Именно Пьер Моклерк вновь дал сигнал к восстанию. В октябре 1229 года он отправился в Англию, принес оммаж Генриху III в Портсмуте и послал вызов французскому королю. Вызванный на суд Людовиком и Бланкой в конце декабря в Мелён, он не явился. Король конфисковал герцогство Бретань и созвал феодальное ополчение на январь 1230 г. Тогда бароны продемонстрировали свою поддержку Пьеру Моклерку, прислав лишь очень небольшое количество людей, за исключением Тибо Шампанского, который таким образом отмежевался от своих коллег.
Бланка и ее сын возглавили имеющиеся войска и провели энергичную кампанию на западе, взяв Анжер, Боже и Бофор, а также осадили замок Беллем, который Пьер Моклерк укрепил и очистил подступы к нему, сжег соседнюю деревню. Бланка сама руководила осадой в компании маршала Клемана, реквизировала балки и камни из разрушенных домов для изготовления осадных машин и снарядов и награждала добровольцев, которые рубили дрова и разводили большие костры для обогрева войск. Беллем капитулировал, как и замок Перрьер, а бальи Жизора Жан де Винь заставил капитулировать сеньора Ла-Хайе-Пайнеля в области Авранш.
Положение Пьера Моклерка стало критическим, и он призвал короля Англии, который вернул ему графство Ричмонд, вмешаться в ситуацию. Генрих III, которому Людовик IX в очередной раз отказал в возвращении ему Нормандии, начал подготовку: в Портсмуте было собрано 230 кораблей с оружием, снаряжением, припасами и около 5.000 солдат, включая несколько сотен рыцарей. 3 мая 1230 года он высадился в Сен-Мало. Но Генрих III действовал не слишком быстро. Вместо того чтобы отправиться на восток, чтобы встретиться с небольшой армией Бланки и Людовика, он направился в Нант, где объединился с Пьером Моклерком и принял оммаж от некоторых бретонских и пуатевинских дворян.
Воспользовавшись его инертностью, Бланка Кастильская перегруппировала свои силы. Угроза английского вторжения заставила многих великих вассалов отказаться от восстания и перейти на сторону регента. С ними она продвинулась до Клиссона, в нескольких километрах от Нанта, а в июне провела собрание в Ансени, участники которого подписали декларацию против Пьера Моклерка. Среди них были Тибо Шампанский, Ферран Фландрский, Амори де Монфор, Ги де Невер, Этьен де Сансер, Андре де Витри, графы Блуа, Шартра, Руси и Вандома, Гийом Корнут, Матье де Монморанси, Жан де Бомон, сеньоры Ауденарда и Бетюна, а также Гуго де Лузиньян, граф Ла Марш. Присутствие последнего было особенно важно, поскольку его жена, Изабелла Ангулемская, была матерью Генриха III. Она была злейшим врагом своего сына с тех пор, как ее отстранили от регентства в Англии. Гуго и Изабелла планировали женить своего наследника на дочери Бланки, Изабелле. Бланка Кастильская согласилась заплатить большую сумму, чтобы обеспечить их сотрудничество, и обе стороны поклялись на реликвиях соблюдать соглашение. Коннетабль Матье де Монморанси согласился принести присягу от имени короля и его матери. Это была простая предосторожность со стороны Бланки.
Благодаря этой поддержке она вынудила Генриха III и Пьера Моклерка отступить. 1 июля Генрих перешел Луару и двинулся маршем на Бордо, но его войска не были мотивированы; командиры веселились "как на Рождество"; а вскоре начались болезни; Генрих и его брат Ричард пострадали сами. Они вернулись в Нант в начале сентября, а король вернулся в Англию в октябре.
Когда опасность на западе миновала, Бланка и Людовик обратили свое внимание на восток, где Тибо IV Шампанский находился в критической ситуации под угрозой двойного наступления со стороны мятежных баронов. У последних было много претензий к нему. Они презирали "Трувера", неуклюжего парня с "толстым и раздутым животом", как выразился граф Суассон, который писал стихи и строил глазки регенту. Они не простили ему того, что он предал их дело ради поддержки "верного друга", а некоторые имели более конкретные причины для ненависти к нему, например, герцог Бургундский Гуго IV, который женился на дочери графа Дрё по его совету, что привело к невероятным ссорам, в результате которых архиепископ Лиона был взят в заложники и освобожден графом Барским. Переплетение фьефов между графством Шампань, герцогством Лотарингия и графством Бар приводило к постоянным спорам. Легитимность графа Шампанского была даже оспорена путем поддержки прав Алисы Кипрской, дочери дяди Тибо, на которой Пьер Моклерк, всегда находившийся в поиске богатых наследниц, хотел бы жениться: у него была Бретань, он упустил Фландрию; и если бы он смог заполучить Шампань, это было бы хорошей компенсацией. К несчастью для него, Папа выступил против этого и объявил Алису незаконнорожденной. А поскольку в то же время тайный проект брака между Иоландой, дочерью Пьера Моклера, и Тибо Шампанским был раскрыт и запрещен королем, у графа Бретани больше не было причин щадить Тибо.
В то время как герцог Бургундский и граф Бар продвигались на восток, опустошая страну, Филипп Юрпель атаковал в северном направлении. К счастью для Тибо, союзники не ладили: герцог Лотарингский угрожал графу Барскому, а на севере граф Фландрии Ферран вторгся в земли Филиппа Юрпеля и его вассала графа Гина, что вынудило Юрпеля отступить. Однако атаки возобновились, но рассказы хронистов от этом периоде настолько неясны, что трудно понять, произошло ли все это за два года (1229 и 1230) или только в 1230 г. Юрпель, Ангерран де Куси, Шатильон и граф Ретеля повели наступление на Шампань с севера, герцог Бургундский — с юга, а граф Бар — с востока. Но Ферран снова выступил против Юрпеля, а 4 августа граф Бар заключил перемирие с Тибо, что не помешало другим северным и бургундским союзникам объединить усилия. Для Тибо единственная надежда теперь заключалась в королевском вмешательстве.
Это стало возможным благодаря бездействию Генриха III, который в тот момент, возвращаясь из Бордо, как мы только что видели, имел только армию, пораженную болезнями. Поэтому Бланка и Людовик смогли отправиться в Шампань, где произошло напряженное противостояние между Бланкой и баронами. Регентша приказала им отказаться от нападок на Тибо; они дерзко ответили, что странно видеть женщину, защищающую убийцу своего мужа, и попросили ее позволить им свести счеты с Тибо, который должен уступить место законной графине Алисе Кипрской. Бланка ответила, что Папа объявил ее незаконнорожденной, и что любое нападение на Тибо будет считаться нападением на короля.
Этот аргумент заставил некоторых поколебаться, в частности Филиппа Юрпеля, который решил сложить оружие, заявив, что "лучше отказаться от безумия, чем продолжать безумие". Это было мудрым решением. Было заключено перемирие, и в сентябре в Компьене Юрпель заключил мир с королем, который пошел на то, чтобы возместить ему ущерб, нанесенный фламандцами графству Булонь. Остальным оставалось только последовать за ним. Бароны делали это тем более охотно, что им были обещаны большие компенсации. Так Тибо выплатил большие суммы графу Ретельскому и сеньору де Куси, а также 3.000 ливров архиепископу Лионскому, которого он похитил. Все собрались в Мелёне в декабре 1230 года для общего примирения.
Ну, почти все. Ведь оставался еще Пьер Моклерк, который чувствовал себя преданным и одиноким на западе. Генрих III уехал в октябре, так ничего и не сделав, а теперь союзники заключили мир с королем. И все же он упорствует в своем бунте. С ним по-прежнему было 500 человек, включая Ранульфа, графа Честер и Уильяма Маршала, которых Генрих III оставил в Бретани, и несколько вассалов. Вместе с ними весной 1231 года он отправился в Нижнюю Нормандию и Мэн. В июне Бланка и Людовик созвали королевскую армию в Венсен и двинулись на Лаваль. Пьеру Моклерку пришлось 4 июля заключить трехлетнее перемирие в Сент-Обен-дю-Кормье.
Восстание было подавлено, и заслуга в этом принадлежала в основном Бланке Кастильской, ее энергии, быстрым решениям и здравому смыслу. Она принимала участие во всех военных экспедициях, при этом ей удавалось свести боевые действия к минимуму с присущим ей сочетанием твердости и открытости. Разумеется, этот метод был весьма дорогостоящим для королевской казны, поскольку на компенсацию не жалели средств. Типичным является случай с графом Ла Марш, который был награжден ежегодной рентой в 800 ливров… за то, что ничего не сделал, то есть не сделал плохого, не присоединившись к мятежникам. Эта дорогостоящая политика окупилась в дипломатическом плане: бароны успокоились, и Бланка даже санкционировала, в марте 1231 года, возвращение графа Понтье, Симона де Даммартена, брата Рено де Даммартена, сосланного после Бувина, уточнив, что он может выдавать замуж своих дочерях только с согласия короля. Роберт де Куртенэ под гарантии получил разрешение на укрепление своего города Шато-Ренар. Что касается Филиппа Юрпеля, то он оставался верным королю до своей случайной смерти во время турнира в начале 1234 года. Его вдова, Матильда Булоньская, племянница Симона де Даммартена, и его дочь и наследница Жанна могли вступать в брак только с королевского согласия. Победа короля была материализована одним из самых внушительных сооружений XIII века: замком Анже, построенным в этом городе, перешедшем от Пьера Моклерка, с его семнадцатью 40-метровыми башнями, которые производят впечатление и сегодня. Построенный менее чем за десять лет, он примыкает к стене, которая окружает город по обе стороны Мэна. Это ясно означало, что Анжу теперь вне досягаемости графа Бретани.
1232–1233: королевское правосудие против епископального правосудия
Последующие годы были более спокойными. Тибо Шампанский даже примирился с баронами с разрешения — можно сказать, с благословения — королевской власти, которая внимательно следила за матримониальными маневрами вассалов. Положение графа Шампанского значительно укрепилось, и Бланка Кастильская воспользовалась этим. Так, в 1234 году Алиса Кипрская окончательно отказалась от своих прав на Шампань в обмен на выплату 40.000 ливров и ежегодной ренты в размере 2.000 ливров. Сумма была настолько огромной, что Тибо пришлось обратиться за помощью к Бланке, которая согласилась заплатить в обмен на уступку графств Блуа, Шартр, Сансер и виконтства Шатоден. Королевские владения расширились, а Тибо избавился от серьезной угрозы. В марте 1233 года он женился на дочери Аршамбо де Бурбона, что позволило ему стабилизировать южную границу Шампани против герцога Бургундского. В июле 1234 года, после смерти своего дяди, короля Наварры Санчо, брата его матери, он унаследовал это пиренейское королевство, которое давало ему титул, доход и возможность вмешательства в дела Юга.