самочувствие становилось только хуже. Когда же похитители наконец-то объявились, Марьяна была согласна на любые условия, кроме тех что ей предъявили. Рассказать хоть толику о поделках искусника означало медленную смерть не только для неё, но и для всех кровных родственников. Именно так действовала клятва на крови, которую она принесла Иулиану при приёме на работу. Свои тайны выдающиеся мастера хранили за семью замками и тщательно подбирали тех, с кем этими тайными делились. Так и получилось, что пытавшие Марьяну похитители так и не смогли ничего добиться. Разницу между медленной смертью от нанесённых увечий и такой же медленной смертью для себя и всех родных из-за нарушения клятвы - бывшая помощница видела отчётливо. Два мужских незнакомых голоса приказывающих снова и снова рассказать, как проникнуть в мастерскую искусника и как незаметно вывести из строя заказ его высочества, чтобы он не мог больше отслеживать разрывы в пространстве из-за проводимых тёмных ритуалов, Марьяна запомнила навсегда. Так же как и капризный женский голос, что слышала она каждый день на протяжении нескольких лет. И именно этот, несомненно, знакомый голос отдал приказ заканчивать, раз уж информацию получить не получается. Только вот Марьяна ошиблась, когда решила, что хуже медленной смерти не может быть ничего. Всё так же, не снимая мешок с головы, её куда-то повели, а после, развязав руки и ноги, уложили на холодный, судя по ощущениям, камень. Она пыталась сопротивляться, почувствовав свободу, но попытка к успеху не привела. Её снова связали, только теперь руки и ноги были разведены в разные стороны и прикованы к поверхности, на которую её уложили.
— А дальше я помню только вспышками. — Бывшая помощница сухо закашлялась и потянулась за стаканом воды, чтобы прополоскать горло. — Постоянная острая боль, от которой можно было спрятаться, только потеряв сознание. Хор мужских и женских голосов сливающихся в единую песню, звучавшую на древнем диалекте. Они словно ликовали с каждым новым куплетом, а я же чувствовала, как моя искра угасает.
— Ты выжила, — безэмоционально произнёс Витомир, который всё время рассказа сидел, стискивая зубы и сжимая кулаки.
— Да, подлечили и посадили в клетку. — Марьяна невесело усмехнулась и закончила. — Как сказал один мужчина в соседней клетке — это для того, чтобы жертвы не пропадали даром. Нам же, использованному материалу, всё равно умирать. Так отчего же не использовать всю нашу жизненную силу во время какого-то главного ритуала. Увы, больше сказать я ничего не могу. Нас практически не навещали, только раз в три дня был слышен звук открываемых дверей, да стук железной миски об пол. Но...
Марьяна замолчала, задумавшись. Тряхнула головой, словно пыталась отмахнуться от воспоминаний. А после и вовсе откинулась на подушку и прикрыла глаза.
— Когда сегодня ночью замок в моей клетке открылся сам, а верёвки на руках и ногах испарились, я смогла выбраться оттуда никем не замеченной. Будто боги решили от меня чужой глаз отвести, — на её лице заиграла слабая улыбка. — В темноте я почти ничего не видела, ведь магические нити мне больше дорогу не освещают, но вот район знаком.
Взгляд его высочества трансформировался, превратившись в хищный прищур, и он словно гончая взявшая след очень тихо вопросил.
— И в каком районе вас держали?
— В самом элитном месте нашего королевства. — С усмешкой ответила Марьяна. — Каменогорье.
Ясина поперхнулась воздухом и закашлялась, Витомир даже не дрогнул, а вот искусник невесело протянул.
— Высшая знать. Вычислить точное место будет не просто. Даже тебя, друг, без особого разрешения в свои дома с проверкой никто не пустит.
— Вычислю. — Пообещал его высочество.
И так он это пообещал, словно последний гвоздь в крышку гроба забил. Я зябко повела плечами, уверенная, что Витомир дэ Люрэк и разрешение достанет, каким бы особым оно не было и обыск устроит. И в случае необходимости горы вверх дном перевернёт, но фанатиков достанет. Ведь это совсем не шутки, если они не просто расположились в столице, а прямо под носом у его величества. Да ещё и причастность королевской крови навевает определённые подозрения, о размахе планируемого «мероприятия» и важности персон, участвующих в нём. Кстати о королевской крови...
— А Ангелию уже ищут? — невинно уточнила я, наплевав на подозрительный взгляд его высочества. Он словно просканировал меня насквозь и явно остался недоволен увиденным. Хотя может и тем, что нас с Ясиной вроде как не то, что сюда не звали, но и выгнать успели, а мы всё равно услышали то, что не предназначалось для наших ушей.
— Приманка, не много ли ты... — начал он, скривив губы.
— Витомир, — резко окрикнул его искусник.
Я невольно заулыбалась от проявленной заботы Иулиана и послала ему в ответ благодарный взгляд. Но стоило снова посмотреть на его высочество, как моя улыбка пропала, а в глазах появился испуг. Он смотрел так, словно ненавидел меня всей душой. Столько льда во взгляде мне ещё не приходилось видеть, а вот упрямо поджатые губы намекали на то, что он своё мнение насчёт меня менять не собирается. Тьма! Я не прошу меня любить, но можно же хотя бы так не демонстрировать свою неприязнь? Не знаю, что на меня нашло, но я неожиданно для самой себя настолько искренне ему улыбнулась, что Ясина повторно поперхнулась воздухом, а Витомир, заскрипев зубами, всё же ответил.
— Её и не нужно искать. После того, как было установлено участие Ангелии в попытке проникновения в мастерскую, я лично приставил к ней одного из своих преданных людей. Так что слежка за ней идёт уже не первый день.
Я кивнула, показывая, что услышала и даже немного восхитилась его высочеством, потому что глава королевства, как я поняла, так быстро реагировать не собирался. И восхитилась не только я.
— Как я понимаю его величеству о принятых мерах ты рассказать забыл? — сестра искусника мило улыбнулась.
Витомир ответил ей кристально честным взглядом и нагло соврал.
— Не понимаю, о чём ты говоришь. — А после и вовсе предложил закругляться. — Я зайду завтра утром, а пока что Марьяне требуется отдых.
Его кивок в сторону двери все приняли безоговорочно. Так получилось, что мы с Витомиром вышли последними, и слаженно замерли в коридоре. Просто Дерек, он... как бы ввалиться в комнату к Марьяне не захотел. Да и в подслушивании участвовать отказался, решив остаться и присмотреть за нечистью его высочества. Ну, по крайней мере, я именно так это расценила. Видимо ошиблась.
— Эм... — Смущённо протянула, опуская голову и прячась от взгляда требующего объяснений.
— И как это понимать? — Холодно поинтересовался Витомир, словно это я всё специально устроила.
Впрочем, для себя я решила отнести этот вопрос к риторическим. Да и разве нужны какие-то объяснения, когда и так всё что происходит превосходно видно. Но всё же, если некоторые не понимают очевидное, то я таки могу и подсказать.
— Яркий пример полового инстинкта, — смущённо пробормотала, глядя как Дерек, устроившись сверху на нечисти его высочества, совершает ритмичные всем известные телодвижения. Прочистила горло и добавила уже более уверенно. — Или же инстинкт размножения. Если вам так будет понятнее ваше высочество.
— Размножения?! — Взбешённо переспросил мужчина, не спеша приходить в себя и реагировать адекватно. — Рийка!
Судя по тому, как дёрнулась под моим стражем его партнёрша, это было её имя. И она даже попыталась послушаться своего хозяина, тихо рыкнув, чтобы её отпустили. Куда там! Дерек, кажется, вошёл во вкус, и отпускать никого не собирался. Более того, он ещё умудрился и, громко зарычав, прихватить её пастью за холку и... ускориться! Я закашлялась, стараясь скрыть смех. Посмотрела на окончательно вышедшего из себя мужчину, у которого крылья носа раздувались так, что казалось, оттуда сейчас дым повалит, и перевела свой взгляд на стену. Уж лучше рассматривать незатейливые линии на обоях, чем любоваться на перекошенное от ярости лицо или смущаться из-за того, что приходится быть свидетелем не самого скромного эпизода жизни моего стража.
— Немедленно прикажите своей нечисти отпустить мою! — Теряя последние остатки самообладания, взревел Витомир.
И вот тут-то я и ухмыльнулась, припомнив все его косые взгляды в мою сторону. Правда всё это было мысленно, потому что вслух я невинно вопросила:
— А зачем?
На лице его высочества отразилось всё, что он думает об уровне моих умственных способностей. Но, тем не менее, пока я раздумывала о том, что нелегко ему придётся стоять во главе государства, раз он даже лицо держать не умеет, мужчина успел каким-то невероятным образом мне ответить.
— Я не собираюсь потом нянчиться с целым выводком.
Естественно невероятным! Он так сильно сжал свои зубы, что я подивилась тому, как они у него не покрошились. На шипение, характерное пресмыкающемуся виду, а именно отряду чешуйчатых, я старалась не обращать внимания. Вместо этого, продолжая разыгрывать дурочку, невинно заметила.
— Дети — цветы жизни.
Украдкой посмотрела на красное и явно не от смущения лицо будущего правителя и поняла, что моё настроение стремительно поползло вверх. Впрочем, если наше с Витомиром общение продолжится в таком же ключе, то я буду не против видеть его почаще. Жаль так подумала только я. Потому что кое-кто, кажется, догадался, что я откровенно издеваюсь и, резко выдохнув, успокоился. А после ухмыльнулся, смерил меня оценивающим взглядом, из которого наконец-то исчезла неприязнь, и ехидно улыбаясь, совершил ответный удар.
— Я занесу вам вашу половину.
И пока я хватала ртом воздух, думая, как я могла до такого докатиться и что я буду делать потом с маленькой неконтролируемой нечистью. Её ведь надо как-то воспитывать! Этот гад распрямил спину и гордо удалился, бросив своей нечисти «после вернёшься во дворец».
Ясина, всё это время стоящая в сторонке и тихо хихикающая над разыгрывающейся сценой, окончательно сползла по стенке и, громко всхлипнув, можно сказать провыла. Потому что на нормальный голос это было никак не похоже.