ком сознании глухонемые не были заслуживающими призрения.
Специализированные учреждения для незрячих появились в стране в начале XIX столетия. В Императорском Человеколюбивом обществе это были институт слепых и Мариинский институт слепых девиц. Оба учреждения располагались в Петербурге. Призрение немощных слепых осуществлялось в специализированных богадельнях. Институт слепых, основанный в 1807 г. и в 1819 г. вошедший в состав Человеколюбивого общества, был создан по распоряжению Александра I, пожелавшего иметь в России особое заведение для обучения и призрения людей лишенных зрения. Из Франции был приглашен известный специалист в области обучения слепых Валентин Гаюи, который прибыл в Россию в 1806 г. Под его руководством слепым преподавались французский язык, музыка и ремесла. Сначала институт находился в ведении Министерства народного просвещения. Неопределенность с источниками финансирования и специфика заведения создавали проблемы, мешавшие его работе. В биографии Валентина Гаюи, опубликованной в 1886 г. в журнале «детская помощь», говорится, что в Петербурге Гаюи «приходилось не столько действовать, сколько страдать и бездействовать в борьбе с канцелярским бюрократизмом, не умевшим и не могшим оценить его по достоинству»[785]. Это обстоятельство, а также восстановление во Франции власти Бурбонов побудило Валентина Гаюи, легитимиста по своим политическим взглядам, в 1817 г. вернуться домой.
Министерство народного просвещения стремилось избавиться от «непрофильного» учебного заведения и ходатайствовало об исключении его из своего ведения. В результате институт слепых был передан в Императорское Человеколюбивое общество 16 ноября 1819 г., получив новый устав и штат. По уставу целью института являлось «христианское призрение» слепых, лишенных средств к существованию. Минимальный комплект призреваемых составлял 30 человек. Допускалось его увеличение, но при наличии финансовых средств. Обучать грамоте и музыке предполагалось только тех питомцев, которые проявят к этому склонность. Руководство институтом было возложено на директора, подчинявшегося совету Человеколюбивого общества. Содержать заведение предполагалось на средства тоже этого совета. Из градских богаделен в институт были переведены 18 содержавшихся там слепых, и к 1821 г. число призревавшихся в нем достигло 26 человек[786].
В очерке «Императорского Человеколюбивого общества институты слепых», выпущенном в 1872 г., утверждается: «После 1819 г., более сорока лет, институт имел богаделенное положение, но, несмотря на это, научное образование в нем по возможности продолжалось, и слепцы обучались музыке»[787]. Из сказанного согласиться можно с тем, что институт слепых представлял собой, скорее, богадельню, а не учебно-воспитательное заведение. «научное образование» было явным преувеличением. Сколько-нибудь продуманная программа обучения отсутствовала. Не хватало учителей – специалистов, учебных пособий. Средств на содержание института выделялось мало. К середине XIX в. он подошел в плачевном состоянии. К 1856 году в нем призревались всего шесть человек[788].
Со второй половины столетия Человеколюбивое общество уделяло институту больше внимания. Начались преобразования, имевшие целью превратить его в полноценное учебно-воспитательное заведение по призрению слепых. В 1859 г. изменился порядок управления заведением. Должности директора и его помощника из соображений экономии были ликвидированы. Руководство было возложено на заведующего, назначавшегося советом Человеколюбивого общества. В начале 1860-х гг. были предприняты меры по улучшению учебно-воспитательной части заведения. В 1864 г. заведующий институтом в отчете совету Человеколюбивого общества доложил о некоторых достижениях в этой области, отметив, в частности, что все слепцы «хорошо читают по выпуклой печати, некоторые твердо ознакомлены с церковным уставом и исполняют обязанности причетников; из слепцов составлен довольно удовлетворительный хор певчих; слепцы сами набирают, печатают и переплетают свои книги и ноты, плетут корзины, маты и ковры и, наконец, доведены в музыке до того, что составляют оркестр и многие играют весьма хорошо»[789].
Но несмотря на некоторые улучшения в учебной части, институт слепых по-прежнему фактически являл собой богадельню, где слепые пребывали с детского возраста до самой смерти. Чтобы превратить его в полноценное учебно-воспитательное заведение, решили ограничить пребывание в нем слепых определенным сроком, по истечении которого они должны были покидать институт. Право остаться при заведении сохранили за теми слепцами, которые выполняли обязанности преподавателей или могли платить за призрение. Для них предполагалось открыть так называемое квартирное отделение, проще говоря, богадельню при институте. Неспособные платить и немощные должны были помещаться в прочие богадельни Человеколюбивого общества. В 1865 г. царь одобрил составленную советом Человеколюбивого общества программу преобразования института слепых. Заведению предписывалось: «во-первых, давать малолетним слепцам религиозно-нравственное образование, научая их доступным для них искусствам и рукоделиям; во-вторых, доставлять взрослым слепцам, окончившим в институте курс учения, приличное содержание за известную плату, или за труды по обучению малолетних воспитанников и по участию в институтском музыкальном оркестре и хоре певчих при церкви заведения»[790]. В соответствии с этим институт слепых разделялся на два отделения. Одно являлось собственно учебным, другое представляло собой богадельню. Недостаток средств, выделявшихся Человеколюбивым обществом, не позволил сразу приступить к преобразованиям. Они начались только в 1868 г.
Отделение воспитанников объединило детей и подростков. Оно состояло из двух классов – младшего и старшего. Младший класс предназначался для маленьких детей, старший – для подростков. Программа предусматривала изучение закона божьего, русского языка, арифметики, всеобщей и русской истории, а также элементарных сведений из «естествоведения». Для этого в институте слепых имелись книги выпуклой печати, деревянные наборные рамки со свинцовыми цифрами, рельефные глобусы, карты, различные чучела и модели. Так называемое отделение квартирантов фактически представляло собой приют, в котором проживали слепые в возрасте старше двадцати лет. Они получали от института питание, одежду и обувь. От обычной богадельни квартирное отделение отличалось тем, что проживавшие в нем слепые за предоставляемые им услуги обязаны были «трудиться на пользу заведения в качестве преподавателей, репетиторов некоторых научных предметов и музыки»[791]. Проживавшие в институте слепые, работавшие «на стороне» таперами, должны были вносить в пользу заведения треть своего заработка. Из наиболее способных воспитанников и квартирантов при институте были созданы оркестр и хор певчих. Для занятий музыкой со слепыми приглашались артисты императорских театров. Финансирование заведения осуществлялось из средств казны и сумм совета Императорского Человеколюбивого общества приблизительно поровну. К концу XIX столетия доля выплат из казны возросла.
Преобразования, проведенные в институте слепых, мало изменили характер его деятельности. Как и ранее, заведение призревало незначительное число нуждающихся. По данным на 1872 г. здесь пользовались призрением 30 воспитанников и 16 квартирантов[792]. Институт так и не стал полноценным учебно-воспитательным заведением для слепых и подготовки их к самостоятельной трудовой жизни. Создатель Мариинского Попечительства о слепых К. К. Грот, посетив институт в начале 1880-х гг., оценил его деятельность критически. По существу она так и не вышла за рамки не доведенного до конца эксперимента. В конце XIX в., численность призреваемых в заведении оставалась прежней. Например, в 1897 г. их было 32[793].
Несмотря на проблемы, с которыми постоянно сталкивался институт слепых, совет Императорского Человеколюбивого общества решил создать подобное заведение для призрения незрячих женщин. В декабре 1871 г. в Петербурге открылся Мариинский институт для слепых девиц. Заведение приняла под покровительство цесаревна (позже – императрица) Мария Федоровна, но название «Мариинского» он получил в честь дочери Александра II великой княжны Марии Александровны. Целью нового института было призрение «лишенных зрения малолетних девиц», включавшее религиозно-нравственное воспитание и обучение доступным для них «искусствам, рукоделиям и ремеслам, дабы впоследствии они могли приобретать себе средства собственными трудами»[794]. Учебная программа включала закон божий, чтение и письмо «по осязательному методу», основы русского языка и литературы, арифметику, отечественную и всеобщую историю, географию, краткую естественную историю, музыку, пение, гимнастику, а также «ознакомление с главными обязанностями человека по отношению к правительству и обществу»[795]. Из доступных слепым рукоделий изучались вязание, плетение шнурков, веревок, корзин и склеивание коробок. В зависимости от возраста и способностей воспитанницы разделялись на три последовательных класса – приготовительный, младший и старший. Срок пребывания в каждом классе мог быть различным, но по выходе из заведения воспитанницы должны были иметь не менее восемнадцати лет от роду. Воспитанницы-сироты могли оставаться в квартирном отделении. Комплект призреваемых для Мариинского института был определен всего в 15 человек. В 1872 г. в заведении призревались 17 воспитанниц. До конца XIX столетия количество единовременно призревавшихся в Мариинском институте не превышало двух десятков человек. В 1897 г. там было 20 воспитанниц