В 1245 году в июне-июле в Лионе состоялся Вселенский собор. Иннокентий IV созвал его для урегулирования великой ссоры с императором Фридрихом II, в которой король Франции сохранял нейтралитет. Папа, очевидно, не мог не одобрить благочестивое решение Людовика отправиться на Восток, но в действительности он хотел прежде всего развязать крестовый поход против императора, которого он, 17 июля 1245 года, торжественно объявил лишенным империи и всех ее королевств, освободив всех его подданных от клятвы верности. Это решение было несвоевременным для Людовика IX, так как мешало подготовке его крестового похода. Чтобы попытаться найти приемлемую форму примирения между Папой и императором, в начале ноября в Клюни была организована встреча между Иннокентием IV, окруженным многочисленными кардиналами и прелатами, и Людовиком IX в окружении его матери, братьев, сестры и нескольких баронов. Бланка Кастильская приняла активное участие в переговорах, которые ни к чему не привели. Она и ее сын были очень недовольны непримиримой позицией Папы, но когда Фридрих стал готовиться к походу на Лион в 1247 году, они собрали войска для защиты Иннокентия. Поход императора был предотвращен восстанием в Парме, но продолжающийся конфликт создал политический климат, который не способствовал подготовке крестового похода Людовика.
Тем не менее, подготовка шла полным ходом. Папа прислал легата, которому было поручено проповедовать крестовый поход во Франции: магистра Эда де Шатору, кардинала-епископа Тускулума, которого Людовик хорошо знал, поскольку тот был канцлером Парижской епархии. 9 октября 1245 года на большом собрании баронов и епископов в Париже легат выступил с проповедью, и король издал указ о моратории на проценты по долгам и запрете частных войн на три года с 24 июня 1246 года.
Бланка Кастильская, несмотря на свою оппозицию этому предприятию, в конце концов согласилась на него, но она не слишком участвовала во всех приготовлениях. С финансовой точки зрения предприятие должно было обойтись казне примерно в 1,5 миллиона ливров, в то время как ежегодный доход составлял около 250 тысяч ливров, распределяемых на не снижающиеся расходы. Это далеко от сказочных денежных излишков времен правления Филиппа Августа. Отсюда вытекали обычные меры: штрафы, конфискация еврейского имущества, повышение арендной платы за землю, продажа права избирать прелатов, налоги на города (10.000 ливров для Парижа) и, прежде всего, налоги на духовенство. Дипломатическая подготовка похода свелась к возобновлению перемирия с Генрихом III и примирением с Хайме I Арагонским. Логистическая подготовка, с хранением снаряжения и строительством порта Эг-Морт, наспех построенным городом который стал арсеналом крестового похода; часть кораблей были арендованы у генуэзцев и марсельцев, часть построена по заказу короля, в том числе один корабль в Англии и еще один на севере Шотландии, в Инвернессе. Только в 1248 году король потратил 11.000 ливров на еду, вино, канаты, паруса, паклю и рули. Военная подготовка: общая численность войск оценивается примерно в 25.000 человек, включая 2.500 — 2.800 рыцарей, 5.500 оруженосцев, 5.000 арбалетчиков и 10.000 пехотинцев. Стоимость армии была астрономической: содержание одного рыцаря в год стоило 160 ливров, одного арбалетчика — 80 ливров. Бланк Кастильская согласилась одолжить 20.000 ливров своему другу Раймунду VII для участи в походе.
Этот крестовый поход был почти исключительно французским: с королем шли три его брата, графы Фландрский, Ла Марш, Ангулемский, Тулузский, Сен-Поль, Булонский, Монфорский, Вандомский, Суассонский, герцог Бургундский, сеньоры Бурбонские, Боже, Пьер Моклерк, сенешаль Жан де Жуанвиль. Королевство должно было лишиться части своей высшей знати. В рамках религиозной подготовки похода было завершено строительство Сент-Шапель, и в ноябре 1246 года Папа даровал индульгенции тем, кто внес вклад в завершение работ, и в тот же день опубликовал буллы в защиту крестоносцев. 26 апреля 1248 года, за два месяца до отъезда, реликварий церкви был освящен легатом Эдом де Шатору.
Была проведена и морально-пропагандистская подготовка, в ходе которой состоялось Великое расследовании 1247 года. Людовик хотел уехать оставшись в мире со своими подданными, и с этой целью он разослал по стране своих представителей, в основном доминиканцев и францисканцев, которым было поручено выявить и устранить несправедливости, допущенные чиновниками короля: "Он разослал по всему своему королевству монахов-проповедников, чтобы они провели тщательное расследование; благочестивейший король Франции приказал своим бальи провести расследование и объявить, что если какой-либо купец или другое лицо пострадал от принудительного займа или вымогательства денег или продовольствия, как это было принято со стороны королевских сборщиков налогов, пусть он представит письменное доказательство или свидетельство, или даст клятву и докажет свою жалобу законным образом любым другим способом, ибо король готов возместить ущерб", — пишет Матвей Парижский.
Исправление совершенных ошибок и возвращение незаконно нажитого было частым жестом среди государей, готовящихся к крестовому походу, как отмечается в исследовании Les Enquêtes de Saint Louis (Расследования Святого Людовика) Мари Дежу, изданном в 2014 году. Сам отец Бланки Кастильской в своем завещании от 8 сентября 1204 года распорядился провести аналогичное расследование. Это была покаянная мера, которая выявила множество злоупотреблений, совершенных во время правления Филиппа Августа, Людовика VIII и Людовика IX, и показала, что администрация, находившаяся под непосредственным управлением Бланки Кастильской, не была свободна от жестокости, недобросовестности и несправедливости всех видов. Так, некоторые жители Артуа жаловались, что люди королевы-матери случайно подожгли их дома и не выплатили никакой компенсации; эшевен из Бапома, Гюг де Сен-Поль, обвинил Бланку в том, что она вымогала у него 2.000 ливров после судебной ошибки, а возместила только 680 ливров; в Бапоме, ее бальи Жан Гамбье, как говорят, осудил некую даму Усулию, хотя она не находилась под его юрисдикцией; ее бальи Ланса, Готье де Марюэль, как говорят, несправедливо отобрал участок земли у дамы Матильды Деладеррьер; клерк Жильбер Бешонс требовал 220 ливров задолженности по аннуитету в 50 ливров, из которого он получил только 35 ливров за восемь лет. Бланка Кастильская, вероятно, не оценила, что ее сын открыл этот ящик Пандоры народного недовольства.
Целый ряд мер морального и религиозного характера завершил подготовку крестового похода: молитвы, проповеди, посты, процессии, усиление репрессий против евреев, запрет на турниры и частные войны, на чрезмерное питание и богатую одежду, освобождение крестоносцев от налогов и отмена процентов по их долгам. Пока король был в крестовом походе, королевство должно было быть похоже на огромный монастырь, где все подданные должны были зарабатывать духовные заслуги своими молитвами и аскезами, чтобы Бог увенчал предприятие успехом. Папа со своей стороны добавил несколько милостей: отпущение грехов всем, кто предоставил корабли, отлучение пиратов, нападавших на корабли крестоносцев, от церкви, а также христиан, торговавших с сарацинами или отрекшихся от обета крестового похода, разрешение крестоносцам в течение трех лет получать доходы от церковных владений и, конечно, вечное спасение для всех погибших. Паноптикум завершен. И если не все меры были действительно эффективными — вряд ли, например, пираты дрогнули бы при мысли об отлучении от церкви! — Но они демонстрируют попытку мотивировать крестовый поход, который не вызывал широкого энтузиазма.
Единоличное правление Бланки Кастильской, (1248–1249)
Бланка Кастильская, как мы уже видели, была не в фаворе. Ее последняя попытка добиться отказа Людовика от крестового похода, по-видимому, была предпринята в начале 1248 года. Но к тому времени было уже слишком поздно. Ей оставалось только молиться о том, чтобы все прошло хорошо: были сделаны подарки аббатствам, затем 26 апреля, состоялся перенос тернового венца в Сент-Шапель. Наконец, 12 июня состоялся великий отъезд короля. Людовик приехал в Сен-Дени вместе со своими братьями; он принял орифламму, а легат вручил ему посох и перевязь паломника. После этого король вернулся в Париж; выслушал мессу в Нотр-Дам, и принял участие, босиком, в процессии в королевское аббатство Сент-Антуан-де-Шам, и, наконец, уехал в Корбей, где остановился на два или три дня, чтобы уладить некоторые дела. Самым важным из них была передача власти его матери, которая произошла на пленарном заседании королевского Совета в госпитале Корбей, который опекала Бланка. Это была формальная церемония, поскольку дня отъезда, конечно же, ждали не для того, чтобы определить детали организации правительства во время отсутствия короля.
Бланка Кастильская получила полную власть назначать и увольнять бальи и прево, а также всех представителей центрального и местного правительства; она могла наделять церковными достоинствами и льготами, давать разрешение на избрание епископов и наделять их королевскими милостями; она могла принимать решения по вопросам общей политики и взимать налоги. Это были более широкие полномочия, чем те, которые Филипп Август предоставил своей матери во время крестового похода 1189–1190 годов. Тем самым Людовик IX продемонстрировал свою абсолютную уверенность в политических способностях Бланки Кастильской. Он дал ей все полномочия, с одним ограничением: он сохранял за собой королевскую печать, которая была необходима для удостоверения подлинности законодательных постановлений.
С этой оговоркой Бланка Кастильская получила свободу действий. Никто не мог ей противостоять, потому что король взял с собой не только всех великих баронов, но и свою супругу, Маргариту Прованскую, и трех своих невесток с их мужьями, его братьями. Это решение было не таким противоречивым, как кажется. Крестовый поход, конечно, не был туристическим круизом, но это было путешествие, которое могло длиться очень долго, и во время борьбы с мусульманами король должен был продолжать заботиться о продолжении рода, за время своего шестилетнего отсутствия у Людовика IX родилось трое детей: Жан-Тристан в 1250 году, Пьер в 1251 году, Бланка в 1253 году, и его невестки также рожали в Святой Земле. Прецеденты для этого были: Людовик VII также взял в крестовый поход свою супругу Элеонору Аквитанскую, как и Ричард Львиное Сердце, который женился на Беренгарии Наваррской на Кипре. Однако, поскольку Людовик IX запретил своим баронам брать с собой супруг, он был вынужден в значительной степени терпеть проституцию, что было серьезным нарушением его морального кодекса, но мерой элементарной справедливости и уступкой человеческой природе. Быть крестоносцем — не значит не быть человеком!