'Талеран явно обскакал всех остальных. Именно с ним разговаривают доверенные лица Людовика XVII. В противном случае Фуше налаживал бы связи не с русским двором, а с венскими монархистами. Но судя по всему это хлебное место занято, и министру полиции приходится искать теперь альтернативные варианты, подбирая себе иных, менее авторитетных покровителей.
Ну что же — игра продолжается!
Победа под Йеной и Камбургом принесла триумф русско-немецкому командованию. Французская армия, считавшаяся непобедимой, была отброшена от берегов Заале, понеся тяжелейшие потери. Сам военный консул Жубер, едва избежав плена, увел жалкие ошмётки своей Вестфальской армии на запад, в Рейну. Однако, наше стратегическое положение оставалось непростым. Армия Моро, так и не сумевшая пробиться через заслоны Кутузова в Тюрингском лесу, оставила эти бесплодные попытки. По последним донесениям, Моро, оставив в горах лишь незначительные заставы, двинулся, на север, в направлении Касселя — в обход Тюрингского леса. Очевидно, он намеревался усилиться отступающими войсками Жубера а затем обойти наш правый фланг и нанести удар по коммуникациям, ведущим к Магдебургу и Берлину.
Что же, почивать на лаврах после недавней победы было бы верхом безрассудства: необходимо было срочно решать, как действовать дальше. Поэтому я вновь собрал Военный совет в том самом просторном зале Штаба в Эрфурте, дворца, где еще недавно мы планировали оборонительные действия против Жубера.
Лица генералов были теперь иными: печать усталости от недавних тяжелых боев и блеск победы в глазах. Даже Александр Васильевич выглядел заметно лучше — военные успехи всегда были для него лучшим лекарством. Присутствовали все ключевые фигуры: Кутузов, Бонапарт, Блюхер, Калькрейт, Тормасов, Толь, прибыли и командиры корпусов, отличившиеся под Йеной и Камбургом. От Северо-Германского союза вновь явился барон Штейн — мой новый статус германского императора потребовал его участия при обеспечении судьбы этих земель.
Карл Федорович Толь, наш неутомимый начальник штаба, развернул на огромном столе свежие карты и четким, уверенным голосом доложил обстановку:
— Ваше Императорское Величество, господа генералы. Военный консул армии Жубера, потерпевший чувственное поражение на реке Заале, вступает в борьбу с западом, предположительно к Майну, а затем к Рейну. Потери ее велики, боевой дух подорван. Армия генерала Моро, оставив попытку прорваться через Тюрингский лес, совершает обходной маневр через Гессен в направлении на Кассель. Ее силы объединяются в семьдесят-семьдесят пять тысяч человек, и она сохраняет боеспособность. Наш отряд под командованием генерала Платова успешно разгромил польский отряд мятежника Домбровского, который пытался объединиться с французами.
— Итак, господа, — обвел я взглядом присутствующих, — враг отброшен, но не разбит окончательно. Более того, маневр Моро ставит перед нами новые задачи и угрозы. Каковы будут ваши предложения?
Первым, по праву понёсшего самые значительные потери союзника, взял слово генерал Блюхер. Лицо его было сурово, седые усы воинственно топорщились.
— Ваше Величество! Полагаю, мы должны немедленно сконцентрировать все силы против Моро! Этот якобинец движется по нашим землям, угрожает Касселю, Эрфурту, а в перспективе, и самому Берлину! Нельзя позволить ему хозяйничать в Северной Германии! Необходимо встретить его и дать встречное сражение, пока он не соединился с остатками армии Жубера!
Фельдмаршал Калькрейт поддержал выступление Блюхера:
— Господа, полностью подписываюсь под этим мнением. Главная угроза сейчас — армия Моро. Нужно разбить ее, пока она, совершая фланговый манёвр, находится вдали от своей операционной базы!
Нельзя не признать — в их словах несомненно была логика. Защита собственной территории, уничтожение наиболее боеспособной армии противника — классический подход. Однако я видел, как нетерпеливо ерзает на стуле Бонапарт: глаза его горели знакомым огнем гениального риска.
— Ваше Величество, господа, позвольте высказать иное мнение! — голос Николая Карловича был резок и четок. — Противостоять Моро сейчас — значит играть по его правилам. Мы будем втянуты в маневренную войну на нашем правом фланге, в то время как Жубер получит передышку, отступит во Францию, получит подкрепления. Мы рискуем увязнуть в боях в Гессене, теряя время и изматывая армию.
— Но что же вы предлагаете, генерал? — с легкой иронией спросил Калькрейт. — Оставить Моро без внимания?
— Отнюдь! — Бонапарт порывисто вскочил и упругим шагом подошел к карте. — Поставить против Моро достаточный заслон под командованием генерала Блюхера и фельдмаршала Калькрейта. А основные силы, особенно наше подвижное крыло — кавалерию, конную артиллерию, легкую пехоту на повозках — направить на запад! Внезапным, стремительным маршем — вот сюда! — и его палец ткнул в точку на карте юго-западнее недавних боевых действий. — Франкфурт-на-Майне!
В зале повисла тишина. Предложение было дерзким и неожиданным.
— Франкфурт? — переспросил Кутузов, поправляя повязку на незрячем глазу. — Но зачем, Николай Карлович?
— Затем Михаил Илларионович, что там, в районе Франкфурта и Майнца, находятся главные магазины, склады и арсеналы противостоящих нам французских армий! — Глаза Бонапарта сверкали. — Они создали эти базы весь прошлый год, готовясь к войне! Там — провиант, фураж, порох, ядра, и подкрепления! Уничтожив эти запасы, мы буквально перережем им глотку, лишая снабжения и отступающую армию Жубера, и маневрирующую армию Моро! Это парализует их силы! Представьте себе: Жубер отходит, рассчитывая на отдых и пополнение запасов, а находит лишь пепелище! Моро стоит в Касселе, а его тылы разгромлены, операционные линии перерезаны, нет ни хлеба, ни патронов! Это будет катастрофа для них; катастрофа, что позволит нам закончить эту компанию одним ударом!
По залу пронёсся тревожный шепот. Идея была поистине великолепна в своей простоте и дерзости. Ударить не по армиям, а по их основе — по логистике. Вспоминая истории войн в моем мире, я прекрасно помнил, что уязвимым местом любой военной машины являются недостаточное снабжение сил, ушедших вглубь чужой страны. Одна компания 12 года чего стоит…
— Однако, это рискованно! — возразил Блюхер. — Мы оставляем Моро практически без присмотра! А если он повернет на Берлин?
— Это невозможно! — отрезал Бонапарт. — Услышав об ударе по Франкфурту, он будет вынужден спасти свои коммуникации, повернув на юго-запад. Мы выиграем время и инициативу! Риск есть, но военного плана без риска не бывает. Потенциальная выгода же неизмеримо больше: мы можем закончить войну через несколько недель, и при этом практически без потерь!
Генералы зашумели, обсуждая смелый план. Кутузов задумчиво поглаживал подбородок. Суворов одобрительно хмыкал — ему явно импонировала изощренность и дерзость плана корсиканца. Немцы возражали, опасаясь за свою землю.
Я слушал их споры, но решение уже созрело в моей голове. План Бонапарта был рискован, но он обещал почти бескровную и решительную победу. А я жаждал именно этого. Я никогда не хотел этой войны, поскорее закончить эту войну, вызванной интригами и начатой гибелью Наташи. Удар по Франкфурту, сердцу их военной машины в Германии, казался самым верным способом достижения этого. К тому же, мое «послезнание» напоминало, кто такой господин Бонапарт и что именно такие смелые, нестандартные маневры часто приносят успех великим полководцам.
— Господа, — я поднял руку, призывая к тишине. — Я выслушал все мнения. План генерала Бонапарта дерзок, но он дает нам шанс на решительную и полную победу. Я одобряю его.
По залу пробежал вздох облегчения. Решение было принято.
— Генерал Блюхер, фельдмаршал Калькрейт, — обратился я к немецкому командующему, — на вас возлагается задача по обеспечению обороны армии Моро. Используйте все доступные силы Северо-германской империи, маневрируйте, запутывайте его, не отдавайте инициативу, не позволяйте ему свободно продвигаться на восток. Генерал Бонапарт, вам поручается возглавить экспедиционный корпус для рейда во Франкфурте. Вы выступили под своим командованием всем кавалерийским корпусом генерала Платова, включая конную артиллерию, а также лучшие егерские полки из резерва, посаженные для скорости на повозки. Действуйте быстро и решительно. Ваша цель — уничтожение французских складов и магазинов в районе Франкфурта и Майнца, а также везде. где это будет возможно по обстановке. Михаил Илларионович, вашим силам поручено развить успех, направив Первую Армию следом за силами Бонапарта, прикрывая его тыл и в случае необходимости обеспечивая отход.
Я обвел взглядом лица генералов. На одних читалось волнение, на других — решительность, на третьих — сомнение. Но приказ был отдан.
— Время не ждет, господа. Приступайте к выполнению. Да поможет нам Бог!
Третье письмо Александра фон Гумбольта.
Мой дражайший, мой несравненный брат Вилли!
Пишу тебе из сих отдаленнейших пределов обитаемого мира, куда занесла меня воля Провидения и власть моего августейшего покровителя, русского (а теперь, по слухам, и немецкого тоже) императора Александра.
Мне не хватает слов описать, что за земля предстала нашим взорам! Ты помнишь, сколь я сетовал на сингапурский зной, но высадка наша пришлась на разгар здешней зимы (июнь и июль), и пронизывающие ветры с юга, несущие ледяное дыхание Антарктики, заставили нас кутаться во все теплое платье. Берег поначалу показался унылым и негостеприимным: низкие холмы, поросшие серовато-зеленым, незнакомым кустарником, песчаные дюны и холодное, седое море. Первые дни команда под руководством неутомимого Беллинсгаузена и приданного мне для содействия и охраны поручика Александра Семеновича Одинцова занималась возведением временного форта и жилья из местного дерева — могучих, но странных деревьев с облезающей корой и вечнозеленой, пахучей листвой *, а я, верный своему призванию, немедля приступил к рекогносцировкам.