Бланка Кастильская, которая сама была пешкой в великой матримониальной игре между Филиппом Августом и королем Иоанном, была хорошо подготовлена к подобным династическим играм. Научившись на примере своего свекра, она полностью осознала ценность этих маневров и широко использовала браки в качестве дипломатического оружия.
Эффективное управление государством, финансами и обороной
В 1200-х годах Бланка также могла возможность наблюдать за работой правительства, знакомиться с curia regis (королевской курией), собранием, которое король созывал всякий раз, когда хотел узнать мнение баронов, епископов и представителей городов, чтобы принять решения по вопросам правосудия, управления и политики. Она видела, что эти большие собрания становились все более редкими, и что для решения текущих вопросов король работал с небольшим кругом советников, людей осведомленных и компетентных, часто незнатного происхождения, из низших слоев дворянства. Филипп Август, не доверявший авторитету лиц, занимавших высокие должности, не назначал канцлера с 1185 года и сенешаля с 1191 года. Бароны, считавшие себя естественными советниками сюзерена, были очень недовольны таким развитием событий и враждебно относились к новым людям, чье скромное происхождение они презирали и кто, по их мнению, узурпировал должности, принадлежавшие им по праву. Хотя они не осмеливались встать в оппозицию государю, которого они боялись, они с надеждой ожидали первого же ослабления королевской власти, чтобы взять на себя управление делами, как это позже испытает на себе Бланка.
Пока же они гнули спину, терпели все более частые вмешательства королевского правосудия в их владениях и все более тщательные расследования их делишек. Для этого Филипп использовал процедуру расследований, посылая на место комиссаров для сбора жалоб и обращений в королевскую судебную систему, а также для составления отчетов о местных ресурсах и количестве рыцарских земельных владений. Это стремление получить лучшее представление о домене, а также о фьефах, преследующее в основном фискальные и военные цели, четко прослеживается в Registrum Guarini, описании и инвентаризации владений, организованном братом Гереном. Registrum Guarini, с гораздо меньшими подробностями, напоминала Domesday Book (Книгу Судного дня) по французски.
Забота об эффективности управления страной была очевидна, и это была новая забота. Самые впечатляющие успехи касались финансов. Пожалуй, никогда в истории Франции правительство не имело такого благоприятного финансового положения, как при Филиппе Августе. Бюджета как такового не существовало: наместники отправляли поступления от различных доходов и расходовали денежные средства непосредственно на местах, что затрудняло оценку общей ситуации с доходами и расходами на уровне королевства, тем более что они были невероятно разнообразны и включали в себя недоимки и авансы, находящиеся в неописуемом беспорядке. Королевские счета начала XIII века больше напоминают инвентаризацию, чем классическую систему бухгалтерского учета. К обычным, или доменным, доходам относятся цензы, тальи, штрафы и другие продукты правосудия, вырубка королевских лесов, канцелярские пошлины, наследственные пошлины, рельефы и другие феодальные повинности, амортизационные пошлины, выплачиваемые церквями, с покупки земель, и многое другое. С ростом королевских владений во время правления Филиппа эти государственные доходы чрезвычайно возросли. Кроме того, были и необычные доходы, разнообразие которых иллюстрирует безграничную изобретательность правителей в фискальных вопросах: откупы с городов вместо предоставления королю военных контингентов, которые составляли, например, 4.000 ливров с Парижа, 3.000 с Бурже, 1.500 с Орлеана, 1.000 с Этампа, обложение великих вассалов пошлиной, причитающейся при каждой смене владельца фьефа, замена военной службы вассалов денежными налогами, конфискация с 1180 года имущества евреев, которых то арестовывали, то освобождали за выкуп в 15.000 марок, то изгоняли, как в 1182 году, со списанием долгов им населению, за исключением пятой части, подлежащей уплате в казну, затем им было разрешено вернуться в 1198 году и они должны были платить специальный налог. Однако любимой мишенью королевских налоговых органов была церковь, богатство которой не давало покоя всем государям. "Он даже церкви своего собственного королевства обложил одиозными и чрезвычайными поборами без всякой пощады", — пишет Ригор, и в этой области Филипп Август проявил безграничную жадность. Английским прелатам, которые жаловались на налоги короля Ричарда, архиепископ Лиона Жан де Бальмеи отвечал: "Уверяю вас, что ваш король — отшельник по сравнению с королем Франции. В прошлом году он осмелился вымогать у церквей, и особенно у монастырей, деньги, которые должны были пойти на содержание и оплату его солдат". Эти эксцессы иногда встречали такое сильное сопротивление, что Филипп был вынужден отказаться от некоторых проектов, таких как сбор знаменитого "налога Саладина", десятую часть всех церковных доходов, в 1188–1189 годах.
Большая часть налоговых документов Филиппа Августа погибла во время пожара в Палате счетов в 1737 году. Случайно один ученый позаимствовал, и тем самым спас, налоговые документы за 1202–1203 годы, которые относятся к 62 превотствам, управляемым 45 прево. Три раза в год прево, произведя вычеты на местные расходы, привозили оставшиеся доходы в Париж, в День всех святых (начало ноября), День очищения (начало февраля) и День вознесения (май). Для 1202–1203 гг. цифры в парижских ливрах выглядят следующим образом:
Эти доходы, которые были на 70 % выше, чем в начале правления Филиппа, поступали от сельского хозяйства (50 %), городов и торговли (20 %), юстиции (7 %) и церковных доходов (5 %). Расходы прево и бальи составили 29.500 ливров (12.400 на административные расходы и 17.100 на войну), то есть 26 % от дохода, оставив огромный излишек в 85.500 ливров, большая часть которого поступила в казну, хранившуюся в замке Тампль, где находилось королевское казначейство, под руководством тамплиера брата Эмара.
Сохранилось также несколько фрагментов счетов за 1217, 1219, 1221 годы. На 1221 год обычный доход вырос еще на 69 % по сравнению с 1202–1203 годами, достигнув 194.898 ливров. Филипп Август обладал практически неограниченными финансовыми средствами, в любом случае намного превосходящими средства других правителей того времени, что позволило ему упомянуть в завещании астрономические суммы. Его сын унаследовал прекрасное финансовое положение, и уже в 1227 году, когда Бланка Кастильская приняла власть на себя, в ее казне было 123.900 ливров, то есть 65 % годового дохода. Благодаря свекру у нее не было никаких финансовых проблем.
Филипп Август также оставил своему сыну мощную военную организацию, которая доказала свою эффективность в войне против короля Иоанна и битве при Бувине. Хотя сам король не был первоклассным стратегом или тактиком, как показали его неудачи в борьбе с Ричардом, у него была солидная армия по меркам того времени. Классическая феодальная армия, ядро которой составляли рыцари, служившие на основе вассальных обязанностей. Военная служба, которую несли вассалы, имела существенный недостаток — она ограничивалась сорока днями в году, что могло вызвать проблемы во время некоторых кампаний, как это было во время войны против альбигойцев. Если вассал оставался более чем на сорок дней, дополнительные дни его службы должны были оплачиваться, иногда землей, чаще деньгами, как показывают многочисленные упоминания о выплатах в счетах казначейства: например, 10 рыцарей получали 300 ливров за десять дней. Рыцарь сам отвечал за свое снаряжение, которое было очень дорогим. Существовали также конные сержанты, которые не были дворянами и также получали жалование. Что касается пеших воинов, то некоторые из них были предоставлены городами, которые содержали ополчения за свой счет. Бове, например, должен был выставлять 500 человек, Санс, Лаон, Турнэ — 300, Компьень, Понтуаз, Мант — 200. Но все чаще эта служба заменялась налогом, который позволял королю вербовать наемников, которые были более эффективными бойцами, чем вооруженные буржуа. Были также специализированные войска, незаменимые для осад укреплений: саперы, землекопы, инженеры, способные работать с осадными машинами. В целом, армия была неоднородной, имела численность, редко превышающую 10.000 человек, командование из дворян, с рудиментарными стратегическими концепциями и вела в основном кампании по опустошению территории противника, устраивала стычки и осады замков, избегая сражений на открытой местности, последствия которых были слишком рискованными. Такие массовые сражения как битва при Бувине были редким исключением. Но как бы то ни было, капетингская армия оказалась сильнее своих противников, а это главное.
Будучи женщиной, Бланка Кастильская проявляла большой интерес к военным вопросам. Она приехала из страны, где война была обычным делом и которая вся была усеяна замками. Еще маленькой девочкой она узнала о серьезном поражении своего отца при Аларкосе; с 1202 года она следила за развитием конфликта между Филиппом и Иоанном Безземельным; вскоре ее муж отправился на войну в Англию и Лангедок; ей были известны подробности битвы при Лас Навас де Толоса в 1212 году; и впоследствии она сама возглавит королевскую армию в кампании своего сына Людовика. Военная архитектура была ей также не чужда, о чем свидетельствуют письма сенешаля Каркассона, содержащие технические подробности в этой области. И здесь снова очень поучительной для нее была работа проделанная Филиппом Августом в 1200-х годах.
Только в Париже Бланк каждый день видела, как растет стена на левом берегу Сены, а башни Лувра возвышаются в нескольких сотнях метров от окон дворца. Идеи Филиппа Августа в этой области были просты, и его замки, стандартизированные, менее сложные, чем замки Ричарда Львиное Сердце, без излишней эстетики, были функциональны: квадратные или прямоугольные в плане, с большими угловыми башнями и круглой в центре. Его военные инженеры, Гюг, Томас, Кристоф или Ришар, небыли обязаны проявлять большую оригинальность. Крепости были просты, надежны, строги и относительно дешевы: в среднем от 1.200 до 2.000 ливров за замок. Общие расходы на строительство замков в течение всего периода правления Филиппа едва ли были равны общей стоимости только одного шедевра Ричарда Львиное Сердце — замка Шато-Гайяр: около 40.000 ливров. Еще один урок, который Бланке необходимо было усвоить.