Факт остается фактом: учение Амальрика вскоре было признано подозрительным и осуждено Иннокентием III. Амальрик публично отрекся от своих заблуждений перед парижскими магистрами и умер вскоре после этого, в 1206 году. Следует отметить, однако, что его влияние на Людовика и Бланку могло быть лишь очень ограниченным. Когда он умер, Бланке было всего 18 лет, и она, вероятно, уже давно перестала его слушать после отречения. Интерес молодой пары был вызван скорее интеллектуальным любопытством, чем приверженностью к тезисам магистра.
Но это только начало истории. И хотя Амальрик, будучи помилованным, смог быть похоронен на освященной христианской земле, на кладбище Сен-Мартен-де-Шам, его ученики подхватили его идеи, смело развили их и разработали дерзкое еретическое учение, о котором мы имеем представление благодаря судебным процессам, к которым оно привело, а также из рассказов Гийома Бретонского и немецкого хрониста Цезария Гейстербахского, который пишет, что около 1210 года "в городе Париже, этом фонтане знаний и колодце божественных Писаний, дьявол внушил извращенные мысли нескольким ученым". В 1209 году епископ Парижа Пьер де Немур и брат Герен поручили Раулю де Намюру тайно расследовать то, что стали называть сектой амальрикан. В их группу был внедрен шпион, который следил за их проповедниками, изучал их труды и предоставил отчет, который привел в 1210 году к аресту четырнадцати человек, включая одну женщину. Все они были представителями церковного сословия, в том числе шесть священников, а некоторые из них были магистрами парижских школ, "людьми больших знаний и ума", — говорит Цезарий.
Их допрос на церковном соборе, под председательством архиепископа Санса, раскрыл еретическую доктрину с глубокими моральными и социальными последствиями. Амальрикане учили, что "все вещи едины, потому что все, что есть, есть Бог". Отсюда проистекал их пантеизм; они провозглашали, что Бог находится в каждом человеке, что "каждый из них есть Христос и Святой Дух", что Воплощение Христа повторилось в каждом человеке, и что каждый из них может поэтому называть себя Богом. Как заявлял один из обвиняемых: "Он осмелился утверждать, что, насколько это его касается, он не может быть ни сожжен огнем, ни подвергнут пыткам, ибо он сказал, что, насколько это его касается, он — Бог". Вскоре было доказано, что он сильно ошибался. Подхватив и адаптировав некоторые идеи Братьев Свободного Духа и Иоахима Флорского, амальрикане утверждали, что после эпохи Отца и Сына наступит эпоха Духа, когда все творение, пронизанное Богом, достигнет совершенства. Между тем, поскольку все мы — Бог, греха не существует, и между богами все дозволено: "Они совершали изнасилования, прелюбодеяния и другие действия, удовлетворяющие плоть. И женщинам, с которыми они согрешили, и невежественным людям, которых они обманули, они обещали, что грехи не будут наказаны". Для амальрикан, как и для катаров, брак не имел никакого значения.
Пророческая сторона их доктрины была раскрыта одним из обвиняемых, который, похоже, был лидером амальрикан: неким Гийомом, названным золотых дел мастером, в котором некоторые видели ювелира, но который на самом деле был скорее алхимиком, изучавшим теологию. Он объявил, что через пять лет «все люди станут духовными, так что каждый сможет сказать: "Я есмь Дух Святой"». Но перед этим мир переживет четыре катаклизма, в которых подавляющее большинство человечества будет уничтожено: сначала простые люди умрут от голода, затем дворяне погибнут от меча, буржуазия будет поглощена землетрясением, а прелаты будут поражены огнем. Антихрист и его приспешники, то есть Папа и духовенство, будут свергнуты, и тогда для немногих выживших начнется эпоха Духа.
Здесь брат Герен и свита Филиппа Августа навострили уши, ибо, по словам Гийома, все королевства будут находиться под властью короля Людовика, нынешнего наследника, который получит знание и силу Писания, будет править "под покровительством Святого Духа" и станет бессмертным. Он будет новым Христом: "он учредит двенадцать пэров" и будет править миром во главе святой коллегии из двенадцати членов, как Иисус был окружен двенадцатью апостолами. О том, что Филипп Август был обеспокоен этими разглагольствованиями, говорят несколько фактов. Во-первых, этот вопрос рассматривался на самом высоком уровне, и сам Герен приказал провести расследование. Во-вторых, была начата идеологическая пропагандистская кампания, призванная опровергнуть слухи о том, что Людовик — это образ последнего императора, образ конца времен. Герен и служащий канцелярии Этьен де Гайярдон привели в соответствие со временем старое пророчество Тибуртинской сивиллы, которое они истолковали по-своему, заявив, что именно Филипп Август а не Людовик станет основателем новой династии и что те кто видит в Людовике наследника Карла Великого по матери и Гуго Капета по отцу заблуждаются, и что нет необходимости ссылаться на Карла Великого, который был всего лишь посредственностью. Эта деятельность показывает определенное беспокойство со стороны Филиппа, который до конца царствования враждебно относился ко всем начинаниям, которые могли бы породить опасные амбиции его сына. Его недоверие очевидно и, вероятно, было необоснованно: Людовик не обладал характером Ричарда Львиное Сердце, и он никогда бы не попытался сделать что-то, что могло бы навредить его отцу, что последний в конце-концов и признал, заявив на смертном одре, согласно Конону Лозаннскому: "Сын, ты никогда не огорчал меня".
Что касается амальрикан, то их судьба была предрешена в соответствии с процедурой, которая стала обычной в делах альбигойцев. 14 ноября 1209 года в церкви Сент-Оноре, обвиняемым зачитали инкриминируемые им статьи, выслушали ответ; признавали виновными и лишили звания магистров. Трое из них отказались от своих убеждений и были приговорены к пожизненному заключению; остальные десять были переданы светскому суду и сожжены 20 ноября под стенами Парижа. Цезарий Гейстербахский посчитал необходимым добавить живописный эпизод по этому поводу: "Когда их вели к месту наказания, поднялась такая буря, что никто не сомневался, что воздух был взбудоражен злыми существами, которые соблазнили и привели этих людей, уже готовых к смерти, к их великой ошибке. В ту ночь человек, который был их лидером, постучался в дверь отшельника. Слишком поздно он признался ему в своей ошибке и заявил, что теперь он — почетный гость ада, осужденный на вечный огонь". Амальрик из Бена, который был мертв уже четыре года, также получил свое наказание: посмертно отлученный от церкви, его труп был эксгумирован, а кости брошены в неосвященную землю. В 1215 году легат Роберт де Курсон, отвечавший за организацию парижского Университета, запретил изучение "краткого изложения доктрины еретика Амаурия", а в том же году декрет IV Латеранского собора провозгласил: "Мы обличаем и осуждаем извращенную догму нечестивого Амаурия, чей разум был настолько ослеплен Отцом лжи, что его доктрину следует считать не столько еретической, сколько безумной".
Суд и казнь амальрикан, очевидно, не ускользнули от Людовика и Бланки, но невозможно понять, в какой степени они были обеспокоены этим, лично зная и ценя Амальрика из Бена. Однако, бесспорно то, что с 1209 года отношения между Филиппом Августом и молодой парой был довольно напряженным. Бланка Кастильская вновь взяла на себя роль кормилицы, родив девять детей за четырнадцать лет до конца правления Филиппа, то есть восемьдесят один месяц беременности из ста шестидесяти восьми. Будучи очень нежной матерью для своих детей, она посвящала им большую часть своего времени, что не мешало ей внимательно следить за событиями этого бурного периода, в котором ее муж принимал непосредственное участие. Хотя она редко упоминается в хрониках, мы видим, как она несколько раз выходит из тени, и эти появления показывают, что ее влияние, было хотя и незаметно, но небезрезультатно.
Дрейф идеи крестового похода: от Константинополя до Тулузы
Последние пятнадцать лет правления Филиппа Августа, с 1208 по 1223 год, были заняты двумя основными проблемами, на которые Бланке пришлось реагировать: крестовый поход и противостояние с Англией. Крестовый поход был идеей, хорошо ей знакомой, даже, можно сказать, естественной. После детства, проведенного в стране Реконкисты, она попала в королевство, где большинство великих баронов лично участвовали в походах на Восток или были тесно связаны с ветеранами третьего крестового похода 1190–1191 годов, возглавляемого ее дядей Ричардом и его свекром Филиппом. Ее прибытие во Францию состоялось через два года после начала понтификата Иннокентия III, Папы, который был действительно одержим идеей крестовых походов. С первого года своего пребывания на троне Святого Петра он множил инициативы в пользу возобновления экспедиций на Восток. Он хотел крестового похода христианского народа, возглавляемого его легатом и находящегося под его контролем. Эта идея распространялась во Франции с 1198 года энергичным проповедником, простым священником скромного происхождения с внешностью вдохновенного пророка, Фульком из Нейи, который одновременно проповедовал борьбу с ростовщичеством и похотью и возвеличивал добродетель бедности. По королевству путешествовали и другие пропагандисты крестовых походов, такие как Пьер де Руси и Эсташ де Флей.
Но, в отличие от 1190 года, короли Франции и Англии не могли принять участие в крестоносном движении. Ричард, герой третьего крестового похода, умер в 1199 году, а его преемник Иоанн Безземельный был слишком занят защитой державы Плантагенетов от Филиппа Августа, чтобы задумываться о заморских приключениях. Ни он, ни король Франции не были энтузиастами крестовых походов. Поэтому в 1201 году крест приняли великие бароны королевства: граф Фландрии Балдуин IX, граф Шампани Тибо III, граф Перша Жоффруа III, а затем Гуго IV де Сен-Поль, Симон IV де Монфор, Рено де Дампьер, Жан де Несле, Луи де Блуа, Жоффруа де Виллардуэн. Избранный главнокомандующим, Тибо III Шампанский, умер 24 мая 1201 года, и руководство было поручено маркграфу Бонифацию Монферратскому. Как и в 1190 году, для похода на Восток был выбран морской путь, и вене