастая ненадолго в вершины Гарца, столь богатые металлами. Эта гористая группа, разделяющая воды Рейна и Эльбы, покрытая густыми лесами, называется «Тюрингский Лес». Именно эти горы, невысокие, но труднопроходимые, отделяют наши войска в Баварии и Франконии, возглавляемые генералом Моро, от сил неприятеля в Тюрингии и Саксонии.
Жубер, слушая Сульта, нахмурился. Всегда считая Центральную Германию обширной равниной, где препятствие для передвижения войск создают только обширные реки, он пытался теперь сопоставить свои преставления с излагаемым Сультом планом компании.
— Через указанные горы, — продолжал генерал — можно пройти по трем ущельям, и затем спуститься в Саксонию, следуя по долине реки Заале. Таков первый путь. Севернее от этих лесистых вершин пролегает второй. Чтобы следовать по нему, нужно подняться по Майну к Ганау, там пройти через долину Верры через Кассель, оставить справа Тюрингский лес, спуститься на равнину Тюрингии и Саксонии и прийти на берега Эльбы. Этот путь называется Великой Германской дорогой, дорогой из Франкфурта в Лейпциг.
Наконец, третий путь идет в обход гористого центра Германии ещё севернее, через Вестфальскую равнину.
Чтобы пройти по нему, нужно следовать течению Рейна до Везеля, перейди его и двигаться через Вестфалию и Ганновер, оставляя горы справа, а море слева. Таким образом проходят в обратном порядке Эмс, Везер и, наконец, Эльбу, ставшую в этой части своего течения одной из самых многоводных рек Европы.
— И каким путем следует двигаться нашей Баварской армии? — спросил Жубер, осознавая, что делает это более резким тоном, чем он хотел этого.
— Я предложил бы Моро совершить маневр, огибая горы с севера! — отвечал Никола Сульт. — Это позволит ему достичь цели, не отвлекаясь на препятствия, характерные для горного рельефа…
— Вздор — холодно перебил его консул. — Из всех способов попасть на северную равнину наилучшим, несомненно, является первый путь, ведущий к истокам Заале через горы Тюрингского леса и ущелья Франконии!
Резко встав, консул Жубер принялся расхаживает по кабинету, и, рубя рукою воздух, излагать свои давно и всесторонне обдуманные соображения:
— Прежде всего, Баварская армия Моро, численностью 85 тысяч человек, сейчас находится в Баварии и Верхней Франконии. Если отправить ее к северу, то ей, чтобы добраться до Вестфалии, придется проделать двойной, а то и тройной путь, а значит — одной только протяженностью движения полностью раскрыть наши замыслы неприятелю. Кроме того, по пути Моро повстречает многочисленные реки: Эмс, Везер, Эльбу и будет вынужден переправляться через них в нижней части течения, где они становятся грозными препятствиями. Так и м образом, он может либо идти по «центральной германской дороге» через Франкфурт, Кассель и Веймар слева от Тюрингского леса; либо пробиться напрямую через Тюрингский леси выйти в долину Заале. Удар через горы, конечно, сопряжен с трудностями, но зато явится полной неожиданностью для неприятеля. Как стало известно от наших шпионов, армия Северо-Германского Союза малочисленна и не готова к войне, а русских в Саксонии пока еще очень мало. Ворвавшись в Саксонию, Моро сможет разгромить слабые вражеские войска, и вскоре взять Эрфурт — столицу Союза — и Лейпциг, где находятся основные военные магазины немцев. В результате последующее сопротивление противника окажется невозможным — сколько бы не собрали они подкреплений, первоначальное поражен