смотреть, удастся ли графу Бретани одолеть королеву, которая была иностранкой, как вы слышали. И многие говорили, что граф одержал бы победу над королевой и королем, если бы Бог, который никогда не подводил его, не пришел в этой ситуации на помощь королю". Если хронист ощущал необходимость так часто напоминать о кастильском происхождении Бланки, то это потому, что она культивирует свой образ "кастильянки", с гордостью заявляя об этом со времен победы ее отца при Лас Навас де Толоса, и содержала при свое дворе большую испанскую общину.
Друзья и сотрудники: щедрость и забота Бланки
Это не мешало Бланке завязывать искренние дружеские отношения с мужчинами и женщинами из других регионов и родов. Она была экспансивной и импульсивной, а ее поведение было более сентиментальным, чем у большинства ее знатных современниц при дворе. Мы уже не раз говорили о ее слабости и, возможно, чрезмерной снисходительности к Тибо Шампанскому и легату Франжипани. Она также поддерживала настоящую дружбу с Этьеном де Сансером, с которым у нее был общий вкус к музыке, и который приезжал к ней со своими менестрелями; она делала подарки графине, дочери Этьена; она была очень близка с Жаном де Несле и его супругой Евстахией, которые подарили ей свой дом в Париже в 1232 году; их племянник, Симон де Несле, также был ее другом, как и Гоше де Нанте, Амори де Монфор, Жанна и Маргарита Фландрские, Изабелла, графиня Шартрская, и ее сестра Маргарита, графиня Блуа, и ее дочь Мария, Матильда Булонская, Мария де Понтье и ее дочь Жанна, Алиса, графиня Макона и Вьенна, которую она сделала первой настоятельницей Нотр-Дам-дю-Лис, и ее племянница Матильда, сменившая ее на этом посту, Юлиана де Домфрон, Мабилия де Жуиньи и некая "дама д'Уденарде". Всем им она дарила подарки, находила супруга или супругу, воспитывала их детей при дворе и ссужала деньгами: в 1243 году дама Бомон была должна ей 400 ливров, дама Бомон-Буа — столько же, графиня д'Э — 300 ливров, графиня Жанна Фландрская — 500 ливров, господин Мирабель — 1.000 ливров, дама Броннаи — 200 ливров.
В своей переписке Бланка охотно использовала ласковые слова, которые показывают ее чувствительный темперамент, такие как "дорогой кузен", "любезная кузина". Тибо Шампанского она называла "дорогой кузен" также как Филиппа де Рамкрап и Мари, даму де Нанте. Ее благосклонность распространялась также на свой довольно большой обслуживающий персонал. Королевский двор представлял собой настоящую армию, в которую, согласно реестрам 1231 года, входили 43 рыцаря, 27 клерков, 19 виночерпиев, 11 оруженосцев, 2 маршала, 27 конюхов, 12 лучников, 4 егеря с 5 слугами, 2 сокольничих, 2 "фурьера", 6 управителей, 6 смотрителей винных подвалов, 16 "курьеров", 4 фруктовщика, 7 бальи, 6 псарей, 80 арбалетчиков, 21 сержант, т. е. около 300 человек, что для того времени очень много. Эти люди были очень привязаны к Бланке, которая в свою очередь была щедра и даже ласкова по отношению к ним.
Королевский двор возглавлял великий камергер Бартелеми де Руа до своей смерти в 1237 году, а затем его преемник Жан де Бомон. В счетах встречаются некоторые имена, даже незначительного персонала, например, имена горничной (chambellana) Марии в 1240 году, повара Гийома в 1234 году, повара соусов Рено, певицы Меланы, повара Адама ле Кюизиньера и мастера по изготовлению корзин Гюга д'Атье. Мы также знаем некоторых поставщиков королевского двора: Иво и Жильбер, которые изготавливали перчатки для королевы и ее сыновей, соответственно в 1234 и 1239 годах, Эд де Корме и Жан д'Эрменонвиль, портные, Жильбер, изготовитель пергамента. Они тоже получали от королевы подарки, и Бланка оплатила приданое дочери Жильбера в 1242 году, но выплата жалованья не всегда была очень пунктуальной: через четыре года после смерти Бланки Жан д'Эрменонвиль так и не получил 7 ливров и 10 су, причитавшихся ему за пошитые платья. Подарки иногда были очень ценными: Адам де Мелен, который вел учет платьев и шелков королевы, получал платья из гардероба самой Бланки, которая сделала его рыцарем и женила на дочери Этьена де Сансера. Жерар д'Эспинель, зять одной из придворных дам, Матильды де Лоррис, был посвящен в рыцари.
Женская свита состояла примерно из двадцати дам, включая испанок, таких как Дореа или Дорета, которая находилась при дворе уже в 1213 году и все еще была там в 1239 году, когда она получила вознаграждение в размере 38 су за период в 38 дней между Днем святого Реми и Днем всех святых. Эти дамы были в основном из средней аристократии, такие как Изабелла и Аньесса Корнут, Регина, сестра Гийома Корнута, которая получила деньги на свадьбу своей дочери в 1213 году и кредит в 1243 году, Аделина де Шатаньи, которая сопровождала Бланку на свадьбу Людовика в 1234 году, Мария Шампанская, Матильда де Лоррис, Аньесса де Вриньи или де Вириако, которые вошли в придворный круг в 1239 году. Со своими дамами Бланка предавалась своему любимому занятию — заключению браков, но всегда с политическим подтекстом: так, в 1234 году она отдала Оделину в супруги нормандскому дворянину Роберту де Монфор-сюр-Рисль, который был связан с бретонским родом Фужеров, тесно связанным с Капетингами, что обеспечивало дополнительную точку опоры против Пьера Моклерка.
В женском кругу, окружавшем Бланку, одна героиня играла особенно важную роль, хотя на самом деле она редко появлялась на своем "рабочем" месте: Аньесса Мавуазен, настоятельница Сент-Антуан-де-Шам, которую чаще видели при дворе, чем в ее аббатстве, за что Стефан Лексингтонский упрекнул ее в 1236 году. Она была главным помощником королевы в организации основанных ею цистерцианских монастырей, именно она выбрала монахинь из Сент-Антуан, которые должны были переселиться в Мобюиссон, и организовала сбор пожертвований для монастырей Белло и Пентемон. Амисия Бриар, сменившая ее на посту главы Сент-Антуана, выполняла ту же роль.
Таким образом, для Бланки Кастильской не существовало разницы между религиозными и политическими делами, между частной и общественной жизнью. Во всех этих областях она проявляла прозорливость, ясность ума и большую чувствительность. Она была королевой, но она также была и женщиной, и это отражалось на том, как она вела свою политику, с акцентом на инстинкт, гибкость и обольщение. Хронисты, которые считали, что делают ей комплимент, когда писали, что она заслуживала бы быть мужчиной, и приписывали ей мужские качества, были ослеплены женоненавистническими предрассудками того времени. Успех Бланки Кастильской как королевы был успехом женщины, а не неудавшегося мужчины.
Проблемы женщины во власти
Бланка Кастильская была женщиной обладавшей огромной властью, а это было нелегко в Средние века. Эта эпоха богата примерами женщин-фавориток, которые смогли добиться уважения и даже страха перед собой в том жестоком мире, где считались только чисто физической и материальной силой. Даже не упоминая меровингских гарпий, таких как Брюнхильда и Фредегонда, или жестоких императриц, таких как Ирина, которая без колебаний искалечила своего сына, чтобы царствовать вместо него, история сохранила имена более респектабельных государынь, игравших важную политическую роль, таких как английская королева Матильда, мать Генриха II Плантагенета, или бабушка Бланки, Элеонора Аквитанская, которая управляла своим герцогством и королевством Англия во время долгого отсутствия своего сына Ричарда Львиное Сердце, а также Адель Шампанская, мать Филиппа Августа и регент королевства во время Третьего крестового похода. Но несмотря ни на что, будь она главой империи, королевства, герцогства или графства, женщина в Средние века всегда имела серьезные препятствия для управления. Больше, чем ее предполагаемая физическая слабость, именно общее религиозное представление о женщинах как о низших существах являлось ее главным препятствием.
В принципе, в феодальном праве женщина имела полное право править, передавать право на правление и осуществлять регентство. Однако это все еще считалось особым случаем, запасным вариантом, когда не было наследника мужского пола. Законы писали и комментировали в основном священнослужители, которые почти всегда были религиозны и проникнуты библейской традицией, согласно которой дочери Евы должны подчиняться, а не командовать. Их низший статус проявлялся даже в церемонии коронации: королеву помазывали обычным маслом вместо высшего святого масла данного с небес; ее скипетр был меньше; ей не вручали меч; она не приносила клятву, и ей не помазывали маслом руки.
Когда король царствовал лично, проблема власти королевы, его супруги, не возникала: ведь именно король повелевал, что и произошло во время короткого правления Людовика VIII. Это был вопрос личностей: могло случиться так, что королева обладала более напористым характером, чем ее супруг, и тогда она играла важную, но неофициальную роль. Она действовала через влияние, которое она оказывала на своего супруга. Похоже, что отчасти так и было в период с 1223 по 1226 год, о чем свидетельствуют письма Папы, адресованные непосредственно Бланке, в которых он просил ее использовать свое влияние и вмешаться в дела Людовика VIII в пользу крестового похода. Затем королева выступила в роли посредника. С этого времени бароны упрекали короля в том, что он позволяет управлять собой своей супруге.
Бывали случаи, когда король был не в состоянии править, либо потому что он был безумен, либо потому что он был слишком молод, либо потому что он отсутствовал. Бланка Кастильская участвовала в двух последних случаях, когда Людовик IX был несовершеннолетним, а затем отправился в крестовый поход, и в каждом случае мы видим, что приписываемые ей полномочия превышают те, которыми пользовались предыдущие королевы. В случае несовершеннолетия Людовика примечательно, что Бланка была назначена единственным опекуном королевства, независимо от того, было ли это решение умирающего короля или епископов, которые взяли на себя инициативу. Во всех подобных случаях во Франции и соседних королевствах власть вверялась группе советников или опекуну, окруженному своего рода регентским советом. Так, после смерти Иоанна Безземельного в 1216 году мать юного Генриха III, Изабелла Ангулемская, была отстранена от власти, и Уильям Маршал, которому помогал легат Гуало Биккиери, управлял государством. В Кастилии, после смерти Альфонсо VIII и королевы Элеоноры в 1214 году, Беренгария осуществляла регентство, но в компании архиепископа Толедо и епископа Паленсии, а когда в 1217 году умер ее младший брат король Энрике, она согласилась передать власть своему сыну Фернандо, хотя он был еще несовершеннолетним. В королевстве Франция последний случай коллективного регентства был в 1060 году, при Филиппе I, сто семьдесят лет назад, когда власть осуществлялась группой баронов. В 1180 году, когда Филипп Август стал королем в возрасте 15 лет, официального регентства организовано не было. Официального возраста для наступления совершеннолетия короля не существовало, что оставляло возможность для прагматических решений, чем и воспользовалась Бланка Кастильская. Привыкшая участвовать во власти во время правления Людовика VIII, особенно во время его отлучек в Пуату и Лангедок, она стала единственной "хранительницей" королевства, что стало неприятным сюрпризом