С самого начала граф Раймунд VII имел неоднозначное отношение к еретикам, что несколько раз приводило к его отлучению от церкви за недостаточное рвение в преследовании ереси. Однако, похоже, что в этой области его покровительница Бланка Кастильская выступала за жесткую линию в отношении еретиков. Ее отношение к еретикам сильно отличалось от ее отношения к евреям. Последние, находившиеся полностью вне Церкви, должны были быть сохранены как свидетели смерти и воскресения Христа, и Бог Сам должен был наказать их. Еретики же — это паршивые овцы, которые угрожали извратить истинную веру изнутри, и невозможно было ждать Страшного суда, чтобы наказать их. Их необходимо было уничтожить как можно быстрее, и для этого королевская власть должна была сотрудничать с инквизицией.
Бланка была тем более готова к сотрудничеству, что у нее были прекрасные отношения с доминиканцами. Ее жизнь совпала с созданием и ростом ордена монахов-проповедников, основателем которого был кастилец Доминик де Гусман, родившийся за восемнадцать лет до нее, в 1170 году, и активно работавший в Тулузе в 1200–1220 годах в качестве миссионера с несколькими спутниками. Их организация была официально одобрена Папой в 1215 году. Возможно даже, что Бланка лично познакомилась с Домиником в 1203–1204 годах, когда он был в Париже, сопровождая епископа Осмы на пути в Данию. Об этом рассказывает доминиканец Журден Саксонский в 1234 году, и этот рассказ подхватывают доминиканские легенды и хроники XIII века. Несомненно то, что Бланка ценила интеллектуальные способности и проповеди доминиканцев; ей нравилось обсуждать с ними теологические проблемы, и она благоволила к их монастырю на улице Сен-Жак, которому помогала материально. По словам доминиканца Этьена Бурбонского, однажды она даже отказалась от паломничества в Компостелу, чтобы передать монастырю сумму выделенную на эту поездку:
"Мадам, — сказал ей епископ Парижский, — вы уже сделали много бесполезных трат во славу мира сего и для того, чтобы показать свое великолепие в той стране, откуда вы родом. Эти расходы можно было бы использовать гораздо лучше". "Конечно, — ответила она, — я готова прислушаться к вашему совету". И он сказал: "Я дам вам добрый совет и на Страшном суде буду обязан ответить за него перед Судьей. Вот, монахи-проповедники, которых называют монахами Святого Иакова, задолжали пятнадцать сотен ливров или около того. Возьмите посох паломника и отправляйтесь в монастырь Святого Иакова, то есть к ним домой, и рассчитайтесь с их долгами. А я освобожу вас от клятвы и обещаю ответить за вас на Страшном суде, ибо так вы поступите лучше, чем совершать такие чрезмерные траты". Она, как мудрая женщина, согласилась с советом святого человека.
Монастырь на улице Сен-Жак также получал от нее и подарки, например, миндаль, а в 1241 году она даже была принята в доме главы монастыря и пожертвовала 40 ливров на милостыню. В 1232 году она внесла вклад в строительство доминиканской церкви в Шартре, в которой присутствовала на первой мессе, и которой она подарила большой серебряный крест с частицей истинного креста и алтарные ткани, вышитые гербами Кастилии.
В ее окружении было много доминиканцев, например, настоятель Сен-Жак, нормандец Анри Брюзоль, бывший декан Авранша, которому она дарила подарки, а также субприор Тибо де Сезанн, обращенный еврей. Два доминиканца были посланы за терновым венцом; доминиканец Винсент де Бове, преподаватель в Ройомоне, находился при дворе, и с 1248 года, начиная с Жоффруа де Болье, именно доминиканцы монополизировали должность духовника короля. Они действительно были великими специалистами по исповеди: один из них, Павел Венгерский, в 1220 году написал Somme de la pénitence (Сумму покаяния), справочное пособие для духовников, а другой доминиканец, Раймунд де Пеннафор, в 1235 году — книгу с тем же названием. Бланка особенно часто посещала генерального магистра доминиканцев с 1222 по 1237 год, Журдена Саксонского, преемника Святого Доминика. Он был ровесником королевы, магистром искусств, бакалавром теологии и преподавал Священное Писание в Париже до 1221 года. Журден внес большой вклад в привлечение монахов-проповедников в университет после кризиса 1229 года, а также был связан с легатом Франжипани. Бланка часто беседовала с ним.
Из всего этого ясно, что королева разделяла доминиканский способ активной борьбы с еретиками и, в частности, деятельность инквизиции. Она поддерживала деятельность зловещего Роберта ле Бугра, который был назначен генеральным инквизитором 19 августа 1233 года и который особенно активно действовал во Фландрии и на территориях, которые были частью владений Бланки. Ужасный своей жестокостью, Бугр, при поддержке графа Тибо, добрался до еретиков и в Шампани, отправив на костер 180 еретиков в Мон-Вимер. В Тулузе казни продолжились и после заключения Парижского договора, в январе 1243 года, с благословения Бланки. Историк Пьер Доминик даже писал, что "Бланка Кастильская была душой этого дела". Этот набожный испанец находил методы инквизиции, искоренять ересь огнем и мечом, вполне естественными. Последние центры катаров были постепенно ликвидированы в 1243–1244 годах, одним из самых известных эпизодов стало массовое сожжение в Монсегюре 17 марта 1244 года, которое стало символом жестокого подавления ереси. В этот день сенешаль Каркассона, Гуго д'Арси, ворвавшись в замок, где укрывались катары с несколькими солдатами местного сеньора, отказавшегося признать Парижский договор, сжег около 200 человек, ранее пообещав им сохранить жизнь.
Рокамадур, Мобюиссон, Сито (1244): духовная коронация
В тот год Бланка Кастильская была занята другими религиозными делами. 2 мая она отправилась в паломничество в Рокамадур со всей своей семьей: четырьмя сыновьями и племянником Альфонсо Португальским. Святилище Рокамадур в то время было очень популярно во всем христианском мире: дважды сюда приезжал король Англии Генрих II, один раз — король Кастилии Альфонс VIII. Конечно, люди приходили просить защиты у Девы Марии, но в 1244 году они в основном благодарили ее за выздоровление короля от дизентерии в 1242 году.
Вернувшись в Париж, Бланка присутствовала, 6 июня, на освящении аббатства Мобюиссон, вместе с королем всем двором. Мобюиссон стал ее личным фондом, и одним из ее любимых мест проживания. Это место, расположенное недалеко от ее замка в Понтуазе, получило название Maubuisson (Проклятые заросли) в память о разбойниках, которые когда-то орудовали тут и укрывались в лесу. Бланка начала покупать там землю до 1236 года за цену, установленную после оценки чиновниками. Весь процесс, вплоть до завершения работ, описан в драгоценной рукописи Achatz d'heritage, написанной монахинями и хранящейся в архиве департамента Валь-д'Уаз. Из него мы узнаем, что строительство, начавшееся в 1236 году, было поручено мастеру Ришару из Турни, который предоставлял королеве точные и частые отчеты. Бланка очень внимательно следила за работой, и она быстро продвигалась вперед. Камень добывался в каменоломнях долины Уазы, в лесах Эвресин в Нормандии и Кюизи, недалеко от Суассона. Имена архитекторов неизвестны, но плотник мастер Роберт, похоже, сыграл в этом важную роль. Здания, выполненные в готическом стиле, примечательны своим внутренним убранством и оригинальной системой водоснабжения. Мебель, посуда и белье были куплены на ярмарке Ленди в Сен-Дени. Ришар из Турни также позаботился о покупке домашней птицы и коров, а часть земли была отведена для выращивания овощей, особенно лука-порея. Бланка позаботилась о том, чтобы в монастыре была хорошо укомплектованная библиотека, она подарила ей иллюминированную псалтырь "прекрасную хорошо написанную книгу". Все это, очевидно, стоило немалых денег: ровно 21.431 ливров в период с 1236 года до завершения строительства в 1242 году. Откуда взялись эти деньги? Из собственных доходов Бланки: средства были выделены из доходов с Манта и Мелёна. Кроме того, для покрытия текущих расходов Бланк установила аннуитет в размере 100 ливров, который должен был поступать из доходов с Мелёна, плюс десятина пшеницы и вина из ее владений в Этампе и Дурдане; в мае 1240 года она добавила еще один аннуитет в размере 100 ливров, который должен был поступать из Пьерфона.
Аббатство Мобюиссон было предназначено для цистерцианских монахинь, любимого женского ордена Бланки. Первыми насельницами Мобюиссона были монахини из монастыря Сент-Антуан-де-Шам, включая настоятельницу Гильметту. Они смогли въехать в обитель уже в 1241 году, когда были построены церковь, дом аббатисы, общежитие и трапезная. В течение нескольких лет число монахинь превысило сто человек, в монастырь было принято несколько девушек из королевской семьи, например, Бланка д'Э, которая стала второй настоятельницей, и другая Бланка, дочь Людовика IX. Пристрастие королевы-матери к Мобюиссону очевидно. Монастырь был назван Santa Maria Regalis, (Святая Мария Царица Небесная), то же имя ее родители выбрали для монастыря Лас Уэлгас в Бургосе, где она провела свое детство. В Мобюиссон был построен дом, где она часто проживала, и она объявила о своем намерении быть похороненной там. Поэтому освящение монастыря 26 июня 1244 года епископом Парижа стало для нее событием огромной важности.
В том же году начались работы по строительству еще одного цистерцианского монастыря, который она основала рядом со своим замком в Мелёне — монастыря Нотр-Дам-дю-Лис. Король был вовлечен в этот строительство, которое он помогал финансировать. Хартия основания монастыря является как бы провозглашением коронации Бланкой Кастильской и Людовика, которые выбрали символическое название Lys (Лилия), олицетворяющее французскую монархию и вызывающее в памяти чистоту и белизну Девы Марии. Первые монахини прибыли в монастырь в 1246 году, а первой настоятельницей стала дальняя кузина короля Алиса де Вьенн. Вдова Жана де Дрё, брата Пьера Моклерка, погибшего в крестовом походе в 1239 году, ушла в монахини-цистерцианки.